Некромантика по любви

Глава 14 Пустота

Я тревожилась за Люси: как она там без нас? Оказалось, что лучше даже, чем можно было ожидать. Во всяком случае к нашему приезду она не просто уже пришла в себя, но умудрилась даже приготовить простой, но привлекательный на вид обед, который, кажется, выставила на стол, едва заслышав звук мобиля. Удивительная женщина! Я даже немного завидовала ее самообладанию.

Ей даже хватило сил наброситься на нас с упреками!

— Милорд, леди Адель! Вы живы, вы в порядке! — прибежала она с кухни, едва мы вошли в дом. — Слава Пречистой! Обед ждет в столовой, я… А где…

Она широко раскрыла глаза, побледнела, смяла нервно фартук.

— Фрэй на крыльце, они с Михой решают, что сделать с дверью, — поспешил успокоить ее Морроуз, помогая мне сесть за стол. Это он правильно сделал: то ли от пережитых волнений, то ли от быстрой езды, но на ногах я стояла не слишком устойчиво, и его деликатная забота оказалась как нельзя кстати. — Он появится через несколько минут, я полагаю. Не волнуйтесь, уже завтра наш дворецкий уверенно встанет на ноги.

— А дети? — с самым несчастным видом спросила Люси.

Она едва ли не плакала, видимо, ощущая себя виноватой в том, что мальчиков увезли из Крапивы. Шесть комплектов приборов на столе красноречиво свидетельствовали о том, что Люси, в отличие от всех нас, верила в лучшее.

— Дети в Сером приюте, — просто ответил милорд. — Мне придется дождаться официального документа об этом. Пока, к сожалению, все наши сведения из кхм… неофициальных источников. Я даже отправить запрос в этот чертов приют не могу: по утверждению ловчих, дети вообще могут прятаться под кроватью в Крапиве. Вероятно, мне придется искать справедливости в столице. — Он вздохнул и потер переносицу. — Люси, как вы справляетесь здесь?

— Я в порядке, милорд, — заверила его горничная. — Не извольте беспокоиться. Наша кухарка, кстати, сбежала. В ее комнате пусто, личные вещи исчезли, стало быть, возвращаться она не собирается.

— Верно, — вздохнул Морроуз и потер лицо уже обеими ладонями. — Еще и кухарка. Люси, вы настоящее сокровище. Я повышу вам жалование вдвое. И да, отныне вы занимаете вакантную должность экономки. Нужно будет найти новую прислугу вам в помощь. В Крапиве всегда много работы. А у вас зоркий глаз, умелые руки и отличная интуиция, вы обязательно справитесь.

Я молча выслушала разговор Эдвина с Люси, ковыряясь в рагу. Есть не хотелось, но позволить милорду подобную вольность я не могла. Накопившиеся за утро вопросы, мы с ним обсудим потом, без свидетелей. Под моим выразительным взглядом Эдвин вздохнул и, сев наконец-то за стол, постарался сделать вид в высшей степени заинтересованный содержимым тарелки.

— Мэтр Шельмар просил передать вам горячие заверения в своей искренней преданности. Он отдыхает во флигеле и ждет ваших распоряжений. Мы с ним тут прибрали немного, — Люси смотрела на милорда с восторженным обожанием. — Я… пойду, погляжу на Фрэя.

И она тихо вышла, прикрыв дверь в столовую. Воцарившееся молчание не было напряженным или колючим. Мы оба честно пытались обедать, не мешая друг другу расспросами или просто словами. Эдви почти даже справился со своей порцией, чем вызвал мою поощрительную улыбку. Кажется, он и сам удивился тому, что у него получилось поесть. Повинуясь необъяснимому порыву, я резко встала, и, обойдя стол, подошла к нему сзади, кладя руки на плечи милорду. Немыслимая дерзость. Вопиющее неприличие. Но он в ответ рвано вздохнул, прислонившись шершавой щекой к оголившемуся под манжетом запястье, и тихо промолвил:

— Спасибо, Адель… — мимолетно коснулся губами чувствительной кожи и еле слышно добавил: — Мне нужно идти, подниму все бумаги по детям. К завтрашнему утру нужно быть полностью во всеоружии. Я и так потерял массу времени. Непозволительно много.

— Вы не могли быть сразу в нескольких местах одновременно, Эдвин! — я осторожно погладила пальцами его скулу. — В этом нет вашей вины, вы напрасно терзаетесь. Противостоять хорошо подготовленной подлости трудно.

— А вы снова меня утешаете, — он усмехнулся, но выглядела эта усмешка до невозможности горько.

— Я тоже, пожалуй, пойду, — с огромным трудом я все же заставила себя шагнуть назад, отрываясь от тут же зябко поежившегося милорда. — Проверю детские комнаты, осмотрюсь, может, что-то умное в голову и придет. Надо как-то брать себя в руки.

— Отдохните, Адель, — Эдвин встал, медленно разворачиваясь ко мне, и я снова увидела, как он устал, как мучительно опустошен и разочарован.

Тени залегли под глазами, и обычно бледное лицо некроманта сейчас приобрело прямо-таки синеватый оттенок.

Трудно было его отпускать, но он прав: время непозволительно утекало. Как же мучительно — ожидать новостей, не имея возможности хоть как-то связаться с детьми. Как они там? Каково теперь Валери, она ведь наверняка даже не думала о возможности подобного поворота событий. Маленькая, глупая и влюбленная девочка…

Я поднималась по лестнице, тягостно размышляя об этом.

Крапива осиротела, пронзительно и оглушительно опустела. Казалось даже, что старинная усадьба осунулась и ссутулилась разом, одним днём. Потускнели светильники, поблекли роскошные катайские ковры. Оконные витражи словно тоже утратили яркость цветов. Коридоры наполнились какой-то скорбной мглой.

Не болтали в кухне Джанет и Люси, не появился вездесущий Фрэй со словами ободрения. Где же он? Может, стоит его навестить? Нет, не буду мешать. Понятно же, что возле него сейчас наша горничная. Я была рада за Люси и немного смущена. Какая она все же смелая! Иногда искренность и честность куда важнее приличий…

Даже из восточного флигеля не доносилось привычного бряканья. Детские комнаты пустовали, двери в них были распахнуты, словно их кто-то вдруг насильно заставил открыться и выдать своих полноценных и настоящих хозяев. Крапива считала себя виноватой в произошедшем. Она тихо скрипела дверными петлями, шуршала тяжелыми шторами, вздыхала порывами сквозняков в печных трубах. И я ее, как никто понимала.

Я тоже была виновна. Ведь это я привлекла пристальное внимание Шарля к семейству Морроуз. Не появись я в Крапиве, кто знает, как бы он вел себя? Оставаться наедине с собой и угрызениями своей совести я больше не могла.

И не хотела. Глупо страдать в одиночестве.

В кабинете лорда Морроуза свет зажжен не был, щель под дверью зияла пугающей темнотой, но я знала, чувствовала, что он там. Тоже страдает, конечно. И тоже считает себя виноватым.

Поскреблась в дверь и, не получив никакого ответа, приложила печать к замку — уже привычно и без всяких угрызений совести. Заглянула внутрь. В первый момент показалось, что я ошиблась. Никого тут нет — ни за столом, ни в кресле. Но потом возле окна шевельнулась тень.

— Адель? — тихо шепнула мне тьма. — Вы все же пришли. Я рад. Побудьте со мной немного.

Я смело шагнула в кабинет. Лорд Морроуз стоял возле окна, почти сливаясь с тяжёлой портьерой. Когда глаза привыкли к полумраку, я смогла лучше разглядеть его долговязую фигуру с опущенными безнадёжно плечами и руками в карманах.

— Все будет хорошо, — неуверенно сказала я.

— О да… рано или поздно.

Сделав пару шагов, он упал в кресло, а я опустилась на пол возле его ног.

— Простите, снова минутная слабость, — прошелестел Эдвин. — Я всегда знал, что мне будет непросто возвращаться в недавнее прошлое. Но не думал никак, что настолько. Вы слышали уже историю о том, как появился на свет Крис?

— Нет, откуда?

— Действительно. Вы никогда не были любопытны, — он снова вздохнул и неожиданно тронул мои волосы раскрытой ладонью. На секунду задумавшись, погрузил в них холодные пальцы. От этой целомудренной ласки я замерла. По коже нежно скользнул холодок, заставивший меня потянуться к руке некроманта. И заметить браслет на запястье. Он снова надел свой ограничитель. — Это старая и весьма поучительная история. Думаю, вам уже стало понятно: как бы я не стремился к покою и тихой провинциальной жизни, Фатум постоянно втягивает меня в эпицентр странных и не всегда приятных происшествий.

Это он деликатно сказал. Я бы так не смогла. А потому только молча кивнула в ответ. Не хотелось его прерывать. Хотелось мурлыкать от умелого прикосновения его пальцев, как обычная деревенская кошка.

— Тогда мы искали кольца, — он снова вздохнул. — Дело почти что семейное. Мой дед, посмертие которого уж точно не будет легким, создал когда-то несколько забавных штук… незаконно, конечно, но так было принято в те времена. И подарил своим друзьям. Друзья у него оказались… под стать старику. Один из них быстро придумал, как с помощью некромантского кольца можно создать себе личного темного мага. Он надел кольцо на беременную женщину, приковав ее к каменному столбу на цепи, как собаку.

Я дернулась, как от удара. Эдвин совершенно спокойно рассказывал страшные, просто чудовищные вещи. И судя по тону милорда, подобных кошмарных историй в его бурной жизни было еще предостаточно. Как он умудрился остаться таким? Чутким, добрым, сдержанным и справедливым? Любой другой давно бы свихнулся, я в этом уверена!

— Да, Адель, не смотрите так на меня, я действительно виноват, признаю́, — Эдвин снова неверно истолковал мою реакцию. — Вы совершенно правы, и мне нужно было сразу же рассказать вам, с кем придется иметь дело. У преступника тогда все получилось. Ребёнок, который должен был родиться сильным и одаренным целителем, получил вывернутый наизнанку дар. Тёмный дар. Но мало, какая женщина может выносить такое дитя. Вот и та, которую я нашёл по следам этих колец, была уже безнадежно мертва. Но ребёнок в ее чреве ещё жил, питаясь смертью матери.

Я вздрогнула и положила ладонь Эдвину на колено. Бедный, бедный! Что ему пришлось пережить?

— Ли разрезал живот женщины и достал Криса. И я сразу же забрал его к себе сюда, в Крапиву. Думал, что смогу вытащить его из тьмы, в которой он был зачат. Я никогда не расскажу ему о его матери и прошу вас дать мне слово…

— А Джереми? А Валери?

— Джереми я привёз из Франкии. Дети с тёмным даром очень редко рождаются. Чаще всего потому что мать умирает раньше, чем они появляются на свет. Но один мой друг-франкиец написал, что в приюте Труанна видел мальчика-некроманта. Я немедленно поехал туда и забрал его. С Валери получилось даже проще. Она жила в сиротском доме в Белой Чаше, в Предгорьях. Ее не проверяли, ведь девочки-некроманты — невиданная редкость. Мы думали, что Рози — это абсолютное исключение. Потом приют там закрыли, и детей раскидали по разным городам. Валери оказалась в Льене, маги ее осмотрели и немедленно вызвали меня. Вот и все.

— И что теперь будет с детьми? — тихо спросила я.

— Скорее всего, будет суд, — просто ответил мне Эдвин. — И судить будут меня, что вполне справедливо. Я нарушил сразу несколько законов: проводил операции без должного образования, использовал дар ребёнка в собственных интересах, не доложил о странных способностях Криса. Да ещё Валери… понятия не имею, что она ловчим наговорила, и никак не понимаю, что я ей сделал дурного? Неужели в моем доме хуже, чем в королевском приюте?

Кажется, предательство Валери ранило его в самое сердце. Эдвин любил своих детей. Как уж умел. Где-то, наверное, был пристрастен, где-то слишком отстранён, возможно, не умел выразить свои чувства. Но я точно знала, какое у него любящее и трепетное сердце.

Мне было его невыносимо жаль. Я поймала тонкую белую кисть и прижалась к ней щекой. Он вздрогнул и снова погладил меня по волосам.

— Теперь вам незачем оставаться в Крапиве, леди Адель. Шарль объективно безумен, и нахождение рядом с ним может быть просто опасно. Я не смогу быть с вами рядом всегда. Как вы верно заметили: быть одновременно в нескольких разных местах мне не под силу. Хотите, я выкуплю ваш дом?

— Дом? — растерялась я. — Какой?

— В столице.

— Вы прогоняете меня, лорд Морроуз? — с возмущением выпрямилась я.

Он глухо засмеялся, словно заскрипел.

— Я спасаю вас и вашу репутацию, леди Вальтайн. Пока это ещё возможно. С домом вы будете вполне обеспеченная невеста. Найдёте мужа…

— Во-первых, лорд Морроуз, сейчас не время думать о замужестве. Во-вторых, стремилась бы я замуж — вышла бы за Шарля. Он мне, между прочим, предлагал. А в-третьих… — я выразительно поглядела на него.

— Что же в-третьих? — мягко и вкрадчиво спросил он, обхватывая ладонями мои плечи и поднимая с колен. — Скажите мне, Адель.

— Я хочу быть рядом с вами, — тихо и честно призналась я.

Он увлёк меня на свои колени. Скользнул холодными пальцами по шее, провёл по ключицам, убрал волосы от лица и обжег ухо дыханием.

— Почему? Зачем я вам, Аделаида?