Непредвиденные происшествия в экспедициях

Эпизоды из экспедиционных маршрутов

Недавно мне удалось вновь побывать в Новосибирске и повстречаться с бывалыми первопроходцами, с которыми пересекались наши судьбы. С президентом Сибирской государственной геодезической академии Иваном Васильевичем Лесных мы учились вместе, он окончил институт на год позже меня. Мы долго вспоминали первые годы работы в экспедиционных условиях после окончания института. Один год Лесных возглавлял геодезическую бригаду в Забайкалье, помощником у него работала его жена, Наталья Борисовна. Местность для передвижения оказалась весьма сложной. Запал в памяти первый переход через горную реку, впадающую в Селенгу. Ширина реки не превышала сотни метров. Из воды торчали обломки горной породы в виде огромных округлых камней. Эти гигантские валуны были преградой горным стокам воды, создавая в затемнённом ущелье бурлящий грохот, который разносился далеко за пределами таёжного распадка. Вокруг каждого валуна происходило завихрение водных потоков, образуя белоснежные пенистые очаги.

Начинающий инженер ходил по берегу, ища способ преодоления водного препятствия не только для себя, но и для всей бригады. Пришлось вспомнить все методы переправ через реки, которые преподавались в институте, с учётом правил по технике безопасности. Прежде всего, нужно было подобрать огромное дерево рядом с водой, спилить его, чтобы оно упало поперёк реки, образуя мостик через реку, но деревьев такой высоты не было, поэтому этот способ остался непригодным. Припомнился метод переправы через водное препятствие вброд, держась за натянутую капроновую верёвку; такую переправу Иван видел даже на рисунке в книге по технике безопасности, но кто такой канат через реку натянет? На практике возникают совсем другие обстоятельства. Иван вырубил шест, привязал конец капронового фала за ствол кедра, а другим концом привязался за свой пояс и отправился в водную бурлящую пучину создавать страховочную переправу. Под ногами скользили камни — он пытался пробираться между нагромождениями валунов, погрузившись по пояс в воду, но понял, что нужно искать другое место перехода: скорость водных потоков была такой стремительной, что передвигаться становилось опасно, тело разворачивало то в одну сторону, то в другую. Бригадир понимал, что если он продвинется вглубь, то бушующие потоки увлекут его в водную пучину, и тогда наступит конец жизни.

Дело в том, что весенние паводки в тот год на редкость оказались катастрофическими. По радиосвязи от руководства каждый день поступали печальные сообщения. В отряде № 63 утонула оленевод Татьяна Кириллова, которая пыталась с оленями преодолеть горную реку; раньше она много раз пересекала эту преграду в данном месте, но в весенний период не учла, что водные потоки сделались стремительными и уровень воды резко поднялся. В отряде № 3 рабочий Виктор Поспелов утонул; он в одежде решил перейти вброд реку, которую пересекал две недели назад, также не подумав, что весенние паводки изменили характер водных потоков.

В эти дни по радиосвязи прозвучало трагическое сообщение из соседнего предприятия: в экспедиции № 115 утонул техник Александр Лопатин. Это случилось 26 мая, техник находился на небольшом островке, вдруг вода стала прибывать, она стремительно начала затапливать песочное пространство острова. Пологие берега скрывались на глазах под толщей прибывающей воды. За несколько часов остров погрузился в воду — Александр оказался в воде, вынужденный плыть, до берега было далеко, вода была ледяной, доплыть у него не хватило сил.

Старший брат Александра работал журналистом в газете «Комсомольская правда», — этот случай стал достоянием средств массовой информации. Появилось много откликов на трагическую гибель молодого геодезиста. В первую очередь стали наказывать экспедиционных руководителей всех рангов, освободили от занимаемой должности начальника этой экспедиции В.Ф. Киреева, понесли наказание многие руководители. Изданным приказом предписывалось руководителям отрядов, партий и экспедиций все переправы через водные препятствия взять под личный контроль. В каждой экспедиции работало более тридцати бригад; ежедневно бригадам приходилось преодолевать водные препятствия по несколько раз; в некоторые дни для пересечения больших рек делали плоты, а иногда сооружали даже мосты, но большинство преодолевали реки вброд и вплавь.

Много времени потратил Лесных для переправы через ту горную реку, несколько раз делал попытки пересечь русло с шестом в руках, наконец, ему удалось перейти реку в самом широком её разливе, хотя это оказалось далеко.

Следующую неприятность пришлось пережить во время экспедиционных маршрутов в предгорной части Казахстана. Передвигались с вьючными лошадьми по степной долине и крутым склонам ущелий, направляясь в предгорья хребтов Тарбагатая. К исходу дня добрались до родника, поэтому сразу набросились на холодную родниковую воду. Здесь же около родника решили заночевать; растительность для лошадей была скудной, но положение было безвыходным — лошади за день устали; поэтому расседлали лошадей, спутали их, и они направились на поиски чахлой, высохшей, степной травы. До наступления темноты установили палатки и начали собирать кустарник для разведения костра. Кустарник в предгорной части был вполне пригодным для костра. Вскоре разгорелся долгожданный костёр. Стемнело. Уставшие работники бригады поторопились отужинать и залечь в спальные мешки. Дневной маршрут под лучами палящего солнца был весьма сложным. В первой половине дня караван лошадей, состоявший из пяти завьюченных лошадей, вели рабочие по тропе, проложенной по опасному краю ущелья. С одной стороны тропы вплотную были отвесные скалы, а другой — край тропы был обрывистый, уходил в бездну. Лошадей вели медленно, чтобы вьюками не задеть отвесные скалы, иначе лошадь не устоит и упадёт в бездну. В деревне жители сомневались, что экспедиционный караван с габаритными вьюками сможет одолеть очень узкую тропу; её прокладывали в древние времена для пешеходов с грузами на спине.

На одном из поворотов вьюк коснулся скалы, лошадь качнуло, и она сорвалась, с грохотом обрушилась в ущелье. Во вьюке находился теодолит ТТ-50. Произошла задержка. С большими трудностями удалось спуститься к месту падения лошади.

Груз пришлось распределять на другие лошади. Упавшая лошадь не могла передвигаться, отказали задние ноги. Предприняли много усилий, чтобы лошадь встала на ноги, но попытки оказались безрезультатными. Хорошо, что от деревни отъехали недалеко, поэтому отправили одного рабочего сообщить сельчанам, чтобы забрали эту лошадь и выдали другого коня для продвижения экспедиционного каравана. Во второй половине дня рабочий догнал караван, который продвигался очень медленно, он приехал верхом на лошади, пришлось её завьючивать, облегчая вьюки остальных лошадей. От знойной жары люди и лошади истекали от пота. Слепни и ещё какие-то крупные мухи жалили лошадей, высасывали кровь, причиняя лошадям боль. Поэтому при наступлении вечерней прохлады лошади успокоились, а люди поспешили в свои спальные мешки.

Бригадира беспокоило состояние теодолита, поэтому он у костра установил штатив, прикрепил инструмент и стал осматривать прибор. Вдруг лошади с тревожным храпом и громким ржанием примчались к костру. Грохочущий топот их копыт разбудил работников. Лошади сгрудились у огня, их раздражённое состояние становилось страшным. Один из бывалых рабочих выскочил из спального мешка, заявив, что к лагерю приблизилась свора волков. Оружия не было. Вскоре послышался протяжный вой; обезумев, лошади сделались неуправляемыми, выпучив глаза, они лезли в костёр. Аксакал призывал собирать кустарник, чтобы поддерживать огонь, он говорил, что в противном случае голодная волчья свора может напасть на людей и лошадей. Весь кустарник, росший поблизости, был уже выломан и срублен, а удаляться в темноту люди боялись. Положение становилось критическим. Жуткий вой усиливался, волки приближались к палаточному лагерю. Рабочие стали рвать высохшую траву, чтобы хоть в какой-то степени поддерживать огонь. При усилении всполохов костра хищники отодвигались от костра, в это время работники успевали собрать как можно больше травы, иногда удавалось наломать вязанку кустов, которые сравнительно долго горели. Степные кусты сделались самыми ценными дровами для поддержания костра. Ночь для работников показалась вечной.

При наступлении рассвета вой прекратился. Уставшие люди изъявили желание завьючить лошадей и удалиться с этого проклятого места.

Участница вечера воспоминаний Лидия Васильевна Есикова после окончания института всю свою сознательную жизнь проработала в Якутии. Она много лет занималась полевыми работами, исходила огромные пространства, возглавляя бригаду по геодезическим измерениям на пунктах триангуляции первого и второго классов. Приходилось постоянно возглавлять экспедиционный караван навьюченных оленей, а иногда лошадей. Во время маршрутов возникали непредвиденные обстоятельства; об одном из таких эпизодов инженер-геодезист поведала на вечере воспоминаний.

Переход оказался утомительным: преобладали лесные заросли. Иногда деревья редели, уступая место лужайкам с обильной луговой растительностью. Олени, навьюченные тяжеленным экспедиционным снаряжением, порой пытались ухватить заманчивую зелень, но короткие поводки не позволяли им дотянуться до изумрудного разнотравья.

Впереди каравана шла с картой в руках инженер Есикова. Предстояло миновать перевал и взобраться на очередную вершину горы, на которой выстроен пункт триангуляции. На косогоре лес расступился, вдали в середине поляны бригадир увидела загадочный предмет, который напоминал небольшое сломанное дерево. Она вытащила бинокль, отфокусировала оптику и стала всматриваться. Это была оленуха. Инженер стала любоваться ею, стоявшей на поляне, гордо задрав голову. Караван приближался к изящной оленухе, но она не убегала, стояла, словно была привязанной. Порой красивое животное напоминало сотворённую скульптуру. Бригадир часто останавливалась, вооружившись биноклем, она всматривалась в чудесное изваяние.

Как только появилась возможность увидеть оленуху невооружённым глазом, с последних рядов каравана приблизился рабочий, вооружившись ружьём. Инженер начала уговаривать рабочего не стрелять в оленуху. Бригадир подозревала, что с оленухой что-то случилось, коль она не реагировала на приближающихся людей с караваном оленей, с брякающими на их шеях колокольчиками. Рабочий был настроен воинственно, соблазн для охотника оказался весьма великим. С каждой минутой караван приближался к длинноногой красавице всё ближе и ближе. Взоры всех работников были устремлены на оленуху. Её остолбеневшая поза становилась загадочной. Агрессивность рабочего не унималась. Бригадир готова была заслонить оленуху своей грудью. Ситуация становилась напряжённой.

Удивлённый, оленевод, щуря свои раскосые глаза, приблизился к бригадиру и высказал своё предположение, что поляну окружили волки. Когда приблизились к оленухе вплотную, то обнаружили в ногах у неё в траве лежащего оленёнка. Мокрый, только что появившийся на свет, трясущийся оленёнок находился под опекой матери. Дрожащая мать с выпученными, испуганными глазами доверчиво глядела на странных пришельцев. Аксакал-оленевод, пользующий огромным авторитетом, предупредил работников, что нужно срочно уйти, оставить оленуху, которой предстоит заняться завершением дел роженицы без посторонних глаз и накормить своего младенца.

Якут категорически запретил трогать животных, хотя всем хотелось дотронуться и погладить малюсенького оленёнка. Экспедиционный караван удалился, все работники с любопытством оглядывались — оленуха продолжала стоять, выжидая, когда исчезнут люди, чтобы в одиночестве приступить к своим материнским делам.

Ещё один эпизод из таёжной жизни Лидии Васильевны — это очередная встреча с медведем. Она с помощником находилась на пункте триангуляции, торопились завершить вечерние измерения. Обзор с геодезического знака был великолепным. Вокруг знака возвышались остроконечные ели, поодаль кое-где просматривались лужайки, через перевал начинались горные отроги, покрытые предвечерней синевой дневного солнечного светила. Летний день в этих местах длится долго, поэтому лесные обитатели успевают растратить силы задолго до наступления вечерних сумерек, — в таёжных зарослях наступает тишина. Бригадир периодически произносила отсчёты, вдруг послышался странный визг и звуки, напоминающие скобление коры с деревьев.

Геодезист отпрянула от теодолита и начала всматриваться с высоты многоэтажного дома в подножие геодезического знака. Внизу на первых ступеньках лестницы находилась собака, она пыталась подняться по шпонкам вверх, при этом хваталась передними лапами за верхние ступеньки, взвизгивала, срывалась, затем вновь заползала. Геодезисты были озадачены поведением своей собаки, за весь полевой сезон пёс никогда не стремился приблизиться к геодезическому знаку, а тут вдруг он срочно захотел подняться вверх по лестнице на огромную высоту. Инженер долго рассматривала сверху заросли, пытаясь разгадать странное поведение своего пса.

Наконец Лидия увидела медведя. Хозяин тайги с огромным интересом рассматривал странных пришельцев, которые ходили вокруг столика на высочайшем деревянном сооружении. Медведь устроился у гигантского сваленного дерева. Его массивные передние лапы располагались на замшелом бревне, находились в положении, напоминавшем руки у примерного школьника на парте. Голова лежала на лапах, любопытные маленькие глаза наблюдали за движениями людей на странном сооружении.

Теперь стало понятным поведение экспедиционной собаки, но медведь её не видел. Геодезисты вначале хотели криками спугнуть хозяина тайги, но вспомнили, что недалеко на лужайке пасутся спутанные лошади, если медведь отправится в их сторону, то лошади, испугавшись, могут убежать. Дело в том, что конюх с ружьём ушёл в деревню за продуктами, защититься на земле у них никаких средств не было, поэтому они оставались на высоте до тех пор, пока не появился рабочий. Как только показался рабочий, бригадир крикнула, что на тропе к роднику расположился медведь. Рабочий пробрался на противоположную сторону по зарослям, приблизился к пасущимся лошадям и сделал выстрел вверх. Медведь резко приподнялся и мигом исчез.

Бывалый геодезист Фёдор Алексеевич Леоненко проработал в центральной части Сибири вначале в должности бригадира, затем начальника партии, а потом долгие годы возглавлял экспедицию. Мне довелось познакомиться с Леоненко в процессе его назначения на должность начальника экспедиции. В те далёкие годы назначение на должность руководителя экспедиции происходило в Москве на коллегии Главного управления геодезии и картографии при Совете Министров СССР. Так совпало, что в Москву нас пригласили вместе; в результате процедуры, которую мы прошли в московском руководстве, мы были назначены начальниками экспедиций, после этого постоянно поддерживали наши приятельские отношения. На нашей встрече Леоненко тоже вспомнил эпизод про медведя, когда он с помощником, спасаясь от медведя, взобрались на геодезический знак. Работал тогда Фёдор бригадиром; гора оказалась высокой, подъём сложный, поэтому пришлось оставить лошадей и рабочего с конюхом у палаток, установленных на берегу реки, а он с помощником Николаем Сотниковым, забрав инструмент, отправились на вершину горы. День на редкость выдался жарким, поэтому продвигались медленно; крутизна не позволяла пройти прямо, приходилось выбирать удобный склон и молча, обливаясь потом, метр за метром подниматься, обходя деревья и каменные нагромождения. Приблизившись к геодезическому знаку, решили отдохнуть; сняв с плеч инструменты, геодезисты уселись на нижнюю перекладину знака.

Вдруг кусты зашевелились, из них вышел на поляну медведь, он следовал, очевидно, за экспедиционными скитальцами, потому что несколько минут назад в том месте прошли Фёдор с Николаем. Оружия с собой не было, расстояние сокращалось. Медведь спокойно продолжал идти в сторону знака. Геодезисты схватили инструмент и скоропалительно бросились к лестнице. Они молниеносно одолели первый лестничный пролёт и на переходе приостановились. Медведь стоял у основания лестницы. Их разделяла пятиметровая высота, гипнотизирующий страх из-за медведя заставил экспедиционных работников подниматься на самую высоту, поэтому они торопились достичь западни, которой заканчивалась многоярусная лестница. Достигнув верхних венцов знака, геодезисты в некоторой степени успокоились, но теперь они стали рассуждать, сколько может продолжаться эта блокада.

Медведь вдруг встал на задние лапы и начал раскачивать первое звено лестницы, геодезическое сооружение гигантской высоты закачалось. Испуганные геодезисты находились в критическом состоянии — они начали кричать, пронзительно свистеть. Это подействовало, хозяин тайги отошёл в сторону. Через некоторое время медведь удалился с поляны. Так завершилась первая встреча с медведем, а в последующие годы экспедиционной жизни их было достаточно много.

Второй эпизод из экспедиционных маршрутов Леоненко был о том, как однажды ему пришлось наткнуться на разбитый самолёт. Произошло это в Горной Шории. Геодезист возглавлял экспедиционный отряд, который прокладывал маршрут по южным склонам горных хребтов Алтая. Без тропы отряд пробирался по таёжной местности с завьюченными лошадьми. Безлюдная, девственная тайга, по которой караван передвигался несколько дней, оказалась чрезвычайно мрачной, труднопроходимой, с огромными буреломными завалами. Когда-то лесные массивы горели, затем вырос новый лес, а повалившиеся, обгорелые стволы деревьев обросли мхом и перегородили все проходы, поэтому приходилось останавливаться и прорубать некоторые наклонённые гигантские деревья, которые преграждали путь каравану с габаритными вьюками экспедиционного снаряжения.

Вдруг отряд наткнулся на разбитый самолёт, носовая часть его воткнулась в склон горы, развалившийся фюзеляж с останками человеческих скелетов был разбросан по всему склону, упрятанному густыми кронами огромных кедров.

С тех пор прошло много-много лет, но часто во сне до сих пор Фёдору Алексеевичу снятся сны о той самолётной катастрофе.