Непредвиденные происшествия в экспедициях

Злобное предсказание шамана

В тот год инженер Николай Варфоломеев занимался рекогносцировкой геодезических знаков в Заполярье. До половины полевого сезона ему довелось выполнять эту работу в западной части Хантайского озера. В горной тундре этот вид работы продвигался очень быстро. На вершинах каменистых гор он устанавливал небольшие вешки с цветными флажками, составлял абрисы и оформлял все соответствующие документы. На одной вершине, которая в округе была господствующей, вдруг появились великовозрастные эвенки, хотя деревень поблизости никаких не было. До ближайшего посёлка Хантайское Озеро около сотни километров, в этом населённом пункте Варфоломеев пробыл с рабочими несколько дней, оттуда у него начинались маршруты по обследованию местности, но этих аксакалов в посёлке он не встречал. Жилой посёлок Хантайское Озеро расположился на высоком берегу одноимённого озера, в нём проживало совсем мало людей; дома построены все одинаковые, сооружали их, чтобы приучить местных людей к оседлому образу жизни. Рядом с некоторыми домами возвышались чумы: старые эвенки не могли привыкнуть к строениям из дерева, поэтому около домов возводили свои национальные жилища, но жили в них только в летний период.

Варфоломеев, увидев эвенков, был сильно удивлён их появлением. Среди трёх старцев один оказался шаманом, он резко отличался своей одеждой от сопровождавших его эвенков. Шаман стал интересоваться экспедиционной работой людей на вершине этой высочайшей горы. Николай подробно рассказал о процессе, который он выполнял, пояснив, что через пару месяцев сюда прибудет специальная бригада, которая по его абрисам выстроит на вершине горы геодезическую пирамиду, она будет невысокой, потому что обзор с горы во все стороны великолепный. Геодезист поведал, что об этих видах работ он поставил в известность председателя колхоза в посёлке Хантайское Озеро, но шаман к этому сообщению отнёсся пассивно. Варфоломеев понял, что шамана интересовали совсем другие вопросы.

Старцы заговорили между собой на эвенкийском языке. Тогда Николай установил буссоль на каменистом нагромождении, которое соорудили рабочие, и приступил к измерениям. Геодезист в бинокль увидел, что у основания горы, где начинается россыпь обомшелых камней, стояло несколько крупных рогатых оленей, на которых пожаловали аксакалы. Их появление оставалось загадочным. Эвенки отошли в сторону и несколько минут громко разговаривали, обсуждая какие-то важные вопросы. Они не делали попыток спускаться с вершины, продолжали дискутировать, иногда шаман отходил в сторону и долго стоял в раздумье.

Николай, закончив измерения и оформление материалов, обратился к шаману выяснить, что привело их сюда в эту безлюдную горную тундру. Геодезист пояснил, что две недели назад они наткнулись на эвенкийское стойбище, пастухи которого занимались поисками оленей. Жильцы стойбища рассказали, что стадо волков напало на их табун и большое количество оленей волки угнали в лесную зону к реке. Геодезист дал эвенкам бинокль на неделю для поиска потерявшихся олешек. На днях один из пастухов с десятилетним сыном вновь приезжал к геодезистам; он привёз свежего оленьего мяса, рассказав, что оленей найти пока не удаётся, поведал, что разболелась младшая дочь. Бригадир отправил больной дочери коробку сгущённого молока, вспомнив, что девочке очень понравилось это лакомство. Николай подумал, что появление аксакалов связано с исчезновением части стада оленей. Шаман сказал, что у них проблема гораздо серьёзнее.

С Ледовитого океана наплывали тёмные тучи, от них веяло прохладой. Геодезическая бригада готовилась к спуску. Аксакалы тоже развернулись в сторону своих оленей. Николай отправился первым, кирзовые сапоги скользили по крутому склону, покрытому замшелыми влажными камнями. Эвенки шли уверенно, их национальная обувь подходила для данной местности. Наконец добрались до палаточного лагеря, в котором оставался оленевод Миргачан, недалеко находились олени аксакалов и их каюр. Ожидавшие своих руководителей оленеводы познакомились, они сидели у костра, распивая чай. Миргачан рассказал бригадиру, что шаман приехал со своей свитой для осмотра горы. На днях они должны захоронить на ней именитого шамана, который завещал, чтобы его труп оставили на вершине этой самой высокой горы. По их обычаю, никто не должен знать место захоронения шамана. Аксакалов озадачило, что на горе встретили экспедиционных людей. Варфоломеев решил теперь действовать через своего оленевода, использовать его в качестве посыльного. Отправив оленевода к аксакалам, он просил передать им, что геодезическая бригада сейчас завьючит оленей и отправится в маршрут на следующую вершину, которая располагается почти в двадцати километрах от этой горы. В последующие дни экспедиционная группа удалится ещё дальше, поэтому аксакалы не должны беспокоиться о том, что здесь будут посторонние люди.

Через некоторое время Миргачан появился, он пояснил, что шаман просит, чтобы на эту гору не приходили экспедиционные люди и не строили здесь свои вышки. Он просил организовать строительство вышки на соседней горе, пояснив, что с момента захоронения шамана гора вносится в разряд святых вершин. Посыльный пояснил, что на вершине будет могила, а рядом будут разложены все необходимые принадлежности шамана, согласно существующему ритуалу. Варфоломеев вспомнил, что ему однажды приходилось видеть странное скопление упряжек, вещей на одной из вершин Заполярья. Оленевод тогда рассказал, что это захоронение какого-то местного национального руководителя. На горе стояли полуистлевшие нарты с огромным ящиком, а рядом была расставлена посуда, какие-то тряпки, гильзы, стрелы, оленьи шкуры.

Геодезист вновь делегировал оленевода, пояснив, что он не может изменить проект, не имеет права вносить такие глобальные перемещения. В любом случае на этой самой высокой горе в округе будет построен геодезический знак. Варфоломееву хотелось оказать помощь шаману, который попал в сложное положение, но отменить постройку пирамиды на этой горе он не мог. Несколько раз Миргачан отправлялся к шаману, который предлагал только один вариант: не строить вышку на этой горе и не приходить экспедиционным работникам на эту вершину.

В последний раз оленевод возвратился мрачный, пояснив, что шаман предупредил, если бригадир не изменит свой план, то на него свалится масса проклятий, постоянно будут преследовать неприятности. Миргачан сказал, что рассвирепевший шаман злобно заявил, что в день строительства вышки на этой горе у Николая случится большое горе. Варфоломеев улыбнулся, сказав, что во время строительства геодезической пирамиды он будет работать далеко от этих мест, в Туруханской тайге. После неприятных переговоров бригадир решил уйти скорее от этого места, поэтому срочно завьючили оленей и отправились в маршрут к следующей горе. Благодать, что в Заполярье в летний период ночей не бывает, поэтому бригада спокойно передвигалась по залесённому берегу небольшой реки. К полночи олени стали спотыкаться; оленевод предупредил, что олени устали, поэтому нужно сделать привал. В это время геодезист спохватился, что на плече нет полевой сумки, в которой хранились секретные топографические карты и все журналы полевых работ. Стал вспоминать, когда он последний раз открывал сумку, но только удалось припомнить, что он смотрел карту в процессе переговоров с шаманом через посыльного. Бригадир оставил оленевода с оленями на берегу небольшого озера, а сам с рабочими отправился в обратный путь на поиски сумки. Николай предполагал, что сумка слетела с плеча во время маршрута. Такое раз уже было, но это случилось у костра, разогнулось кольцо, с помощью которого ремень был прикреплён к сумке. В тот раз бригадир согнул металлическое кольцо и вновь стал пользоваться сумкой, хотя было желание укрепить кольцо или подстраховать его капроновым шпагатом.

Поиски осложнялись тем, что нужно было идти по следам оленьих копыт, тропы никакой не было, маршрут проходил по берегу реки, по густым зарослям леса. Между стволами деревьев рос непроходимый кустарник, при таком насыщенном сочетании травы и кустов трудно было увидеть полевую сумку. Передвигались медленно, рядом друг с другом, всматриваясь в кочковатую заросшую землю. В полночь от крон лиственниц в зарослях стало мрачно, поэтому было принято решение передохнуть до полного рассвета и потом продолжить маршрут. Варфоломеев переживал, боясь, что не найдёт сумку с документами, — по существующему положению, он будет отстранён от топографо-геодезических работ, а практически дисквалифицирован. Рабочие, уставшие за день, приткнулись к стволу дерева и заснули, Николай проклинал вчерашний день, когда повстречался с шаманом, теперь он вспомнил злобное предсказание эвенкийского аксакала.

Два дня длились поиски. Сумку удалось обнаружить в стороне от следов каравана оленей. Один из последних оленей во время маршрута оторвался от каравана и направился в сторону, Николай бросился за ним, в это время кольцо разогнулось и сумка оказалась в траве. Найдя своё секретное сокровище, геодезист схватил его обеими руками, прижал к груди и шёл долго в такой позе. Возвратившись в палаточный лагерь, все улеглись спать.

Утром оленевод доложил бригадиру, что начали действовать колдовские проклятия шамана. Один олень, очевидно, пытался напиться воды в озере, залез в заболоченную часть, теперь его нужно вытаскивать. Поднялись рабочие, стали спасать рогача, удалось вытащить его, но ноги у него оказались переломанными. Миргачан плакал: это был его олень — самый крупный, на котором он ездил. Три недели бригада испытывала неприятности. Через каждые три-четыре дня появлялось какое-нибудь происшествие, которое останавливало работу. Оленевод несколько раз отказывался работать, поясняя, что может произойти бедствие.

Наконец работа в Заполярье у Варфоломеева закончилась, оленевод с оленями отправился в своё стойбище, а Николай с рабочими переехал на новый объект, в туруханские таёжные просторы. Здесь совершенно другая местность, и вскоре про шамана забыли. Работать в этом регионе было гораздо сложнее. Вершины гор покрыты лесом, деревья высокие. Николаю ежедневно приходилось подниматься на деревья, прибивать жердь с флажком, чтобы её было видно с соседних гор. Остроконечные горные вершины отсутствовали, в основном горы были плоскоравнинные, поэтому на каждой горе приходилось залазить на деревья по несколько раз, чтобы отыскать самое высокое место. Рекогносцировка для строительства геодезических знаков в таёжной местности у экспедиционных специалистов считалась одной из самых сложных и ответственных процессов.

Однажды Варфоломеев установил веху на сорокаметровую лиственницу; уставший, он медленно стал спускаться. На половине пути рука сорвалась, и он с грохотом, ломая сучья, полетел вниз. Рабочие подбежали к бригадиру, он попытался подняться, но переломы костей не позволили ему сделать какие-либо движения. Начались проблемы доставки больного до ближайшей деревни. Тайга на сотни километров, нет дорог и троп. Двум рабочим с этой проблемой не справиться. Бригадир вспомнил, что на берегу безымянной реки в двадцати километрах живут в тайге кержаки. Инженер отправил одного рабочего в скит к кержакам. В осенний период у таёжных жителей своей работы полным-полно, поэтому уговорить их трудно, тем более нужно появиться в деревне, они там не бывали, а их родители, которые в далёкие времена ушли из деревни, давно в мире ином. Через несколько дней рабочий возвратился, с ним пришли два обросших, широкоплечих кержака. Бригадир находился в тяжёлом состоянии, он часто отключался, теряя сознание. Начался сложный процесс, нужно было нести бригадира по тайге до деревни. Бригадир был небольшого роста, но коренастый. Благодаря выносливым кержакам за неделю геодезиста доставили в деревню. В местной больнице сообщили, что ещё несколько часов, и они не смогли бы спасти больного.

Выздоровевшему Николаю главный инженер экспедиции А.Ф. Чепкасов рассказал, что его падение с дерева произошло в тот день, когда в Заполярье, на Шаманской горе, строительная бригада сооружала пирамиду. Николай вспомнил злобное предсказание шамана, что в день строительства геодезического знака на горе у Варфоломеева произойдёт большое горе.

В дальнейшем здоровье у Варфоломеева восстановилось полностью, он впоследствии возглавил Сибирскую государственную геодезическую инспекцию в городе Красноярске. Н.С. Варфоломееву было присвоено почётное звание «Заслуженный работник геодезии и картографии Российской Федерации».