Непредвиденные происшествия в экспедициях

Ложная тропа

Проводник Тюлюш Хуурак возвращался из экспедиционной бригады, работавшей в центральной части Саян. Так случилось, что инженер Альберт Бартер со своей бригадой остался без продуктов. Тюлюш доставил Бартеру продукты на двух вьючных лошадях, а обратно ехал верхом на одной из лошадей, вторая лошадь — следовала на привязи. Каждый раз я опасался, отправляя проводника с продуктами в бригаду, того, что он уходит в тайгу один. По правилам техники безопасности, категорически запрещено передвигаться по тайге одному. Я вновь и вновь предлагал проводнику забрать в маршрут одного рабочего с базы партии. Тюлюш, потомственный тувинский охотник, всю жизнь занимавшийся охотой в отдалённых уголках Саянских отрогов, мне доказывал, что на охоту он ходит только один, его никто никогда не сопровождает. Ему приходилось встречаться с медведями много-много раз, на его счету несколько десятков застреленных медведей; порой поединки с ними происходили в сложных условиях, иногда они были критическими. Каждую осень вплоть до январских морозов он охотился в одиночку, даже его девятилетний сын приходил к нему в охотничью избушку осенью, приносил продукты, притом в пути ему приходилось ночь коротать в тайге у костра одному.

На этот раз проводник попал в странную историю. Продукты в бригаду он доставил на лошадях по тропе за три дня, обратно решил сократить путь, поехав без тропы, для этого нужно было пересечь перевал. Его главная цель была изучить новые таёжные урочища, в которых он не бывал. Работая летом в нашей экспедиции, Тюлюш таким образом обследовал таёжные просторы, в некоторых охотился в осенне-зимний период. Обычно при доставке продуктов в бригады он брал в маршрут одну из своих охотничьих собак, на этот раз в бригаде работники уговорили проводника оставить им собаку до конца полевого сезона. Дело в том, что бригаду постоянно стал преследовать медведь, поэтому Баргер попросил проводника отдать им собаку для безопасности завершения полевого сезона. Проводник медленно ехал по затенённым таёжным зарослям. После пересечения небольшой горной реки вдруг появилась тропа, она оказалась широкой, даже имелись затёсы. Тувинец знал, что эти охотничьи угодья никому не принадлежат, поэтому тропа его удивила. Затёсы были трёх- или пятилетней давности. Охотник знал, что в тайге случайных троп не бывает, — обязательно она должна вывести к какому-нибудь строению или золотоносным приискам, возможно, кто-то «затеял» загадочное ремесло в таёжном ущелье. Таинственная тропа увлекла охотника, он удалялся всё дальше и дальше вглубь непроходимых лесных зарослей.

Неожиданно рядом раздался выстрел, просвистела пуля, — испуганная лошадь вздыбилась на задние ноги, с необыкновенной быстротой дёрнулась в сторону. Тюлюш вылетел из седла, лошади умчались по тропе в обратную сторону. Бывалый охотник в такую ситуацию никогда не попадал. Между деревьями проводник обнаружил самострел, непонятно на кого он был сооружён. Удачно не пострадали лошади, и седок тоже уцелел, пуля пролетела в нескольких сантиметрах от всадника. Самострел был сооружён из одноствольного старого ружья шестнадцатого калибра. Долго охотник рассматривал грозное устройство, зная, что эти сооружения категорически запрещено делать. Бывалый охотник почувствовал настороженность, он осмотрелся по сторонам, снял с плеча двустволку. Лошадей не было, положение становилось критическим. Нужно было отправляться за сбежавшими лошадьми. Теперь проводник вспомнил про свою собаку, которая сейчас бы помогла выйти из этой сложной ситуации. Где-то обязательно близко располагался хозяин этого бандитского сооружения. Тюлюш понимал, что он мог находиться в данный момент на прицельной оружейной мушке таёжного отшельника. Проводник постарался спокойно удалиться из густого ельника. Он удалялся по тропе, прижимаясь к одной стороне, а иногда шёл рядом с тропой по лесу, чтобы не находиться под прицелом пули. Лавируя между стволами деревьев, проводник спешил добраться до речного брода, надеясь, что в густых зарослях без тропы лошади запутаются: потому что вторая лошадь находилась на привязи, поэтому где-нибудь она пойдёт по другую сторону ствола и тогда они вынуждены будут остановиться.

После того как тропа закончилась, охотник успокоился, что пуля его не настигнет, теперь беспокоило, догонит ли он лошадей. Тюлюш постоянно останавливался, всматривался в землю, стараясь рассмотреть вдавленные отпечатки копыт. Следы местами рассмотреть становилось трудно, тогда проводник вставал на колени, ему удавалось восстанавливать путь движения своих лошадей. Он шёл, рассуждая про себя, что придется идти пешком пару дней без продуктов, оставшихся привязанными к седлу. Тюлюш шёл быстро, понимая, что, пока свежие силы, нужно успеть осилить большую часть расстояния.

Вдруг проводник увидел своих родненьких лошадок, которые смирно стояли около огромного кедра, они запутались и находились в раздражённом состоянии, отбиваясь от назойливых комаров и мошкары. Проводник, обрадовавшись, начал обнимать голову своей любимой лошадки, сгоняя с неё присосавшихся кровопийцев. Затем он наломал берёзовый веник и им обмёл лошадей, отогнав от них проклятых комаров и мошек. После этого он уселся на лошадь и отправился в путь.

Охотник обвинял себя в том, что начинал сдавать: в молодости сбросить его никогда лошадям не удавалось, дикие лошади даже умудрялись падать, чтобы освободиться от маленького наездника, но тувинец впивался как клещ. Об этом позоре решил никому не рассказывать, даже сыновьям, тем более об этом не должны знать члены экспедиции, которые знали его много лет как непревзойдённого умельца езды на лошадях.

Через несколько дней Тюлюш обратился ко мне с просьбой: дать ему лошадь на выходные дни, пояснив, что нужно навестить свои охотничьи угодья. Забрав своих лучших двух собак, умеющих брать след, охотник отправился к загадочному самострелу; вначале он хотел попросить ещё одну лошадь и забрать старшего сына, но в последний момент передумал, решил разобраться самостоятельно. Отправился на рассвете, чтобы засветло добраться до загадочной тропы. День выдался нежарким, поэтому Тюлюш продвигался быстрыми темпами. Подъехав к самострелу, охотник внимательно осмотрелся, собаки, как обычно, стремглав бегали вокруг, делая свои пометки. Тюлюш обнаружил, что кто-то у разрушенного самострела побывал. Охотник привязал лошадь к дереву и оставил на привязи одну собаку для охраны.

Зажав в руках двустволку, проводник с собакой отправился по тропе. Через полкилометра тропа привела к небольшой реке с редкостными для этих мест песчаными берегами. Река оказалась неглубокой, тропа продолжалась. Вскоре она закончилась, упёршись в дерево, на котором был сооружён лабаз, но он был пустым. Когда-то в лабазе хранились продукты, но теперь он находился в запущении. Тюлюш понимал, что тропа предназначена для других целей, но не мог разгадать таинственный замысел. Он возвратился к реке с песчаными берегами и стал подавать команды собаке, чтобы она взяла след: этот пёс, в отличие от остальных, славился своим непревзойдённым умением. Собака долго принюхивалась к следам на песке, а потом уходила в лес и там рыскала среди деревьев, в угрюмых лесных зарослях, обнюхивая редкую травку. Собака несколько раз фыркнула, обозначив свою находку, и отправилась по лесу, постоянно находясь вблизи берега реки. Она передвигалась быстро, уткнувшись носом в редкую травяную растительность. Охотник, не спуская глаз с собаки, едва успевал, но тропы никакой не было.

Вдруг над вершинами деревьев с оглушительным тревожным криком пролетела кукша. Тюлюш знал повадки этой громогласной лесной сплетницы, она давала знать всем присутствующим в тайге, что появилось двуногое существо. Суматошная птица своим каркающим криком трезвонила по всей ближайшей округе, создавая переполох среди обитателей леса. Этот внезапный крик подействовал и на охотника, он понимал, что приближается опасность. Собака устремилась вперёд, беспокойство нарастало. Она иногда приближалась к берегу, потом вновь углублялась в лес, но от реки далеко не убегала.

В тёмных кедровых зарослях показалась избушка. Собака суетливо продолжала бегать вблизи избушки. Поблизости был сооружён небольшой сарай, в котором хранились дрова, и возвышался маленький стол. На столе беспорядочно сгрудились рыбные кости, алюминиевая кружка с недопитым чаем с крошками берёзовой чаги, задымлённая сковорода и закопчённый котелок, в котором чай был ещё горячим. Тюлюш, озираясь по сторонам, увидел кострище, в котором догорали остатки головёшек.

В избушке никого не было, пол и нары были устланы шкурами, по всем признакам в избушке проживал человек, который вёл аскетический образ жизни. Проводнику стало ясно, что житель охотой не занимается. Оставалась неразгаданной тайна, чем занимается отшельник, зачем он проложил ложную тропу, оградив доступ к своей избушке грозным сооружением самострела. Странно, что хозяин сумел исчезнуть из своего жилья, что даже пёс не успел его учуять, иначе он бы залаял на таёжного незнакомца. Тюлюш понимал, что находиться в этой местности опасно, хотя собака ни разу не залаяла. Проводник перед уходом поставил на столике в избушке пустой патрон от ружья шестнадцатого калибра. По охотничьим законам это означало, что содержимое патрона находится в поисках хозяина избушки. Такой страшный приговор вынес тувинец за сооружённый злодейский самострел. Дверь избушки Тюлюш оставил открытой, подперев палкой; этим дал понять — расправы злодею не миновать, что вскоре он нагрянет ещё раз.

Уходя от избушки, вдруг охотник увидел на песчаном берегу изрытые ямы — теперь стало понятно, что хозяин занимается добычей золота, теперь тайна ложной тропы была расшифрована. Золотодобытчик создал ложную тропу, чтобы случайных посетителей тайги отправить по ложному пути и оградил своё «присутствие» самострелом.

Осенью, как только выпал первый снег, Тюлюш отправился в ущелье с ложной тропой, за ним следовали сыновья и свора собак. Избушка оказалась пустой, по всем признакам хозяин бросил свои владения давно.