Никак иначе (СИ)

12

Кирилл смотрел также холодно, как и неделю назад, в спальне, в его загородном доме, где мы виделись в последний раз.

У виртуальной доски я, конечно, не стояла, это место по праву занял Петр, объясняя концепцию, которую мы вложили в рекламную компанию, поясняя презентацию.

Но вся наша команда была приглашена в офис «Строй-инвеста» на презентацию рекламной компании, хотя ехать изначально я, и не собиралась.

Всё неделю, после моего побега, я ждала, что вот-вот заявятся Саша с Кириллом. И всё придумывала объяснения для тёти Оли, у которой я жила, про них. Но они не понадобились. Они не появились. И даже не звонили.

Сергей пару дней послушно заезжал за мной на новый адрес и приезжал к офису, но я его игнорировала, и он тоже отстал.

Все от меня отстали. Только вот облегчения мне это не принесло.

Разочарование, обиду, горечь потери.

Это да.

Только работа выручала, и то порой Пете приходилось допытываться, где я витаю.

А я витала, нет, не в облаках.

На облаках, то о чем я думала не место.

Таким откровениям место только на грешной земле.

И мне очень не хватало их. Я скучала. Злилась на себя, но скучала, хотя прекрасно понимала, что нет у нас будущего. Всё к лучшему. Только мне от этого совсем не лучше.

Вот и сейчас, ловя взгляд Кирилла, обжигалась об его стужу, и по сердцу, словно ножом ледяным вели, резали и тут же морозили.

Чего я ждала? Что они за мной бегать будут?

Вот этот статный красавец, с проникающим в самое сердце взглядом.

Или второй, зеленоглазый плут, который так умело, может убеждать, и подводить к нужным ему решениям.

Этим двум отменным самцам, не обязательно даже желания озвучивать, им можно только посмотреть, как они умеют жарко и черно, и ты сама уже ляжешь в нужную им позу.

Так чего же я сбежала, тогда?

А потому что я себя не на помойке нашла, и вытирать об себя ноги не позволю!

Вот так я гневно вела с собой диалог, потому что ответа не находила.

Не знаю. Задел меня тот холод, что скользнул в их глазах, словно всё решили за меня, словно они заодно, а я не причём. Я так не хочу!

Презентация закончилась. Заказчик остался доволен результатом. Нам всем светила премия.

Кирилл первым вышел из кабинета, поручив замам завершать дела. Он не глядя, пошёл к выходу, что-то набирая на телефоне, и я даже не удостоилась прощального взгляда.

Все были в приподнятом настроении, предвкушали предстоящую гулянку по поводу крупного контракта. Я тоже подстраивалась под общее настроение, не желая выделяться из толпы благодушных коллег.

— Блин, сумку оставила в переговорной, — спохватилась я, когда лифт домчал нас всех до первого этажа.

— Давай пулей, мы тебя подождём, — отозвался Пётр.

— Нет, езжайте, я возьму такси, и сразу подъеду в ресторан, вы пока закажите, — ответила я, отступая вглубь пустой кабины.

Всеобщим мнением праздновать было решено начать уже с обеда, и поэтому никто не собирался заезжать в офис.

Лифт быстро вернул меня на одиннадцатый, и я поспешила к переговорной, в которой и забыла свою сумку.

Меньше надо было думать о несбыточном.

Но сумки, на том месте не оказалось, пришлось идти искать хоть кого-то кто мог бы прояснить этот момент, потому что мне было не смешно. Как у всякой женщины в сумке у меня целая жизнь, и потерять её сравни трагедии вселенского масштаба.

Не очень уверенным шагом я набрела на приёмную, где за стойкой восседала эффектная брюнетка. Я помнила её по первому визиту в офис Кирилла.

— Добрый день! — поздоровалась я, когда она поднимает на меня вопросительный взгляд. Я представилась, и обрисовала ей свою проблему.

— Да, это я её нашла, — отвечает на это девушка, — только занесла в кабинет к генеральному. Он уехал на обед, и я тоже собираюсь, а у него кабинет закрывается…

Тут звонит телефон, и она тут же снимает трубку, с улыбкой чеканит приветствие. Я замираю в ожидании, поглядывая на кабинет Кирилла. Мне, конечно, любопытно было бы посмотреть, что внутри, но наврядли …

Секретарь привлекает к себе внимание, машет у меня перед моим лицом, всё ещё держа трубку у уха.

— Пройдите, — шепчет она, и указывает на приоткрытую дверь кабинета, — на столе лежит, — и снова углубляется в разговор, что-то записывает.

Я робко приоткрываю дверь. Много пространства. Большие окна, сейчас слегка прикрытые роль-шторами, и полуденное солнце рассеянными лучами лежит на паркетном полу. В приоткрытое окно долетает сладкий летний вечерок. Уже видимый мной в загородном доме, дизайн из дерева и камня, только здесь всё сдержано и строго. Хороший основательный стол, стоит так, что сидящий за ним оказывается спиной к окну, лицом ко входу. Рядом небольшой переговорный стол. У стены высокий стеллаж с папками. Всё чисто и лаконично. И даже не представить, что это сдержанная концепция принадлежит такой буйной натуре, как Кирилл. Если бы не аромат его горького парфюма, то можно было бы усомниться, что он хозяин кабинета.

На переговорном столе лежит моя сумка. Я быстро преодолеваю пространство, и, схватив пропажу, уже поворачиваюсь к выходу, когда слышу, как закрывается дверь. На пороге стоит Кир, рассматривая своими ледышками, вот только там теперь вовсе нет холода. Ему интересно. Он словно кот, который долго играл с мышью, и она, наконец, попалась в ловушку. Так я себя ощущаю под его темнеющим взглядом.

— Я сумку забыла, — лепечу бред, и прижимаю к себе её же, — твоя секретарь сказала… — я замолкаю, когда он делает шаг ко мне, а я так же синхронно отступаю.

— Кир. илл…

— Света, — рычит в ответ, и идёт, идёт, неумолимо сокращая дистанцию между нами.

Я успела его достаточно рассмотреть на презентации. И элегантный деловой костюм, тёмно-серого цвета, и черную рубашку с таким же галстуком. Всё так стильно, невероятно шло ему и подчёркивало его фигуру. За наше небольшое сожительство я так и не выяснила, кто ему подбирает одежду, потому что сам он любил расслабленный стиль.

Конечно, я старалась не глазеть на него, но не могла отказать себе в удовольствии кидать мимолётные взгляды, когда видела, что он не смотрит в мою сторону. На твёрдую линию губ, на профиль строгий, на широкий разлёт бровей, на щёки наверняка колючие, от ровной тёмной щетины, на вечные темные вихры, сейчас прирученные, и зачесанные в модную причёску, и еле виднеющиеся кончики крыльев на сильной шее.

— Что ты собираешься делать? — выдыхаю я, когда он замирает передо мной, и я понимаю уже без его ответа, что ничего хорошего меня не ждёт.

Его горький парфюм тут же охватывает меня и действует словно триггер. Этот запах даёт телу сигнал, и оно начинает потихоньку плавиться. Его высокая фигура полностью загораживает меня от внешнего мира, закрывает собой, заменяет. Я на чистом упрямстве выставляю перед собой сумку, но Кирилл ловко вынимает её из моих пальцев, и отбрасывает.

— Наказывать, — отвечает, наконец, и кладёт свою горячую, шершавую ладонь мне на горло, слегка сжимает, а я от испуга сглатываю.

— Наказывать? — переспрашиваю я, загипнотизированная его взглядом.

— Наказывать, — подтверждает он, — я же просил не делать глупостей, а ты опять сбежала.

Кир другой рукой стягивает галстук со своей шеи и отбрасывает в сторону.

— Кир… Я… — не договариваю, потому что перехватывает дыхание. Горло сдавлено чуть сильнее, и я в панике, пытаюсь оттолкнуть его, но безуспешно, только трепыхаюсь, словно бабочка залипшая в паутину

Я впиваюсь умоляющим взглядом в него, чего кривить душой, мне немного страшно. От него так и веет опасностью. Я видела, каким он может быть несдержанным. Тёмнеющий взгляд оглаживает моё лицо, крылья носа трепещут, когда он вдыхает мой аромат, собирая его шумно, прямо с моего лица. Его прижатое твёрдое тело словно поглощает меня, и я понимаю, что выхода не будет, только если я подчинюсь и смягчу его. Сама тянусь к его губам, но он криво улыбается и придерживает меня.

— Нет, зеленоглазая, никаких поцелуев не будет, ты наказана, — шепчет в мои приоткрытые губы, и я вдыхаю его аромат, замешанный на кофе и ментоловой жвачке, и понимаю, что очень хочу его твёрдые губы, и язык несдержанный. Но вместо этого он облизывает два своих пальца, и проталкивает их мне в рот.

— Соси, вот так, — утробно бормочет он, — я знаю, ты умеешь хорошо сосать.

Грубит. Но я уже привыкла. Он делает это не для того чтобы унизить. Его это заводит. А ещё он знает, что это заводит меня.

Запрокидывает мою голову, продолжает проталкивать свои пальцы, притираясь телом, так что сзади я чувствую столешницу, упирающуюся в мои бёдра. А ещё меня просто сносит с ног возбуждение, которое разливается по телу, с каждым толчком пальцев в мой рот, с каждым сжатием на моём горле. Я старательно оглаживаю языком его длинные пальцы, и пристально наблюдаю за выражением его лица, сдерживаю из последних сил стоны, что готовы вырваться наружу, потому что он так это делает, так на это смотрит. То упирается крайними фалангами в язык, то растягивает щёку изнутри, и взгляд его красноречиво говорит, что на место пальцев он представляет свой член.

Дыхание сбивается, и я непроизвольно трусь об него, как кошка, просящая ласки, и всё же стону. Не знаю, можно ли кончит, от пальцев во рту, у меня есть все шансы проверить.

Но тут Кирилл всё прерывает. Резко сжав моё горло, и вздёрнув моё обмякшее тело вверх. Я стараюсь удержать его пальцы во рту, и выходит смачный чавк, когда он всё же вынимает их.

С моих губ слетает стон, и тонкая ниточка слюны тянется за его пальцами. Он обмазывает ей мои губы, потом щёки, подбородок.

Я всё же жду, что он меня поцелует, тянусь снова, но он резко отводит меня назад, все, также удерживая за шею.

— Не поняла с первого раза? — холодно осведомляется он, оглядывая меня, видимо прикидывая, как лучше раздеть.

— Кирилл, — сиплю я в ответ.

— Заткнись, зеленоглазая. Я тебе даже стонать запрещаю, поняла.

Я верчу головой, на такое самоуправство, но он сильнее сжимает моё горло, а второй рукой неспешно расстегивает моё платье-пиджак, которое я надела по случаю презентации, и конечно рассчитывала выглядеть на все сто, если встречу Кирилла, и Сашу.

Встретила.

Мне было и страшно, и горячо от его доминирования одновременно. Я чувствовала, как пульсируют кровь в венах, и как тяжело проникает дозированный кислород в сжатое горло, как стучит в ушах пульс, но вместе с этим, невероятное возбуждение бурлило во мне, только ждало выхода, готовое прорваться как магма из жерла вулкана. Меня всю потряхивало от контраста жгучего взгляда, шумного дыхания, грубых слов и нежных прикосновений к оголённой коже. Он скользил кончиками пальцев по груди, упакованной в белое кружево бюстгальтера, по рёбрам и животу, и кожу жгло от его мимолетных прикосновений. Он исследовал её, словно впервые видел. Касался бережно, точно проверяя границы дозволенного, хотя знал моё тело вдоль и поперёк.

Его пальцы коснулись лобка, и спустились по кружеву трусиков ниже, жестче впечатываясь, пропитывая ткань моей влагой, что уже сочилась вовсю. Прикосновения эти словно взорвали меня, я дёрнула бёдрами, и застонала, прикрыв блаженно глаза, от прилива горячего возбуждения, сразу же ощутив пустоту, которую надо было срочно заполнить.

— Непослушная, так и напрашиваешься, — проворчал Кир, по-моему, с удовольствиям ожидая этого от меня. Я застонала ещё громче.

Он резко отстранился, и развернул меня к себе спиной, толкнул на стол. Я послушно легла на гладкую поверхность.

Я честно этого ждала, надеялась. Уже приняв внутри все, что сейчас произойдёт. Я этого хотела, возможно, даже сильнее него. Плевать на все доводы разума. Плевать! Пусть зов тела побеждает, и плавит мои мозги. Хочу его!

Кирилл задрал моё платье до поясницы, холодный воздух коснулся кожи, потом его горячие ладони огладили мои ягодицы, царапая нежную кожу шероховатыми ладонями, потянули трусики за резинку вниз.

— Роскошная задница, зеленоглазая, недолго тебе её хранить. Считай, нашла приключение на неё, — сказал он, сжимая мои ягодицы.

Я закусила губы в ожидании, помня про условие молчания, но тело в нетерпении подрагивало, тем более что Кирилл не сдерживал себя, откровенно раскрывал меня, исследовал пальцами. Кружил по трепещущей плоти, но не делал главного.

— Кирилл! — взмолила я. — Прошу!

И мне тут же прилетел увесистый шлепок по ягодице. Я вскрикнула, и попыталась отскочить, но Кир прижал меня рукой в районе поясницы.

— Я что сказал?! — рыкнул он.

И ещё один шлепок.

И больно, и просто невероятно порочно, и от этого так горячо, что мне кажется, я плавлюсь от перевозбуждения.

Я застонала, получив очередной шлепок, и непроизвольно подала ягодицы выше, требуя безмолвно, заполнить меня.

— Хочешь? — издевался Кир, теперь поглаживая горящую кожу на ягодицах.

Отвечать нельзя, и поэтому я двигаю бёдрами, уперевшись ладонями в гладкую поверхность стола.

Я слышу, как жужжит его бегунок на брюках, и через мгновение в меня упирается его член.

— Хочешь мой член? — снова спрашивает он.

И я киваю, и снова падаю бёдра назад, встаю на носочки, чтобы подстроиться под него.

— Снова смылась, хотя хочешь мой член? Где тут логика, а зеленоглазая? — наклонившись ко мне, шепчет Кирилл и потирается между моих ног, водя по возбужденной плоти своим огромным членом.

— Ты сам виноват, — вырывается у меня, и я разворачиваю голову ловлю его губы, что так близко ко мне и срываю быстрый поцелуй.

— Ну что опять отлупишь? — выдыхаю, когда он отстраняется, смотрит как-то совсем по-другому. Нет, там и похоть, и желание, и свойственное его взгляду пренебрежение, но сейчас всего на мгновение мне кажется, мелькнула нежность, смягчила этот взгляд, и это видимо удивило его самого, потому что он опять склоняется и уже сам ловит мои губы, и жадно целует, и вместе с тем, мягко толкается в меня, заполняя собой до придела.

Я выдыхаю со стоном. Это именно то, что мне нужно. То чего я так хотела. По телу бежит дрожь, кровь приливает к лицу, и тут же несётся вниз, к более возбуждённым местам.

— Что опять больно? — спрашивает Кирилл, и голос его ощутимо просел.

— Нет, нет, всё хорошо, — поспешно бормочу я, понимая, что наш сценарий сменился, — ещё.

— Простишь меня, зеленоглазая? — снова склоняется он ко мне. — Ведь по кайфу же тебе подо мной!

— Хорошо, только не останавливайся, прошу, — бормочу как в бреду, потому что мне кажется, если я не кончу, то умру.

И Кирилл начинает действовать быстрее и жестче, сжимая мои ягодицы, и именно так, как мне хочется, именно так, как мне надо, чтобы улететь в космос.

Я кончаю так бурно, что напрочь забываю, где мы находимся, да что там, я забыла об этом еще, когда он подошел и пленил своим взглядом. Я так скучала по нему, по этим крышесносным эмоциям.

И только когда я прихожу в себя-то понимаю, что у нас есть свидетель.