Никак иначе (СИ)

21

Я помогала накрыть на стол, помогая суетившейся тёте Оле.

На её юбилей собралось много народу, и в её скромной квартире, в гостиной, стало тесно, от двенадцати человек, не считая нас. Наготовила она, как на две войны. Мы только и успевали, сновали с ней с кухни, в гостиную, возвращаясь с новыми блюдами, пока гости, основная масса, женщины, преподаватели из её школы, рассаживались, обменивались новостями, и хвалили каждый раз хозяйку, и попутно расспрашивая меня, про жизнь молодую.

Я отвечала стандартно, что всё у меня хорошо, потому что боюсь, что у присутствующих здесь дам, моя откровенность, что я живу с двумя мужчинами одновременно, не вызвала бы одобрения. Поэтому всё у меня хорошо. Да и после развода тоже хорошо. Да работа моя тоже хорошая.

У нас и вправду всё было хорошо. Наладилось.

Кирилл как-то сам успокоился, перестал рычать. Саша перестал смотреть хищно, ловя каждый мой жест. Между собой они общались тоже спокойно и свободно. Всё вернулось на круги своя. И меня это не могло не радовать. Меньше всего мне бы хотелось разлада между ними. Хотя в душе осталась горечь, от того дня, от безответных вопросов, от глупых догадок, и не менее глупых надежд.

Они оба порывались сопровождать меня на день рождение тёти, но я отмела эти варианты сразу. Не хватало ещё, чтобы кто-нибудь, что-нибудь заподозрил. Поэтому я категорически отказалась от предложения своих мужчин, тем более? что это была середина недели, самые рабочие будни, не стоит отвлекаться от дел. Кир как всегда разворчался, Саша же принял спокойно мою позицию. На это и порешили.

В дверь позвонили.

— Мы что ещё кого-то ждём? — изумилась я и уставилась на тётушку.

— Светланушка, — вдруг расплылась она в улыбке, — ты только не обижайся, но я Вову позвала.

— Вову? — изумилась я.

А она ловко прошмыгнула к двери мимо, и уже открывала их.

— Он позвонил, поздравил. Про тебя спрашивал. Я и позвала, подумала, мало ли, поговорите, может…

Всё это она говорит быстро, пока вертит замки, и ответить я не успеваю, что говорить нам не о чём, потому что входит Вова.

Он выглядит гораздо лучше, чем когда мы виделись в последний раз. Волосы подстрижены, ёжик, короткий, так любимый им с армии. Лицо свежее, без одутловатостей, чисто выбритые щёки и подбородок. Глаза голубые, бледные, светлые, смотрят пытливо. На нем вполне приличный костюм, и начищенные туфли, свежая рубашка. Высокий, занимает весь проём дверной. Держит в руках два букета цветов, и какой-то увесистый пакет. Он выглядит хорошо. Прямо девиз сегодняшнего дня. Конечно, изменился немного, заматерел, и долговязая фигура стала тяжелее, ему даже так лучше. Морщины небольшие, но всё же заметные расчертили симпатичное лицо. Залегли в уголках глаз и губ, которые сейчас трогает лёгкая улыбка. Он смотрит пристально, на меня, даже когда поздравляет тётю Олю, всё равно смотрит на меня. А я удивляюсь сама себе. Потому что передо мной стоит далеко не чужой человек, с которым мы прожили пять лет вместе, которого я как мне казалось, любила, и я при этом не чувствую к нему нечего совершенно. Нет ни грамма теплоты и радости, от встречи. Мне всё равно, Вот и всё.

— Проходи, проходи, Владимир, — суетится тётушка, забирая у него свой букет, и подарок, который был в этом пакете.

— Привет, — говорит, обращаясь ко мне.

— Привет, — отвечаю и складываю руки на груди.

Я знаю, что тоже выгляжу по-другому. Я не такая, как он запомнил. И дело не в том, что у меня другая причёска, и красивое платье, отлично сидящее, на постройневшей фигуре. Дело совсем не в видимой оболочке. Я изменилась внутренне, стала другой. Я чужая для него. От меня пахнет другим мужчиной, а в моём случае двумя. И это он всё прекрасно видит, всё это он прекрасно считывает с моих жестов и взглядов. И в его глазах мелькает досада и сожаление, но мне уже всё равно.

— Это, тебе, — протягивает жёлтые розы, когда-то мои любимые, а теперь мне нравиться ирисы, которые мне дарит Саша, и пушистые гортензии, которые дарит Кирилл.

Но я принимаю букет.

— Спасибо, — сухо благодарю, и приглашаю в гостиную, за накрытый стол. — Проходи.

— Свет, послушай…

— Вов, проходи, если хочешь остаться, — перебиваю его, — а слушать я тебя не хочу.

На его лицо набегает тень, и он кивает, проходит в зал, здоровается со всеми и садиться, за стол.

Я, поставив розы в вазу, ловлю на кухне тётушку.

— Зря ты это, тётя Оля, — упрекаю я её, — у меня есть другой мужчина…

— Я же не знала, Светланушка, — всплёскивает она руками.

И вправду, откуда бы она знала, я ведь ей ничего не рассказываю, да и как тут расскажешь, а врать не хочется.

— Ладно, тётя Оль, не бери в голову, сама виновата, — я обнимаю её за плечи, прижимаю к себе.

— Как перед Вовой неудобно, — вертит она головой, прикрывая ладонью рот.

— А ты что ему пообещала?

— Что ты будешь здесь.

— Ну, я итак здесь. Всё нормально не переживай. Пошли за стол, а то твои подружки, тоже сейчас начнут усердствовать восстанавливать нашу семью.

Так оно и вышло.

За столом произошла рокировка, и теперь вместо того чтобы сидеть напротив тёти Оли, я сидела прижатая бедром к Вове, потому что было тесно. Сперва невзначай, потом и специально зашли разговоры, что в жизни каждому нужен второй шанс, и нужно уметь прощать, и всё в том же духе.

Одно радовало, Вова не пил. Совсем. Ни чуть-чуть. Ни за именинницу. Никак. Может для меня старался, может действительно пересмотрел свою жизнь.

А я снова поражалась своему безразличию к этому мужчине. Сидеть рядом, чувствовать его тепло, слушать смех, ощущать родной запах, а в груди ничего не ёкает. Как отрезало.

Вот смогла бы я вот так, остаться безразличной, к Кириллу или Саше? В груди болезненно кольнуло, от понимания, что наврядли наш союз будет долгим.

Я, в отличие от бывшего мужа, с удовольствием осушила пару бокалов вина, которое он мне сам и подливал, потому что ситуация была идиотской. Все за столом верили, что смогут повлиять на наше воссоединение. А Вова, видимо решив, что два бокал вина, это моя кондиция, и вливаемые мне в уши бредни, на которые я не реагировала, и вообще оставалась за столом, только ради тётушки, осмелел. Я почувствовала на своей коленке, обтянутой чёрным капроном, его горячую ладонь. Он сжал мою коленку, и когда я возмущённо зашипела, склонился ниже.

— Светка, ты такая красивая. Я глаз не могу оторвать от тебя, — пропыхтел он не в ухо.

— Вова убери руку, — шикнула на него, и сама оторвала его пальцы, откинула в сторону.

— Светка, ну прости меня. Я дурак был, — снова зашелестел его голос, и теперь его ладонь легла мне на поясницу, начала гладить спину.

— Я простила тебя, Вова, — я крутанулась, уворачиваясь от его руки.

— Свет, ну что ты колючая такая? — теперь он тронул моё плечо, потом коснулся скулы, от чего я подскочила как ужаленная. Все посмотрели на меня. И благо, что тут позвонили в дверь.

— Я открою, — поспешила я ретироваться из-за стола, и не глядя, поспешила в коридор.

Всё ещё в плену эмоций от Вовиных приставаний, я на автомате открыла дверь, и просто зависла. На пороге стояли Кирилл с Сашей, увешанные какими-то пакетами, и охапками цветов.

— Вы… Вы… — я стала заикаться.

— Мы, зеленоглазая, — усмехнулся Кир, и шагнул в квартиру без приглашения, Саша за ним.

— Давай зови тётушку, — скомандовал он.

— Да вы что? — я зашипела, и видимо вид у меня был настолько ошалелый, что эти гады перестали улыбаться.

Но тут в прихожую вошла тётя Оля, и озадаченно уставилась на нас.

— Э-э-э Светланушка?

Я была в ступоре, переводила глаза с двух ходячих клумб, на неё, и обратно, и подбирала слова.

— Добрый день, — сказал Кирилл, видимо поняв, что от меня не будет никакого толку.

Саша тоже поздоровался следом за ним, и вручил огромный букет пионов.

— Это вам! С днем рождения!

Кир тут же всучил тётушке свои подарки.

Тётя Оля стала ещё более озадаченной, хотя и было видно, что ей польстили преподнесённые дары.

— А вы кто? — выдохнула она вопрос, и стала совсем как я, недавно, переводить взгляд с Кирилла, на Сашу, и на меня, всё ещё немую, как рыба.

— Меня зовут Кирилл, — представился Кир.

— Меня Саша, — последовал за ним друг.

— Мы работаем вместе со Светой, — ответил Саша на немой вопрос тёти.

— Да, — поддакнул Кирилл, и я энергично закивала, — это наша самая ценная сотрудница.

Я перевела на него взгляд. Вот гад.

— Да вы что! Я так рада! — обрадовалась ясности тётя Оля, еле удерживая всё принесенное этими гадами. — Что же мы стоим то у дверей! Светланушка, проводи гостей к столу, — затараторила она. — У нас, правда, тесно, но мы подвинемся.

А Светланушка выпала в очередной осадок, потому что вспомнила, что за этим столом сидит её бывший муж, который решил, во чтобы то, ни стало, поймать сегодня свой второй шанс.

— Тётя Оля, они уже уходят, — сказала я с нажимом, и выразительно глянула на этих двоих, что заняли собой всю узкую прихожую.

— Как это уходят? — возмутилась она.

— Светланушка, шутит, — Кирилл тоже произнёс моё имя с нажимом, а Саша спрятал усмешку. — Мы вполне можем остаться.

— Вот и прекрасно, — она неуклюже посторонилась, проходя со всем своим новым богатством в гостиную, приглашая их следовать за собой. Они оба синхронно натянули на лица хитрые улыбки, глянули на меня, и пошли следом за ней.

Правда, веселье их продолжалось недолго. Рассадили их как раз напротив меня и Вовы. Тётя Оля освободила для почётных гостей своё место, и подвинула остальных гостей.

Эти две глыбы сидели, соприкасаясь своими широкими плечами, сгорбившись от нехватки места, распространяя по гостиной, спорящие друг с другом, древесно-морские ароматы, и просто расстреливали меня глазами. Потому что, конечно же, они узнали Вову. А Вова узнал Кирилла, который однажды несдержанно набил ему лицо. Вот так мы и сидели, обмениваясь, угрожающими, уничтожающими взглядами.

— А вы тоже в рекламе, как и Светочка, работаете? — это уже включились в разговор тётины подружки.

Они вообще оживились при появлении этих двоих. Несмотря, на то, что всем им слегка за пятьдесят, они выразительно кокетничали, норовили подложить еды им в тарелки, вели беседы.

— Почти, — ответил Кирилл, бросая на меня очередной убийственный взгляд, — наша строительная компания, заказывала рекламу, у агентства, где работает Света.

— Ну вот, а мне сказали, что работаете вместе, — пожурила его тётя Оля, хотя сама тоже приветливо улыбалась.

— А мы и работаем, — отозвался Саша.

Он в отличие от Кирилла смотрел более спокойно, только вот я уже знала, что ничего это не значит. Они же решат, что я специально сюда выбралась, чтобы встретится с Вовой, поэтому категорически не хотела брать их с собой.

— Очень плодотворно, по сей день, — закончил Саша.

Вова настороженно смотрел на новых гостей, и, слава богу, оставил свои нелепые попытки возобновить наши отношения.

Я же постаралась сесть, как можно дальше, хотя сделать это было почти нереально, и я всё равно касалась его бедром, и просто физически чувствовала, как от моих мужчин исходят волны ревности. Что их сдерживало, особенно Кирилла, который уже откровенно рычал, я не понимала, но чувствовала, что расправа скора и неминуема.

Дамы за столом непринужденно болтали, смеялись, всё выспрашивая новые подробности у моих мужчин. А я словно в другую реальность выпала, обратившись в один сплошной нерв. Только и успевала отслеживать прожигающие взгляды Кирилла, и усмешки Саши. И старалась даже не дышать в сторону Вовы.

Не выдержав напряжения, я соскочила из-за стола, под предлогом сбора грязных тарелок, и ретировалась на кухню. Сгрузила грязную посуду в раковину, и выдохнула прямо на неё, прикрыла глаза, проклиная грёбаный закон подлости. Мне же не за что теперь не доказать, что это просто совпадение. Они же, особенно Кир, и слушать не станут.

Мои раздумья прервал скрип, открывшийся в кухню двери. Я вздрогнула, потому что моментально ощутила тяжёлую энергетику, и древесный аромат, что пополз по кухне, а уж потом передо мной поставили новую стопку тарелок, и широкие ладони так и застыли по бокам, от меня, сжимая металлические края мойки. От прижавшегося твёрдого тела, по спине поползли мурашки. Кирилл вдавил меня в мойку, и прорычал на ухо.

— Это что за хуйня? Какого хера здесь делает твой муженёк?

Я попыталась развернуться. Но мне не дали. Кир больно схватил меня за основание шеи, и откинул назад голову, вынуждая посмотреть ему в глаза.

— Кирилл, прошу, успокойся, — пробормотала я, выискивая в его глазах, хотя бы толику благоразумия.

Я попробовала разжать его пальцы, что железно хваткой вцепились мне в шею, но не преуспела, он только переместил их вперёд, накрывая открытую шею.

— Заскучала по алкашу своему? — прорычал он мне в ухо.

Я сглотнула, хотела хоть что-то сказать в ответ, но тут в кухню вошел Саша, с очередной стопкой посуды.

Откуда они только её берут?

— О, я вижу, воспитательные меры уже в действии, — усмехнулся он, и поставил тарелки на стол, подошёл ближе.

Я всё же вывернулась из рук Кирилла, хоть и стоило мне это, чуть ли не вывихнутой шеи, и отскочила к окну, единственному свободному пространству в кухне.

— Вас вообще никто не приглашал, — просипела я, растирая шею.

— Ну, теперь понятно почему, — Саша закатал рукава пиджака, вместе с рукавами водолазки, словно собирался меня удавить голыми руками.

— Ничего вам не понятно, — обиженно пробурчала я, опасливо косясь то на одного, то на другого, — он здесь совершенно случайно оказался, я была не в курсе.

Кирилл сделал шаг, по направлению ко мне, но тут в кухню заглянула тётя Оля.

— Светланушка, Владимир уходит, проводишь?

И две пары глаз, зелёные прищуренные, и холодные серые, уставились на меня.

— Пусть уходит, — пожала я плечами, не двигаясь с места.

— Свет, ну неудобно, — понизила тётя Оля голос, и оглядела Кирилла и Сашу.

— А давайте мы его проводим? — предложил Саша.

— Вы? — растерялась тётя.

— Кирилл, Саша, — мне тоже эта идея не понравилась. — Пусть он идёт.

Кир только оскалился, и аккуратно отстранив тётушку, пошёл в коридор. Саша за ним.

— Света, что происходит? — понизила, тётя Оля голос.

— Всё нормально, не переживай, — сказала я таким тоном, что стало понятно, что переживать надо. Поспешила тоже в коридор. Оттуда как раз выходил Саша, и я поймала его за рукав пиджака.

— Саш, Саш, подожди, — я попыталась пройти вперёд, чтобы рассмотреть, что там делает Кирилл, но Саша, оттеснил меня назад.

— Куда босиком, конфетка?

— Саш, пожалуйста, не делайте глупостей? — затараторила я, шаря встревоженным взглядом по его лицу. Из глубины подъезда мне послышался рык Кирилла, и я снова метнулась туда, и снова была остановлена.

— Переживаешь за алкаша своего? — зло усмехнулся он.

— Зачем ты так? — выдохнула болезненный вдох. — Ты же прекрасно знаешь, что я беспокоюсь о вас.

— Глупая игра, конфетка, — покачал он головой.

— Саш, ну какая игра?

— Зайди в дом, — сменил он милость на гнев.

— Саш, пожалуйста!

— Не поняла с первого раза? — сощурил он глаза, и додавил взглядом, пока не переступила порог, и он не захлопнул дверь. Так и стояла, прислонившись к стене, и смотрела на неё. Пока тётя Оля не вывела меня из этого ступора.

— Светланушка, чего-то я совсем ничего не поняла?

Надо было что-то отвечать. Назвать поведение взбесившихся от ревности мужчин нормальным, для коллег, было не реально. Ведь все видели, как откровенно убийственно смотрели они на нас с Вовой.

— Кирилл… Он мой мужчина, — выдала я. — Приревновал меня к Вове.

— О-о-о! — выдохнула тётя Оля, и приложила ладони к щекам. — Что же теперь будет? А они что вдвоём его?

— Нет, нет, — я нервно улыбнулась, сама не веря в то, что говорю. — Просто поговорят.

— Света, ну прости, я же не знала! — начала причитать тётушка, и я поспешила её успокоить, а то ещё и гости подключатся.

Мы уже выпили чай, и съели торт, а вестей всё не было. Я, снова не совладав с нервами, пошла на кухню мыть посуду. В голове мелькали картинки, одна хуже другой. Меня слегка потряхивала, и я параллельно выпила бокал вина, пока мыла посуду.

Не выдержав, я набрала Сашу, потому что Кирилла откровенно опасалась. После пяти гудков он всё же соизволил ответить.

— Да успокойся, конфетка, — начал он без предисловий, — жив твой муженёк, помяли немного, чтобы дорогу к тебе забыл.

— Да не муженёк он мне, уже месяц, как мы в разводе, — выпалила я на нервах.

— О, как! Ну, спасибо за информацию, очень вовремя, — продолжал недовольно ворчать Саша.

— Пожалуйста, — огрызнулась я, — и вообще, я сегодня у тёти переночую…

— С хера ли? — заорал рядом Кир, видимо прекрасно слышавший наш разговор.

— Света, ты давай не усугубляй, руки в ноги, и бегом домой, мы ждём тебя у подъезда, — прокомментировал Саша, и отключился, совершенно не ожидая никого ответа. Потому что это не вопрос и не предложение, а распоряжение, обязательное для выполнению. И конечно, я могу сегодня переждать и здесь, но завтра то всё равно придётся предстать пред ясны очи моих мужчин.

И вообще, я ни в чём не виновата, почему собственно, я должна прятаться. Это их проблемы, и их комплексы, что они ревнуют меня.

Ведь бред же.

Два первосортных самца! Чего они бояться? Что я вернусь к Вове?

С таким боевым настроением я попрощалась с тётушкой, и пошла на выход. Но вся моя бравада стекла с меня, стоило мне сесть на заднее сидение машины, и увидеть с какими каменными лицами сидят мои мужчины. Кирилл и вовсе не смотрел на меня, по привычке заняв место водителя. Саша мельком мазнул по мне взглядом, и мы поехали.

На долгое тягостное молчание, меня не хватило, хотя я и хотела сперва гордо молчать в ответ.

— Послушайте, — начала я, когда напряжение между нами можно было резать ножом, — я ничего не знала, что придёт Вова. Его пригласила тётя Оля. Я совершенно не рада была его видеть. Мне на него плевать!

Кир так и не ответил. Саша только хмыкнул.

— И не стоило его бить!

— Сходи, пожалей его, — обронил Кирилл.

— Да пошли вы оба, — психанула я, и, сложив руки на груди, больше не проронила ни слова, отвернулась и уставилась в окно. И когда Кирилл завернул во двор, не дожидаясь галантного жеста, со стороны кого-нибудь из них, выскочила из машины, и, промчавшись по дорожке, влетела в дом, и сразу же поднялась наверх в комнату.

***

Я сидела на каменном помосте, большого бассейна, и попивала вино. Вода была приятная и прохладная, бликовала под лампами, иногда лениво покачиваясь от моих движений. Сидела подпевала песням. Затащила сюда портативную колонку, и врубила свой любимый трек-лист, и музыка и мой голос резонировали о кафельные стены. За панорамным окном давно было темно, и я с неохотой вылезла из прохладной воды, и задвинула жалюзи. Не хочу, чтобы кто-то из охраны пялился на меня, делая очередной обход. Да и претензии опять появиться от моих мужчин. А они ещё от Вовы не отошли.

Я снова опустилась на каменный бортик, который облюбовала вот уже как полчаса, и сделала глоток терпкого вина. Я так редко здесь бывала. Просто никогда не хватало времени. Вот, казалось бы, бассейн в доме, пришла с работы, впрыгнула в купальник, и иди. Но как всегда, ни времени, ни порой желания от усталости не было. А здесь было просто шикарно. Как и всё в доме Кирилла. Размеры самого бассейна, явно рассчитывались под хозяина, потому что он был и большим и глубоким. Рядом, за стеклянной дверью, притаилась сауна. За ширмой, душевая. Пара шезлонгов, столик. И всё в каменно-древесном стиле, как и весь дом. Тёмное, тёплое, живое.

Я как-то спросила его, для кого он строил этот дом, потому что одному в такой махине, просто неуютно. Он как всегда криво усмехнулся, и сказал, что всегда мечтал о тройничке, вот и заложил в будущую смету дополнительные размеры. Я тогда обиделась, ненадолго, конечно. Я привыкла, что он закрыт. И понимала что, такое жилище строят для семьи, и это уже был следующий вопрос. Но я естественно его не задала. Не хотела снова быть щёлкнутой по носу, за любопытство.

Я отставила бокал, и пустилась в неторопливый заплыв. Зря я всё-таки так долго игнорировала это времяпрепровождение. Хорошо-то как. И нервы успокаивает. Прямо дзен ловишь.

Возможно, скоро меня и этого лишат, отправив восвояси. Как-то серьёзно обиделись мои мужчины. Я-то думала, они остынут, придут за сладким, и мы так все споры разрешим. Но нет. После того, как я стремительно слиняла в комнату, и даже после того как немного постояла подпирая дверь, сопя от раздражения, и даже уже после душа, когда я поостыла, никто не явился выяснять отношения. На меня просто забили, чем снова вызвали новую вспышку негодования и досады. Тем, что всё решили по умолчанию за меня. Я виновата и точка. И сама видимо должна идти на поклон.

На поклон не пошла, но обстановку разведать должна была, поэтому пошла вниз, узнать место дислокации своих мужчин. В доме было тихо, и привычные их места обитания: кабинет, спортзал, были пусты. Я даже подумала, что они вообще уехали утешаться в какой-нибудь клуб, а может, и по делам сорвались, но нет. Проходя мимо двери, ведущей в гараж, я услышала, как чётко грохочет реп, который любил Саша. Осторожно заглянула туда.

Гараж, как опять же и весь дом был огромный, я просто не представляю, сколько стоит Кириллу всё это содержать. Здесь стояли две его машины, внедорожник, и спортивная, ещё умещался кроссовер Саши.

А ещё немного в стороне от всех, стояла раздболбаная и разобранная в хлам иномарка. Вот там-то и нашлись мои мужчины. Один под ней, второй на ней, вернее, Саша лежал под машиной, и что-то там высвечивал фонарём, Кирилл склонился над открытым капотом, тоже самозабвенно рылся во внутренностях старой Тойоты. Они были в грязных комбинезонах, голые по пояс. Рядом на невысоком столике, среди инструментов и непонятного мне хлама, стояли запотевшие, открытые бутылки пива. Они громко переговаривались, обсуждая, сколько километров, наездили на этой машине, обмениваясь только им понятными фразами, и смеялись, вспоминая какую-то Верку, а вернее её аппетитную задницу. Вот так весело и непринуждённо проходил их вечер, пока я мучилась совестью, и подбирала слова, чтобы объясниться.

Нет, я, конечно, не надеялась, что они засядут в оперативный штаб, чтобы решить, что делать с этой, по их мнению, изменницей. Совсем нет. Но раз мне удалось вторгнуться в их мир, то хотелось бы, хоть пары слов, о том, что меня ждёт. Но нет. Все их разговоры сводились к машине, к Верке, и даже про дела мимолётом вспомнил Кир. Но они так и не коснулись меня, словно между ними был запрет на обсуждении этой темы.

Тогда-то, стоя там под приоткрытой дверью, я и решила, что если им по фиг, то почему я, должна убиваться, злиться, мучатся совестью, тем белее что я ни в чем не виновата. Мысленно послав их обоих, и пошла наверх, переоделась в купальник, запаслась вином и музыкой, и отправилась плавать в бассейне, и наслаждаться свободным вечером, который редко мне выпадал.

Я добавила в свой бокал очередную порцию, вина, чувствуя приятное расслабление, не только в мышцах, но и мысли потекли спокойнее, когда моё уединение было нарушено.

Я, как и прежде разместилась на каменном борту, который позволял быть наполовину в воде, и откинулась на стенку бассейна, сжимая в правой руке, своё успокоительное, и мурлыкала под нос играющую песню, когда в вокруг сгустились тучи. Стало тише, потому что звук значительно убавили, и душнее, потому что по помещению поплыл аромат машинного масла, и разгорячённых тел.

Они были сзади, оба, я это чувствовала, даже оборачиваться не надо было. Макушку, оголённые плечи, что торчали из бассейна, просто жгло, от их пристальных взглядов. А потом из моей руки грубо выдрали бокал.

— Опять бухаешь? — заворчал Кирилл, и мне пришлось обернуться.

Они стояли рядом, возвышаясь надо мной, сложив руки на груди, и хмуро разглядывали, как будто я им изменяла, а не плавала в бассейне. Всё в тех же комбинезонах, темно-синего цвета, с голыми торсами, прямо влажная мечта всех женщин. Стоят оба такие напряжённые, жгут своими взглядами. Мне даже смешно стало, хотя может это вино во мне взыграло.

— Кирилл, у тебя пунктик по поводу выпивки? Это всего лишь вино, — оттолкнулась о бортик, и отплыла от пригвождающих взглядов, а то не вздохнуть от напряжения. А я только расслабилась.

— Тебе хватит, — отозвался он.

— Без проблем, — не стала спорить, и поплыла к противоположному борту, — это всё?

— Конфетка, а чё такая дерзкая? — спросил Саша, и вроде так дружелюбно, и даже улыбнулся, вот только я почувствовала холодок, скользнувший от этой улыбки.

— Слушайте, — начала закипать я, — вы мне свод правил подготовьте, как вам отвечать, как себя вести, а то у вас шаг влево, шаг вправо, расстрел!

— А ты не в курсе, без свода, что дерзить и таскаться по другим мужикам не стоит? — припечатал грубостью Кирилл, холодно разглядывая меня.

Я аж задохнулась от этого заявления.

— Идите вы оба… — зло всплеснула руками, разнося повсюду брызги, подтягиваясь на руках о борт, чтобы выйти. Получилось очень эффектно, видимо на адреналине. Я вылетела из бассейна.

— Я к вам не лезла! Чего вы приперлись? Идите ещё пообсуждайте задницу вашей Верки, можете заодно ещё и про Аню свою вспомнить!

Кирилл свирепея, двинулся на меня, Саша, видимо решил немного его остудить, постарался его замедлить, но тот успел раньше, схватил меня за предплечье, и дёрнул на себя. Я прямо чётко ощутила, как лопаются мелкие сосуды под его каменными пальцами и на моей коже выступают синяки.

— Кир, — предупреждающе окликнул его Саша, и посмотрел на меня с укоризной.

Я же молча, пыталась выбраться из железной хватки.

— Ты не охуела ли, зеленоглазая? — зарычал он на меня.

— Опусти меня, варвар, — я пыталась отодрать его татуированные пальцы, от себя, и шипела словно кошка. Всё моё спокойствие слетело, уступив место всепоглощающей ярости.

— Остудись, маленько, — Кирилл легко преодолел моё сопротивление, и толкнул меня обратно в бассейн.

Я тут же ушла на глубину, не успев схватить воздуха, глотнула воды, но на последних силах выплыла, ухватившись за борт, и надсадно закашляла.

— Придурок, — сипела я, — ненавижу тебя, псих!

— Света, заткнись, — рявкнул Саша.

— Да иди ты на хрен! Оба идите! — вытолкнула из себя, чувствуя, на щеках горячие слёзы, которые накатили не только от кашля, но и от обиды.

— Вы мне кто? Никто? — пёрло из меня, пока я пыталась отдышаться. Все предохранители слетели на хрен.

Меня выкручивало от такого обращения. Я хотела только одного, уйти, и не возвращаться, и поэтому методично подползала к лестнице, которая вела из бассейна.

— Ах, ты ж блядь! Значит никто мы! — зазвенел голос Кирилла, отражаясь от стен.

Он одним рывком скинул свою одежду, оставшись голым, и я увидела, что он возбуждён.

— А кто тебе, кто? — спросил он, и прыгнул в воду, рядом со мной отрезав пути отхода. Резко вынырнул прямо передо мной, и если мне здесь приходилось стоять на цыпочках, и вода мне была по шею, то он вполне уверенно стоял, и вода билась о его грудь.

— Может муженёк твой? — он дёрнул меня на себя, и я впечаталась в его грудь.

— Может, — решила я идти до конца, уже не ощущая границ, напрягаясь всем телом, стараясь оттолкнуть его от себя, — по крайней мере, Вова не был варваром, и не смел так со мной обращаться!

— Может и ебал тебя лучше? — оскалился Кирилл.

И что-то внутри меня мне подсказывало, что эта последняя черта, после неё наступит точка невозврата. Но эта мысль, как вспыхнула, так и погасла.

— Лучше, — выдала я, и задрала подбородок, — вас обоих, лучше!

Всё, занавес.

Кирилл поменялся в лице. Его светлую радужку, полностью затопил зрачок, словно он поймал приход. Ноздри затрепетали. Он оскалился, словно зверь. Его сильные руки, стали ещё напряжённее, тяжелее, когда он сжал меня в очередной раз.

Сзади раздался всплеск, но я, не обратила на него внимание, полностью поглощенная этими метаморфозами, происходившими с ним, отмечая их то по отдельности, то соединяя всё в общую картину. Это завораживало. Пленяло. Он был красив. Не как не нечто прекрасное, а наоборот, когда смотришь на что-то грубое, дикое, и видишь в этом грацию, гармонию. Опасную, смертельную.

— Я же тебя затрахаю сейчас, сука, — прохрипел он, — ты же ноги не сведёшь!

Он толкнул меня, и я отплыла, наткнувшись на Сашу. Он прижал меня к себе, пленяя мои руки. Я ощутила всё его горячее тело спиной, тоже обнажённое, тоже готовое. Упругая плоть упёрлась мне в поясницу. И помимо воли я почувствовала, нарастающее возбуждение. Сердце разгоняется, толи от страха, толи от этих диких ощущений, толи от собственной дерзости. Я чувствую, что хожу по краю, и в любой момент могу сорваться.

— Заткнись, дурочка, — велел он, склоняясь к моей шеи, — зачем такое говоришь! Хочешь жёстко трахаться, попроси!

— Кто сказал, что я хочу трахаться? И тем более с вами! Отпусти меня! — продолжила я, понимая, что каждым словом неминуемо подписывала себе приговор.

— Сука, — рыкнул Кирилл, нависая надо мной.

— Кир, давай спокойней, — Саша перехватил меня удобнее, потому что я всё время ёрзала. Сжал одной рукой мою талию, другой обе моих руки, сжав за запястья. — Она же явно провоцирует!

— Ну, так пусть отвечает за провокацию, — отрезал Кирилл, срывая мои купальные трусы, и разводя ноги в стороны. И без лишних прелюдий толкнулся в меня на всю длину. И прошел почти беспрепятственно, хотя и потянуло болью от резкого растяжения.

— О, какой сюрприз, — хмыкнул он, снова резко толкнувшись, вырывая мой судорожный вздох, — кто-то течёт. Прямо водопады.

Он продолжил вбиваться в меня, смешивая боль и наслаждение, а я гнулась в руках Саши, всхлипывая и дрожа против воли.

Он отпустил мои руки, и начал мять напряженную грудь, сдвигая мокрые чашки бюста, сжимая, и катая в пальцах соски, добавляя болезненности и остроты. Я же чисто из упрямства упёрлась Кириллу в грудь, и даже немного отталкивала его от себя. Но его это только подзадоривало, он продолжал двигаться со скоростью отбойного молотка, вспенивая между нами воду, и вырывая против моей воли, крики из моего горла.

— Сука, какая же ты сука, — хрипел он, — ещё раз блядь, хоть один раз я его увижу рядом… тебе конец… ему конец…

Саша поймал мои губы, видимо опасаясь моего ответа, и мой стон улетел в его рот. Но Кириллу не понравилось нарушение нашего контакта, он грубо развернул меня за подбородок.

— На меня смотри, дрянь! — рявкнул он, а я при этом почувствовала, как дёрнулся член Саши. Он поймал мою ладошку и направил её мне за спину, вынуждая обхватить его ствол и сжать. И из его груди вырвались хрипы.

Кирилл, удерживая меня за подбородок, скользнул другой рукой под воду, между нашими телами. Пальцы быстро отыскали мой клитор, и тут же нажали.

Я выгнулась, от прострелившего великолепия, которое на мгновение ослепило меня, приближая к разрядке. Еле удержалась от крика, закатывая глаза.

— На меня смотри, сказал, — Кирилл слегка ударил меня по щеке, вызвав во мне новый протест, но тут же погасил его грубым поцелуем. Таким, что я итак была уже на грани, а теперь остались секунды до кайфа.

— Ну что хорошо тебе сучка? Дрянь зеленоглазая? — спросил он, опаляя моё лицо своим горячим дыханием.

Мотнула головой, не желая играть в эти игры. И тут же почувствовала, как пальцы Саши поползли к моим ягодицам, толкнулись в сжавшийся анус. Я протестующе ёрзнула, и сама же насадилась на его пальцы.

— Тихо, тихо, конфетка, — бормотал он, растягивая вход, и приставляя свой подрагивающий член.

— Нет, нет, мне будет больно, — запротестовала я, прекрасно понимая, что без смазки этого делать, не стоит.

— Значит, будешь терпеть, — припечатал Кир, но всё же приостановился, когда Саша стал проталкиваться сзади.

Не знаю что подействовало, может вино, может бассейн, а может уже имеющийся некий опыт в этом деле, но сильно больно мне не было. Только вначале, пока Саша входил, судорожно сжимая мои ягодицы, а потом я поплыла.

Вода между нами кипела, плескалась, бурлила. Я билась между ними, уже оставив свою гордость, откровенно наслаждаясь всем, что происходило между нами. Отвечала на их несдержанные поцелуи, и выкрикивала их имена. Кирилл так тесно прижимал меня к Саше, и они двигались в унисон, насаживая меня с двух сторон. Мне казалось, я не вынесу этой пытки. Сломаюсь. Разобьюсь на мелкие осколки. Это невероятное чувство наполненности вытеснило собой всё остальное, снова сделав их такими родными и нужными. Я выгнулась в их руках, и гортанно закричала, кончая, неимоверно долго пульсируя и сжимая их внутренними мышцами и чувствуя, что утаскиваю их за собой.

Мне так не хотелось отлепляться от них. Но Саша аккуратно вышел, а Кирилл медленно отстранился. Я открыла глаза, сожалея о возврате в реальность.

— Конфетка, у тебя что месячные? — спросил Саша.

— Что? — не поняла я, и глянула вниз, туда, где в толще воды, растворялись следы нашего единения. Багровый след крови, тянулся ко мне, и только он становился бледнее, как тут же стекала новая порция между моих ног.

— Что это? — озадаченно подняла я глаза на впередистоящего Кирилла, и вдруг явственно ощутил нарастающую боль внизу живота.

— Блядь, — протянул Кир, схватившись за волосы.

— Мы всё же порвали тебя, — констатировал Саша за моей спиной.