Никогда не спорь с судьбой (СИ)

Глава 11. Школа. Часть 1.

На следующий день Джаспер привёз мои новые документы. Свидетельство о рождении, права, паспорт и табель об окончании девятого класса. С одними «А». Хммм, а я оказывается – отличница! Придётся соответствовать. Не думаю, что это будет сложно, скорее – наоборот, как бы мне не прослыть ботанкой. Я мысленно пожала плечами. Даже если и так, мне это без разницы, даже лучше, если меня будут сторониться – заводить близких друзей мне противопоказано. Слишком велик риск разоблачения. Достаточно меня просто потрогать… Да уж, подводных камней меня в школе ждёт немеряно. К счастью, я там буду не одна, меня есть, кому подстраховать, и это радует.

Я полистала остальные документы. Вроде никаких сюрпризов, всё, как мы обговорили. И тут мне в глаза бросилось имя. Якобы моё имя! Что? Как меня назвал Джаспер?!

– Анжелика? Ты записал меня как Анжелику?!? – кажется, в моём голосе проскользнули визгливые нотки. Стоп, истерить не стоит, меня не поймут. Но почему это имя вызвало во мне такой негативный отклик?

– Да, а что? Нормальное имя. А как я должен был тебя записать? – конечно, Джаспер не понял мою реакцию. Я сама её не поняла, но догадывалась, что это – неспроста. Какой-то смысл в этом был, понять бы ещё – какой? Всё, что я могла ответить удивлённо глядящим на меня родственникам – это недовольно пробурчать:

– Я не ангелочек, понятно! Я просто Энжи!

– Где-то я это уже слышал? – Карлайл переглянулся с Эсми, они понимающе улыбнулись. Да-да, нечто подобное я сказала им при первой встрече на поляне. И тогда, и теперь я несколько странно отреагировала на это имя. Как всегда. Я печально вздохнула. Эти непонятные «приветы из прошлого» начинают меня раздражать.

– Я не мог записать тебя просто Энжи, это было бы странно. Требовалось полное имя, вот я и решил, что это подходит. Имя как имя. – Джаспер пожал плечами. Я вздохнула.

– Да, конечно, нужно было полное имя. Но теперь меня так все в школе будут звать! – меня передёрнуло.

– Не обязательно. Достаточно пару раз уточнить, какое имя ты предпочитаешь. Да и мы будем так к тебе обращаться, а остальные подхватят. – Эдвард приобнял меня за плечи, я тут же расслабилась и прижалась к нему. – Проблема решена.

На следующий день Карлайл записал меня в школу города Форкс, в которой уже учились все остальные «младшие» Каллены. Ему удалось устроить так, чтобы пару предметов я проходила по программе одиннадцатого класса. Таким образом, я смогу находиться в одном классе с Элис на уроках испанского, и с Эдвардом – на математике. За оставшиеся пару дней мне предстояло срочно пройти программу по математике за десятый класс, а, возможно, всего лишь восстановить в памяти уже пройденное.

Так же Карлайл состряпал справку о том, что я недавно перенесла перелом голени, поэтому на ближайшие несколько месяцев освобождаюсь от физкультуры – было решено, что целесообразнее для меня избегать ситуаций, в которых могут спонтанно проявиться мои суперсила и суперскорость. На сами занятия ходить я буду, но только для проформы – никаким спортом заниматься меня не заставят. Не хватало ещё, чтоб я мячом стену спортзала пробила, или ещё что похуже.

Вечером, накануне моего первого школьного дня, я долго не могла уснуть. Начиналась новая страница моей жизни. Я должна была «выйти в люди», не просто сходив в кино или по магазинам – мне предстояло влиться в устоявшийся коллектив, завести новые знакомства. Возможно, это меня бы даже порадовало, если бы я была простым человеком и жила в обычной семье. Но мне всеми силами нужно было скрывать нашу общую тайну, а это не самое простое дело. Требовалась постоянная сосредоточенность и концентрация. Надеюсь, я всё же справлюсь. Каллены же как-то справляются!

Перед тем, как отправиться в спальню, я пришла в кабинет к Карлайлу, чтобы сдать кровь. Эдвард, несмотря на мои уговоры, отправился вместе со мной, всю дорогу ворча, что это всё неправильно. Он стоял рядом во время процедуры, держа меня за другую руку, и мучился гораздо сильнее меня. Я-то вообще не мучилась – мой болевой порог был слишком высок для этого. Да, когда Карлайл вскрыл мне ланцетом вену, чтобы вставить специальную толстую иглу, – это было слегка неприятно, но не более того, а Эдвард сделал такое лицо, словно на его глазах мне ампутируют руку без наркоза. Мне кажется, что будь он человеком – упал бы в обморок. И страдальческое выражение не сходило с его лица всё время, пока моя кровь наполняла специальный пластиковый пакет, а потом и второй. Мы решили взять за раз побольше крови, чтобы пореже проходить эту процедуру.

Того, что я сдала за один раз, должно было хватить всем Калленам-школьникам на пару недель – ведь ежедневная доза была совсем маленькой. Пяти миллилитров Эсми хватило на несколько часов, но на всякий случай было решено увеличить дозу до десяти. Так что сданный мной литр надолго избавит моих родных от страданий, и при этом такая «кровопотеря», весьма значительная для обычного человека, для меня прошла вообще незаметно. Слегка усилился аппетит, но это и всё. Я больше страдала, глядя на страдания Эдварда. Нет уж, следующий раз я подгадаю так, чтоб Эдвард был на охоте – не хочу, чтобы он снова мучился из-за меня!

Я долго вертелась, не в силах успокоиться и расслабиться. В конце концов, Эдвард начал тихонько напевать мне колыбельную – и, убаюканная звуками родного голоса, я, наконец-то, заснула.

Утро прошло в беготне. Мне пришлось впервые за всё прошедшее время вставать «по будильнику», а не когда сама проснусь. В роли будильника выступил Эммет, посланный обеспокоенной моими сборами Элис и, забарабанивший в дверь нашей спальни, очень довольный тем, что может мне слегка насолить. Эдвард зарычал на него – он собирался дать мне поспать ещё минут десять, после чего, смирившись, чмокнул меня в макушку и отправил в ванную.

Выйдя оттуда, я обнаружила в спальне Элис, а на кровати – разложенную одежду, которую, по её мнению, мне следовало надеть в школу. Я скривилась, увидев среди вещей юбку. Я в любой ситуации предпочитала джинсы или шорты, согласна была даже просто на брюки – Элис приобрела для меня пару костюмчиков, – но она была непреклонна: в первый день в школе я должна быть в юбке! Первое впечатление – самое важное, а я должна «выглядеть как девушка, а не бесполый подросток». В итоге Элис пошла на откровенный подкуп: я сегодня иду в школу в юбке, а Джаспер неделю катает меня вокруг дома. Прикинув плюсы и минусы, я выторговала ещё три дня и согласилась. С первого этажа раздался хохот Эммета – он подтрунивал над Джаспером, который умудрился попасть в лошадки, хотя ничего не проиграл и даже не спорил. Но Джаспер отнёсся к этому спокойно – ради Элис он был готов на всё. Не получив желаемого отклика, Эммет на время успокоился.

Я облачилась в одежду, приготовленную для меня Элис – джинсовую юбку и простую блузочку голубого цвета. Надо отдать ей должное – ничего вычурного и чересчур женственного. Элис прекрасно понимала, на что меня возможно уговорить, а на что невозможно подбить даже подкупом. Хотя, к моему огорчению, пришлось отказаться от привычных кроссовок в пользу туфель, но, хотя бы на низком каблуке, и то слава богу.

Даже когда я завтракала, Элис продолжала суетиться вокруг меня. На этот раз – с расчёсками. Она не позволила мне сделать привычную косичку или хвостик, заставив оставить волосы распущенными, и колдовала над ними, укладывая на висках, чтобы не лезли в глаза, закалывая по всякому, и тут же отвергая своё творение, всё переделывая. Наконец Эдвард просто взял её под мышки и вынес из кухни, чтобы я смогла поесть спокойно. Надо будет достать заброшенную в последнее время Барби – пусть играется, а меня оставит в покое.

Когда я выходила из кухни, Элис вновь направилась ко мне, с расчёсками и заколками наперевес, но, к моему удивлению, её опередила Розали. Два взмаха рукой – и мои волосы в полном порядке. Причём, заглянув в зеркало, я заметила, что она пожертвовала свои собственные заколки.

– Вот и всё! – Розали повернулась к Элис. – В другой раз поиграешься. А сегодня нам нельзя опаздывать. Нужно ещё перед началом занятий зайти в учебную часть за расписанием. Хватит того, что Энжи новенькая, да ещё из нашей семьи. Не хватало ей ещё и опоздать в первый день. Зачем ей лишнее внимание, его и так хватит.

Перед выходом из дома мы все собрались в кабинете Карлайла. Собственно, мне там появляться необходимости не было, но я всё же зашла за компанию. И правильно сделала. Когда Карлайл раздал всем заранее приготовленные пробирки с кровью, которые достал из холодильника, все, кроме Эдварда, дружно проглотили «лекарство». Лица у них действительно выражали всё, что угодно, но никак не удовольствие. Больше всех кривлялся Эммет.

– Господи, Кнопка, я знал, конечно, что ты неаппетитная, но я и не думал, что ты настолько невкусная.

– Лекарство вкусным не бывает! – с пафосом заявила я и выжидающе взглянула на Эдварда. Он расстроено глядел на зажатую в пальцах пробирку. Я просто видела, как в его голове шевелятся шестерёнки, усиленно изобретая повод отказаться и не пить мою кровь. Так я и знала! Но я не позволю ему и дальше испытывать мучения, если могу его от них избавить. Я подошла и легонько коснулась ладонью щеки Эдварда. Он вздрогнул – настолько глубоко был погружён в невесёлые мысли, – и перевёл на меня взгляд своих прекрасных глаз, в данный момент ярко-золотистых после позавчерашней охоты.

– Пожалуйста! – прошептала я. – Ради меня.

Не разрывая зрительного контакта, Эдвард поднёс пробирку ко рту и быстро проглотил. Потом зажмурился и сморщился, словно от боли. Я погладила его по щеке.

– Ну, вот и молодец! И совсем не страшно, верно? Просто невкусно, но ведь терпимо же?

За моей спиной раздалось фырканье Эммета. Остальные деликатно молчали и тихонько отходили к двери. Розали тянула Эммета за рукав – я видела отражение в стеклянной дверце шкафчика для лекарств. Эдвард, вдруг, порывисто прижал меня в себе, просто закутав в свои объятья и положив подбородок мне на макушку. Я была так крепко прижата лицом к его груди, что совершенно не могла дышать. Но, поскольку это никак мне не мешало – я ведь могла довольно долго не испытывать потребности в кислороде, – то я просто стояла, тоже обхватив Эдварда руками за талию и наслаждаясь его близостью.

– А ты попробуй откусить кусочек Розали, – раздался над моей головой тихий голос Эдварда, обращавшегося к брату. Наверное, это был ответ на невысказанные мысли Эммета. – Возможно, тогда ты поймёшь, каково мне сейчас, и тебе уже не будет так смешно.

Мы постояли, обнявшись, ещё пару минут в опустевшем кабинете, пока во дворе не раздался автомобильный сигнал. Нас ждали. Тогда мы, молча, вышли из дома, прихватив по дороге свои сумки с учебниками, лежащие в холле. По молчаливому согласию, больше эту тему мы не поднимали.

Моя сумка показалась мне несколько тяжелее, чем десять минут назад, когда я оставила её на кушетке в прихожей. Усевшись на переднее сиденье Вольво, я заглянула в неё. Кроме уже лежащих там книг, тетрадей и всяких письменных принадлежностей, которые я сама сложила вчера вечером, в ней оказался пакет с сэндвичами, бутылочка с колой и десяток шоколадных батончиков. Я улыбнулась. Моя семья прекрасно знает, какая я обжора, и опасается, что не доживу до большой перемены, во время которой мы пойдём в столовую. Моё настроение сразу подскочило вверх. Приятно, когда о тебе заботятся, вот так, потихоньку делая что-то приятное. Счастливо вздохнув, я обняла сумку и приготовилась открыть ещё одну страничку в своей новой жизни.

Мы разместились по двум машинам – Розали и Эммет в её Мерседесе, а остальные – в Вольво Эдварда. Дорога не заняла много времени – Эдвард, как всегда, вёл быстро и уверенно, хотя при въезде в город сбавил скорость. Я вертела головой по сторонам, разглядывая небольшие двухэтажные домики, выступающие к дороге, казалось, прямо из леса. Но вот машина свернула с дороги на парковку и я, наконец, увидела невысокое красное здание, точнее – несколько однотипных, стоящих рядом зданий. Это и была школа, в которой мне предстояло теперь учиться.

Мы припарковались и вышли. Я осмотрелась, и заметила, что многие школьники исподтишка посматривают на нас, но заметив мой взгляд, отводят глаза. Интересно, их заинтересовала я, как новенькая, или это нормальная реакция на Калленов?

Эдвард взял меня за руку, и мы пошли за Розали и Эмметом в сторону одного из корпусов. Элис и Джаспер замыкали шествие. Интересно, они уже заметили действие «лекарства», или то, что я нахожусь рядом, смазывает картину? Точно станет понятно только после первого урока, когда я буду достаточно далеко, чтобы не мешать чистоте эксперимента.

В канцелярии мы получили листки с расписанием, а мне так же сообщили номер выделенного для меня шкафчика. После этого мы с Эдвардом расстались с остальными Калленами, отправившимися на свои уроки. Элис тоже порывалась меня проводить, но Эдвард посчитал это излишним. Он сам провёл меня по школе, указал, где находятся столовая, спортзал и туалеты, объяснил принцип расположения и нумерации кабинетов. Конечно, мне вряд ли доведётся ходить по коридорам одной, хотя бы в первые дни, но лучше всё же знать окружающую обстановку. Потом мы нашли мой шкафчик, я положила в него лишние учебники и еду, оставив в сумке только пару шоколадок. И Эдвард отвёл меня к кабинету истории, которая была у меня по расписанию первой. Жаль, что это не математика и не испанский – я была бы не одна. Но мне всё равно когда-нибудь пришлось бы остаться на уроках одной, так что лучше уж сразу пройти этот нелёгкий момент, чем пытаться его оттянуть.

Перед дверью в класс, Эдвард ободряюще поцеловал меня в лоб, не заботясь о том, кто это увидит и что подумает, потом завёл меня в кабинет и представил мистеру Гордону. После чего развернулся и вышел. Я с тоской смотрела ему в след.

– Проходите и садитесь, мисс Дэниелс, – вернул меня к реальности голос учителя. Я слегка вздрогнула. Было непривычно слышать мою новую фамилию, но скоро я к ней привыкну. Надеюсь. «Каллен» мне нравилось больше. Но это потом. В перспективе. А пока – буду Дэниелс, раз уж сама себе выбрала эту фамилию.

Я обвела глазами парты. Оставалось единственное свободное место на предпоследней парте в ряду, расположенном ближе к двери. Я подошла и, положив сумку на свободную часть стола, села. С другого стула на меня настороженно смотрела полная девочка в очках с толстыми линзами. Разделённые на прямой пробор кудрявые волосы до плеч обрамляли широкое лицо с большим, приплюснутым носом. Да уж, не повезло девочке с внешностью, а неудачная причёска только её подчёркивала. Я доброжелательно улыбнулась ей.

– Привет. Я – Энжи.

Глаза, казавшиеся крохотными за искажающими линзами очков, удивлённо распахнулись.

– Я – Мэгги, – еле слышно пробормотала она и уткнулась в раскрытый учебник.

Мысленно пожав плечами, я сделала то же самое. Интересно, чему она так удивилась?

Мистер Гордон начал рассказывать о Гражданской войне, и я поняла, что уже знаю всё, о чём он говорит, и могу закончить за него любую фразу. Более того – я знала даже больше, ведь сведения учителя были почерпнуты из учебника, а я беседовала с самим участником этих событий. Следующий час обещал быть долгим и скучным.

Интересно, а каково самому Джасперу слушать о том, чему он лично был свидетелем, и не иметь возможности поправить, если была допущена неточность, что неизбежно, через полтора-то века! И каково им всем постоянно, раз за разом слушать одно и то же? Бедняги! Я начала на своей шкуре прочувствовать то, что раньше просто знала, но до конца понять не могла. Застыв в возрасте семнадцати-девятнадцати лет, они не имели другой возможности долго оставаться на одном месте, кроме, как только притворяясь подростками – школьниками, потом студентами. И учиться, учиться и учиться постоянно! Впервые я понадеялась, что действительно подрасту и повзрослею – не хотелось бы тоже быть вечной школьницей. С другой стороны – тогда я буду выглядеть старше Эдварда. Да уж, проблема. Неизвестно, что хуже. Ладно, выбора-то всё равно нет, так зачем страдать по тому, чего не можешь изменить? Это просто глупо, что будет, то и будет, от меня ничего не зависит. Так что надо отбросить все сомнения и жить сегодняшним днём. И для начала – пережить этот урок.

От скуки я начала слушать, о чём перешёптываются ученики. Я слышала их так, словно они стояли рядом и громко говорили вслух. Как я и предполагала – основной темой для разговоров была я. Всё правильно, этого следовало ожидать. Я – новенькая, к тому же живу не где-нибудь, а в самой загадочной семье Форкса. Скорее всего, Карлайл, записывая меня в школу, озвучил директору нашу версию моего появления в своём доме, но за прошедшие несколько дней эта новость не успела со всеми подробностями облететь весь городок. И сейчас те, кто хоть что-то знал или слышал краем уха, делились с теми, кто не знал ничего. А так же строились всякие предположения на мой счёт. Некоторые довольно злые. Ха, похоже, меня посчитали хорошенькой, но, скорее всего, глупенькой. Распространённый стереотип.

Две длинноволосые блондинки, сидевшие на второй парте у окна – кстати, одна явно крашеная, – ярко и броско разодетые и чересчур накрашенные, обсуждали мой наряд. Он им показался скромненьким, практически бедненьким. Я мысленно улыбнулась. Наивные глупышки. Они даже не догадываются, что одна моя простенькая на вид и совсем не броская блузочка без рукавов, всё украшение которой составляют небольшие вышитые вензелёчки в тон, в уголках воротничка, да отстрочка планки, стоит дороже, чем вся одежда их обеих, включая обувь и бельё. А уж заколки в волосах тянули дороже одежды всех моих одноклассников плюс стоимость парт и стульев в придачу. Хотя вряд ли кто догадался, что камушки в них – настоящие сапфиры, а не цветные стразики. Бижутерию Розали не признавала.

Кстати, заколки странным образом идеально сочетались с моим медальоном. Золотые, ажурные, с сапфирами, все три вещи словно составляли комплект. Мы так и не поняли, что представлял собой мой медальон. В сплетениях ажурных линий неясно угадывалась некая крылатая фигура с сапфирами на месте глаз. Эммет, смеясь, заявил, что это Бэтмен. Смех смехом, но более удачного сравнения мы так и не придумали. Ладно, пускай будет Бэтмен, я не против, тоже, в каком-то смысле, супергерой. И это не бросается в глаза, на первый взгляд – просто круг со странным, но симпатичным переплетением тонких витых проволочек. И с двумя синими камушками, под цвет моих глаз, не более того. В интернете ничего похожего мы не нашли, поэтому решили не пытаться снять его, или как-то спрятать под одеждой. Милая девичья безделушка, так подумает любой, глядя на него. Пускай так и думают.

В это время мистер Гордон закончил рассказ и начал опрос. Кто-то из учеников отвечал с ходу, кто-то ответа не знал. Обычный, нормальный учебный процесс, в который я не вслушивалась, занятая своими мыслями. Вдруг я почувствовала, как по моей ноге слегка стукнула чья-то чужая нога. Точнее, не чья-то, а нога Мэгги. Я удивлённо взглянула на неё, краем сознания отметив, что в классе воцарилась тишина. Мэгги, молча, указала мне глазами на учителя. И тут до меня дошло. Я не услышала обращённого ко мне вопроса! Ну, надо же! Так опозориться на первом же уроке! Я почувствовала, как краска заливает мне щёки. Все взгляды были устремлены на меня, и в них я ясно читала: «Ну, конечно же! Глупенькая блондинка, не более того! Так мы и думали!» Поймав мой растерянный взгляд, мистер Гордон вздохнул и повторил вопрос.

– Мисс Дэниелс! – так вот почему я не отреагировала! Я не поняла, что обращаются именно ко мне. Не привыкла пока к новой фамилии. – Не назовёте ли вы нам год и месяц, в который происходила битва при Чаттануге? – Скептически посмотрев на меня, он добавил. – Хотя бы год укажите.

Кто-то захихикал.

И в тот же миг, как был произнесён вопрос, перед моим мысленным взором возник открытый учебник. В верхней части левой страницы пульсировала и увеличивалась в размере небольшая фраза, становясь при этом ярко-красной.

– С двадцать четвёртое по двадцать шестое ноября тысяча восемьсот шестьдесят третьего года, – озвучила я эту надпись.

– Правильно, – слегка удивлённо кивнул мистер Гордон и, отвернувшись от меня, задал какой-то вопрос кому-то другому.

Я выдохнула и уставилась на свои руки, лежащие на парте. Лёгкое хихиканье, начавшееся в классе, после снисходительного предложения учителя, переросло в удивлённое перешёптывание. Правильного ответа от меня, похоже, не ожидали. А мне было ужасно стыдно. На первом же уроке так опозориться из-за собственной невнимательности. Хорошо ещё, что Мэгги выручила.

– Спасибо! – еле слышно прошептала я в её сторону. Она слегка кивнула, показав, что слышит меня, но головы ко мне не повернула.

Я мысленно пожала плечами и стала обдумывать, что же именно со мной произошло. И откуда взялась эта подсказка? Если бы я вспомнила рассказ Джаспера, например, или лекцию учителя – было бы понятно. Если бы я читала это в учебнике раньше – тоже вполне объяснимо, с моей-то фотографической памятью. Но я впервые открыла его на первой странице лишь в начале урока, а материалы за девятый класс просматривала на компьютере. Передо мной же возникла именно книга с бумажными страницами. Нужно будет обсудить всё это с Карлайлом, но пока мне в голову пришло только одно объяснение: я читала этот учебник раньше, в моей прошлой жизни. И мои способности снова сработали по уже известной схеме – знания, умения или сверхспособности появлялись у меня именно в тот момент, когда мне это было нужно.

Жаль только, что за всё время, что я хотела вспомнить своё прошлое, или хотя бы настоящее имя, перед моим мысленным взором так ни разу и не возникло моё свидетельство о рождении. Видимо, здесь мои способности бессильны.

Ладно, не стоит грустить над тем, чего не в силах изменить. Я взглянула на часы – до конца урока оставалось ещё восемнадцать минут. Лучше думать о том, что через восемнадцать минут я снова увижу Эдварда, и мы вместе пойдём на тригонометрию. Я подпёрла щёку рукой и сосредоточилась на том, что говорит учитель. Второй раз за урок опростоволоситься мне совсем не хотелось.