Никогда не спорь с судьбой (СИ)

Глава 16. Снятый мораторий. Часть 1.

Я проснулась с улыбкой на губах. Едва вынырнув из сна и почувствовав под ухом мерное колыхание своей любимой подушки, прохладной и твёрдой, но самой удобной на свете, я сразу всё вспомнила. Я дома, Эдвард рядом, моя семья меня любит. И главное – Эдвард снял табу на поцелуи! Я так долго этого добивалась, а когда смирилась и опустила руки – он вдруг «сменил гнев на милость». Я совсем не против, но всё же интересно, почему? Нужно обязательно выяснить. Но не сейчас. Позже. Пока же я просто нежилась у него на груди, едва не мурлыча от счастья.

Солнечный зайчик скользнул по моей щеке. Я сморщила нос и попыталась увернуться, уткнувшись носом в грудь Эдварда, которая тут же начала вибрировать от беззвучного смеха. Тут до меня дошло, что раньше, когда я просыпалась, солнце, точнее тот его свет, что мог пробиться сквозь пелену облаков, никогда не доходил до нашей кровати. А значит, сейчас если и утро, то очень позднее. Поняв это, я резко села.

– Школа! Мы опоздали!

Эдвард продолжал лежать, с ласковой усмешкой глядя на меня.

– Успокойся, малышка. Сегодня суббота. И потом – какая школа в такой день? Когда светит солнце – мы в школу не ходим.

– А, да. Конечно. Вы же можете «засветиться». В прямом и переносном смысле. – Я снова улеглась ему на грудь. Господи, как же я соскучилась. Так бы и лежала весь день. Только не получится. Потому, что снизу послышался весёлый голос нашего бестактного братца.

– О, похоже, спящая красавица наконец-то проснулась! А я-то уж начал подумывать, не в летаргию ли она впала. Проспать шестнадцать часов подряд – пожалуй, это перебор даже для такой сони, как ты, Кнопка.

Я улыбнулась. Вот уж кто совершенно не изменился, так это Эммет.

– Зависть – грех! – крикнула я в ответ.

Пора было вставать. Я быстро закончила свой утренний туалет, и мы с Эдвардом спустились в гостиную, где собралась вся семья.

– Давай, Кнопка, рассказывай!

Я недоуменно захлопала глазами.

– О чём?

– Нам всем очень хотелось бы побольше о тебе узнать. О том, кем ты стала. Эдвард сказал, что ты не против, если мы тебя обо всём расспросим, – вступил в разговор Карлайл.

– Нет, не против, – я уселась на диван, с двух сторон от меня вновь устроились Эдвард и Элис. Остальные расположились напротив, на стульях и креслах. Я заметила, что все смотрят на меня лишь с доброжелательным любопытством. Как и вчера – никакой отчуждённости или насторожённости. Это радовало.

– Может, всё же сначала поешь? – конечно же, Эдвард в первую очередь заботился обо мне.

– Ничего, я пока не сильно проголодалась. Видимо, вчерашний супер-ужин ещё не переварился, – успокаивающе похлопав его по руке, я повернулась к Карлайлу. – Что именно вы хотите узнать?

– Знаешь, старейшины у Вольтури видели… гаргулий… прости, Энжи… – Карлайл явно боялся меня обидеть.

– Да ладно, не переживайте. Я уже смирилась. Давайте называть вещи своими именами. Я – гаргулья, и всем нам теперь это известно. Не скажу, что подобное открытие привело меня в восторг, но всё же, это хоть какая-то определённость. Я долго размышляла, – больше-то заняться мне было нечем, – и пришла к выводу, что неважно, кто я, важно – какая я. А я всё та же, что и была, уверяю вас.

– Мы это знаем. Ты мудра не по годам, дитя моё.

Не зная, что на это ответить, я только пожала плечами. А может быть, именно «по годам»?

– Так что там про Вольтури? – поинтересовался Эдвард.

– Так вот, насчёт Вольтури. Сам-то я слышал только легенды, которые и рассказывал вам, но Аро, самый главный и самый старый из них, видел гаргулий своими глазами, и не раз.

– Но ведь они же все исчезли тысячу лет назад. Почти все, – Эммет ухмыльнулся, глядя на меня. В ответ я показала ему язык. – Насколько же стар этот Аро?

– Точно никто, кроме него, не знает. А может, и сам он тоже – в те времена к летоисчислению относились несколько иначе, большинство людей и считать-то не умели, не говоря уж о календаре. Но не меньше трёх тысяч лет.

– Можно сделать радиоуглеродный анализ, – пробормотала я себе под нос. Но меня услышали и рассмеялись.

– Интересная идея. Но вряд ли выполнимая. Но я продолжу. Так вот, Аро никогда не упоминал, что гаргульи могут принимать человеческий облик. Да и женщин среди них никогда не наблюдалось. К тому же, их всегда описывали как гигантов, а ты, Энжи, уж извини…

Карлайл вновь запнулся, но ему на помощь пришёл неугомонный Эммет, констатируя очевидное:

– Кнопка!

– Она ещё подрастёт! – тут же встала на мою защиту Элис. Тут в разговор вступила Розали:

– Думаю то, что Аро не видел гаргулий-женщин, ещё ни о чём не говорит. Битвы всегда были прерогативой мужчин, и тогда, и сейчас.

– И свою человеческую ипостась они могли ото всех скрывать, выходя на битву облачившись в боевые доспехи, так сказать, – рассудительно заметил Джаспер. – Так же, как и Энжи. На поле боя она надела «доспехи», а потом их сняла.

– Нет, не сняла, – печально пробормотала я. Все недоумённо уставились на меня. Я поправилась. – Не сразу сняла. Собственно, я лишь позавчера утром смогла вернуть свой человеческий облик. Когда с дерева свалилась.

– Надо же. Это что, особый метод обращения – с дерева падать?

Ну, конечно же, Эммет не мог упустить возможности позубоскалить. Эдвард же стиснул зубы и крепче прижал меня к себе. Кажется, я поняла, что именно он в данный момент вспомнил – мою кровь на обломанных ветках сосны. Я успокаивающе погладила обнимающую меня руку.

– Не совсем. Я упала потому, что уснула, а уснула потому, что обратилась, – я начала загибать пальцы, – а обратилась потому, что расслабилась, а расслабилась я потому, что услышала игру Эдварда. – Я подняла голову, чтобы заглянуть ему в глаза. – До этого я не могла расслабиться. Всё время думала о том, кем я стала, переживала, волновалась. Напряжение не отпускало меня ни на секунду, даже когда я думала о чём-то другом, даже когда я вроде бы смирилась со своим положением. И только когда я услышала, как ты играешь…. Я просто слушала музыку и всё. Ты помог мне вернуть себя, Эдвард. Спасибо тебе.

Эдвард обнял меня и второй рукой, и прижался губами к моим волосам. Я тоже обхватила его руками, наслаждаясь нашей близостью. Так мы и сидели какое-то время, пока не раздалось насмешливое покашливание Эммета.

– Может, нам уйти?

– Ой! – я вдруг вспомнила, что мы не одни. Эдвард с явной неохотой выпустил меня из объятий, хотя и продолжал одной рукой обнимать за плечи.

– Ты говоришь, что не могла расслабиться ни на минуту. Что, даже во сне? – Карлайл продолжал собирать информацию.

– А я вообще в эти дни не спала. Не могла. Как и вы.

– Невероятно! Что, даже не хотела? Вообще?

– Вообще. Я вам больше скажу – у меня перестало биться сердце. И крови не было. А еще мне не нужно было дышать. – Я задумалась, стоит ли сообщать такие подробности, но потом мысленно пожала плечами и добавила. – И в туалет я тоже не ходила.

Какое-то время все потрясенно молчали, переваривая услышанное. Первой опомнилась Элис и кинулась меня обнимать.

– Я всегда знала, что ты похожа на нас больше, чем на людей. Теперь я в этом убедилась!

Ах, Элис, ты еще не все знаешь. Главную «бомбу» я приберегла напоследок.

Остальные Каллены отходили от потрясения несколько дольше, чем Элис.

– Это что-то невероятное. Ты же стала практически такой же, как и мы! – было видно, что слова довались Эдварду с трудом, он все еще переваривал мои откровения. – Если бы ты пила кровь, тебя вообще можно было бы принять за вампира.

А вот сейчас я взорву бомбу.

– А я пила кровь, – застенчиво пробормотала я.

Эффект от моих слов был сногсшибательным. Интересно, у вампиров бывает шок?

– Энжи, да кто же ты такая? – наконец выдавил из себя Карлайл.

– Но... Но ты же ела кроликов! Я это видел! В мыслях Джейка, но все же видел.

– Всё верно. Я ела кроликов на глазах у Джейка. Такая я – ела, ну, такая я, как сейчас. А когда я была в облике гаргульи – я обычную пищу есть не могла. Просто не хотела. Я хотела крови. Вот и пила ее.

– Ты испытывала жажду? – для Джаспера это был не праздный интерес.

– Нет, голод. Обычный голод. Ничего похожего на жжение в горле, которое вы описывали.

– Но чью же кровь ты пила.

– Кроликов. Их там полно. Первого я поймала, собираясь зажарить. А в итоге впилась ему зубами в горло. Точнее – клыками. – Я пожала плечами. – В первый момент это слегка меня шокировало, но лишь слегка. К тому времени я просто устала чему-то удивляться – на меня столько всего свалилось.

– Бедная девочка, – вступила в разговор молчавшая до этого момента Эсми. – Сколько же тебе пришлось пережить? Одной. Как же ты все это вынесла?

– Не знаю. Я просто жила. У меня не было выбора.

Губы Эдварда прижались к моим волосам, тихий голос шепнул на ухо:

– Больше ты не останешься одна. Никогда!

– Кролики! – лирический момент был нарушен фырканьем Эммета. – Неужели ты пила кровь кроликов? Не могла раздобыть что-нибудь повкуснее? Для Эдварда, вон, пуму поймала, а сама питалась всякой гадостью.

– Для тебя это может быть гадость, но меня кролики вполне устраивали. Сытные, вполне вкусные и всегда под рукой. Я не могла питаться по вашему графику, ела часто и понемногу. И кролики в этом плане очень удобны. Не убивать же целого оленя ради стакана крови?

– Не обращай внимания на Эммета, – Элис успокаивающе похлопала меня по руке и сердито глянула на брата, – Ты имеешь право есть то, что хочешь. И если тебе нравятся кролики – так почему бы не их?

– Ну, собственно, я ничего другого и не пробовала. Просто не было необходимости. Вот когда поеду с Эдвардом в следующий раз на охоту – попробую что-нибудь ещё. Вдруг понравится?

– Кстати, Энжи, – вновь вступил в разговор Карлайл, – раз уж ты не ядовита, и пьёшь за раз так мало крови, тебе вообще не обязательно убивать животных. Это у нас нет выбора – если мы укусили кого-то, то вынуждены его умертвить, иначе животное тоже может стать вампиром, а это очень опасно.

– Наверное, так и буду делать. Или Эдвард со мной поделится. Но знаете, вообще-то человеческая еда мне нравится больше.

– Кнопка, а когда ты нам снова покажешь свои крылья? Я вчера слышал, что ты обещала меня покатать. Думаю, это будет только справедливо, учитывая, сколько я сам тебя катал.

Я растерялась. Да, вчера, практически засыпая, я была готова, на радостях, покатать кого угодно, но теперь, в здравом уме и трезвой памяти, я вспомнила о том, в кого же я превращаюсь. В чудовище. В монстра. В страшилище. Каллены же видели меня, обращённую. Неужели им не противно будет смотреть на меня, такую, какой я стану? Видя мою растерянность и смущение, Эдвард истолковал его иначе.

– Энжи, если тебе сложно перевоплощаться, то и не нужно. Эммет переживёт.

– Нет, дело не в этом. Перевоплощаться оказалось очень просто, когда я поняла, как это делать…

– А как это делать? – тут же встрял неугомонный Эммет. Впрочем, он явно озвучил вопрос, мучавший большинство Калленов. Джаспера же в моих словах заинтересовало другое.

– А как же ты превратилась до того, как это поняла? Там, на поле?

– Оказалось, что мне достаточно просто этого захотеть. И всё. Так просто, но дошла я до этого далеко не сразу. – Я решила сначала ответить на вопрос Эммета, а потом повернулась к Джасперу. – Я и сама не знаю, как это произошло. Я не могла в тот момент захотеть перевоплотиться, потому что просто не знала, что умею это. Но, анализируя произошедшее, думаю, что тут сработали инстинкты. Мне нужно было уничтожить врагов, поэтому наружу «выпрыгнула» именно та моя… ммм… особенность, которая могла мне помочь. Как до этого проявлялись все остальные мои способности. Но, я думаю, что основным катализатором послужили их красные глаза.

– Да, я помню, что ты именно наши глаза упомянула при первой встрече. Ты не помнила собственного имени, но то, что мы вампиры, причём «вегетарианцы», ты знала прекрасно. «Просто знала, и всё», – улыбнулся Карлайл.

– Генетическая память, – пожала я плечами.

– Но если это так легко, то почему же ты не хочешь обратиться прямо сейчас? – Эммет не отставал. Кстати, остальные тоже явно недоумевали. А мне так не хотелось предстать перед Эдвардом уродиной. Хотя, он же всё равно меня уже видел.… Но не спросить я не могла. Уставившись на свои руки, лежащие на коленях, и от волнения сжавшиеся в кулаки, я с трудом выдавила из себя:

– А я очень уродлива, когда обращаюсь?

Пауза. Устав ждать ответа, я подняла глаза и увидела недоумение на лицах Калленов.

– А с чего ты взяла, что уродлива? – осторожно спросил Карлайл. – Разве ты не видела своего отражения? В реке, например, или здесь, когда приходила вчера?

– Нет. Я не смотрелась ни во что отражающее. Не хотела себя видеть. Но я же знаю, как выглядят гаргульи. Видела фотографии статуй. На ровном месте такое уродство вряд ли станут делать.

Снова пауза. Я заметила, как Эдвард переглянулся с Элис и кивнул головой в ответ на её мысли. После чего Элис решительно встала с дивана и взяла меня за руку.

– Пошли!

Я покорно побрела за ней. Робкая надежда закралась в мою душу. А вдруг я вовсе не так безобразна, как считала? Может, просто некрасива, но не до ужаса? Хотя, я же точно знаю, что у меня появляются клыки. И я сама щупала свои огромные уши. Так почему бы не измениться и всему остальному? Пока я размышляла, Элис привела меня в комнату Розали и поставила перед огромным зеркалом. Когда-то я и сама приводила сюда Эдварда, чтобы наглядно ему продемонстрировать, насколько малы различия между нами. И теперь уже меня привели сюда, чтобы что-то мне показать.

– Вот, перед тобой зеркало. Я уйду, и оставлю вас с ним один на один. А ты полюбуйся собой, раз уж при нас обращаться стесняешься. И когда будешь готова – спускайся, мы подождём.

В следующую секунду я осталась одна. Из зеркала на меня смотрела юная и, к чему ложная скромность, прекрасная девушка. Одета я, правда, была как мальчишка, но это меня совсем не портило. Неужели сейчас я увижу, как эти черты исказятся, как моё лицо станет уродливой маской гаргульи. Хорошо, пусть не уродливой, но всё же маской. Оно ведь не может не измениться.

Так, ладно, хватит оттягивать неизбежное. Я должна, наконец, это увидеть! Чтобы вновь не испортить одежду, я сняла рубашку, оставшись в топике с открытой спиной, и разулась. Потом сняла резинку, собиравшую мои волосы в конский хвост, и позволила им свободно рассыпаться по плечам. Может, так мои уши хоть немного будут скрыты? Потом я зажмурилась, несколько раз глубоко вздохнула и обратилась.

Какое-то время я продолжала стоять с закрытыми глазами, но потом, обозвав себя трусихой, приоткрыла один глаз, сквозь ресницы взглянув на себя в зеркало. Потом широко распахнула глаза и расхохоталась. Теперь мне была понятна недоумённая реакция Калленов на мой вопрос.

Из зеркала на меня смотрела настоящая красавица. Черты лица остались прежними, но стали более тонкими, точёными, более взрослыми, что ли. И если до этого я была прекрасна, то теперь – просто ослепительна! Кожа стала бледной, как у вампиров, исчез румянец – но это для меня как раз сюрпризом не было. Клыки никак не выделялись и не деформировали рисунок губ. А остренькие, как у эльфа, уши, очень мило выглядывали из-под волос, придавая мне невероятное сходство с этим мифическим существом.

Подумать только, я почти неделю считала себя уродиной, а достаточно было просто посмотреть на себя, или хотя бы ощупать своё лицо. Но как же те ужасные создания, что украшают крыши старинных домов? Уж они-то по-настоящему уродливы. Почему же я не такая, раз тоже являюсь гаргульей? Впрочем, о чём это я? Какая, в принципе, разница, кто там сидит на крышах, если в зеркало я вижу ту, кто может составить достойную пару Эдварду? Ту, которая оказалась красавицей, а не чудовищем? Я взглянула на свои когтистые руки, потом на странные ноги. Пожалуй, немножечко всё же чудовищем. Ну и ладно, подумаешь! Могло быть гораздо хуже.

– Энжи, ты там снова не уснула?

Ну, конечно же, у Эммета раньше всех закончилось терпение.

– Она выйдет тогда, когда будет готова это сделать, – осадил его Эдвард. – Можешь не торопиться, Энжи, мы подождём.

– Уже иду! – крикнула я, а в следующую секунду поняла, что сказать это, имея во рту пару длинных клыков ничуть не сложнее, чем без них. Значит, я была права: клыки – это часть меня, поэтому они мне совершенно не мешают. Быстро обратившись обратно, я подхватила свою рубаху и кроссовки с вложенными в них носками и спустилась в гостиную. Проходя мимо Эммета, я поманила его за собой.

– Пойдём! Не здесь же тебя катать.

Оставив на перилах веранды рубашку, а на полу – обувь, я спустилась на залитую солнцем подъездную дорожку. Каллены высыпали на веранду, и расположились на ней, готовясь наблюдать шоу. Эммет, немного растерянно, застыл на ступеньках. Ну, сейчас я рассчитаюсь с тобой за «Спящую красавицу».

– Ну же, Эммет! Всего кружочек вокруг дома. Ты ведь так хотел полетать. Или ты боишься?

Реакция была предсказуема – Эммет подлетел ко мне в мгновение ока. Этого-то я и ждала.

– Ой, да ты же сияешь! – захлопала я удивлёнными глазами. Мой расчёт был прост – откуда Эммету было знать, что я уже видела сияющего Эдварда? Тот лучик, упавший на поляну, был таким случайным и недолгим. – Значит, я не ошиблась – ты действительно фея! Не удивительно, что тебе так хочется полетать.

Надеюсь, он не очень внимательно слушал наш утренний разговор про боязнь «засветиться»? Видимо – нет, поскольку принял мои слова за чистую монету и возмущённо и обиженно завопил.

– Да мы все такие! Мы все на солнце светимся!

– Конечно-конечно! Но в данный момент я вижу светящимся только тебя! – и я мстительно добавила: – Феечка!

Как я и рассчитывала, Эммет кинулся на меня, широко раскинув руки, чтобы поймать и отомстить! Как именно – он вряд ли представлял, но я не дала ему шанса это выяснить. Поднырнув ему под локоть, я оказалась у него за спиной. Быстро обратившись, я подхватила его под мышки и взлетела. В первый момент Эммет задёргался, машинально пытаясь вырваться, но я держала его крепко, стараясь не поранить когтями. Через какое-то время он успокоился, а потом начал получать явное удовольствие от полёта – раскинул руки и загудел, изображая самолёт.

– Вообще-то, ты на дельтаплане летишь, а он бесшумный. Лучше представь, что ты – Супермен.

Эммет представил. С хохотом выставил вперёд один кулак – именно в такой позе Супермен летал в фильмах. И мы нарезали круги вокруг дома и над лесом, я то поднималась ввысь, то неслась над самой землёй, делая петли и виражи.

– Энжи, осторожнее, пожалуйста! Не урони его. Он мне, в некоторой степени, дорог.

– Не волнуйся, Розали, верну в целости и сохранности. Мне, как ни странно, он тоже не безразличен. Слегка.

– Да что мне сделается? Даже если и уронит – оно того стоит!

И мы ещё какое-то время носились в воздухе, под ободряющие возгласы остальных членов семьи. Я очень надеялась, что страшная картина, виденная ими на поле боя – я, поднимающая вампиров в воздух и разрывающая их на куски, – перекроется в сознании Калленов другой: хохочущий Эммет в моих руках, в полной безопасности, кружит над их головами.