Никогда не спорь с судьбой (СИ)

Глава 22. Откуда взялись вампиры. Часть 2.

– Мы про Пегаса услышим или нет? Мне уже самой страсть как любопытно.

– Да просто всё с Пегасом. Случайность, в общем-то. Вот представьте, вам срочно нужно попасть из пункта А в пункт Б. По безлюдной местности. И у вас с собой велосипед. Что вы сделаете – поедете на велосипеде или побежите, неся велосипед в руках?

– Второе, конечно. Мы бегаем в сотню раз быстрее любого велосипеда, – ответил за всех Джаспер.

– Вот и один из гаргулий так же рассуждал, когда ему срочно нужно было перебраться в другое место. А с собой у него была лошадь. Решил путь срезать через горы, не думал, что там вообще кто-то живой окажется. Но оказался. Какой-то пастух овцу сбежавшую искал. И увидел вдали, в небе, на фоне заката, силуэт летящей лошади с огромными крыльями. А дело было в древней Греции, и гора та называлась Олимпом.

– Потрясающе! – пробормотал Карлайл. – Из каких только случайностей не складывается порой жизнь.

– Вы даже не представляете, насколько правы. Само ваше существование как вида – тоже результат случайности.

– Кажется, сейчас мы услышим разгадку своего появления в этом мире, – прошептал мне Эдвард. Я почувствовала, что он напрягся, и, взяв его руку, сплела наши пальцы в качестве молчаливой поддержки. Эдвард поднял наши руки и поцеловал уже зажившие костяшки моих пальцев, а потом выжидающе взглянул на замолчавшего Дэна, который с интересом нас разглядывал. Перехватив его взгляд, Дэн улыбнулся и снова обратился к Карлайлу.

– Здесь в двух словах не объяснить. Чтобы было понятнее – снова перейду к аналогиям. Представьте, что в саду вашей матушки растут очень красивые цветы, которые вам хотелось бы поставить в вазу в своей комнате. Но это вам строго запрещено, потому, что на клумбе цветок может цвести несколько недель, а в вазе завянет через три-четыре дня. Но однажды вы видите, как упавшее с дерево яблоко сломало стебель у одного из цветов, и теперь он быстро засохнет. Как вы считаете, будет ваша мама возражать, если вы срежете этот цветок и поставите его в вазу? Вряд ли, он ведь всё равно уже практически погиб, спасти его невозможно, так почему бы напоследок не получить от него немного удовольствия? К чему я это говорю? Сейчас поймёте.

Как я уже говорил, использовать людей для пропитания стало для гаргулий табу. Но кровь-то человеческую они уже пробовали, и некоторым она понравилась. Не так, как вам, совсем нет! Ничего похожего на вашу жажду, просто вкусы у всех разные, так же как и у людей. И поэтому, был достигнут компромисс – кровь людей всё же можно было иногда употреблять, но только в одном-единственном конкретном случае. А именно – кровь смертельно раненных на поле боя воинов. Это было самым настоящим актом милосердия – раны в живот, например, тогда были стопроцентно смертельными, а умирать от них человек мог по нескольку дней, в страшных муках. И выпить кровь такого раненного, оборвав его страдания, грехом не считалось. Вот так некоторые гаргульи и поступали иногда, правда, очень-очень редко. Найдя такого умирающего на поле, заваленном телами мёртвых и раненных, они уносили его с собой, чтобы не пить на глазах возможных свидетелей – ведь кто-то из лежащих на поле мог и выжить. И некоторые выжившие потом рассказывали о крылатых созданиях, уносивших падших воинов прямо в рай. Тогда его ещё называли Валгаллой.

– Валькирии! – воскликнула я.

– Верно. Горячечный бред тяжелораненого вполне мог наделить брутальных мужчин-гаргулий чертами прекрасных дев. А так как не заметить их габариты было сложно даже в бреду – то они превратились в крылатых дев-воительниц, имеющих мистическое происхождение, а потому – таких крупных. Так вот, сейчас и начнутся те самые случайности. Дело в том, что гаргульи, в отличие от вас, питались кровью по «человеческому» графику приёма пищи – часто и понемногу. Поэтому крупную добычу они делили на несколько едоков, а будучи в одиночестве, довольствовались мелкими зверьками, чтобы зря не переводить пищевые ресурсы.

– Ага, Кнопка вон тоже кроликов ловит. И как она их только пьёт, они же совершенно безвкусные?

– А мне они нравятся! Имею право?

– Конечно, имеешь, малышка. Не слушай Эммета. Он просто из вредности так говорит.

– Точно. Сам-то он вообще вонючих медведей пьёт, но я же молчу. – После чего я повернулась к Дену, извиняюще улыбнулась и проговорила сладеньким голоском. – Простите моего брата за то, что он всё время вас перебивает. Хотя большинство членов нашей семьи выглядит школьниками, на самом деле в ней только два настоящих ребёнка – я и Эммет.

– Мне восемьдесят шесть! – оскорблённо взвыл Эммет.

– Ничего, парень, повзрослеешь ещё, какие твои годы, – «утешил» его Дэн.

Эммет взглянул сначала на меня, потом на Дэна, понял, что на два фронта ему не победить и, признавая поражение, сделал жест возле рта, словно закрывая его на застёжку-молнию, после чего уселся поудобнее возле Розали, скрестил руки на груди и всем своим видом стал показывать, что скорее умрёт, чем произнесёт ещё хоть слово.

– Ты сделала Эммета. Снова, – едва слышно шепнул Эдвард мне на ушко. Но Дэн, видимо, услышал.

– Моя школа! – подмигнул он Эдварду. – Итак, я продолжу. Опять небольшое отступление. Никак у меня связное повествование не получается. Но иначе будет не понятно. В общем, хотя все гаргульи и были одного вида, но у них, как и у людей, было нечто вроде рас. И, хотя в экипаже было всего двадцать три воина – вспомните, там же война была, какая-никакая, – среди них были представители разных рас. Отличия были весьма незначительны, люди их даже не заметили бы, хотя для самих гаргулий это было очевидно. И, как выяснилось уже на Земле, у представителей одной из рас оказалась ещё одна, весьма значительная особенность. На родной планете это никак не проявлялось, а вот при контакте с земной фауной выяснилось, что в их слюне – или в том, что у людей зовётся слюной, – есть некий фермент. То, что вы теперь зовёте своим ядом.

По рядам Калленов пронёсся вздох изумления, но никто не произнёс ни слова. Все, как завороженные, слушали рассказчика. Джейми, явно знавший всё это уже наизусть, тем ни менее, устроившись поудобнее, тоже внимал своему прадеду с не меньшим интересом.

– И вот теперь мы и переходим к той самой цепочке совпадений, которой вы обязаны своим существованием. Однажды несколько гаргулий решили полакомиться человеческой кровью. Нашли очередное поле боя, осторожно пошарили среди убитых и раненных, брошенных умирать. И один из представителей той самой «ядовитой» расы нашёл воина, чей живот был распорот от желудка до паха. Но бедняга ещё дышал, его сердце пусть слабо, но билось. Быстро унеся потерявшего сознание человека с поля боя, гаргулья выпил несколько глотков его крови и остановился, приберёг остальное для своих друзей. Уж не знаю точно, что там произошло, но что-то их задержало. И когда они всё же появились, то обнаружили, что их соратник совершенно растерян, а потенциальный обед, который должен был бы с минуты на минуту испустить дух, очень даже бодро орёт и корчится от боли. Никто не мог ничего понять, тем более что страшная рана зарастала прямо на глазах. Чувствуя свою ответственность, да и просто из любопытства, гаргульи остались рядом с человеком, с удивлением наблюдая за его преображением. Он не только поправился, но и стал красивее, и, как потом выяснилось – сильнее и быстрее обычного человека. Впрочем, что я буду вам пересказывать все его отличия, вы и сами их прекрасно знаете. Итак, это и был самый первый вампир.

Гаргульи забрали получившееся существо с собой и стали его изучать. Оно было диким и необузданным, но намного слабее и медленнее гаргулий, поэтому контролировать его для них особой проблемы не составляло. Выяснилось, что это существо, буду называть его вампиром, так проще, хотя в то время этого названия ещё не было, испытывает тягу именно к человеческой крови, испытывает жажду. Вам ведь это хорошо знакомо, верно? Когда новый вампир находился рядом с гаргульями – жажда стихала, но когда спустя какое-то время он стал более спокойным и управляемым, и его стали отпускать на охоту одного, оказалось, что в такие моменты жажда брала над ним верх. После того, как он убил несколько людей, больше его одного не оставляли.

– Запах, – пробормотал Джаспер.

– Что?

– Я сказал – запах. Запах гаргулий почему-то перебивает нашу жажду. Уж я-то знаю это не понаслышке, испытал его действие на себе, когда в нашем доме поселилась одна маленькая гаргулья.

– Вполне вероятно. Сам я общался только с теми вампирами, которые жили среди гаргулий. Они никогда их не покидали, никогда не пробовали человеческой крови. Они не знали настоящей жажды, просто не испытывали её. Поэтому и объяснить, почему, выйдя из-под контроля гаргулий, вампиры становились дикими и начинали убивать людей, они не могли. Сам я приписывал это некоему мысленному воздействию на них гаргулий, возможно, гипнозу. В детстве это меня не интересовало, а потом спросить было уже не у кого. Но запах – интересная версия.

– Это не версия, это факт. Мы все испытали это на себе, – серьёзно сказал Карлайл. – Запах Энжи и её кровь стали для нас спасением, заглушив боль, с которой мы жили долгие века.

– Кровь! – взвился Джейми. – Что вы имеете в виду? Дани, вампиры пили твою кровь?!

Последние слова прозвучали как настоящий рёв. В ту же секунду огромная гаргулья в полной «боевой выкладке», с распахнутыми крыльями, стояла посреди гостиной, едва помещаясь в ней. Ещё мгновение – и она набросится на беззащитных вампиров.

– Вы пили кровь моей дочери?!

Спрыгнув с колен Эдварда, я моментально обратилась, краем сознания отметив, что Дэн остался в человеческом облике, хотя тоже встал, настороженно переводя глаза с Калленов на Джейми и обратно. Встав напротив взбешённого гиганта, я ткнула его кулаком в живот, топнула ногой и заорала.

– Немедленно прекратите размахивать крыльями. Разобьёте хоть одну вазу Эсми – будете искать такую же, а это антиквариат! И это приличный дом, в нём не рычат! Хочется попсиховать – вон лес, вперёд, ломайте, крушите, не жалко. А здесь, будьте добры, вести себя как следует, вы тут в гостях!

Огромная ошеломлённая гаргулья молча отступала перед беснующейся крохой. Со стороны это, наверное, выглядело забавно, но мне смешно не было.

– Но они пили твою кровь! – уже более спокойно, но всё ещё возмущённо, увещевал меня Джейми. – Это непростительно!

– Моя кровь! – я снова врезала ему в живот, выше не доставала. – Кому хочу (удар), тому даю (ещё удар). И не перед кем отчитываться не собираюсь!

И, напоследок – пинок по лодыжке. Мелькнула мысль – хорошо, что я так и не обулась, иначе очередным кроссовкам пришёл бы конец. Зато от обуви Джейми остались одни ошмётки, как, впрочем, и от футболки.

– Дани, прекрати меня бить! Я, в конце концов, твой отец, нельзя же так! – голос Джейми звучал примирительно, даже немного жалобно.

Но я была слишком зла. Как он посмел напугать мою семью?!

– Я этого не помню! И на данный момент единственный отец, которого я знаю – это Карлайл. А вы смеете на мою семью зубы скалить! Не позволю!

Джейми вновь обратился и примиряюще выставил вперёд ладони.

– Всё-всё, я больше ни на кого зубы не скалю, успокойся. Но Дани, когда я услышал, что вампиры пьют твою кровь… У меня перед глазами потемнело, я не сдержался.

– Вы произносите это так, словно они у меня кровь из шеи сосут.

– А разве нет?

– Конечно, нет! Мы в двадцать первом веке живём, в конце-то концов! Всё вполне цивилизованно. Я сдаю кровь, они её пьют. Из пробирки. Как лекарство. Там и нужно-то чуть-чуть всего. И вообще, это была моя идея, а Эдварда я и так еле заставила.

– Ты отказывался пить её кровь, парень? Почему? – Дэну, похоже, было по-настоящему любопытно.

Я оглянулась, чтобы удостовериться, что мои близкие не очень сильно испугались. Похоже, так оно и есть. Или они расслабились после того, как Джейми обратился, или больше всех здесь испугалась именно я. Конечно, заметно, что мужчины придвинули к себе своих женщин и даже частично задвинули их себе за спину, но и только. Никакого страха на лицах я не заметила. Вот и хорошо, вот и славно. Пожав плечами, я тоже обратилась – зачем стоять тут пугалом, когда нет никакой опасности?

– Я считал это неправильным, сэр, – ответил Эдвард Дэну.

– Конечно, мы никогда не стали бы кусать Энжи. Она же член нашей семьи. – Это уже Карлайл обращался к Джейми.

– Тем более что кровь у Кнопки невкусная, – встрял Эммет.

– Лекарство вкусным не бывает! – кажется, я это ему уже говорила.

Потом я обратилась к Джейми.

– А даже если бы и пришлось меня кусать, что здесь особенного? Если это в качестве лечения и с моего согласия? Вот если бы вы, например, могли своей кровью лечить кого-то из близких, неужели бы не сделали этого?

– В точку! – хмыкнул Дэн. – Ты подловила его, детка. Твоя мама регулярно пьёт его кровь. В качестве лекарства. Из стакана, конечно. Она всё же человек.

– Она больна? – я не помнила свою родную мать, но всё равно заволновалась.

– Нет, она здорова. Более чем. А кровь мою пьёт просто для профилактики, так у нас принято.

– Всё интереснее и интереснее. Но, опять же, повторюсь – если бы это было нужно, я бы не возражала, если бы моим родным пришлось бы меня кусать.

– Я никогда не стал бы этого делать. И другим не позволил бы, – твёрдо заявил Эдвард. Я вернулась к нему и свернулась клубочком у него на коленях.

– Ничего в этом страшного нет. Ну, правда. Только чешется потом немного, вот и всё.

– Чешется? А ты откуда знаешь? Ты же говорила, что тебя не кусали? – подозрительно прищурился Джейми.

– Может, хватит уже, а? Сколько можно, в конце-то концов?! Карлайл же рассказывал, что пытался меня обратить, когда я, смертельно раненная, бухнулась ему под ноги. И как, по вашему мнению, он должен был это сделать? Таблетку мне дать? Заклинание надо мной прочитать? Станцевать ритуальный танец? Конечно же, он меня укусил, другого метода пока не изобрели. Но ради моего же спасения!

– Малышка, успокойся. – Эдвард нежно погладил меня по спине. – Твой папа просто о тебе волнуется, не нужно сразу на него нападать.

– А чего он! Можно подумать, они нашли меня здесь, всю такую измождённую, измученную, покусанную и обескровленную. Подумаешь, я вам капельку своей крови дала, что в этом такого уж страшного?

– Мне ведь это тоже не нравится, так что я прекрасно его понимаю.

– Кстати, даже и не думай отвертеться от завтрашней порции. И от послезавтрашней. И вообще!

– Как скажешь, малышка, как скажешь.

– Ладно, пока эта парочка воркует, может, вы продолжите свой рассказ? А то остановились на самом интересном месте, – сказал Эммет.

– Что ж, вроде все утихомирились. Тогда продолжу. Итак, какое-то время среди гаргулий жил всего один вампир. Они его опекали, обучали, изучали – куда ж без этого.

– До чего знакомо звучит, – едва слышно шепнула я на ухо Эдварду, стараясь не прерывать рассказчика. Но, заметив, что Карлайл понимающе взглянул на нас и усмехнулся, я поняла, что меня всё же услышали. Но ведь действительно, аналогия просто бросалась в глаза!

– В итоге выяснилось, – продолжал свой рассказ Дэн, – что хотя вампир и уступал гаргульям по всем параметрам, но в целом, физически, он почти от них не отличался. И тогда кому-то из гаргулий, а напомню, среди них были одни только мужчины, пришла в голову идея, которая просто витала в воздухе – если они точно так же обратят кого-то из человеческих женщин, то смогут получить подруг, которых можно будет хотя бы обнять без опаски раздавить.

– Отличная идея. Не представляю, как они тысячу лет без женщин вытерпели? – пробормотал Эммет.

– Для них прошёл лишь год, не забывайте. Но да, это было сложно. В общем, обсудив всесторонне эту ситуацию, они решили попробовать. Конечно, обращать разрешалось только тех женщин, кто пошёл бы на это добровольно. Но найти таких, в принципе, было не сложно. Перед глазами был образец – за прошедшие полсотни лет с момента обращения, первый вампир не постарел ни на день, он был здоров, красив, силен. Кто устоит перед подобной перспективой? А принять гаргулью в качестве спутника жизни, в то время, когда женщины ценились меньше, чем скот, когда их без права выбора отдавали за грубых звероподобных мужланов, а впереди их ждал только тяжёлый беспросветный труд, постоянные беременности и роды, колотушки мужа да ранняя смерть – так ли уж это сложно?

Конечно, бывали и среди тех мужчин исключения, но в целом картина оставалась весьма мрачной. На этом фоне вежливые, заботливые, воспитанные мужчины, относящиеся к женщине с уважением и предлагающие вечную жизнь без тягот, страха и боли, были более чем привлекательной альтернативой. Кто при этом станет обращать внимание на крылья или когти такого мужчины, если когти он использует, чтобы защитить подругу от всех возможных врагов, а крыльями готов укрыть от любых невзгод? В общем, в течение пары сотен лет, подруг себе нашли больше половины гаргулий. Обращение было уже неплохо отлажено – ведь в экипаже было целых три «ядовитых» гаргульи. Нашли подругу даже тому, первому вампиру. Их жёны никогда не пробовали человеческой крови. Находясь рядом со своими мужьями, они не испытывали жажды и потребности убивать людей. И глаза у них через несколько месяцев после обращения из красных становились золотистыми. Всё было хорошо, все были, в общем-то, счастливы. Но потом начались проблемы.