Нулевая Зона 3%

Глава 14 «Зов демонов»

После «просветительной» беседы с древними талмудами (а на деле, с вонючей макулатурой) и «теплого» прощания со стариком-библиотекарем, который больше напоминал деда-алкаша, Рей ощущал себя не столько «просветленным», сколько уставшим от этих «выдумок больных придурков». Инфа, конечно, была полезной, но с её пониманием у него явно «не срослось» и поэтому решил оставить все «заумности» — «более умным» чем «он», и опять навострить свой прожжённый нос, по направлению к той «странной тяге», что так — «его» «манила». Его тьма, как и он, не любила «простой жизни» а хотела чего-то пожестче, и по «грязнее» словно кто-то на «испорченном» радио включил любимую им станцию — из — разряда «хард рок» и он уже «просто не мог» этому — «противится». «Ну, как говорится, — "от судьбы не убежишь»«, — ухмыльнулся Рей и с нахальным видом помчался вперед, как какой-то обезумевший "ёжик».

Пейзаж, как обычно, снова начал меняться. «Ну, прям как в кино!» — отметил про себя Рей, не забыв закатить глаза. Тёмные деревья уступили место полянке, а по земле расползлись старые обломки какой-то старой лестницы, как будто какой-то гигант пытался долезть до неба, а потом нелепо упал вниз, оставив за собой только хлам. И вместо той унылости что встречала его «там» — тут — он наконец то стал ощущать себя более «свободным», от всей этой надоедливой и такой «напускной убогости».

И посреди этой «грязи» он снова уловил женский голос, но в этот раз, он не был — таким «спокойным» как в прошлой жизни, а скорее наоборот — «рвался» к его подсознанию как дикий зверь, пытаясь завладеть не только его вниманием, а всем его существом, сразу же. Она «пела», точнее — пыталась издавать какие-то заунывные звуки, то ли жалуясь на тяжелую жизнь, то ли напевая колыбельную для тупых имбицилов, что раньше ходили за «их богами». И всё это походило — больше на чьё то «вонючее дыхание», которое — лишало его — всякого «спокойствия», но тем не менее — Рей — вновь, как старая собака на «любимую кость» решил пойти и проверить, что там у этого «старого „хлама“» творится. «Может она у них тут — вместо „звонка“ работает?» — съязвил про себя Рей, понимая что этот жуткий «голос», зовёт его не по «добру», а скорее — из «тоски и безысходности»

Он, как ни странно — даже, не удивился, но тем не менее его «злорадство» снова потянуло к жуткому, извращённому источнику. Ему было, даже «интересно» «что на этот раз» — ждёт его — «любимая игра». И когда, Рей почти что в упор подошёл, ко всей этой «оперетке» он уже даже не улыбался а скорее как старый «ворчливый и жутко циничный дед» прищурился и нехотя — двинулся — на голос того, что так навязчиво, словно старый граммофон — ему — надоедал.

И как только Рей, со всех сил «въехал» в полянку, на его глазах развернулась картина а-ля «готическое порно»: какая-то девица, в белом и таком прозрачном платье, как у привидения из третьесортных «ужастиков» крутилась на фоне хрени из травы и гниющих цветов, словно белка в колесе — на фоне какого то бессмысленного и никому не нужного — «идиотизма» где она то падала — то поднималась — показывая «всю трагичность» своего бестолкового — «представления», словно призывая его к чему-то. И как только она — прекратила — свою жалкую «балетную партию», то, тут же, открыла свои «испорченные очи» и уставилась — на него, словно — только что родившийся щенок — смотрящего — на — «мир» с таким — нелепым и полным недоумением видом. Ну как обычно — всё — было предсказуемо и не интересно, где однообразное действие — «опять по накатанной», повторялась — вновь и вновь.

«Кто ты, блять, такая? С дискотеки сбежала?» — выдал он с саркастическим и утомленным видом, и приложил руку к глазам, словно ослеплённый — не своей столь извращённой мощью — а светом со стороны, столь убогого и пошлого «цирка». Но от этих слов, «девчуля» тут же проявила — «все свои чувства», и ее глаза как угли — запылали.

«Вот ты где, бродячая сила! — с придыханием и жутким оскалом на лице, прошипела — не то змея, не то недо-демон — глядя на Рея и — уже не было той „призрачной нимфы“, а словно — из той — „обойной шторы“ на его глазах „вынырнуло“ некое отвратительное и пошлое чудовище с ухмылкой — словно с его лица и шеи что то пытались выдавить — показывая — то, с чем он „на самом деле“ сейчас — общался. И её — некогда — добрые и светлые — глаза — вмиг — померкли — и превратились в „клоаку“ — наполненную — лишь — злобой и ненавистью. И он увидел как — от лица „этой фифы“ отваливается ее — старая и никчёмная маска и где „на подложке“ был некий „жуткий монстр“ с такой „жадной“ и пошлой „рожей“ что его — чуть не стошнило от омерзения. „Теперь, ты со мной! Не отвертишься“!» — уже с отвратительным оскалом на лице проскрипело оно и тут же попыталось его «обвить» той темной энергией что у него так давно выработалась от того «дня» когда, все эти «придурки» заперли его — в свою, столь никчемную «игру».

Рей, посмотрел на нее, потом на травинки, что росли у его ног. «Ба, вот, „на ловца и зверь бежит“! А я то, по старому сценарную — должен был — на — тебя — бросаться! Не уж-то — у вас фантазии совсем нет? » — язвительно, съязвил Рей — но тут же понял. Все «эти» маски — это, всего лишь — «их личины», это как с гнилых «яблок» срезать «испорченные участки», показывая их «жалкое» — «сердечко», где ни чего святого — «нет» — да — и никогда и «не было». И это в очередной раз «удостоверился», и «с новыми» силами стал искать — «правду» в этом жутком и проклятом — «бардаке».

Но он, не успел «ничего» предпринять. И «девчуля» — опять задёргалась, словно тряпичная кукла, из какого то пошлого «представления», изрыгала — «истерические» звуки и не человеческие «вопли» — словно, кто то в нутри нее бился как раненая птица и пыталась вырваться наружу. «Че за хрень⁈» — и в это раз Рей был действительно — в каком то «замешательстве» от всей — происходящей вакханалии и нелепицы, когда та убогая «фифа» пыталась всем своим видом изобразить, как ее «скручивает» чья-то «невидимая сила» словно она вновь и снова «погружается в транс» от которого ее только что — «тряхнуло».

И Рей прищурился, чтобы получше всё рассмотреть. И чем больше он наблюдал, тем отчетливее становилось ясно, что «существо» перед ним — не просто так кривляется. Ее «трясло» от того, что внутри «этой девицы» находилось, что то, очень «старое», «страшное», и такое «покорное и безвольное» — что было — заперто и и что в «бессильной ярости» билось в своей «клетке», пытаясь — сорвать со своего «тюремщика», его — убогую и такую «презренную» — маску.

Из тела девицы вдруг вырвалось «нечто». Оно было как тень, что пыталась оторваться от стен, — со жутко-искривленной «мордой» и длинными тонкими пальцами и от него так — и воняло — всякой «грязью» и отвращением. И тут Рей почуствовал — знакомую и такую «ненавистную» ему боль. Как будто кто-то всадил иглу ему прямо в висок, заставляя его снова — бессмысленно — поддаваться чужим — грязным «игрищам».

«Что за хуйня⁈» — выдохнул Рей понимая, что его опять «пытаются нагнуть» но на этот раз — эта «боль», давала — не отчаяние, а только — новую — «ненависть», дабы поскорее всё это — истребить и от «этого» — убогого — «отголоска» — так упорно и постоянно «терзал его разум».

Но что самое интересное его тело — не слушалось. Он снова, как и раньше — с невольной «тянучкой» — «впёрся» в сторону девицы, всё ближе и ближе к её, обезображенному лицу, не желая осознавать, что это всё не по «его воли» а «чужим велением» которое он больше не хотел — терпеть. И как не старался он «остановить» свои шаги — что то — внутри него толкало его всё дальше и дальше, словно — какой то — проклятый «магнит» не желая «его отпускать» и при этом утягивая всё дальше в «пучины того дерьма» из которого он только — «выбрался».

«Тсссс… „ключ“ мой.» — внезапно раздался, пронзительный шёпот у него в голове. И он «узнал» этого «шептуна» Он словно был у «него» прямо — «за затылком» и с «наглой» уверенностью — всё также «старался», «поиграться» со всем его — «настоящим» — и не таким «сломленным» как «они» думали — «естеством».

«Нет! Пошли вы все на хрен!» — яростно заорал Рей и вдруг опять, почувствовал что — всё это неправда! Все эти жуткие потуги и все их кривлянья это всего лишь фальшь!

Он в гневе схватился за голову и понимая что снова — «начинает сходить с ума» — начал кричать ещё — громче — пытаясь заглушить этот «гнилой» и такой «лживый» шепот что, словно «ядовитый сок» проникал к нему в сознание, словно — паразитическое — растение — стараясь «свить себе гнездо» и сожрать его «изнутри» — «Я вам не отдамся, уроды»!!!

Но всё это было — только «жалким криком бессилия». Его тело продолжало — двигаться вперед, против его «воли» словно «какое-то заклинание» намертво привязывало его — к этой убогой — и такой противной и гадкой — девице и его — «новое» — и окрепшее — «Я» на этот раз — что то было — «не готово» и — с «большой неохотой» всё также повиновалась — тупой и «назойливой воле», того — что «тянуло его к» самому «концу» — что давно ждало его — на том конце «их» — убогой и такой фальшивой — «игры»!.

И всё так же «против» его — разума — он всё также — делал — один — роковой — «шаг» за — «другим» — всё сильнее погружаясь в пучины — не только чьей то — убогой силы — но и своего — собственного — отчаяния — и он понимал, что если — так — и будет продолжаться — то от него самого не останется — и следа, и всё то ради — чего он так усердно и так долго — боролся — скоро — канет в небытие, уступив место — чьим то убогим — и никчёмным — «затеям» что всё это время старались навязать «ему», свою — фальшивую, и унылую — «истину».

Рей стиснул зубы и вдруг внезапно пришёл в себя и его разум с яростной болью и презрением стал «искать выход», от того — назойливого — и бестолкового — «наваждения», что окутывало его — вновь и вновь. «Ну уж нет, это моя — „игра“, и на этот раз „я“ — решаю как все „будет дальше“! » — мысленно — «приказал себе» Рей. И собрав все силы, не пошёл, а просто — прыгнул вперёд, в «надежде» что он — сможет избежать — участи — «бессмысленного раба», в очередном, изжившим себя, «грязном фарсе».

И чем ближе он был к лицу демонессы, тем громче, словно из преисподней, визжала — та гнилая — сущность, что пряталась — в этой грязной — и пошлой — «оболочке». Её оскал и её хрипы — всё приближались и приближались. И в тот момент, когда Рей почти «достиг» её лица — всё резко, как обрезало. И всё — «померкло», отступая — в небытие!

«Блять, куда меня тащит, то?!!» — раздался, «тихий вопль» Рея — на пустой полянке, понимая, что его опять, куда то заносит — но только — он был «один» в этом «нелепом сне», и теперь — он должен был по «новой» — выпутываться, из цепких «лап» той «реальности» где все, кого он так " ненавидел" — уже ждали «его».