Нулевая Зона 3%

Глава 16 «Охота на задрота»

Пройдя сквозь портал, Рей вывалился в какое-то театральное «дерьмо», где убожество «минимализма» мешалось с «излишней вычурностью». Этот «сад» больше походил на выставку кривых зеркал, где в попытках уловить «правильную» и нужную форму — каждый изгиб вызывал приступ гомерического «хохота».

Трава тут была, почему-то — «лазурной», с «бриллиантовой» росой, а все «фонтаны» изрыгали не «воду», а какую то гнилую слизь, которая «сияла» как будто это всё было — частью «дешевого голливудского ужастика». И если в «прошлом» «их видении» Рей видел — как они — пытаются, скопировать, хоть что то «живое», то «тут» это всё было — словно насмешка — над всем тем что когда-то — «имело смысл» для него — «там — где остался "старый и ни кому не нужный — он»«-. И все "эти» «кошмарики» вызывали у него скорее — приступ — «иронического похмелья», чем какой-то дикий и ужасающий трепет. Но одно было ясно, этот «манерный» и пошлый мирок явно «не к добру», и что кто-то, опять — решил за него — «решить» — чего — он хочет, и чего — он — «заслужил». И у него с каждой «новой» и приторной секундой росло лишь — желание — уничтожить весь этот «кукольный домик», со всеми его «марионетками», и куклами набитыми — «гнилой ватой». «Опять этот грёбанный цирк!» — проворчал Рей, чувствуя как что то внутри «его нутра» опять — «лопнуло». И теперь он уже — ни во что — не верил — кроме как в себя и того зверя, который в нём — всё более сильнее — «просыпался».

«Что это за ёбанный кукольный домик⁈» — завопил он во весь свой прокуренный голос, давая понять всей этой труппе из «фриков», что он больше не «старая декорация» — «его» старого и убогого мира. А пришел сюда, не что бы им «улыбаться» а «показать» всю «силу» их гнилой «натуры» на их же — собственной и такой извращённой — «сцене», где он всё — должен был наконец — «закончить».

В воздухе витал приторный и такой отвратительный — запах каких-то дешёвых благовоний, и старого пота — где — всё его тело обволакивал запах гниения и тухлого мяса, которые — у «здешних» — видимо — считали — «прерогативой», как они сами себя считали — «самопровозглашенные» — «верха мира». Рей поморщился от этого жуткого «аромата». «Мда… Похоже у вас тут со вкусом, как и с умом — всё не очень» — констатировал Рей — с ухмылкой понимая — что перед ним очередное сборище — «тупого стада баранов».

А вокруг все те же «старые клоуны» в новых «обертках» разгуливали с самодовольными лицами — и изящно махали, всякими непонятными и бесполезными штуками. Их извращённая «аристократия» вызывала у него дикий — «рвотный позыв» — и с огромным — «остервенением» ему хотелось — всех их — «уничтожить» — «со всей своей волей и яростью» дабы дать им понять что они всего лишь — жалкие — клоуны, в чужом театре где — все их потуги — просто, никому, не нужны. И Рей понял — теперь ему никто не помешает в этом, — даже они, с их убогими — «показательными — „выступлениями“» что ему тут, «решили » — «отыграть»! «Время — пришло, мои — "мерзкие марионетки»«, — почти про себя прошептал Рей и как тигр приготовился — сожрать всех тех "шавок» что — тусовались вокруг — понимая что он — «главный артист этого "бесславного представления»«, — и теперь — он один тут — "руководит "всем — "бессмысленным фарсом», — что ждал — своего столь «мрачного конца».

И его выбор пал на «ту», «девицу» — которая в образе «куклы Барби» — со всех сторон — так и излучала фальшивое благородство и оттого — он не смог «себе отказать» — проявить к «ней» свой такой «неистовый интерес». Она восседала у «фонтана» словно та злая «снежная королева» со своим «ядрёным и фальшивым отваром».

«Эй, красотка!» — гаркнул Рей, нарушая тишину. — «Ты, это… Чё, типа, королева этой богадельни⁈ Что за бордель я посетил в этот раз⁈»

«Ах! Вот ты где!» — «красотка», откинула рукав халата как старая — «цыганка» что собиралась разложить пасьянс с «обезьянами», как в старом зоопарке и глянула на Рея, со всем своим надменным презрением и липкой тошнотой. — «Я давно хотела с тобой поиграть, как с моей старой игрушкой!» — но её слова для него были, всего лишь — жалкой и фальшивой — «гримасой», не способной — его чем то «поразить». «Ерунда это всё!» — подумал Рей, ощущая как опять его всё нутро выворачивает наизнанку, от того «напускного фарса», в который он вляпался, как будто кто-то его насильно тыкнул «головой в сортир», давая понять, что он всегда тут будет «никем» и что он всё также — «бездарный раб».

Рей лишь ухмыльнулся. Да от таких «умников», в его жизни всегда были «кости» — и если «здесь» на самом деле хотят " поиграться" то «он» им всем с огромным и извращенным наслаждением — покажет их, столь бессмысленный — " конец" где «их игра» вдруг перейдёт в его кровавое и столь «завораживающие» — «безумие». Он на самом деле — больше не хотел — быть «частью их бестолковой реальности».

«Вот и славно, пора тогда начать „свою игру“!» — «мурлыкнул» Рей, готовясь дать всем этим «холеным выблядкам», свой — долгожданный — и столь кровавый «мастер-класс» — что они тут же не забудут никогда. И что ни кому больше не придет в голову — с ним — «связываться».

«Да тут всё как в борделе — если честно!» — сказал Рей, нагло разглядывая «девицу», в ожидание её очередной, такой напускной и предсказуемой «реплики». — «Но ты на себя „шибко“ не набрасывай — я тут „первый“! Ты лучше покажи что, на что ты — „на самом деле — способна“! И для начала — „налей“ ка мне, той жуткой „барматухи“ что ты там „присасываешь“ — „сучка“!»

И эта «грязь», которую «он» так старательно изрыгнул в адрес этой «овечки», дала о себе знать. Девушка от такого нахальства аж подавилась, своей красной бутафорией, которую, видимо, выдавали тут за «хороший нектар», словно какая то — «мартышка» что присосалась к старой и грязной — «бутылке». И с таким лицом «барышни», тут — как бы «засверкала», от «нелепости» происходящего. — «Да как ты смеешь, свинья неблагородная, с тобой ведь так „культурно“!» — и вся ее фальшь и «бесконечная спесь» так быстро с нее — «облетела», как шелуха со старого гнилого яблока, показывая, что за ней — по прежнему — оставался только — убогий — и такой — жалкий — «раб» — что как всегда, тупо — ждал — когда — ему укажут — на — его «место», но Рей как обычно, не желал «тупо» ей в этом — помогать, давая понять, что он уже давно не играет — «в их грёбанные — правила»! И не желает — «соответствовать», и чьим то — старым, пошлым «традициям»!

И тут «задрот», со своей убогой наивностью — понял, что всё что тут есть — не имеет никакой «ценности», и все эти жалкие «личины» ни чего на самом деле — «не значат», для него — и ему нужно было — поскорее убраться от этого — жуткого — «балагана» куда его опять так долго — и так упорно — зазывали!

«Ну, уж извиняй, подруга, не нравлюсь — так ты, пока, посмотришь — как я буду твой — поганый трон, "пробивать в "клочья»«! — с диким "смехом», словно безумец прокричал Рей, а тело его вновь наполнила — бешенная сила и как бешенный зверь он кинулся в сторону той «барби», что так усердно пыталась казаться не той кем была — на самом деле. Он откинул ее от своего драгоценного источника, и при этом «свинячилась» словно это была «королевская обида», от столь — столь «наглого поведения» со стороны «холопа».

Девица заорала, словно ее куклу распороли скальпелем, и ухватилась за свой браслет, как за «последний якорь» в этой «фальшивой жизни» и Рей почувствовал — словно тьма стала её поглощать, словно из неё решили откачать — весь тот воздух что она — «тупо» — занимала. И тут же Рей увидел — те самые кольца — энергии — что хотели привязать его к земле как собаку к своей конуре. И тогда он понял. Все эти ужимки — всё это жалкое — и нелепое представление — ни что иное, как попытка — замаскировать своё бессилие, за тем блеском, и всей «театральностью» этой — столь убогой и напыщенной — «сцены», что ждала от него лишь — только «повиновения», а он — давно — «решил что будет» как-то — «иначе». «Вы меня „пытаетесь привязать⁈ Да вы, "тупые“, до конца всё — ни как — „не поймете⁈“ » — заорал во всю силу Рей.

Он с легкостью оттолкнул от себя магию, словно он не на поле боя а как, пьяный дебошир отмахивается — от старых друзей — показывая им что «он тут хозяин» — где бы — не ступала — его нога — и тут же как зверь накинулся на «эту бездарную куклу». Он бил её — словно мешок с грязным тряпьём, и все ее попытки — «защитится» — разбивались, о его, столь — уверенную и резкую — ярость и всю ту гнилую — и такую «истерзанную силу» которую — она — так тщетно, пыталась — использовать. И с каждым мгновением он всё сильнее наглел и всё ближе приближался — к её жуткому и безысходному — финалу, давая понять всем — что теперь тут «пляшут», только под — «его» — столь дикую и звериную — «дуду».

А девица, как всегда — визжала и металась как старая тряпка пытаясь создать «показуху» своей «былой» мощи и величия, но он уже не слушал её пошлой и нудной «проповеди». И когда его тело уже закипало от столь «тупого» — сопротивления, как на зло на горизонте у него появились еще — более убогие и мерзкие — прислужники — что «изрыгали» с такой гордостью — все те унылые заклинания, что словно мошкара набрасывались на него — дабы спасти свою — «госпожу» — но он опять на них просто посмотрел с «не скрываемым презрением», где он понял. — «Это их — мир» и здесь всё — «прописано » только — по их «убогим шаблонам»".

И тут Рей — очнулся. «Да как я — опять „повелся“ на это — дешевое шоу⁈ Да что меня так, туда всё время — тащит?» — с горечью в голосе спросил Рей себя. «Я же больше — не марионетка⁈»

Рей почувствовал, как тьма внутри него — всё перерождается. Он вдруг понял — вся эта сила — его поглощает, и все «грехи» из него не вырывались наружу, а наоборот «входили», как куски стали в его «новый» и проклятый «каркас» — создавая то «настоящие» — и уже никому не подвластное — «безумие». «Так это что получается⁈ Я сам теперь — чудовище⁈» — мысленно спросил Рей.

И как-будто получив — утвердительный ответ от этой злой и липкой «тьмы», на его устах заиграла знакомая, зловещая и полная жгучего «предвкушения», усмешка.

И он вновь накинулся на свою цель. Сбивая «барахло», сбивая всех этих «марионеток» что мешали ему дойти к той долгожданной и столь манящей — «развязке». Он раскидывал их как кучи «ненужных тряпок», выплескивая на их бренные «тела» — свою, обретшую «цельность», и такую «животную и неукротимую» — ярость. Его «дьявольская природа», ликовала, давая понять, что всё «идёт по плану», и как бы его ни пытались «держать», в старых и никому ненужных рамках, он всё равно — как дикий зверь вырвется «наружу» и разорвёт все цепи, и на их обломках — построит «новый порядок», — где правит — «лишь только — его — извращённая истина!» И теперь он был — действительно — готов к чему угодно!

И именно в этот момент, «когда „всё вокруг него затрещало“ и, разрывалось под напором его дикой силы», всё вдруг стихло. И вместо пошлых заклинаний и «сопливых» воплей, вдруг — в уши Рея — врезалось — уже знакомое — «шептание».

«И что опять⁈» — злобно прошипел Рей, но его слова перебил чей то знакомый и такой бездарный — и извращённый «смех» где, Рей тут же — почуял — всю «мерзость этого места».

И вот тут, на «этой сцене» — словно — черт из «табакерки» появился Малефикус со всей своей жуткой и ненавистной — ухмылкой. И Рей, в одно мгновенье понял.

Им пора было — «доиграть» — и «показать всем» — где «чьё» — место. И какая их «игра» — всё — таки ждет в конце — " столь неизбежная — и столь проклятая — «расплата»«, от всего этого "безумия».