Нулевая Зона 3%

Глава 40 «На пороге войны»

Рей стоял на пороге, словно высеченная из мрамора статуя, воплощение не только ярости и хладнокровия, но и чего-то большего, жуткого и нечеловеческого, что, как и он — устало таиться в «чужой» личине, и жаждало наконец-то, — «проявить» себя — во всей своей — столь извращенной и дикой — «красоте». Он был готов, как ни когда, принять на себя, столь «долгожданную» им — роль, не просто «палача» — но и скорее «зловещего дирижёра», чьи «тонкие» пальцы, с диким наслаждением, — будут вырывать из «этого „мира“ — последние „звуки боли“ дабы, все „эти бездарные и проклятые“ — „нечестивцы“, перед неминуемой — » кончиной", успели бы насладиться — в последний раз, «всей их убогостью» и отвращением к самим себе и как они «маленькие и жалкие» в сравнении — с той «жуткой мощью» что полыхала в «его» груди, от того что он уже был «там» — на «финише», и не отпустит ни кого, что ждал его «так долго», для — столь «особенной» и такой «долгожданной» — встречи.

Он чётко осознавал, как с каждой минутой, в нём пробуждались всё более извращенные «прихоти», которые он старательно «гасил» и «держал на привязи» и теперь — эти «животные чувства» становились не просто «прихотью» а новой «формой» его сознания — где отныне — нет, ни «боли», ни «страха» ни даже «жалости» а лишь «жажда» к скорой развязке, в столь долго и упорно — «разыгрываемой» — им «роли» где, «он» больше не должен — подчинятся чьей-то «воле» а только той — что горит «внутри него» как некий — извращенный и манящий «маяк» который вёл — его к новой, «кровавой симфонии» которую он должен был — «доиграть» — до «самой» — «конца».

И всё, внутри него — всё чаще начало — полыхать и жгучей, и холодной злобой — «вперемешку», и на фоне всей этой «тревожности» всё более «прояснялась» картинка его «будущего», где его ждало не — пустое «отчаяние», а некая «слава» и — заслуженная «награда» в виде долгожданного — «освобождения» где все его «страдания» наконец — станут — лишь «звеном» к его, столь долгожданной и манящей — «свободе». И чем сильнее — всё это — бушевало в нём — тем яснее становилось и его — «настоящая цель» где не было ни слепого гнева, ни какой либо жажды «уничтожить всех», и «расплатится сполна» со своими, «давними мучителями», и где, на последок, он посмотрит — как на самом деле, выглядит этот — столь любимый — им, и — в тоже время столь проклятый, мир. «Пусть, суки, дрожат — и слёзно, умоляют — на коленях, их о „своей милости“» — хрипло прошептал Рей — глядя — в глубь — этого — долгожданного «портала», давая понять — «себе» что он — «всё еще — силен» и «всё» — под «контролем» и ничего не помешает ему в том — чтобы поглотить этот мир и стать в нем «властелином», всего этого, — пошлого — и такого никчемного «представления»!

И от всего, этого, его, вновь, стала — разрывать не только ярость и жгучий гнев, но и дикое наслаждение. А его зубы от злобы — словно — стали — проклятыми клыками зверя, который так давно — жаждал и хотел — выпустить весь тот хаос — который давно таился — «за семью печатями», во мраке его — давно — истерзанной «души». Его «дьявольский» план, наконец — был — «завершён» — где все «шаги» и все «ходы» были — давно «расписаны», и где он был готов — нанести — последний и «самый сокрушительный удар». Его тело напряглось, готовое выплеснуть всю мощь тьмы — что полыхала в нем изнутри, а в его глазах загорелись зловещие, красные и хищные огни, которые с такой жадностью — разглядывали будущие «руины», и все те, старые — и отжившие «фантазии» где теперь уже всё — принадлежало — только — ему!

И чем «сильнее» эта ярость переполняла его, тем больше его, «новая сила» наливалась — уверенностью — и жаждой новых — «извращений», превращая его из прежнего, побитого и «униженного жизнью», «героя» — в «зловещую тень» — на троне — где ему отведено — право не «прощать», а наказывать — по — «своей воле», и давать — тем, кто когда то — так сильно помыкал и надругался — почувствовать — на «своей шкуре» — весь тот «страх», и ту «тошноту» что он так усердно и так долго — в себе — пытался скрыть!

Рей не торопясь, сделал еще шаг. Его тело наполнилось мощью — а разум пронзила — дикая «злобная» — и уже такая — «родная» — «жажда мести» — где теперь он готов, как истинный «художник» нанести последние — и самые важные — «мазки» на «полотно их жизни» дабы всё здесь — «перекроить» по — «своему» — давая всему миру и «им» понять что — они теперь всего лишь — «пыль под ногами», и — что только ему — ведом — «тот путь» что ведет их — не к «спасению», и «прощению» а к долгожданному — «их — концу».

Рей медленно поднял голову и увидел, как его «бывшие » друзья и враги жмутся за его спиной в немом «молчание», ожидая своей «закономерной» — и такой же «бессмысленной» «судьбы» — словно они в очередной раз, были «предоставлены» — «на растерзание» — более сильным и проклятым «кукловодам», чем он «является» — в данный момент. Он окинул их взглядом — и словно, «рассмеявшись» — он их всех «зачеркнул» из своей памяти, ибо все они, отныне — становились для него — не больше чем — ненужный и надоевший хлам, которого скоро он отбросит в сторону и больше ни когда — к нему, не притронется, как бы они его — не просили — как бы они не умоляли — «пощадить» — их убогие «сущности» где все их чувства превратились — только в — «гниль», которая лишь отравляла «его жизнь», а взамен — ни чего не — давала.

Он опустил взгляд на свои руки, где его пальцы крепко сжимали тот — «проклятый амулет» и словно — от прикосновения — из него начал исходить — тот, зловещий, и уже ставший для него родным — красный и удушающий свет. Этот свет, толкал его вперёд — показывая что там — его «цель», и что все его страхи — всё его прежнее — «бытие» теперь осталось далеко позади, и то, что ждёт его — в самом «конце» этого пути — стоило — даже — той ужасной «боли» которую ему пришлось «претерпеть». И Рей почуствовал что настал этот долгожданный момент где — всё должно решиться и все те — извечные вопросы и вечные мучения — найдут свой — столь желанный — ответ.

«Ну что же, мои — „уважаемые“ — „собутыльники“ — похоже „вы“ так и — ничего — не поняли!» — саркастически, произнес Рей и его голос наполнила сила, отчаяние и злоба. И «тут» он — поменял своё решение, что было на «секунду», — одарив — «всех их» — своей снисходительной — «смертью», как ранее «подумал он». И в глазах его блеснула жуткая — и столь зловещая, хитрая — и циничная улыбка. А все его слова, походили, словно выстрелы «из арбалета», показывая что теперь «он» — полностью — готов к их — последней «игре» где всё будет решатся, «не по воле силы», а по правилам того, «кто по праву это заслужил» — и никто из «них» в эту игру уже — более — «не играет» — а только «он один», где он «кукловод» а они " лишь — старый и — жалкий хлам", «который» пришло время — «оставить — за бортом — его новой — "реальности».

И вот — когда — он увидел всё это, как в замедленной съемке — всё убожество их прошлых страданий, где он — столько — всего — должен был пережить и где — он теперь «стоял» как тот — истинный — «хищник» — который ждёт момента — что бы напасть на «жертву», и что — «его час» пришёл, он развернулся и направился к тому порталу где ему «маячило» нечто жуткое, зловещее и прекрасное — в своём безумии, что наконец, должно было — завершить, весь — его «долгий путь». И с напускным равнодушием, по-настоящему — в глубь души — ухмыльнулся — как будто всё шло именно по «его» намеченному и столь мрачному — плану:

«Идите — все — к „чертям собачьим“! Ваша роль в моей истории — подошла к концу. А на прощанье — запомните, вы — всего лишь — мусор!» — злобно и цинично прошипел Рей, со всей ненавистью, ко всем «этим жалким отбросам» и всем тем — «богам» — «мерзкого и гнилого мира», и на последок словно с ядом выпустил в пространство свой, зловещий и такой ненавистный смех, от которого в воздухе аж задрожало от предвкушения его новой — но такой «противной» и такой мрачной и злобной — «сути» и как «он сам» наконец то — решился — всё — «поменять». И словно сорвавшийся с цепи, несясь на всех порах — он шагнул в ту зияющую и такую — «сладкую» — и тёмную — бездну — где ждала его — только — свобода и — ничего — кроме. " И пусть «они все», там — развлекаются — без меня!" — на последок ухмыльнулся он, бросая «прощальный» взгляд — в пустую — и тёмную даль, давая всем, и себе, в том числе — ясное понимание — что его уже — ничто и ни кто — не в силах — остановить. И, пришло время — заканчивать это — «жалкое и бессмысленное» представление.