Нулевая Зона 3%

Глава 50 «Эпилог»

Рей стоял на пороге, не оглядываясь назад. Его тело наполнила тихая и обволакивающая, леденящая пустота, словно его вытащили из кипящего котла прямо в бездну. Мир, который так долго был для него ловушкой, словно сжался до размеров точки, а он, Рей, оказался в каком-то пограничье, где прошлое и будущее — переплелись, в ожидании его — столь долгожданного — «выбора». Он, словно вырвался из-под толщи грязной воды, вынырнул, к небу где по его мнениям — наконец обрёл — ту самую свободу, которую он так долго и столь упорно, стремился обрести, но вместо эйфории и радости — его разум наполнил — спокойствие, и — жгучий интерес к тому, — что же его всё-таки ждало — там — за «этой чертой», — где, «по закону природы» должен был наступить, его «новый» и долгожданный — «финал».

Он вновь стал тем «собой» — тем «задротом» — что так «долго» пытался переиграть свою унылую реальность — дабы «стать» кем то «большим и сильным» чем тем, никчемным «парнем» что прожигал свою молодость в старом, и занюханном кресле — глядя «усталыми» глазами — на «фантазии» которые никогда — бы — с ним — не — сбылись. Но от чего то, «уходящее прошлое», как и прежде «заманивала его» — «всё „туда“» — " обратно", в свою унылую и гнилую «реальность». И вместо — мрачной радости, его вдруг обдало — горькое, и «ледяное » чувство, разочарования — понимая — что «боги» и вся их мерзость — была просто «бессильной» кучкой тупых упырей что не более чем обычный, мусор и то, что они делали со всеми им подобными, не стоит, его внимания и «грязных » пошлых «игр».

И на место былых, чувств — в «нем» вдруг «проснулось» желание наконец — положить — «этому » конец — и что всё что он прошёл — было не для кого то — а именно для него — и как именно — «ему — „и как 'хочет — "сам“» положить предел всей — этой лжи и всей той жестокой — «бессмыслице» которая по «их мнениям» должна «была» его в себе — «растворить» — лишая его — воли и его — столь заслуженной и такой — «убогой» — и — давно- «просроченной» свободы.

В его руке по-прежнему ощущался жар старой монеты, но теперь это было скорее — как отголосок тех «мучений» что были с ним рядом — как напоминание что «всё» прошлое отнюдь не бесследно и на том месте что останется, нужно построить — уже — что то «иное» а не тупо и бездумно продолжать его «страдания», как какой то бессмысленный и убогий — «маятник судьбы».

И тут — всё, снова — пропало.

На месте всего — этого, вновь — появился его — «город», такой как — он — его помнил, но на этот раз он не походил на «руины войны» или на — «убогий — отстойник» как — «увидел» он его в своей «извращённой битве». А наоборот был — наполнен тем теплом, и тем «нежным и таким — ностальгическим светом» — и тем спокойствием — которого так — долго — не было в его — столь «измученной» — истерзанной душе.

Это был тот самый, — город детства — с той же — старой обшарпанной краской, и с покосившимися «домами» и с тем же нелепым — и глупым шумом и с тем всем проходящим народом — что всегда смотрел на него — как на — «тупого проходимца» — как будто всё тут было не так как — «было», а как — на самом деле, «должно» и быть и в которых его взгляд уже — «умудрялся», и не «улавливать», ни — гнева ни — какой либо — «ненависти» а — лишь какое-то отстранённое спокойствие, что — позволяло ему, на все это «спокойно» — созерцать — словно это была всего лишь — «запись старого — „фильма“».

И Рей опять осознал. Он снова — один и что он готов уже принять, свой «новый и столь заслуженный — путь», где всё что было с «ним» раньше — теперь должно — на конец, обрести ту — «долгожданную форму» где не будет — ни обмана — ни лжи, а будет лишь — столь вожделенная и столь — кровавая и «честная — „развязка“ всей „его“ истории. И вместо той жажды смерти, что раньше управляла им — теперь его наполнило странное чувство покоя и — жгучего интереса, — где его теперь манила — ни бездна ужаса и ни хаос „борьбы“, а лишь — та тихая — и столь понятная — » истина", которая всё это время — манила — и звала — его — к себе. И вот «она» была — совсем " рядом", словно «ждала» пока — он — наконец — «дойдёт» до её — столь манящих объятий.

И Рей, не оглядываясь, пошёл вперёд — туда, где «свет становился сильнее». Он перестал бежать от прошлого и «тяготится „настоящим“» он, как будто бы — наконец то — пришёл к той «точке не возврата», где он, всё понял и всё — принял. Его тело больше не дрожало — он как никогда — был спокоен и отстранён, как тот «мудрец» что знает «истину» — и теперь хочет лишь — только одного — «принять свой выбор» и с достоинством нести его — до самого «конца», оставаясь на едине с тем — что стало — его «новой натурой». И когда он вновь, как и ранее, стал «ощущать» «приближение финала» — его сердце вдруг кольнуло как-то странно.

И всё вокруг него — резко переменилось. И то — знакомое «бессилие» что постоянно «топталось на задворках» — «его ума» — вдруг опять вырвалось из — «под его контроля» и устремилось в «небеса» — словно — та чёрная и вязкая — «смола» которая как нелепая и прожженная «дыра» в старых тряпках, — всё еще — как бы — намекало, — что и «тут» и «сейчас» — его будут ждать — «очередные» «испытания».

Он словно провалился в старый сон — где «снова „увидел себя“ — в той „гнилой капсуле“, где в своей „маленькой квартирке“ он опять был, „тем прежним“ и таким — „ничтожным“ человеком и „весь“ его столь „нелепый и долгий "путь“ словно „растворился в никуда“ и на миг в его столь израненной душе опять затаилась — прежняя, а „весь его мир“ — как „былое миражом“ вдруг, „поменял“ свои „границы“, словно кто то, „свыше“, решил опять — подшутить над его столь „непослушным естеством“, играя в кошки-мышки на столь убогих и таких „гнилых развалинах“ его старой и такой — бессмысленной — „жизни“. „Ну, уж нет! В этот раз вы — все — "обломаетесь!“» — со всей дикой решительностью — прошептал Рей — стискивая «свои зубы».

Но на смену — мраку — и убогости — вдруг стали — появляться — совсем «другие» образы, более чёткие и конкретные — и его сознание — вдруг — как «раскалённое лезвие» пронзило весь этот туман — и он вновь «увидел себя» — во всей его мрачной, но такой притягательной «красоте». Теперь он отчётливо — понимал — и всё «ощущал», что всё что с ним происходило было — неким «закономерным итогом» его " прежней" «судьбы». И вся эта «пустая суета» всего лишь — подготовила его — для «нового старта», где теперь он должен показать — «кому надо» — что все его старые страхи — все его былые терзания — обернутся — для «их» — настоящим кошмаром, что ждал их — на «пороге» — «долгожданной истины»! И всё это, — его «уверенность» перетекла в такую «жгучую ярость», которая «трепетала» в каждой частичке — его обновленной натуры, давая понять, что наступает тот «момент» где, ему нужно стать — больше чем — просто — «поработителем» а тем, кто покажет всем — что на самом деле — «значит» быть — по настоящему — «свободным».

И его душа как некое «забытое пламя» вновь — «загорелась» как та «звезда» — что должна была «осветить» весь этот «мрак» и показать что от «старой грязи» — не останется — и следа! И Рей, приняв решение, стал присматриваться к миру — не как к «западне», а скорее — как к — полю битвы, где скоро, на обломках их гнилых «мечтаний» должна прорасти — его столь долгожданная и такая — выстраданная «свобода». И на его губах вновь заиграла — издевательская ухмылка и он как дикий зверь — готовый бросится на свою добычу — двинулся «вперёд». Но «вперёд», на этот раз был, не к смерти, а к истине.

И Рей со всей страстью которая до этого так мучила его и всё его бытие и где все его страхи — как птицы разлетелись «в разные стороны» а на их месте возникло — тугая струна — его новой — и не обузданной силы, пошёл вперёд, словно на «праздничный концерт» где теперь, всё ждали — именно его, чтобы начать — свою — «грандиозную» «вакханалию» и «вопль ужаса», чьи звуки так «манили» к себе и где, все эти тупые «отрыжки» прошлого — наконец таки — " должны были" сгинуть — в огне его нового — «проклятия». И этот столь долгожданный — «конец» уже был близок.

В этот раз, он пошёл не «тупо» идя — куда его толкала — «сила», он как будто сменил — тактику — где его ноги вели его к тому «прошлому», которое больше — не вызывало у него — не ужаса ни страха — и которое больше — не играло им как «жалкой куклой» а вело его — вперед — к чему то — «большему». И все эти жуткие звуки вдруг стали «отдалятся», и в голове — всё затихло, словно он наконец, смог «увидеть» — истину. «Да что "вы все», тут, ждали, — идиоты?!! — хрипло прошептал Рей, и в его голове созрел столь гениальный и «извращённый» — «план».

И Рей, замерев — на миг — в той пронзительной — и давно — ждущей его — «тишине», вдруг почувствовал что — нечего уже — больше — «ждать» что пора «действовать». И с «дикой и мрачной решительностью», Рей рванулся вперёд, к источнику силы и, как в «последний бой» к самой «бездне», как «молния», что поражает всё «на своём пути» к тому месту, где «время » — для всех, его «былых обидчиков», наконец-то — должно — было «замереть» — раз и на всегда.

Рей, вдруг — улыбнулся. Впервые — искренне — и от всей — «души» — и что то жуткое и очень мрачное — родилось — в его «сознании» и в «том» — месте — где должна — была — скоро развернуться — жуткая и страшная — кровавая «битва» — «вечности»!