Обещание Серебряной Крови

Глава 33 ПРИЯТНАЯ КОМПАНИЯ

Не стоило приезжать в этот проклятый город.

Лукан сделал глоток вина и поморщился, когда события, свидетелем которых он только что стал, снова и снова всплывали в его голове. Тело посла сотрясалось, когда в нее вселился Безликий — неужели это действительно произошло? Наконечник копья, пронзающий горло Великого герцога. Кровь. Сыновья герцога шагнули вперед с обнаженными мечами, но замерли на месте. Удерживаемые невидимой силой. Острие копья — символа мира — мелькнуло раз, другой. Близнецы упали, на их шеях были кровавые раны, а на лицах — выражение шока. Посол выронила копье и ошеломленно уставилась на ужас, который сотворила.

Милосердие Леди, подумал он, делая еще один глоток. Определенно, ему не следовало приезжать сюда.

Да, сегодняшние события с шокирующей ясностью раскрыли правду о планах Маркетты, но они также показали безнадежность собственных действий Лукана. Подумать только, он пришел в Сафрону, полагая, что ответы, которые он искал, были всего в нескольких шепотках от него. Что — пока события все больше выходили из-под контроля — он сможет каким-то образом помешать великому замыслу Маркетты и освободить Зандрусу. Какими глупыми казались теперь эти убеждения. Прости, отец, подумал он, поднимая глиняную кружку. Я старался изо всех сил — Леди знает, я старался, — но этого было недостаточно. Этого никогда не будет достаточно. Чашка подпрыгнула, когда он коснулся ею губ, вино разлилось по столу и отвлекло его от мрачных раздумий. Ашра сидела напротив него, сжимая правой рукой его запястье и глядя на него прищуренными глазами.

— Расскажи мне, что там произошло, — сказала она.

— Я уже говорил тебе, — устало ответил он, — я не знаю.

— Но ты был в катакомбах. Ты сказал...

— Я знаю, что я сказал, — перебил ее Лукан, гнев его извивался, как змея. Он опустил взгляд на стол, снова вспоминая то, что услышал. — Маркетта сказал, что они нанесут удар, как и планировалось, на церемонии. Главный инквизитор упомянул посла, на что понтифик спросил, как они смогут совершить убийство на глазах у всего города. — Он пожал плечами. — Откуда мне было знать, что они называли посла орудием, а не жертвой?

— Но что же произошло на самом деле? — требовательно спросила Ашра. — Посол не контролировала свое тело. Как будто ее накачали наркотиками или...

— Они вселились в нее, — бесстрастно произнес Лукан, вспоминая скованные, беспорядочные движения женщины. — Безликие каким-то образом взяли под контроль ее тело, ее разум. Они заставляли ее делать все это.

— Но... Возможно ли это вообще?

— Они могут проходить через порталы и вызывать колдовских волков. На данный момент я бы сказал, что они способны на все. — Лукан кивнул на руку Ашры. — Если ты не возражаешь?

Воровка отпустила его запястье:

— Итак, Маркетта поручил Безликому убить Великого герцога и его сыновей. Это оставляет Сафрону без правителя. И с поддержкой понтифика и Главного инквизитора...

— Маркетта может использовать свое влияние на Позолоченный совет, чтобы провозгласить себя лордом-регентом, или королем, или кем там еще, черт возьми, он захочет. — Лукан сделал глоток вина, поморщившись от кислого вкуса. — Должно быть, именно поэтому он убил лорда Савиолу и обвинил в этом преступлении Зандрусу. Он хотел убрать их с дороги.

— Потому что они бы выступили против него.

— В точности. Зандруса сама рассказала мне, что они с Савиолой возглавляли новую фракцию, которая начинала набирать силу в совете. Группу торговых принцев, которые выступали против старых традиций и были привержены реформам. Без сомнения, Маркетта боялся, что они усложнят ему жизнь.

— И он расправился с ними. — Губы Ашры сжались в тонкую линию. — Все эти убийства и интриги только для того, чтобы удовлетворить жажду власти одного человека.

— История стара как мир. В любом случае, теперь с этим кончено. — И я тоже кончил. Лукан допил остатки вина и взглянул на бар. Интересно, есть ли здесь джин? Ему придется искать это самому; бармен ушел сразу после того, как они зашли в маленькую таверну на задворках.

— Из-за празднования у вас появилась жажда? — с улыбкой спросил мужчина, когда они вошли.

— Нет, — ответил Лукан, — это произошло из-за убийства Великого герцога и двух его сыновей.

Улыбка мужчины увяла, когда он понял, что Лукан не шутит. Не сказав больше ни слова, он сбросил фартук и исчез за дверью, оставив свою таверну на попечение Лукана. Что меня вполне устраивает. Он зашел за стойку и оглядел пыльные бутылки. Где-то здесь должен быть джин...

— Блоха уже должна была вернуться, — заметила Ашра. — Она всего лишь пошла купить яблоко.

— Украсть яблоко, ты имеешь в виду. — Он взял бутылку, поморщился и поставил ее обратно. — Я уверен, что с ней все в порядке, возможно, она с кем-то зацепилась языком...

— Что ты делаешь?

— А на что это похоже? Наливаю себе еще выпить.

— Тебе еще не надоело?

— Нет.

Стул воровки заскрипел по полу, когда она встала и направилась за ним:

— Мы не можем терять время. Нам нужно спланировать наши дальнейшие действия.

— У меня уже есть план, — ответил он, кивая на бутылки. Он выбрал одну и изучил этикетку. Деладрианское вино из одуванчиков. Милосердие Леди, да я лучше выпью стакан мочи.

— Если мы напьемся, это не поможет нам остановить Маркетту.

— Все кончено, — ответил Лукан, поворачиваясь к ней лицом. — Все кончено. Завершено. Неужели ты этого не видишь? Маркетта победил. Выступить против него сейчас было бы все равно что плюнуть в лицо буре. Джуро был прав — мы не видели полной картины. Теперь мы видим, и она превосходит все, что мы могли себе представить. Ты можешь придумать любой план, какой захочешь. Мой — напиться, а потом убраться отсюда ко всем чертям. Мне вообще не следовало приезжать сюда.

— И это все? После всего, что ты сделал, ты собираешься уйти?

— Я приехал в Сафрону, чтобы найти ответы на вопросы о смерти моего отца. Я не рассчитывал, что окажусь втянутым в чертов заговор, или попаду в тюрьму к повелителю преступников, или меня будет преследовать колдовской волк, выпущенный на волю Безликими... — Он рассмеялся и недоуменно покачал головой. Все это звучало так нелепо, когда произносилось вслух. И каким-то образом я все еще жив. Это, пожалуй, было самым удивительным из всего. — Альфонс был прав, — устало добавил он. — Он велел мне уехать из города. Я должен был послушаться.

— Фонс всегда думает, что он знает лучше всех. Но нет. Он не всегда прав.

— Что ж, насчет этого он был прав. — Лукан снова повернулся к ряду бутылок. — А теперь, с твоего позволения, мне нужно найти более... приятную компанию.

— Ищешь утешения на дне бутылки, — насмешливо ответила Ашра. — Я не думала, что ты трус.

Лукан напрягся, стиснув зубы — ее последнее слово поразило его, как удар, в его сознание прокралось острое воспоминание: голубое весеннее небо над головой, окровавленные цветы вишни внизу, лицо Амисии между ними. Ее глаза расширились от шока, когда она произнесла два слова, которые преследовали его с тех пор. Ты трус.

В нем поднялась прежняя ярость.

Лукан развернулся и швырнул бутылку вина из одуванчиков в стену. Ашра не вздрогнула, когда она разбилась, и не попятилась, когда Лукан бросился к ней.

— Я — это много чего, — сказал он сдавленным от ярости голосом. — Разочарование. Неудачник. Некоторые даже называют меня убийцей, и это бремя мне всегда придется нести. Но я не являюсь, — он ткнул пальцем в воздух, — чертовым трусом.

Ашра молчала, не сводя с него пристального взгляда зеленых глаз.

— Не вовремя? — поинтересовался голос от двери.

Лукан оглянулся, готовый дать резкую отповедь, но слова замерли у него на языке, когда он увидел Дельфину Деластро, стоящую в дверях таверны. По бокам от нее стояли двое из ее команды, но именно маленькая фигурка, стоявшая перед ней, заставила сердце Лукана сжаться. Кровь Леди... Блоха казалась невредимой, но в ее глазах был гнев, сдерживаемый острием кинжала Деластро, прижатого к ее горлу. Лукан потянулся за своим клинком; две женщины, стоявшие по бокам от Деластро, в ответ подняли маленькие арбалеты.

— Если бы я хотела вашей смерти, — сказала предводительница наемников, — я бы пристрелила вас обоих во время вашей маленькой любовной размолвки.

— Мы не любовники, — ответила Ашра, бросив на Лукана кислый взгляд, скрывавший вопрос, сверкавший в ее глазах. Что теперь? Вопрос, на который у Лукана не было ответа.

— Рада слышать, — продолжила Деластро со своим гортанным талассианским акцентом. — Женщина с вашими талантами могла бы найти любовника получше. Да, я знаю о вас, Леди Полночь. Не обязательно слишком глубоко рыть под поверхностью этого города, чтобы услышать ваше имя.

— Вы ничего обо мне не знаете. Кто вы, в конце концов?

— Меня зовут Дельфина Деластро.

— Бриллиант, — сказала Ашра, и выражение ее лица потемнело. — Марионетка Маркетты.

— Я сама себе хозяйка, — коротко ответила Деластро. — И, судя по тому, что я слышала, вы тоже. Вот почему я изо всех сил пытаюсь понять, почему вы связали свою судьбу с этим человеком. — Она указала подбородком на Лукана. — Особенно сейчас, когда вас разыскивает весь преступный мир. Как я понимаю, Дважды-Коронованный король назначил за вашу голову немалую цену.

— Они должны были искать вас, — парировала Ашра. — Вы та, кто украл Клинок Сандино.

— Да, я слышала, что вас обвинили в нашей маленькой краже. Я бы извинилась, но... — Деластро пожала плечами. — Для нас все сложилось весьма удачно. Меньше всего лорду Маркетте хотелось навлекать на себя гнев короля.

— Я должна отрубить вам голову и очистить свое имя.

— Пожалуйста, попробуйте. — Губы Деластро скривились в усмешке. — Я слышала, вы хороши, но сможете ли вы метнуть нож быстрее, чем две мои Драгоценности успеют нажать на спусковые крючки?

— Может, и нет, — ответила Ашра, доставая нож из-за пояса, — но это не имеет значения. Я скорее умру, чем вернусь в ту камеру.

— Вы можете убрать свой нож, Леди Полночь, — ответил Деластро, слегка улыбнувшись. — Я не собираюсь отдавать вас в руки Дважды-Коронованного короля. — Ее взгляд метнулся к Лукану. — Как и вас, Гардова. Как ни странно, я не желаю никому из вас зла.

— И все же, — ответил Лукан, — я смотрю на два заряженных арбалета, в то время как вы приставляете клинок к горлу моего друга.

— Прежде всего, я деловая женщина, мастер Гардова. Я давным-давно усвоила, что первое правило переговоров — обеспечить себе преимущество. И все же, если это поможет убедить вас, что я пришла с добрыми намерениями... — Она опустила кинжал и толкнула Блоху, отчего та, спотыкаясь, подалась вперед. Лукан наклонился и подхватил ее, когда она падала.

— Ах ты, старая ведьма! — прорычала Блоха, вырываясь из хватки Лукана и пытаясь броситься на Деластро. Он уже почти решил отпустить ее; даже Безликий отшатнулся бы от Блохи, когда она была в таком настроении. Вместо этого он крепко прижал ее к себе.

— Успокойся, — прошептал он, когда она продолжила сопротивляться, и его облегчению от ее освобождения противостояли два арбалета, все еще нацеленные на них. Очевидно, Деластро не намеревалась отказываться от всех своих преимуществ. Тем не менее то, что предводительница наемников отпустила Блоху, дало ему надежду; возможно, есть выход из этого столкновения, и его и Ашру не притащат к Маркетте в цепях. Лучше действовать осторожно.

— Отпусти меня, — пробормотала Блоха, переставая вырываться. Лукан неохотно подчинился, почти ожидая, что девушка бросится на Деластро, но вместо этого она ограничилась непристойным жестом. Деластро проигнорировала ее, не сводя глаз с Лукана.

— Ваш хозяин знает, что вы здесь? — спросил он, удерживая ее взгляд.

— Лорд Маркетта мой клиент, а не хозяин. И нет, он не знает. Эта встреча его не касается.

— Даже если в ней замешан его враг?

— Враг? — Женщина фыркнула. — Вы слишком высокого мнения о себе, Гардова. Вы не более чем пустышка, с которой Маркетта хотел бы разобраться.

— Тогда почему вы не всадили в меня болт?

— Поверьте, я бы не хотела ничего бо́льшего. Из-за вашего вторжения я потеряла одного из своих Драгоценностей в катакомбах.

— Вините Безликих. Это их волк убил его, а не я. Кстати, как поживает Аметист?

— С нетерпением ждет новой встречи с вами.

— У меня есть очарование.

— Чтобы воткнуть клинок вам в живот.

— А-а. Что ж, похоже, она оправилась, по крайней мере, от удара по голове. И от болта в ноге.

— Учитывая все обстоятельства, Аметист в добром здравии. — Глаза Деластро сузились. — Интересно, можно ли то же самое сказать о Топазе. Я надеюсь, что вы не очень плохо с ним обращались.

Кровь Леди, подумал Лукан, вспоминая человека, с которым он сражался, когда горел дом Писца. Человека, из которого Джуро извлек информацию острием клинка, или раскаленным железом, или каким еще адом он это сделал. Я совсем забыл о нем. Я даже не знаю, жив ли он еще.

— Почему вы думаете, что Топаз у нас?

— После того, как пожар был потушен, в том доме не было найдено ни одного тела. Очевидцы видели, как мужчина и ребенок тащили кого-то — мужчину, по их мнению, — прочь. Я предполагаю, что вы допросили Топаза и вытянули из него информацию — именно так вы узнали о полуночном визите Маркетты в катакомбы. Я права?

— Да.

— Жаль, — сказала женщина, скривив губы. — Я думала, что лучше научила Топаза.

— Вы ведь не рассказали Маркетте о нем, так? — спросил Лукан. — Он бы отменил встречу с Безликими, если бы узнал, что его план известен мне.

— Я верила, что Топаз сохранит молчание. — Губы Деластро сжались в тонкую линию. — А если бы он этого не сделал, я верила, мои другие Драгоценности разберутся с вами.

— Похоже, ваше доверие было ошибкой, — ухмыльнулся Лукан.

— Где он? — спросила Деластро, проигнорировав колкость. — Где вы держите Топаза?

— Я не знаю.

— Не играйте со мной в игры.

— Никаких игр, — честно признался Лукан. — За ним присматривают некоторые... наши друзья. Я не знаю, где его держат.

— Значит, он жив? Потому что, если нет... — Она указала на два арбалета.

— Он жив, — ответил Лукан. Надеюсь.

— Тогда назовите свою цену за его благополучное возвращение.

— Моя цена... в денежном выражении, вы имеете в виду?

— А что еще?

Лукан глубоко вздохнул, перебирая в уме различные варианты: жив Топаз или мертв, отдаст ли его Писец добровольно, сколько монет она может потребовать взамен...

— Три дуката, — сказала Деластро, вздыхая, как будто ей уже надоел этот разговор. — Как вам это?

Три дуката. Даже если Писец потребует половину, у него все равно останется более чем достаточно, чтобы отправиться куда угодно, оставив позади весь этот хаос и заговоры. Я мог бы сесть на корабль до Зар-Гхосы или одного из портов Моря Скорби. И все же, хотя он и тешил себя этой мыслью, она исчезла, когда в его голове возникла новая идея. Осознание того, что, возможно, несмотря на все, что он сказал Ашре, у них все-таки был способ остановить Маркетту. Я должен просто уйти, подумал он, и кривая улыбка тронула его губы. Просто взять деньги и убежать. Но он не мог. Не тогда, когда появилась возможность.

— Мне не нужны деньги, — сказал он, встретившись взглядом с Деластро.

— Тогда чего вы хотите?

— Клинок Сандино.

Деластро и глазом не моргнула.

— Мы знаем, что он у Маркетты, — продолжил Лукан, — и что он планирует отдать его Безликим в качестве платы за убийства, которые они совершили от его имени.

— Может быть, он уже отдал его им.

— Так ли это? — Лукан улыбнулся, поскольку предводительница наемников хранила молчание. — Я отдам Топаза, если вы отдадите мне Клинок Сандино.

— С какой целью? — с легким раздражением спросила Деластро. — Вы действительно думаете, что сможете остановить то, что запустил Маркетта? Этот город скоро развалится на части. Позвольте дать вам совет: забирайте золото и убирайтесь ко всем чертям из Сафроны. Вы не в состоянии предотвратить то, что грядет.

— Нет, если вы дадите мне то, что хотят Безликие.

— Вы хотите встать между Безликими и объектом их желания? Не будьте дураком, Гардова. С ними шутки плохи. Вы видели, что они устроили в катакомбах, что они только что сделали с Великим герцогом и его сыновьями...

— Их кровь и на ваших руках.

— Я ничего не знала об этом, — рявкнула Деластро. — Я была удивлена не меньше других, когда Безликий шагнул через портал в катакомбах. Если бы я знала... — Она замолчала, стиснув зубы. — Если бы я знала, — продолжила она более спокойно, — я бы никогда не согласилась на эту работу. Я понятия не имела, с какими силами связался Маркетта и зачем ему понадобился этот старый клинок.

— Но вы все равно его украли. И без клинка ничего бы этого не случилось. Савиола был бы жив. Джеласси не попала бы в Черную Длань. — Лукан указал на Ашру. — А Леди Полночь не была бы изгоем.

— Что сделано, то сделано.

— Вы знали, что Маркетта планировал убить Великого герцога, — продолжил Лукан, повысив голос. — Вы знали, что он планировал захватить контроль над городом. Вы знали, и все же... — Он вздрогнул, когда арбалетный болт пролетел мимо его лица, разбив бутылку на стойке позади него.

— Следующий попадет вам в горло, — предупредила Деластро.

— Убейте меня, и вы никогда не получите Топаза обратно.

— Тогда скажите мне, чего вы хотите, чтобы мы могли прийти к более дружественному соглашению. Как насчет пяти дукатов?

— Я уже сказал вам. Мне нужен Клинок Сандино.

— Поразительно, — сказала Деластро, качая головой. — Не удовлетворившись тем, что вы стали врагом трех самых могущественных людей в городе — не говоря уже о Дважды-Коронованном короле, — вы теперь намерены перейти дорогу Безликим. Как далеко вы собираетесь зайти, Гардова?

— Так далеко, как придется. — А это, скорее всего, будет чертовски далеко.

— Это приведет вас к смерти.

— Возможно. Дайте мне Клинок, и мы узнаем.

— Я не могу.

— Не можете или не хотите?

Предводительница наемников отвела взгляд, поджав губы, обдумывая свой ответ. Вероятно, она взвешивала, сколько правды следует сказать.

— Маркетта держит его под замком, — наконец сказала она.

— Где?

— Там, где вы никогда не сможете до него добраться.

— Вы забываете, — сказал Лукан, указывая на Ашру, — что на моей стороне лучшая воровка в городе.

— Она могла бы быть лучшей воровкой в известном мире, и это ничего бы не изменило, — ответил Деластро. — Никто не способен проникнуть в хранилище счетного дома Три Луны. Даже она.

Выражение лица Ашры оставалось бесстрастным, но Лукан заметил вспышку в ее глазах. Сомнение.

— Ашра? — подсказал он.

— Она права, — ответила воровка, поморщившись, как будто его слова были горькими на вкус. — Именно там все торговые принцы хранят свои богатства. Это место похоже на крепость, повсюду охрана. Говорят, что хранилище защищено каким-то алхимическим устройством с дверью из цельного дуба, окованной железом. Даже я не могу туда проникнуть.

— Видите, Гардова? — сказала Деластро с ноткой удовлетворения в голосе. — Это дурацкая затея...

— Безликие, — перебил ее Лукан, и его осенило. — Маркетта обещал им Клинок, но он не сможет передать его им в счетном доме — мифические существа, появляющиеся из портала, вызвали бы немало поднятых бровей.

— Он захочет передать Клинок в каком-нибудь уединенном месте, — сказала Ашра, следуя его мысли. — Это значит, что ему нужно будет забрать его из хранилища.

— И если убийство Великого герцога и его сыновей было заключительной частью их соглашения, — продолжил Лукан, — то, скорее всего, это произойдет скоро. Он не захочет заставлять Безликих ждать. Они этого не потерпят. — Он посмотрел на Деластро. — Вы знаете, что задумал Маркетта?

— Вы напрасно тратите время, Гардова.

Лукан ухмыльнулся:

— По-моему, это звучит как да.

— Я никогда не нарушала контракт и не предавала доверие клиента, — ответила Деластро, и в ее тоне снова зазвучали резкие нотки. — Никогда. И я не собираюсь начинать это сейчас.

— Даже для того, чтобы вернуть Топаза?

— Я пришла сюда, чтобы заключить сделку. Я мог бы использовать девочку в качестве разменной монеты, но я отпустила ее, чтобы продемонстрировать свою добрую волю. Я сделала вам щедрое предложение, а взамен получила только вашу детскую агрессию. Мое терпение на исходе.

— Честно говоря, это вы выдвигаете требования под прицелом арбалета...

— Хватит! — Когда лицо наемницы потемнело, Лукан подумал, что зашел слишком далеко. Он напрягся, сердце бешено колотилось, ожидая услышать звон арбалета. Вместо этого женщина просто посмотрела на него, но если бы взгляды могли убивать, он был бы уже мертв несколько раз. — Мне следует просто убить вас и покончить с этим.

— Если ты это сделаешь, то не получишь своего сына обратно, — крикнула Блоха.

Все в комнате посмотрели на нее.

— Блоха, — предостерег ее Лукан, подняв руку, — неужели ты не можешь помолчать...

— Разве ты не видишь? — требовательно спросила девочка, отворачиваясь от Ашры, когда воровка попыталась прикрыть ей рот. — Они выглядят одинаково! У них одинаковые носы и одинаковые заостренные подбородки.

Лукан посмотрел на Деластро, отмечая резкие черты ее лица и небольшие шрамы, которые были признаками ее профессии. Он попытался представить себе лицо Топаза, но не смог вспомнить ничего, кроме оливковой кожи и темных волос — по крайней мере, они у него были общие с предводительницей наемников, но этого было недостаточно, чтобы говорить об общей крови. Деластро, тем временем, смотрела на Блоху так, словно сожалела, что убрала клинок от горла девочки. Затем, когда молчание затянулось, женщина сняла напряжение самым неожиданным образом: она улыбнулась.

— У тебя зоркий глаз, девочка, — сказала она с едва заметной усмешкой. — Но ты ошибаешься, Топаз мой племянник, а не сын. Моя профессия никогда не предполагала материнства. — Она вздохнула, как будто внезапно устала от этого противостояния, и на мгновение Лукан увидел перед собой совершенно другую женщину — ту, которая слишком много повидала в мире, утратившем свой блеск некоторое время назад. — То, что мы делаем для семьи, а?

— Мне об этом рассказывать не надо, — ответил Лукан. — Помогите мне заполучить Клинок Сандино, и вы сможете вернуть своего племянника.

— Тридцать лет, — пробормотала Деластро, сжав губы в тонкую линию. — Тридцать лет, ни разу не обманув доверия работодателя. На этом факте я основывала всю свою репутацию. Теперь она будет лежать в руинах. Превратится в пыль.

— Разве это такая высокая цена за жизнь?

— Думаю, что нет. Не тогда, когда это кровь. Но все равно больно. — Она убрала клинок в ножны и села за стол. — Дайте мне выпить.

Лукан ухмыльнулся:

— Какой яд вы предпочитаете?

— Достаточно крепкий, чтобы избавиться от неприятного привкуса во рту.

— Давайте посмотрим. — Лукан вытащил пробку из бутылки без этикетки и понюхал. — Черт возьми, этот запах может смыть практически все, что угодно. — Он наполнил два бокала. — Ашра? — Воровка покачала головой, не сводя глаз с двух женщин, которые все еще держали арбалеты наготове.

— Я тоже буду, — сказала Блоха.

— Нет, не будешь. — Лукан вернулся к столу и сел напротив Деластро. Он пододвинул к ней бокал и поднял свой. — За ваше здоровье. — Он снова ухмыльнулся. — Это не то, что я собирался сказать, когда вы появились в дверях.

— И за ваше, — ответила женщина, скривив губы, — но я все еще подумываю о том, чтобы всадить в вас болт, когда все это закончится.

— Не похоже на акт доброй воли.

— Хватит, — хмуро ответила Деластро, поднимая стакан. — Давай покончим с этим грязным делом. Я помогу вам достать Клинок Сандино. Взамен вы отдадите мне Топаза — живого и невредимого. Договорились?

— Договорились. — Если он все еще жив. И если Писец согласится его отдать.

Наемница пристально посмотрела на него, выискивая любые признаки лжи.

— Прекрасно, — наконец сказала она, одним глотком выпив спиртное. — Маркетта перевозит Клинок сегодня вечером. Он распорядился доставить его в герцогский дворец в карете, и моя команда будет его сопровождать.

— Значит, Клинок будет в вашем распоряжении?

— Да, но я не могу просто его отдать. Маркетта хранит клинок в шкатулке Фаэрона, которую можно открыть только с помощью правильного кода.

— Которым, я полагаю, он с вами не поделился.

— Его доверие ко мне не простирается так далеко.

— Тогда мы просто заберем всю шкатулку целиком. Должен же быть способ ее открыть.

Деластро покачала головой.

— Не сработает. Шкатулка небольшая, — она нарисовала в воздухе грубую фигуру, — но она неестественно тяжелая. Чтобы поднять эту чертову штуку, нужны четыре человека.

— Семь кругов ада, — пробормотал Лукан, потирая переносицу. Почему все должно быть так сложно? И почему в этом всегда замешан чертов Фаэрон. — Расскажите мне об этом коде — как он работает?

— В крышке шкатулки пять стеклянных панелей. Каждая из них светится своим цветом. Чтобы открыть шкатулку, нужно нажать на четыре панели в правильном порядке. Если ошибиться в последовательности...

— Дайте мне угадать, — перебил ее Лукан. — Произойдут плохие вещи. Я уже был на неправильном конце фаэронской реликвии. — И, надеюсь, больше никогда не буду.

— Тогда вы понимаете, что играете с огнем.

— И со всем остальным. — Он сделал глоток. — Есть ли кто-нибудь, кроме Маркетты, кто знает код?

Деластро забарабанила пальцами по столу:

— Если подумать, то есть. Понтифик.

Лукан нахмурился:

— Значит, Маркетта не доверяет вам, но доверяет этому бесхребетному идиоту?

— У Маркетты, как правило, развязывается язык после нескольких бокалов вина. Он упомянул, что понтифик каким-то образом обнаружил код и с удовольствием поддразнивал его по этому поводу. Это закончилось, когда Маркетта рассказал ему обо всех возможных способах его смерти, если тот когда-нибудь раскроет секрет.

— Значит, если мы сможем как-то подобраться к нему поближе, — задумчиво произнес Лукан, — и найти способ заставить его заговорить...

— Это невозможно, — покачала головой Деластро. — Понтифика слишком хорошо охраняют.

— Я позабочусь об этом, — ответила Ашра с задумчивым выражением лица. — Я могу подобраться к нему поближе. Заставить его говорить. — Ее глаза нашли Лукана. — У тебя есть план?

— Я все еще работаю над ним, — признался он.

— Тогда работай быстрее. — Ашра направилась к двери. — Я собираюсь нанести визит Его Святейшеству.