Облака среди звезд

Глава 37

В моей жизни наступил период, когда работа действительно стала для меня спасением. Когда я появилась в офисе, то сразу поняла, что Мюриэл и Элин читают газеты. Они едва не расшаркивались передо мной. Мистер Поудмор, увидев меня, хрюкнул и протянул руку за статьей. Я заметила, что его костюм еще больше залоснился. Его карандаш безжалостно расправлялся с моим творением, переворачивая все с ног на голову. Он переписал изрядный кусок, после чего коротко взглянул на меня.

— Странно. Дебютантку привлекают призрачные феномены. Ты не кажешься психически неустойчивой.

— Но в конце концов они оказались вовсе не призрачными… Однако мне не хотелось портить впечатление…

— Не все так плохо, Хилари. Но слишком много прилагательных.

— Хэрриет, — сказала я ему в спину, потому что он уже отвернулся и зарылся в кипу бумаг.

Мистер Поудмор уже захлопнул дверь. Из-за нее потянуло дымом, и Элин деликатно закашлялась, прикрыв рот ладонью. Обычно Мюриэл отправляла на такие скучные задания меня, но на этот раз она надела пальто, замотала шарф вокруг подбородка и, бормоча проклятия, отправилась на Бейкерс-роу.

Мистер Поудмор поручил мне провести опрос для серии статей об исчезновении общинного духа. На этой неделе это была «Проблема беспокойных соседей». К счастью, так как день был холодный и сырой, большую часть работы можно было разрешено сделать по телефону. Я взяла справочник и начала обзванивать людей.

Определенно у этих людей была крайне насыщенная жизнь. Напившись — или употребив чего похуже — до бесчувствия, они целыми днями воровали, совокуплялись и устраивали оргии, а по ночам занимались тем же самым, но еще к тому же поклонялись дьяволу. По дороге домой на автобусе я напрасно разглядывала освещенные окна, пытаясь найти хотя бы одно, за которым обитатели не сидели бы неподвижно перед телевизором с тарелками чипсов на коленях. Зато, пока не подъехала к дому, я ни разу не вспомнила о разводе и на целый день была избавлена от удручающей тоски. Корделия встречала меня на пороге:

— Поздновато ты. Эта швейная машинка — самое дурацкое в мире изобретение. Ты должна мне помочь.

— А ты должна помочь мне. На ужин придет инспектор Фой.

Корделия просияла:

— О, замечательно! Он довольно забавный. И не гей. — Она задумалась. — Жаль, что мои брюки еще не готовы. Ну ладно, есть же твое черное платье.

Я достала купленные по дороге продукты. Корделия тут же схватила виноград, который я хотела подать к сыру. К моему ужасу, она передернулась и выплюнула его.

— Кислый, как маринованный лук!

— Черт возьми! Правда? — Я расстроилась. Мы положили виноград на подоконник для птиц. Тут же на него слетел черный дрозд, клюнул ягоду и возмущенно улетел прочь. Пока Корделия чистила картошку, я сражалась со швейной машинкой, которая делала с изнанки ткани загадочные петли. Вскоре я была вынуждена признать свое поражение, но Корделия все равно находилась в прекрасном настроении из-за предстоящего визита инспектора. Когда он пришел, она встретила его на пороге, проводила в гостиную, где предложила ему напитки, и начала развлекать приятной беседой. Торопясь наверх по лестнице и снимая на ходу фартук, я слышала обрывки их разговора.

— Извините. Вы же знаете, что такое кухня, — всегда не хватает последней минутки.

На самом деле я искала по лабиринту Марка-Антония, который улизнул с семгой, от которой я беспечно отвела взгляд на секунду. Когда я их обнаружила, рыба выглядела уже не слишком хорошо, не только потому, что осталась без головы, но и из-за многочисленных следов зубов на серебристых боках и вмятин, полученных от ударов о стволы тисов. Я хорошенько помыла ее перед тем, как положить в кастрюлю, и напомнила себе через три минуты вернуться и убавить огонь.

— Я рассказала Чарли, как прекрасно мы провели время у сэра Освальда и леди Пай. — Корделия критически оглядела меня. — У тебя чешуя на щеке.

— Корделия рассказала мне о блестящем дербиширском обществе. — Мне показалось, что инспектор удивлен. Но он был слишком добр и не показал ей, что не принимает ее всерьез. — Лорды, епископы, баронеты. Кинозвезды и иностранные князья. Танцы каждый вечер. Звучит просто великолепно.

Корделия быстро взглянула на меня и слегка покраснела.

— О, да, — сказала я. — Все так и было. И Корделия никогда не была свободна — ее приглашали на каждый танец.

Зазвонил телефон.

— Извини, что не позвонила раньше. — Это была Порция. Голос ее звучал очень радостно. — Мы были так заняты поисками жилья. Нашли чудесный маленький коттедж совсем недалеко от Манчестера. Рядом ручей и поле с великолепными коровами. Очень дешево! Как ты?

— Хорошо.

— Прекрасно. Ты не представляешь, как мы чудно провели время. Завтра Джонно поедет встречаться со своим руководителем в университете и начнет работать, а я собираюсь помогать фермеру — хозяину коттеджа — доить коров и все такое. Если ты думаешь, что сейчас все это механизировано, то ошибаешься. По-моему, фунт в час — это не так плохо. Фермер еще хочет научить меня стричь овец. В ручье плавают утки, и я хочу их приручить. Почему ты молчишь?

— Я слушаю тебя. Как Джонно?

— Я без ума от него. На самом деле. Это настоящая любовь! Если мы не в постели, то все время смеемся. Он не только любовник, но и настоящий друг.

— Да, он на самом деле очень мне нравится, — ответила я на вопрос Порции, — но, послушай меня, пожалуйста. Мне нужно кое-что тебе сказать. Только не пугайся, дорогая, это несколько шокирующая новость. Но я думаю, что все будет в порядке. Мама и папа… Они решили, что уже не могут быть счастливы друг с другом, как раньше, и решили немного пожить раздельно.

— Ты хочешь сказать, они расходятся? Подали на развод?

— Да. Прости, что говорю тебе об этом, но я подумала, это лучше, чем если бы ты узнала обо всем из газет. Корреспонденты уже пристают с расспросами.

— У папы появился кто-то?

— Да. Адвокатша по имени Флер. Он говорит, что это серьезно.

— А мама остается с Ронни?

— Кажется, они вполне счастливы. Покупают небольшой отель в Корнуолле.

— Не такая уж это неожиданность. Ведь фактически они уже очень давно живут врозь. Телесно, не духовно. Хочу сказать тебе одну вещь, Хэрриет. Я не собираюсь изменять Джонно. И не собираюсь позволять ему этого. Если такое происходит, ты становишься либо бесчувственным, либо, наоборот, слишком уязвимым.

Серьезный тон Порции произвел на меня впечатление.

— Надеюсь, у тебя все получится. Я уверена, что ты права.

— М-м… Я надеюсь, эта Флер — терпеливое создание.

— Я с ней не встречалась.

— Да, все это не очень приятно. Я рада, что не присутствую при этом. — Она помолчала. — Извини. Наверное, я просто эгоистка. Не расстраивайся.

— Я пытаюсь. Стараюсь уйти в работу с головой. Все будет хорошо.

После того как мы попрощались, я вспомнила, что так ничего и не сказала Порции об убийстве — если это было убийство. Она обещала звонить не реже раза в неделю. Я поймала себя на мысли, что хотела бы, чтобы она была поближе. Звук поворачивающегося в замке ключа нарушил ход моих мыслей.

— Привет, Хэрриет. Помоги мне внести сумки, пожалуйста. Таксист ужасно невежлив. Я не дам ему чаевых.

Офелия поставила сумку и скинула пальто. Она выглядела очень элегантно и явно была довольна. Она подставила мне щеку для поцелуя.

— Как там Сассекс?

Офелия закатила глаза:

— Я извлекла из этой поездки некоторую пользу. Не считая моего гонорара, конечно. Я теперь буду куца терпимее относиться к нашему дому и его неубранности. Дорогая моя, ты не представляешь, какие они там чистенькие и правильные! Какая-то религиозная секта, нечто среднее между мормонами и плимутскими братьями. И у них просто невероятное количество денег!

— Бедная Офелия! И никакого шампанского? А у нас сегодня есть кое-что приятное к ужину. Здесь инспектор Фой.

— А, знаменитый детектив! Когда папа мне позвонил, мне показалось, что он готов собирать деньги на прижизненный памятник ему. Конечно, я рада, что папа выбрался из этой ужасной дыры, но ты знаешь, у меня плохо развито чувство благодарности.

— Могу я помочь вам с багажом, мисс Бинг?

Инспектор появился в холле. Он наверняка слышал ее слова, но при этом продолжал благостно улыбаться.

— О, спасибо, — Офелия казалась обескураженной. — Там еще два чемодана в машине. Если вам не трудно.

Она высокомерно повернулась к нему спиной, но, проходя мимо меня, подмигнула. Через несколько минут бедный Чарлз приволок чемоданы:

— Мне необходимо в них заглянуть. Наверняка в каждом лежит по мертвому телу.

— Лучше пойдемте еще выпьем. О Боже — семга!

Разговор с Порцией и прибытие Офелии так отвлекли меня, что я совсем забыла уменьшить газ. Вода выкипела, и рыба пристала ко дну кастрюли.

— Могу я помочь? — Инспектор вошел на кухню. — Ты же знаешь, я не люблю церемоний. — Он заглянул в кастрюлю. — М-м… Ну-ка дай мне. — Он мастерски отправил рыбу на блюдо, а кастрюлю — в мойку. — Я думаю, можно снять пригоревшую корочку, а остальное будет чудесно.

— Это выглядит не так, как я себе представляла.

— Потуши ее с ломтиками огурца. Должно получиться хорошо. Ну, что мне еще сделать?

— Черт! В дверь звонят. Должно быть, папа забыл ключи. Корделия, ты не могла бы открыть?

— Меня тошнит. Я съела еще все хлебные палочки и оливки.

Она и вправду выглядела несколько зеленой. Я сама побежала к дверям. На пороге стояли Руперт и Арчи.

— О, как здорово! — Мне хотелось обнять и расцеловать их обоих, как после долгой разлуки, хотя мы не виделись всего несколько дней, но я ограничилась простыми приветственными поцелуями.

— Вальдо позвонил нам вчера и пригласил на ужин, — сказал Арчи. — Какой интересный запах. Рыба. Слегка пригорела.

— Как опрометчиво с его стороны — ничего мне не сказать! Заходите. Это семга. Я забыла уменьшить газ. Выпейте чего-нибудь сами, пока я еще раз попробую сделать соус.

— Речь, способная повергнуть гостей в отчаяние. — Арчи направился к лестнице. — Лучше я сам посмотрю.

Когда все наконец оказалось более-менее под контролем, я отослала всех в гостиную к Руперту. Папа до сих пор не появился, и я решила подождать еще минут пять. Еще до того как заняться приготовлением блюд, я накрыла стол в столовой, а сейчас добавила еще два прибора и зажгла свечи. Выглядело все вполне мило.

Обед начался без папы. Гости оживленно беседовали. Я чувствовала удовлетворение как хозяйка, чья вечеринка удалась. Офелия рассказывала о своей поездке, потом Чарлз познакомил тех, кто был еще не в курсе, с обстоятельствами убийства сэра Бэзила. Они были поражены.

— Так как вы оцениваете шансы поймать убийцу? — спросил Руперт, когда я отослала Корделию вниз за семгой.

— Надо признать, они невелики. — Чарлз встал, чтобы помочь мне собрать грязные тарелки, будто был здесь своим уже многие годы. Наш единственный шанс — разгадать мотив, арестовать «X» и добиться признания. Но так как пытки в наши дни запрещены, убийца, имея достаточно хладнокровия и хорошего адвоката, может выйти сухим из воды.

— Здравствуйте все! — послышался папин голос. — Извините, мы припозднились.

Я выглянула из-за подноса с посудой и увидела входящую в столовую темноволосую женщину. Она была одета в элегантный красный костюм и туфли на очень высоких каблуках.

— Флер, это Хэрриет, моя вторая дочь. — Папа начал с меня, поскольку я стояла ближе. Он явно нервничал.

— Как я рада познакомиться с девочками Вальдо. — У Флер был довольно резкий голос, не громкий, но какой-то пронзительный, с явным заокеанским акцентом. — Ты, должно быть, журналист?

— Что-то вроде. — Я постаралась как можно шире ей улыбнуться.

— А это Офелия.

— Хай, Офелия! — Флер направилась через комнату к ней, стуча каблуками и распространяя запах духов. — Я восхищена. Вальдо так много обо всех вас рассказывал. Сейчас я угадаю — это ты делаешь всякие умные вещи с диванными подушками и хлебницами. Хотя я не понимаю, зачем вам работать. Делать карьеру и оттачивать мозги — занятие подходящее больше старым девам вроде меня.

— Дорогая, не говори глупостей. — Отец поцеловал Флер руку. — Ты же знаешь, что ты самая великолепная женщина в Лондоне.

— Вальдо, какой ты милый! Я — самая счастливая женщина в мире.

Пока отец представлял остальных, я занялась посудой, что помогло мне собраться с мыслями. Я должна была дать Флер шанс. Ради папы надо постараться полюбить ее.

— Нет, спасибо, — услышала я ответ Флер на предложение Офелии попробовать то, что осталось от первых двух блюд. — Мы с Вальдо съели просто огромный ланч. Нам надо следить за нашими фигурами.

Из кухни появилась Корделия.

— Здравствуйте, — вежливо сказала она. — Я — Корделия, младшая дочь Вальдо и Клариссы.

— О! Какой милый ребенок, Вальдо! — Она оглядела платье Корделии — мое черное платье. — И такая обаятельная! Дорогой, ты должен был предупредить меня, что у вас собирается такая пышная вечеринка! Твои девочки совершенно меня затмевают. — Отец издал протестующий возглас. — Значит, ты здесь младшая, — опять повернулась Флер к Корделии. — Но, я вижу, ты уже вполне взрослая. Сколько тебе лет?

— Четырнадцать, — не моргнув глазом, ответила Корделия.

— А что, все четырнадцатилетние девочки в Англии носят платья от Живанши? В Америке подростки обычно одеваются в джинсы и тапочки.

— Это не всем подходит. — Корделию явно начало тяготить такое внимание к ее возрасту.

— Да… Однако ваш папа должен просто дьявольски много работать, чтобы одевать вас haute couture.

Корделия мрачно взглянула на Флер. Некоторое время она молчала, а потом сказала:

— Очень смело с вашей стороны — одеваться в красное.

Я принесла Флер пудинг. Она набила полный рот, но тут же положила ложку.

— Чудесно. Но слегка жирновато. У вас не найдется немного фруктов?

— Я принесу вам виноград, — вскочила Корделия и, прежде чем я успела ее остановить, убежала вниз.