Облака среди звезд

Глава 43

— Хэрриет, позвольте пригласить вас на этот танец? — Человек в темно-зеленом фраке, бриджах цвета слоновой кости и черной маске склонился передо мной и предложил мне руку. — Вы выглядите просто потрясающе.

— Привет, Чарлз. Вылитый Красавчик Бруммель. Но как ты меня узнал?

— Это моя работа. Чернильное пятно на указательном пальце правой руки, слегка потертые манжеты, крошки от марципана — да нет, конечно, я шучу. На самом деле я спросил у Руперта. — Ты в этом платье похожа на инфанту испанскую. А это ожерелье — действительно стоящая вещь.

Арчи настоял, чтобы я надела рождественский подарок Макса. Я считала, что должна анонимно отослать его Каролине Фрэншем, но Арчи был непреклонен. Он заявил, что, если я так хочу, могу завтра же отправить его, но сегодня я должна, должна, должна надеть его в первый и последний раз, чтобы довести до совершенства придуманный им образ. Мне пришлось уступить, потому что гости были уже у дверей. Ожерелье оказалось тяжелым и холодным.

— Ему пять тысяч лет, и, вероятно, оно было украдено из гробницы месопотамской принцессы. Я очень надеюсь, что на нем не лежит никакого проклятия… Офелия чудесно выглядит.

— О, да. — Чарлз обернулся, ища ее взглядом. — Но она выглядит прекрасно даже с полотенцем на голове и в моем старом свитере, стоя на стремянке с кистью в руках.

Мне было сложно представить себе Офелию в такой ситуации.

— Как тебе нравится освещение?

Мы поместили лампочки в бумажные фонарики. В сумерках они походили на розовые и зеленые луны, плывущие среди ветвей деревьев вдоль канала.

— Очень. Я слышал, вы уезжаете? Мне сказал Руперт. Он рассказал, что ты нашла новую работу. Поздравляю.

— Спасибо.

— Кажется, ты не слишком счастлива?

— О, нет. Все замечательно. Но я буду скучать по Лондону — и по всем.

— Мы тоже будем скучать по тебе. Но ты приедешь на нашу свадьбу?

— О Чарлз, как я рада! А когда она состоится?

— В ноябре. В это время в моей работе обычно затишье. Негодяи набираются сил перед Рождеством. Господи, Хэрриет, как же мне повезло!

— Ну да, но Офелии повезло тоже.

Мы сделали круг или два в танце, и тут Чарлз сказал:

— Я так доволен всем, что чуть не забыл, о чем хотел поговорить с тобой. Вчера мои коллеги арестовали мадам Эвсапию и ее помощницу, мисс Джуд. Я случайно увидел рапорт.

— Нет! Почему?

— Несколько человек подали на них жалобы. Поэтому переодетый офицер проник на сеанс, чтобы разобраться. Он поймал мисс Джуд, которая кралась вокруг комнаты, вся в черном и в перчатках с флюоресцентным рисунком. В светильнике над столом был спрятан динамик, а к крышке стола снизу приделан магнитофон. С внутренней стороны платья мадам Эвсапии были прикреплены длинные муслиновые ленты, а у канарейки в клетке нашлась целая куча свистков, звонков и поддельной паутины.

— Черт возьми! Какая досада! Как прозаичен все-таки этот мир! Неужели всему должно находиться рациональное объяснение? Какая-то часть моего рассудка действительно ей поверила!

— На самом деле представление было совершенно банальным. Старушки не придумали ничего оригинального.

— Подожди, но это же не объясняет всего! Допустим, она знала, кто я такая. Не важно, сказал ли ей мистер Поудмор или она угадала сама по имени. О нас тогда писали все газеты. Она начитала на магнитофон Шекспира или даже раздобыла записи самого сэра Бэзила. Я думаю, что бородатый мужчина тоже был с ними заодно, ведь они с сэром Бэзилом — в смысле мадам Эвсапией — вели разговор, скорее всего, спланированный заранее. Я думаю, она надеялась, что я расскажу о сеансе журналистам и сделаю ей рекламу. Но это не объясняет, откуда она узнала, что сэр Бэзил убит молнией.

— Это и меня удивляет.

— И ты нашел ответ?

— Я думаю, это совпадение. Она выбрала отрывки с бурей, потому что они наиболее драматичны. И попала в точку. Произошло маловероятное совпадение. Или…

Мы глядели друг на друга. Под маской глаза Чарлза казались особенно блестящими.

— Или?.. — повторила я.

— Или у нее действительно есть какой-то дар, а хитрости она использует, чтобы придать таинственности свои сеансам.

— Мне бы хотелось, чтобы это было так.

— Не говори никому, но мне — тоже. Я иногда так устаю от фактов.

— У меня будет превосходный зять!

— О, роза мая! Добрая моя сестренка, — рассмеялся Чарлз. — Офелия почему-то все цитаты из Шекспира относит к «Гамлету». В данном случае она оказалась бы права. Чему ты улыбаешься?

— О, нет, ничего…

— Привет, дочь! К счастью, я узнал тебя, прежде чем прошел мимо.

— Здравствуй, пап. — Репортеры у ворот защелкали камерами при появлении папы в средневековых доспехах. — Неужели тебе в этом удобно?

— Я носил это в роли Генриха Пятого и очень надеялся, что мне еще представится возможность их надеть. Мне особенно нравится шлем. А забрало заменяет маску. На самом деле они алюминиевые, поэтому очень легкие.

— У Ко… Флер такое замечательное платье.

— Скажи это ей, пожалуйста. Она очень переживает. Думает, что ты не любишь ее.

Я поблагодарила маску за то, что она скрывает выражение моего лица. И изобразила улыбку.

— Скажу при первой же возможности. Ты не видел Корделию? Она только что была здесь.

— А это не она там, с мужчиной со слоновьей головой? Какая же она хорошенькая! На самом деле все мои дети на редкость красивы. Я всегда считал тебя гадким утенком, но и ты в конце концов превратилась в настоящего лебедя.

Я обернулась и увидела Корделию, удаляющуюся в сторону плохо освещенного пустыря.

— Пойду-ка я лучше за ней.

— Не переживай, дорогая. Что может с ней случиться?

— Я просто хочу, чтобы ее первый любовный опыт стал чудесным и запоминающимся, а не неприятным механическим совокуплением. К тому же она еще слишком юная.

— Конечно, она ребенок.

— Ей двенадцать лет, она прекрасно осведомлена во многих вопросах, и мужчины к ней так и липнут.

— Ну, тогда беги.

Путаясь в кустарнике, я отправилась за Корделией, но вместо нее наткнулась на странную парочку, которая безуспешно сражалась с застежками, лентами и корсетами своих костюмов, изнывая от вожделения. Я поспешила обратно к каналу, берега которого были заполнены гостями. Множество окружающих меня масок сбивало с толку. Глаза сквозь прорези обычно смотрели безразлично, но при желании можно было заподозрить в них насмешку или даже злобу. К счастью, все непринужденно болтали, и музыка была жизнерадостной, но мне все равно было не по себе.

По просьбе Арчи плотник сделал узкий мостик через канал, увитый зеленью и увешанный мерцающими фонариками. Переходя через него, я столкнулась с мужчиной в красной кардинальской сутане и широкополой шляпе.

— Одну минуточку, mam'zelle, — произнес он с заметным французским акцентом. — Мое распятие зацепилось за вашу coiffure. — Мостик слегка прогнулся под нашей тяжестью. — Я думаю, нам лучше сойти на берег, чтобы расцепиться. — На твердой почве это не заняло много времени. — Тысяча извинений, я не хотел испортить вам прическу. Надеюсь, вы простите меня и потанцуете со мной?

Он был в красной маске, закрывающей лицо полностью, но голос казался дружелюбным.

— Я была бы рада, но сначала должна найти мою маленькую сестренку. Я недавно видела ее со «слоном».

— Они там. — Кардинал показал на группу людей на той стороне канала. С большим облегчением я увидела среди них Корделию и «слона», беседующих с Рупертом. — Вы хотите вернуться туда?

— О, нет. Я просто хотела… Ладно, не важно. — Оркестр заиграл «За голубым горизонтом». Я уже выпила пару бокалов шампанского и неожиданно почувствовала себя легко и свободно. — Давайте потанцуем.

Кружиться в танце под звездами было удивительно. Воздух был напоен ароматами благовоний, смешанных с запахами листвы и земли, а несмолкающий гул веселых голосов поднимал мне настроение.

— Вы прекрасно танцуете. Позвольте узнать ваше имя?

— Простите… — услышала я знакомый голос. — Если вы не против, следующий танец — мой. — Между нами просунулся слоновий хобот. — Привет, Хэрриет. Ты рада меня видеть?

— Джонно!

— Он самый.

— О, как здорово! А где Порция? Я думала, ты должен быть сейчас в университете.

Джонно провалил экзамены за второй курс, поскольку предпочитал находиться в постели с Порцией, а не в библиотеке.

— Порция там. — Он показал на стройную кошечку, которая, изящно перекинув хвост через руку, разговаривала с папой. — Я был в университете, но мы решили сегодня повеселиться и сбежали. Такая великолепная вечеринка!

— Это все Арчи придумал. Мы с Корделией только выполняли его указания. Правда, здорово? Мне будет так жаль… Ты знаешь, что мы переезжаем в Манчестер?

— Да, я очень рад. Ты — моя вторая любимая женщина. Ты так очаровательна, что, если бы не этот хобот, я бы обязательно тебя поцеловал. Но ты ужасно ошиблась с квартирой. Это очень плохой район, совершенно для вас неподходящий.

— Я объяснила, что заставило меня выбрать его.

— Хэт, дорогая! — Рыжая кошечка заключила меня в объятия. Было странно целоваться с пластиковой маской с торчащими, как прутья у метлы, усами. — Как здорово! Я уже напилась. Пойдемте, узнаем нашу судьбу.

— Идите первыми, — сказал Джонно. — Мне еще нужно кое-что сделать.

Внутри шатра прорицательницы было темно, тускло светился только хрустальный шар, вокруг которого носились обезумевшие ночные бабочки.

— Входите, юная леди. — Мадам Ксантэ была хрупкой и маленькой, а ее подбородок — всего на несколько дюймов выше крышки стола. Вокруг ее шеи обвилась целая лисья шкура, держащая свой хвост в зубах — модернизированная версия моего ожерелья. Ее пуговичные глазки злобно смотрели на меня. — Садитесь, милая.

Утонувшие в морщинах глаза мадам Ксантэ внимательно изучали мое лицо. Она несколько раз провела руками над кристаллом.

— О! Удача в книгах! Никогда не видела ничего подобного… Ты очень необычная юная леди. — Я чувствовала себя польщенной. — Ты получила дар. Скажи мне, милая девушка, был ли у тебя некий странный опыт? Что-нибудь паранормальное, я имею в виду?

— Ну, знаете, и да, и нет. Сложно определить точно. Я хочу сказать, много странного происходит в жизни…

— Да, я вижу, у тебя было много испытаний и горестей. Тот, кто был для тебя всем, не вернется. Ты знаешь, кто это?

Я покачала головой.

— Это странно. Я ясно вижу. Старший мужчина. Возможно, родственник. — Я вежливо улыбнулась. — Но ты удачливая девушка! Я вижу совершенно ясно, что ты на пути к осуществлению своей мечты. Высокий, темный, красивый мужчина не устоит перед тобой.

— Правда? — Я понимала, что это глупость, но сердце все равно забилось сильнее.

Она показала на шар.

— Вот он! О, он такой умный, ему сопутствует успех. Вы будете жить вместе до глубокой старости, и у вас будет двое детей. Мальчик и девочка. — Она нахмурилась и вгляделась в шар. — И свинья.

— У меня будет свинья? — поразилась я.

— Нет, милая… — слегка недовольно проговорила мадам Ксантэ. — Я вижу большое животное… Может быть, это осел… или большая собака.

— У меня уже есть сенбернар.

— A-а… Значит, это он и есть.

— Это все, что вы видите?

— Да, милая, это все. — Она еще раз вгляделась в шар. — Хорошее здоровье, и только мелкие жизненные неприятности. Будь осторожна с автомобилями. У вас будет красивый дом в деревне, и мистер Икс — твой муженек — будет растить там картошку. Или это георгины?

— Но что буду делать я?

— Я не могу этого разглядеть, милая. Ты будешь заниматься детьми.

— Но я мечтаю стать писателем.

— Я не могу сказать. Боюсь, видение исчезает. Оно и так было не слишком ясным.

Я ждала снаружи, пока предсказывали судьбу Порции. Действительно ли я обладаю каким-то духовным даром? Я не могла представить жизнь с человеком, разводящим сортовые георгины. Но мадам Ксантэ видела Дирка в хрустальном шаре. Я была слегка расстроена тем, что она не обнаружила меня в кабинете с надписью «РЕДАКТОР» на двери. Но что же это за мужчина?

Из шатра вышла Порция.

— Ну? Что она сказала?

— Обычную чушь. Что-то о том, что я потеряла старшего мужчину, который был для меня всем. Я не представляю, кто бы это мог быть. Если только не папа. Она сказала, что у меня было много испытаний и несчастий. Ну, это можно сказать о каждом. И что меня соблазнит высокий темный красивый чужак. Я надеюсь, что это неправда. Джонно будет в гневе. А что она сказала тебе?

— То же самое. — Я была разочарована. — Где Корделия?

— Она танцевала с палачом. Посмотри, это не она заходит в шатер с напитками?

В шатре мы нашли Арчи, окруженного восторженной толпой.

— Хэрриет, заходи и позволь этим прекрасным людям полюбоваться тобой. А что это за лишайная кошка с тобой?

— Привет, Арчи. Я — Порция. Это единственный костюм, который мне удалось найти в последний момент. Я предпочитаю думать о себе как о кошке с богатым прошлым. Ты великолепен.

Арчи присобран складки своих серебряных парчовых шаровар, расшитых на талии и коленях золотыми лентами.

— Я показал миссис Уэпшотт копию с портрета Людовика Четырнадцатого. Это мой любимый монарх. Не очень-то удобная одежда, но королевское прошлое делает ее респектабельной.

Маска на нем была тоже серебряной, с единственной нарисованной алым слезой.

Арчи помахал унизанной перстнями рукой:

— Как это романтично — не знать точно, кто есть кто. Можно представить, что все они — прекрасные, умнейшие, чувственнейшие люди. Я боюсь утреннего разочарования. — Он наклонился к моему уху: — Я могу с чистой совестью сказать, un succes foul.

— Еда выглядит так великолепно, что ее даже жалко пробовать. — Порция повела «лапой» в сторону столов. Пламя свечей отбрасывало золотые отблески на ледяные скульптуры. Здесь были огромная водяная лилия, китайская пагода и дракон с длиннющим хвостом. Они достались нам по дешевке, так как молодой финский художник, делающий их, не устоял перед чарами Арчи.

— Ты знаешь, я чувствую себя снова двадцатилетним, — довольно вздохнул Арчи.

Я внимательно разглядывала толпу:

— Что-то не видно Корделии.

— Какая же ты беспокойная, Хэрриет. — Арчи ущипнул меня за щеку. — Она только что направилась к гадалке вместе с кардиналом. Я не думаю, что он попытается соблазнить ее в присутствии этой сивиллы из Кенсал Грин. Тебе нужно поесть, чтобы уморить этого червячка внутри себя.

Он был прав. Я чересчур дергаюсь. Я положила себе на тарелку несколько артишоков, но, едва собралась открыть соусницу, мимо меня протянулась сухонькая ручка и заграбастала поднос. Я обернулась и увидела мадам Ксантэ. Я оставила тарелку и бросилась к ней в шатер. Корделия и кардинал сидели за столом и увлеченно резались в карты Таро.

— А, вот и твоя большая сестра пришла. — Кардинал раскинул руки. — Никаких трюков! С малышкой все в порядке.

— А могло бы и не быть, — сказала Корделия. — Этот болван в костюме палача распускал руки. Вот вам! — Она триумфально шлепнула по столу картой Повешенного.

— Я увидел это и пригрозил ему его же собственным топором.

— Простите, что прерываю вашу игру, но уже почти час, а ты обещала, что будешь в постели в двенадцать.

— О, Хэрриет, пожалуйста! Мне так весело.

Кардинал погрозил Корделии пальцем:

— Я налагаю на тебя епитимью. Ты станцуешь со мной один танец, а потом отправишься спать. Мамзель Хэрриет, я обещаю вам, что буду охранять ее.

— Вы очень добры. Хорошо, пусть будет так.

Вечеринка продолжалась. Я видела танцующих вместе папу и Кошачью Лапку, крепко обнимающую его закованную в броню шею. Порция и Джонно кружились по танцплощадке, его хобот развевался, а ее хвост был обернут вокруг талии. Офелия и Чарлз медленно двигались среди танцующих, пристально глядя друг другу в глаза. Руперт — единственное живое, человеческое лицо — вяло прогуливался под руку с пышной высокой блондинкой в платье с глубоким декольте.

У меня вдруг опять возникло ощущение абсурдности происходящего, будто за веселым фасадом скрывалось что-то зловещее. Стало почти страшно. Казалось, что ожерелье душит меня. Раздался взрыв смеха, когда палач, явно напившийся, поскользнулся на берегу и свалился в канал. Когда он вылез обратно, улыбаясь, несмотря на свисающие с ушей водоросли, и снял маску, я увидела, что это Хьюго Данз.

Я огляделась. Корделии нигде не было видно. Я направилась, раздвигая толпу, к дому. Внутри было тихо. Казалось, что здесь нет никого, но, вопреки обыкновению, дверь в кабинет Руперта была открыта. Я вошла. В комнате было темно, но света, проникающего с улицы, было достаточно, чтобы я разглядела кардинальскую сутану и шляпу, небрежно брошенные на стул у окна.

Проклятый ублюдок! Как я могла ему поверить?! Это ж надо, быть такой дурой! Я была вне себя от гнева. Тут я услышала, как дверь за моей спиной тихо затворилась, а в замке повернулся ключ. Я стремительно обернулась. Несмотря на потемки, я узнала этого человека.

— Макс!..