Обман на Орд Цестусе

27

Оби-Ван Кеноби выскользнул из логова Триллот. С каждым шагом казалось, что ум всё больше очищается от окутавшего его ядовитого занавеса.

Гритт Чиппл уже дожидался его — еще до того, как он включил данный ему чип.

Водитель такси казался немного нервным.

— Сэр джедай, — сказал он. — Я получил сообщение. Меня просили связать вас с другим такси.

Брови Оби-Вана поднялись.

— Кто?

— Не знаю, кто. Соединить?

Это было интересно. Кто мог решиться на такой необычный контакт?

— Непременно.

Водитель-кси'тинг повозился над панелью, и появилось смутно различимое лицо. Неясно, мужское или женское, — тщательная маскировка скрывала вид и пол. Голос тоже был изменен.

— Я почтительно прошу уважаемого гостя встретиться со мной в «Разбитой Голове» для чашки бодрящего чая и небольшого обсуждения. Полагаю, ему это будет выгодно. — Появилась карта.

— Где это? — спросил Оби-Ван.

— Район Им'грант. Не плохой, не хороший. Странно. — Чиппл пожал плечами. — Я не знаю, что сказать, сэр.

Оби-Ван проверил свои недавние действия. Он не вспомнил ничего необычного или подозрительного. Так, если это ловушка, почему бы не задержать их, пока что-то действительно не произошло?

— Едем, — сказал он. Но когда они поднялись и полетели прочь, Оби-Ван ощутил на боку вес светового меча и почувствовал себя уютнее.

Оби-Ван вошел в «Разбитую Голову» через дверь, которая напоминала четыре ячейки улья кси'тинг. Едва переступив порог, он услышал хриплый крик. Толпа кси'тинг и чужеземцев расступилась, давая место двум бойцам.

Двое молодых мужчин-кси'тинг кружили вокруг друг друга, а затем один сделал выпад. Другой отпрыгнул, и оба выгнули животы: появились жала длиной в четверть метра. Жала имелись и у мужчин, и у женщин-кси'тинг, но мужские были чуть длиннее и с более сильным ядом. Их соотношения веса и силы, когда они сбросили свои яйцевые сумки, сделали их еще быстрее.

Жала скрещивались с каждым ударом. Наконец, один сделал ошибку, и жало противника глубоко вонзилось. Раненый кси'тинг казался парализованным страхом еще до того, как токсин подействовал. Затем он затрясся и упал, содрогаясь и испуская пену. А потом затих…

Посетители бара вернулись к своим напиткам, как будто это было обычным делом.

В «Разбитой Голове» подавали тысячу видов напитков и прочих возбуждающих средств сотни миров, дабы помочь офисным работникам поддержать силы по ночам. Всё было законно, хотя Оби-Ван был уверен, что здесь вполне доступны и менее законные вещества.

Он выбрал стол, который позволял ему наблюдать за дверью, и заказал чашку чая из татуинского боба х'как. Ароматная оранжевая жидкость едва была доставлена к его столу, когда на стул напротив него скользнула громоздкая фигура, закутанная в плащ.

— Джи'Май Дарис, — сказал он, пригубив. Бобы х'как были просто чудодейственным средством, чтобы избавиться от остаточных явлений посещения логова Триллот. — Я подозревал, что это может быть один из ваших посланников, но даже не смел надеяться, что вы придете сами. — Он говорил тихо. Её лицо было скрыто складками капюшона, но он сразу узнал её фасеточные глаза. Если Дарис желала путешествовать инкогнито среди своих избирателей — вероятно, у неё имелась на это веская причина. Кроме того, нужен ответ еще на один вопрос.

— Как вы нашли меня?

— У меня свои собственные источники и свои собственные шпионы, — ответила она. — И некоторые из них докладывают непосредственно мне, а не совету. Кое-кто из нижних уровней в прошлом считал меня достойной доверия. Это была совершенная случайность, что они заметили вас входящим в берлогу Триллот. — Она склонила голову набок, и, хотя он едва видел её глаза, он знал, что в них скрыт вызов.

— Вряд ли вы ходили к Триллот в поисках опьянения. Могу я узнать о вашем деле?

— Возможно, когда мы узнаем друг друга немного лучше, — сказал он, оттягивая время.

— Возможно.

Она засмеялась, и этот смех показался ему не показным и более искренним, чем на публике.

— Это иммигрантский район ЧикатЛика. Они пришли в дни нашего расцвета, и сейчас многие из них здесь, как в ловушке, не имея достаточно кредитов, чтобы добраться домой. Они больше озабочены поиском работы или транспорта, чем подслушиванием разговоров. Они не обращают внимания, мастер Кеноби. Иногда лучше всего прятаться на виду.

— Тогда конечно. Бар «Разбитая Голова» — лучший выбор.

— Я надеялась, что вы сумеете ускользнуть. И если вам это удастся, то я смогу встретиться с вами.

Оби-Ван кивнул.

— Теперь, когда я понимаю ваш метод, вы, возможно, просветите меня относительно ваших намерений.

— Я впервые могу говорить свободно… — Она помолчала. — Или, по крайней мере, почти свободно.

Он усмехнулся.

— Я вас слушаю.

— Несмотря на то, что вы, возможно, думаете, регентство Цестуса — обманные правительства, которые приходят и уходят, но фактически всем управляют Пять Семей, контролирующие производство дроидов и оружия, шахты, промышленность, сбыты и распространение, исследования и энергию. Я считаю, что они поддерживают Конфедерацию.

— Вы считаете?

— У меня нет никаких реальных доказательств, — вздохнула она. — Я в родстве с королевским домом улья. Мой кузен Квилл — тоже королевского рода, но с тех пор, как он убил моего супруга и занял руководящий пост в совете улья, — она опустила свои фасеточные глаза, — меня больше не посвящают во внутренние дела Пяти Семей или совета. Я больше не знаю, приняты ли их решения голосованием, или же один или двое из них взяли власть. Никто не знает, в чьих руках сосредоточена вся власть. Никто не может заглянуть под эту объединенную корпоративную завесу.

— Корпоративную завесу? — задумчиво проговорил Оби-Ван. — Скорее, семейную.

— Точно. Никто из посторонних не знает, что у них за дела на тех встречах.

— Какие еще обитатели есть на планете?

— Аборигены? — Она пожала плечами. — Большинство давно погибли или изгнаны в бесплодные земли. Паучий народ был когда-то сильным, но я сомневаюсь, что на поверхности остался хоть один целый клан.

Гудение в «Разбитой Голове» усилилось, а затем снова ослабло — словно поток, волнами пронесшийся над ними.

— Я боюсь, мастер-джедай. Я не вижу никакого удачного выхода.

— Могут ли они сместить вас с поста?

— Нет, — решительно сказала она. — Я — пожизненный регент. — Она опустила голову. — Он сам бы получил регентство, но это бы вызвало открытое столкновение интересов. Он управляет советом улья и в свою очередь управляется Пятью Семьями.

— И что это значит?

— Это значит, что проверки и балансы, которые должны защищать туземные народы, — несуществующие. Это значит, что оригинальные контракты с ульем могут быть подтасованы любым путем, выгодным для Семей.

Это было страшно.

— И вы не можете противостоять ему?

— Если я пойду против Квилла, он просто бросит мне вызов, убьёт меня и займет моё место. — Она сделала паузу. — Так же, как он поступил с моим мужем Филианом.

— И вы боитесь его?

— Он — один из самых смертоносных бойцов улья. — Она содрогнулась от этой мысли.

— Почему вы встретились со мной?

Её глаза вспыхнули.

— Когда я вступила в должность, я нашла планшет, оставленный одним из моих предшественников, сто пятьдесят лет назад. Там говорилось о другом джедае по имени Йода, кажется.

Оби-Ван не смог сдержать улыбку. Йода? Он не помнил слухов о великом мастере-джедае на планете под названием Цестус.

— … он был высажен здесь, сопровождая заключенного, и оказал большую услугу улью. Мой предшественник доверял джедаю, поэтому я доверяю вам. Я полагаю, что могу говорить с вами честно и получить честность в ответ.

— Я сделаю всё, что могу, пока это не поставит под угрозу мою миссию.

— Не поставит, — заверила она его.

— Тогда мы — просто два новых друга, разделяющих тихий час и немного х'как.

Она глубоко вздохнула.

— Спасибо. Мы с вами идем сквозь коридор зеркал, Оби-Ван. Заказ графа Дуку вынудит мой народ выбирать между крушением экономики и поражением в войне. Я уверена, те, кто сделал заказы, знали это… и, возможно, даже надеялись на такую ситуацию.

Разумно.

— С какой целью?

— Не знаю. Я боюсь, что Цестус — пешка в большой, более опасной игре.

Оби-Ван нагнулся ближе.

— Какой игре?

— Я не знаю. Я только говорю, что ощущаю руку искусного игрока, мастера, но не знаю конца.

Он размышлял над тем, что она сказала, и понял, что там не было ничего такого, что он не смог бы узнать сам. Пыталась ли она манипулировать им, или он мог доверять своей джедайской интуиции? Прошло уже достаточно времени с начала Войн Клонов. Не могла ли Джи'Май знать больше, чем сказала? У неё могла бы быть идея, что это за большая игра.

Игра, к которой Оби-Ван, при всём своём опыте и мощи, был плохо готов.

— Такое ощущение, что безвыходное положение фактически желательно, — говорила она. — Другого смысла я не вижу.

— Зачем вы мне это говорите?

Её плечи поникли.

— Я не знаю. Возможно, потому, что это знаю я одна. Разделив это знание, я становлюсь немного менее одинокой.

Если она говорила правду, то частично причина её обращения к нему была ясна. Поскольку он с другой планеты, она может доверять ему, как никому другому, связанному с реальной властью Цестуса. Если она не видела никаких средств для решения текущей дилеммы, появлялся повод распутать этот узел, что зрел столетиями. Но он-то здесь не для этого!

Он здесь по одной-единственной причине — удержать Цестус от дальнейшего создания и экспорта УД-дроидов.

Кантина «Разбитая Голова» была битком набита жаждущими стимулянтов посетителями, и Вентресс было нетрудно смешаться с толпой, снова используя энергию Силы, чтобы скрыться от острых чувств Оби-Вана. Он был одним из самых сильных джедаев, которых она когда-либо встречала. Она, разумеется, считала себя сильнее, но была уже не так уверена, как раньше.

Однако его сила лишь делала вкус её неизбежной победы еще слаще.

Вентресс легко затерялась в разношерстной толпе завсегдатаев «Разбитой Головы», наблюдая и стараясь не стать объектом наблюдения. Она наслаждалась этой рискованной игрой, закрываясь от Оби-Вана, скользя всё ближе, пока не ощущала волнение его сознания, затем снова отступая, играя на краю его восприятий.

Момент был так опасен, что будоражил её чувства — мощнее, чем любое телесное удовольствие или наркотик. Опасность в самом чистом виде. Играть с ощущениями заклятого врага, испытывать пределы своих эмоций — эмоций, которые она держала под жестким контролем. Это было… опьяняюще, да, вот подходящее слово.

Вот. На секунду она подошла поближе, направила чуть больше внимания на заигрывание с внешней оболочкой его ауры, которая мерцала в её поле зрения подобно области лёгких маленьких огоньков.

С одной стороны, опасности почти не было: она могла наблюдать за ним, узнала бы, начни он концентрировать внимание на внешнем, и абсолютно доверяла своей способности уйти, прежде чем он осознает.

Восхитительно.

— Шшш, — шепнула она — так тихо, что сама фактически не слышала собственных слов. — Так близко. Так легко. Он даже не знает, что ты существуешь. — Резкий вдох. — Нет. Нет, вот… он едва не ощутил что-то, но ты ушла, прежде чем он заметил. Он будет сканировать. Он не увидит ничего. Ты — ничто.

Она видела некую нить общения, растущую между Оби-Ваном и Дарис. Что ж, это не имело значения.

Что бы он ни пробовал, Вентресс будет готовой. Готовой противостоять любому его плану. Фактически, о чём бы эти двое не договаривались, она воспользуется этим, чтобы завлечь его в свою ловушку. На этот раз никакого бегства не будет.

Ей еще предстоит встреча с Пятью Семьями, и она сможет использовать их. Приманка — таков будет подход. У неё будут отслеживающие и подслушивающие устройства, подсаженные на их транспорт и на них самих. Всё будет отслеживаться, все их действия и слова — записываться. И где-нибудь она выберет момент и заманит Кеноби. Она чувствовала это. Здесь, на этой планете. Скоро.

«Оби-Ван Кеноби будет моим».

Восхитительно.

Дважды с момента приземления на этой планете Оби-Ван ощутил… нечто. Недостаточно, чтобы полностью привлечь его внимание. Слишком мало, чтобы четко определить. Понимание ускользало от него, как будто он касался недостижимого объекта. Но хотя ни одно из его чувств не смогло коснуться такого призрачного объекта, простой уход оставлял легкую рябь на воде… или в воздухе. А сейчас была рябь в Силе. Нет — присутствие. Нечто ушедшее. Нечто отсутствующее.

Он не ощущал это сознательно. На самом деле, чем более осознанно он искал, тем больше оно ускользало, как будто он вообразил нечто целое. Итак, он сосредоточился на беседе с Джи'Май, оставив лишь легчайшую тень внимания, простейшую пылинку, чтобы просматривать всё вокруг, искать не присутствие, но нечто другое… отсутствие присутствия. Да. Снова — ощущение ухода.

Оно было слишком маленьким, чтобы мгновенно определить себя в его сознании. В свое время, в глубине его джедайских медитаций эта маленькая ловушка сможет принести плоды. Но он умел ждать.