Обман на Орд Цестусе

68

Обеспокоенный, но ничем не выдающий своего беспокойства, Оби-Ван наблюдал, как Серти сражается с их поврежденным оборудованием. После героических усилий солдат сумел скрыть сообщение в торговом заказе удобрений с фермы Ресты на озере Кибо, но он сомневался, что подобная уловка удастся снова. Враждебные им силы были действительно мощны и умны. Можно было рассчитывать только на то, что по каждой линии могло быть послано или получено не более, чем одно сообщение.

Комлинк Серти ожил с пронзительным писком.

— Получилось, сэр!

— Удача? — спросил Оби-Ван.

— Настойчивость. Я смог установить связь с одной из резервных линий. У военного оборудования встроенное резервирование.

— Великолепно.

Оби-Ван сменил его, когда аппаратура связи включилась. Через несколько секунд перед ним предстало изображение техника-фаллиина на отдаленной ретрансляционной станции.

Зеленокожее, в высоком воротнике, голографическое изображение подняло бровь.

— Я не признаю ваших протоколов связи.

— Автоматическая идентификация была повреждена, — сказал он, а затем передал закодированные серии слов, закончив так: — Это Оби-Ван Кеноби, рыцарь-джедай, по делу Республики. Обеспечьте связь, и вы будете вознаграждены.

— Очень хорошо.

Через шесть минут молчания Оби-Ван узнал, что его первый выбор, мастер Йода, был недоступен в поле, контролирующем действие. Он быстро изменил коды доступа, и появился сам Палпатин.

— Канцлер?

Мудрое и выдержанное лицо политика выражало удовольствие.

— Мастер Кеноби. Совет и я забеспокоились.

— На это есть причина, — признал джедай. — Не всё прошло успешно.

— Объясните, пожалуйста.

Оби-Ван глубоко вдохнул, а затем продолжил:

— Цестус — не просто малопонятная планета, производящая опасные машины. Похоже, она является центром некоей невидимой игры. Граф Дуку проник глубоко, собрав здесь непредвиденные ресурсы.

— И чем всё закончилось? — Глубокий, резонирующий голос канцлера был спокойным.

— Тем, что моя миссия была поставлена под угрозу, и что мы вынуждены скрываться. Мы наносим удары по инфраструктуре, когда это возможно.

Канцлер задумался, прежде чем ответить.

— Вы полагаете, что эта тактика успешна?

— Я не знаю. Но я прошу еще времени.

Канцлер покачал головой.

— Нам нужны результаты, генерал Кеноби. Я намереваюсь направить к вам на помощь суперкрейсер.

Сердце Оби-Вана забилось быстрее.

— Но, сэр, вы не думаете…

— Я думаю, что военный корабль на орбите Цестуса сделает их немного разумнее, не так ли?

— Но Конфедерация использует это в качестве оправдания, чтобы ввести в бой свои собственные суда, и будет утверждать, что они просто защищали невинную планету от агрессии Республики.

— Что ж, тогда вы найдете лучшее решение до прибытия тех кораблей, правда?

Канцлер закончил передачу.

Оби-Ван кипел. Вот оно. Сначала «корабль», а потом «до прибытия тех кораблей». Подтекст сообщения канцлера был ясен: если вмешается граф Дуку, Палпатин будет счастлив унизить его. Рассматривая эту проблему с учетом стремления сил Конфедерации показать себя, Оби-Ван задался вопросом: что, если всё это дело было ложным маневром, ударом для отвлечения внимания, специально разработанным, чтобы спровоцировать агрессивный ответ.

Но нет. Ведь если так, то следом возникает еще одна мысль: способен ли Палпатин пожертвовать жизнью их всех ради победы…

Несмотря на его недоверие к политикам, он не верил, не мог поверить в это.

Но если это так, что тогда?

И если он не отыщет решение, смерть настигнет их в любом варианте: погибнуть под дружественным огнем, быть убитыми силами безопасности, военной бомбардировкой…

Или даже незримыми руками их таинственного противника.

На следующий день на восходе солнца было решено организовать себя в более крепкую единицу. Тем более, возвращение Нейта должно было увеличить их эффективность.

Плюс… Оби-Ван чувствовал, что с солдатом что-то случилось. Разумеется, он исцелился, но гораздо более интересными были очевидные изменения в его душе.

— Джанготат, где ты всё-таки был? — спросил он у солдата, когда тот впервые доложился.

— Я не знаю точного расположения, сэр, и я не могу сообщить эти данные. — Он замолчал, затем быстро добавил: — Если, конечно, генерал настаивает… Вы настаиваете, сэр?

— Нет, — подумав, ответил Оби-Ван. — Полагаю, у тебя есть какой-то интерес или забота об этом.

— Так точно, сэр, — ответил Джанготат и продолжил чистить оружие.

С тех пор прошло почти двадцать часов. Сейчас Оби-Ван наблюдал за солдатами, тренирующимися друг с другом в рукопашном бою, выполняя броски, захваты и короткие рубящие удары ребром ладони. Ничего удивительного, но всё профессионально, с достаточным знанием внутренних целей. Это была не просто демонстрация, хотя новобранцы тоже наблюдали. И не просто упражнения, хотя к тому времени, когда они закончили, все были мокрыми от пота.

Нет, он чувствовал интуитивно, что это некая деятельная проверка, путь, чтобы уверить себя, что каждый из них соблюдает кодекс в каждой мыслимой форме.

И он обнаружил кое-что ещё — ощущение текучести и изящества движений. Странно было видеть это у серийно выпущенных бойцов. Если он не ошибся…

Да. Это обманное движение бедром, перетекающее в удар пяткой, запас гибкой энергии в мускулах и сухожилиях, что явно указывало на некое усиленное обучение. И, разумеется, вполне ясно, где именно они этому научились.

— Извините, — сказал он, когда они закончили очередную схватку. — Кажется, я узнаю некоторые элементы тренировок «джедайского потока». Мастер Фисто инструктировал вас?

Они выглядели одновременно удовлетворенными и смущенными, и Оби-Ван понял, что они хотели впечатлить его.

— Да. Немного. Только основы, конечно, — поспешно добавил Форри, словно беспокоясь, что Оби-Ван может обидеться.

Тот рассмеялся.

— Нет, что вы. Это прекрасно. Но… с вашего разрешения, могу я ненадолго присоединиться?

В полном восторге солдаты расступились, когда Оби-Ван вошел в круг и встал напротив Джанготата.

Он знал, что солдат силен, быстр и хорошо обучен. Чувствовать дополнительный поток было прекрасно, и Оби-Ван позволил бою продолжаться в течение нескольких минут. Конечно, это была всего лишь игра, для того, чтобы перемещать и регулировать динамический баланс, а не просто сокрушить противника. Он не ожидал от клона способности к хитрости и импровизации. А его чувствительность к легким изменениям в давлении и скорости была превосходной.

Оби-Ван проверил свою теорию, по очереди играя с другими коммандос. Они были умелыми и подвижными, но… в Джанготате было что-то еще. Эмоциональное сочувствие. Проницательность. Больше способности вообразить, что противник может думать или чувствовать. Трудно было представить, что он был ранен всего несколько дней назад. Где он был? Что он сделал?

Оби-Ван повернулся к Джанготату.

— Давайте повышать уровень. Первая схватка?

Джанготат кивнул, принимая стойку.

Они схватились, первое агрессивное движение сделал Джанготат. Оби-Ван удержал равновесие, изящно отступив чуть в сторону и развернувшись. Когда пыль улеглась, капитан лежал на земле, аккуратно удерживаемый юззианским захватом, словно зажатый клещами в запястье и локте. Оби-Ван стоял одной ногой на плече Джанготата, выкручивая нервы, пока Джанготат не шлепнул по земле, сдаваясь.

Он поблагодарил их за упражнение и повернулся, чтобы уйти, но тут солдат окликнул его.

— Мастер Кеноби!

Оби-Ван остановился и подождал солдата.

— Да?

— Я… — Он хотел что-то сказать, но в последний момент передумал. — Мы намного хуже вас.

Не то он хотел сказать. Тем не менее, Оби-Ван ответил. Последние минуты боя открыли ему нечто ценное в ЭРК — и только положительное.

— Нет! Нет! Вы отважны, координированы, стойки… качества, достойные восхищения. — Он улыбнулся. «Достойные восхищения». Джедай вздохнул в раздражении. В бойце ЭРК что-то пробудилось. Обычно Оби-Ван только порадовался бы пробуждению духа личности, однако, если солдат чувствовал, что Оби-Ван может быть союзником в обнаружении его личной правды, это откровение едва ли могло быть более несвоевременным, чем сейчас.

Возможно, на следующей неделе они все будут мертвы. Так почему бы не сделать всё, что он может, чтобы утешить обеспокоенный дух? Наконец, он задал вопрос, над которым долго размышлял и знал официальный ответ, но никогда подробно не останавливался.

— Я знаю, что солдаты послушны. Но ты сам в глубине души когда-нибудь ставил под сомнение приказы?

Плечи Джанготата так быстро расправились, что стало ясно: он даст только запрограммированный ответ.

— Солдаты не сомневаются. Солдаты повинуются. — Он замолчал, и Оби-Ван почувствовал, что маска солдата сброшена. Это был совсем другой человек, чем тот, кто когда-то сел с ними на корабль. — Не так ли?

В вопросе был вопрос. А в нём — еще один. Несколько минут Оби-Ван просто шёл, уверенный в том, что Джанготат идет следом. Он нашел расчищенное место и сел на камень, пригласив солдата сесть рядом.

— Многие добровольно выбирают жизнь военного. Другие мобилизуются на время и потом, когда угроза исчезнет, возвращаются к своим фермам и семьям. Но как быть человеку, рожденному для войны, обученному воевать? Я ощущаю твои противоречия, Джанготат. Вот ответы, которые ты хотел бы получить. Я впечатлен тем, как тщательно сформирован твой ум, как ты формулируешь свои вопросы. — Оби-Ван вздохнул и почесал одну из ссадин, полученных в недавней битве с УД. — Ты не можешь быть свободен. Ты родился, чтобы сражаться в войнах чужих тебе людей без надежды на выгоду или славу.

Он замолчал. Похоже, что он сказал слишком много. Оби-Ван никогда не комментировал тему клонов и свободнорожденных людей. Это было не его дело. Возможно, даже сейчас Джанготат сожалеет о своем вопросе.

Удивительно, но Джанготат не отступал.

— А как же чувства? — спросил он. — Джедаи — лучшие бойцы, которых я когда-либо видел. Но у вас есть чувства.

Оби-Ван усмехнулся.

— Иначе мы не смогли бы держать их под контролем.

Оби-Ван не хотел, как многие другие, думать о солдатах, как о бесконечном массиве идентичного лазерного пушечного мяса, заполняющего горизонт.

Но Джанготат опроверг это предположение.

— У вас есть дом? — спросил он почти застенчиво.

— Храм джедаев — мой дом. И был им, начиная с детства.

— И вы захотели стать джедаем?

— Да. Я с самого младенчества рос в стенах Храма. Был, конечно, момент, когда я принял официальное решение стать рыцарем-джедаем, но фактически я стоял на этом пути еще до того, как пошел.

— Но разве вы не были слишком маленьким, чтобы принять подобное решение?

Оби-Ван тщательно обдумал вопрос. Мог ли знать тот мальчик, которым он некогда был, какой будет его настоящая жизнь? Все опасности, труды, муки? Или чудеса? О чём бы он тогда подумал, если бы знал?

Он ответил с осторожностью.

— Возможно, я сделал этот выбор разумом.

— А сердцем?

— Можно сказать и так, — ответил Оби-Ван. — Но правда в том, что мы ощущаем Силу всем телом. Каждая часть меня знала, что такова будет моя судьба. Я знал, что у меня не будет тех радостей и утешений, какие есть у обычных людей. Даже в столь раннем возрасте я признал этот факт. — Оби-Ван протянул руку и сжал плечо клона. — Я сделал этот выбор.

— А за меня этот выбор был сделан, — сказал Джанготат.

Итак, они были противоположностями: один — человек, оставивший все привычные сферы жизни ради существования в служении и приключениях. Другой — заменимая фигура в безликой армии, выбранный еще до рождения, отлитый по идеально выбранному шаблону.

Оби-Ван ли сделал выбор или его мидихлорианы? В конечном итоге, был ли у него или у Джанготата вообще реальный выбор…?

И есть ли он у кого-нибудь?