Обман на Орд Цестусе

50

Они не были живыми, но ползли сквозь тьму. У них не было разума — лишь мечты о смерти. У них не было телесных надобностей — лишь зверский голод.

Четыре дроида впереди были похожи на прозрачные мешочки желе. Тусклые огни, встроенные в их полутвердые тела, освещали некие металлические формы, подвешенные внутри.

Те, что шли позади, были тверже — золотые, напоминающие песочные часы. Их маленькие заостренные ноги легко преодолевали путь, проложенный их большими братьями. УД.

За счет своей неопределенной формы четыре дроида-агента могли протиснуться в самые маленькие проходы и принять ту форму, какая необходима в данный момент. Лазерные узлы на их поверхности плавили и размалывали камни, чтобы расширить проход.

Так они проходили километр за километром — твердея, когда надо было убрать с дороги препятствие, и вновь возвращаясь в полужидкое состояние, когда отыскивали путь для УД.

Смертоносная процессия прижималась к земле, незаметная ни для любых датчиков, ни для возможных наблюдателей. И они двигались молча. Когда им встречалось препятствие, они пробивали или сжигали его.

Метр за метром, они просто приближались к своей добыче. Без усталости, без тревоги и милосердия они шли вперед, движимые одним только заложенным в них желанием.

Которое скоро будет удовлетворено.

За сотни лет глубокие тени гор Дашта обеспечивали защиту контрабандистам, беглецам, ворам, политическим недовольным и молодым влюбленным. Никто не знал все пути, которые вели в пещеры, и, вполне вероятно, никогда не узнает. Поэтому именно глубины пещер были выбраны в качестве лучшего места для празднества.

В конце концов, пусть даже первоначальная стратегия и пошла наперекосяк, но вторичный план прошел без помех. И если джедаи сожалели о потерянной жизни, то обновленные силы Пустынного Ветра чувствовали, что окончательно нанесли тяжелый удар Пяти Семьям.

После шести таких рейдов навыки Серти в коммуникациях объединились с феноменальным умом Дулба Снойла; они пробились в голосеть ЧикатЛика и извлекли жизненно важный кусок информации: производство дроидов упало более чем на 30 процентов. Если они смогут просто продолжать в том же духе, Пять Семей и правительство будут вынуждены сесть за стол переговоров, где все желания смогут быть удовлетворены.

И хотя Оби-Ван сомневался, что нынешний курс действительно приведет их в желанный благодатный край, имели место немало сильных, решительных действий, чудесных спасений — и три погибших товарища, которых нужно было почтить. Нужно было снять напряжение, и небольшой праздник оказался лучшим выходом.

Итак, гулянка длилась уже несколько часов, у входа в пещеру были расставлены часовые. Пока они бодрствовали на посту, Пустынный Ветер утолял свои неуемные аппетиты одновременно пищей, питьем, играми, хвастовством и танцами.

Реста Шуг Хай проводила большую часть времени сама с собой, потягивая мед — напиток, одинаково воздействующий на людей и цестианцев. Начиная с самых первых дней обучения, она была чужой — единственная кси'тинг среди новобранцев-людей. Впрочем, этот барьер был обоюдным: после целой жизни борьбы за свою землю и самобытность, у неё осталось мало любви к чужеземцам. Даже когда бойцы вошли во вкус победы, и естественное товарищество крепче привязало их друг к другу, она оставалась немного в стороне. Но, наконец, она выступила вперед, слегка качаясь, словно хлебнула лишнего.

— Я пою песню, — сказала она.

Дулб Снойл радостно захлопал в ладоши, ободряя её.

— Песни кси'тинг как уроки истории Так Вал Ззинга, — объяснила она. — У каждого клана собственная песня. Рассказывает историю народа. Когда умирает песня, умирает народ. Реста последняя, кто знать её песню клана.

И она запела. Оби-Ван не знал языка, но это и не нужно было. Он понимал эмоции незнакомых слов. И если эмоции были правдивы, песня повествовала о храбрости и тяжелой работе, о любви, надежде и мечтах.

Что поразило Оби-Вана больше всего, так это её очевидная гордость и храбрость. Если Реста и Джи'Maй Дарис — типичные представительницы своего племени, то кси'тинг — невероятно сильный народ. Несмотря на эпидемии, несмотря на украденные у них земли, несмотря вообще ни на что, они продолжали мечтать.

Когда она закончила, каменные стены зазвенели от аплодисментов.

Джанготат обходил внешние пещеры, улучив момент, чтобы обратиться к каждому из братьев, которые все отказались от выпивки. Затем он проверил новобранцев, занимавших сторожевые позиции среди скал или следивших за сканерами. Неважно, насколько хорошо скрытыми они себя считали, в конечном счете их логово неизбежно будет обнаружено. И всё же, с учетом того, что сами горы смогут защитить их от вражеской бомбардировки, у вражеских солдат уйдут часы на восхождение по склонам под огнем, а с тыла все выходы или хорошо охранялись, или были опечатаны.

В мире полевых действий это была почти идеальная безопасность.

Делая третий обход, Джанготат ощутил легкость. Первоначальный замысел генерала Кеноби потерпел неудачу, но эти новые действия, казалось, прекрасно работают: и разрушение энергетических линий и водных установок, и награбленные деньги для растущих военных расходов. Местные солдаты хорошо выполнились.

Неизвестные враги сорвали их первоначальную уловку. Джанготат считал весь этот мир дипломатических уверток неподходящим для солдат, а заодно, как он теперь полагал, и для этих странных и зачаровывающих существ, называемых джедаями. Странно. Он думал о джедаях не просто с уважением, но в некотором роде как о братьях, что обычно относилось только к членам ВАР. В неизменном порядке вещей они возвышались над ним, но были воинами, великими лидерами. Хотя самое последнее приключение доказало, что и они не совершенны, как и все существа. Впрочем, даже прыжок в кипящую воду был всего лишь временной — хотя и сильной — болью. Изрядное количество синтеплоти из комплектов первой помощи закрыло раны и уменьшило покраснение и опухоль в несколько часов.

Что гораздо важнее, они победили.

Джанготат чувствовал удовлетворение, что бывало с ним редко. Он выполнял свою основную задачу, наслаждаясь возможностью выучиться у двух величайших учителей. Но были здесь и другие… интересные факторы.

Он огляделся, надеясь найти Шиику Тулл, но не нашел. Наверняка она перегоняет очередной груз. Эта мысль вызвала у него теплое чувство.

В последние минуты, прежде, чем потерять честь, старый Так Вал Ззинг был благодарен и доволен. Долгие годы он боролся, чтобы принести пользу своему народу, и те тяжелые времена взяли своё даже до тех нескольких горестных лет, когда измены и убийственная безжалостность сил безопасности превратили Пустынный Ветер в тень его былой силы.

Но, несмотря на его прежние отговорки, похоже, что джедаи стали ответом на его мольбы; возможно, его внукам не придется глотать пыль в течение долгих, мучительных лет, как пришлось Вал Ззингу.

Он наблюдал за гулянкой, отметил с трезвым одобрением, что оба джедая держались чуть в стороне от всего, вежливо, но не навязчиво.

Эти джедаи были ответственны и почтительны. Странные, все они. Человек, клоны, наутоланин… а этот виппит — самый странный. Все волновались, когда поисковая команда искала его капсулу, но как только они доставили моллюска в лагерь, он мгновенно нашел дело для своего ума. Острого, как лазерный скальпель.

В конечном итоге Так Вал Ззинг потерял главенство над Пустынным Ветром, но выигрывал войну. Неплохая сделка. Неплохая последняя глава в долгой, странной жизни правнука убийцы, учителя истории, ставшего горняком и вождем партизан.

Поэтому Так Вал Ззинг раздобыл бутылку отличного чандриланского бренди и побрел к одной из дальних пещер, дабы уединиться с ней, — насладиться вкусом родного мира, который он, возможно, никогда больше не увидит. Были только две вещи, которыми наслаждался Так Вал Ззинг: битва и выпивка.

Бутылка была на три четверти пуста, когда он на мгновение отключился и откинулся на стену пещеры, наблюдая, как кружатся сталактиты. А они действительно кружились, сливаясь в пятно, и он восхищенно вскрикнул, когда бутылка опустела. Он выпил её до дна, сползая по стене теплого темного туннеля в состоянии блаженной дремоты, когда услышал шум. Потом снова. Затем земля под ним начала подниматься.

Он смотрел на это с любопытством, находя это занятным. Из пещер доносились звуки музыки и танцев. Хотя Вал Ззинг не слышал радостных криков, он знал, что без них тоже не обошлось. Он чувствовал это: после неопределенного начала и попытки джедаев провернуть какую-то сложную операцию по мошенничеству, план вернулся в нужное русло — к преследованию и саботажу, которые Пустынный Ветер начал так давно. И вот, наконец-то, добился успеха.

Он наслаждался этой мыслью, когда треск повторился. Так Вал Ззинг повернулся на своем круглом брюшке так, что пещера снова оказалась справа, и мигнул затуманенными глазами.

Камень отъехал в сторону, обнаружив трещину в земле. Возможно, это был один из бесчисленных микро-туннелей, пронизывающих насквозь эти горы. Большинство из них были слишком малы для человека, поэтому не было никакой необходимости заботиться о безопасности. Тогда что это такое — какой-то вид вулканической деятельности? Может, самец-читлик роет нору…?

А затем появился первый темный, неясный силуэт.

Четыре пластидроида и их компаньоны УД прошли сотню километров со средней скоростью десять километров в час. Полдня ушло, чтобы добраться до цели. Неустанно они ползли по пыльным туннелям, продвигаясь к своей добыче. Дроиды не всё время шли прямой линией: когда туннели разветвлялись, некоторые из них шли боковыми путями, или пробираясь по ним, или возвращаясь, чтобы поддержать приблизительное чувство направления. Когда они достигали препятствия, которое не могли оттолкнуть или прорыть, они обходили его. Когда датчики на их поверхности уловили звуки музыки, они начали сходиться, отмечая все нанесенные на карту альтернативные пути. Машины не могли вздохнуть с облегчением, но кто-нибудь, наделенный богатым воображением, возможно, увидел бы некое рвение в том, как они, казалось, ускорялись, пробиваясь сквозь пол пещеры.

Пластоидный дроид-агент пробил себе дорогу, плавя и кроша камни по мере прохождения. Затем за ним последовали второй, третий и четвертый.

За ними появились УД, пока в пустой пещере всё дрожало — в пустой, за исключением одного-единственного пьяного человека, который изумленно таращил глаза, решив, что напиток, притупивший его боль, заодно наградил его галлюцинациями.

Четыре пластидроида напоминали гигантских древних животных с темными механическими замысловатыми деталями вместо ядер или органелл. Едва достигнув нужного места назначения, магнитно закодированные детали, висящие в каждом мешке, начали сползаться. Медленно под полупрозрачной кожей вытянулись жуткие, только что сформированные конечности из металла и пластоида.

УД словно наблюдали за тем, как трясутся и содрогаются четыре мешка из пластоида и металла. Каждый из них, в свою очередь, скрутился во время сборки металлических частей внутри него, пока четыре аморфные формы не превратились в полностью сформированных дроидов-агентов — чудовищ втрое выше человека, с тяжелой броней и длинными, гибкими шеями.

Так Вал Ззинг наблюдал, не понимая, что видит, смеясь над странными галлюцинациями. У него и раньше бывали пьяные видения, но немного. Всё это было ужасно занятным. Он продолжал посмеиваться, пока первая машина-агент полностью не сформировалась. Его очертания, до боли знакомые, были похожи на дроидов-убийц, который разбили союз горняков пять лет назад.

Это очертание появилось в каком-то химическом тумане, вместе с пониманием, что его смерть только что — невозможно! — выбралась из-под земли прямо под ним. Он встал и качнулся к стене. Затем он осознал, что ошибается, что это вообще никакая не галлюцинация, но нечто вполне реальное и ужасное.

Бывают в жизни каждого существа определяющие моменты — моменты, когда нужно действовать — или не действовать. Сделав что-то однажды, исправить это уже нельзя. Так Вал Ззинг был пьян, и это, возможно, могло послужить ему извинением. Кроме того, он был стариком и ветераном такого количества рейдов Пустынного Ветра, что давно потерял им счет.

Возможно, жизнь дает каждой личности свой запас мужества, и когда этот запас исчерпан, просто ничего больше не остается.

До конца своих дней Так Вал Ззинг пытался объяснить — скорее себе, чем другим — почему он не смог сделать ничего, кроме как заползти под каменный выступ. И потом дрожать, рыдая от горя и страха.

И не поднять тревогу, которая обратила бы внимание машин-убийц на него.

Сделать страшный выбор: сохранить жизнь ценой духа.

Пока УД терпеливо ждали, высохла смазка на пластоидной коже, всё ещё покрывающей полностью готовые тела агентов. Кожа натянулась по очереди на каждой из металлических конструкций, а затем прорвалась, словно плодные пузыри вокруг металлических младенцев.

УД понюхали воздух, словно живые, стремясь исполнить свое назначение, как голодный стремится насытиться.

Возможно, так оно и было.