Окись серебра

Кот II

Хельмут ходил туда-сюда по коридору, то и дело натыкаясь на изумлённых служанок или стражников. Некоторые из них спрашивали, не выздоровел ли милорд, на что он делал скорбное лицо и качал головой. Да, для отвода глаз пришлось придумать полную банальщину — на что-то оригинальное не было времени. Впрочем, вовсе не это сейчас занимало все его мысли.

София уже несколько часов находилась в Эори, а он так и не поговорил с ней толком… Нет, конечно, он встретил её как следует, объяснил, что у леди Кристины возникли небольшие трудности, что она навестит её, как только сможет… София как-то холодно кивнула и вежливо попросила позволения оставить её одну ненадолго: мол, она устала с дороги, добираясь сюда больше седмицы, поэтому теперь должна отдохнуть и привести себя в порядок. Хельмут, конечно, всё понимал, но дело близилось к вечеру, а девушка всё не выходила. Может, она передумала? Может, она не хочет его видеть, а в данный момент занята тем, что продумывает пути к отступлению и слова, которыми она ему откажет?

Он уже решил, что довольно нарезать круги, и хотел было отправиться к себе, как дверь заветной комнаты отворилась, и оттуда вышли две служанки. Следом показалась София — она замерла в проёме, скрестив руки на груди.

Дождавшись, когда в коридоре станет пусто, Хельмут откашлялся и спросил нарочито прохладным тоном:

— Могу я войти, ваша светлость?

— Лучше я выйду, а то мало ли что могут подумать. — София улыбнулась со смущением, но во взгляде её мелькнуло лукавство.

Она закрыла дверь и взглянула на Хельмута вопросительно, а он… он осознал, что все нужные слова постепенно покидают его разум. А София смотрела так, словно не знала, что он сейчас должен сделать. Она была так прекрасна сегодня… нет, эта девушка была прекрасна всегда, а сегодня она выглядела просто изумительно: и чуть завитые рыжие локоны, перевязанные золотистым филлетом, и розовое платье с причудливой вышивкой, и золотой поясок, так выгодно подчёркивающий её тонкую талию. Но помимо всего этого Хельмут разглядел в ней что-то особое, неуловимое, то, что словами не описать, то, что с внешностью никак не было связано.

Он остолбенел, не зная, с чего начать. Наверное, следует встать на одно колено и достать кольцо… Точно, кольцо! Он почти безотчётно сунул руку во внутренний карман камзола и извлёк оттуда маленькое золотое колечко с блестящим алмазом. Кое-как решился взглянуть в глаза Софии и с радостью увидел, что они заблестели.

Сердце неистово заколотилось, когда он наконец опустился на одно колено.

Совершенно не задумываясь о том, как звучит его голос, Хельмут откашлялся и произнёс:

— Ваша светлость… София… Вы окажете мне честь стать моей женой?

— Да! — тут же выдохнула девушка удивлённо, будто не ожидала, что это так или иначе произойдёт.

Чувствуя, как дрожат его ладони, Хельмут надел кольцо на её большой палец левой руки. Он так и не поднялся с колен и лишь сейчас ощутил, каким холодным и твёрдым был пол в этом коридоре. Буквально минуту назад этот холод никак не мешал, потому что Хельмута сковало какое-то странное оцепенение. Он ещё ни разу в жизни так не волновался… Разве что перед посвящением в рыцари — но это было так давно…

София потянула его за руки, и он встал, не в силах оторвать от неё взгляда. Девушка так радостно, так лучезарно улыбалась, будто это был самый счастливый момент в её жизни… Впрочем, Хельмут не стал бы утверждать обратное.

— Я тоже должна вам кое-что отдать, — негромко произнесла она, опуская взгляд.

Хельмут вспомнил, причём только сейчас, что невеста тоже была обязана подарить кольцо во время обручения. А София тем временем немного нервно сняла со среднего пальца довольно широкое блестящее кольцо, без камней, но с едва заметной резьбой, и несколько неловко, неуверенно надела на его большой палец. Хельмут ободряюще улыбнулся ей.

— Вы позволите? — спросил он.

София растерянно кивнула, не очень понимая, о чём именно он просит. А Хельмут осторожно сжал её руку, ту, на которой теперь красовались оба подаренных им кольца, и медленно поднёс к своим губам.

В конце коридора послышались шаги. Хельмут резко поднял голову, обернувшись на доносившиеся звуки, заметив, что и София тоже взглянула туда.

Кристина, конечно, обожала всё портить. Казалось, она разрушала всё, к чему прикасалась. Сейчас, например, она разрушила ему это маленькое свидание. Ну прекрасно, великолепно, что тут ещё можно сказать…

Впрочем, леди Коллинз явно ни капли не стыдилась того, что сделала. Она улыбалась во весь рот и с каждым шагом едва ли не подпрыгивала. Одной рукой она пыталась удержать Генриха, который так и норовил залезть на её плечо (правда, он превратился в довольно большого кота и вряд ли смог бы на нём удержаться…), а другой сжимала небольшую чёрную книгу, в которой, видимо, и нашла долгожданное избавление. Странно, что она до сих пор не применила найденное заклинание…

— София, дорогая моя, здравствуй! — воскликнула Кристина и, привстав на цыпочки, чмокнула Софию в щёку. — Извини, что не обнимаю, руки заняты. Как добралась?

— Всё хорошо, — несколько поражённо кивнула девушка.

— Я нашла! — Кристина повернулась лицом к Хельмуту, подтверждая его мысль. — Наверное, расколдую его завтра: сегодня я устала, да и поздно уже… Господи, Генрих, прекрати пихать свой хвост мне в лицо!

София посмотрела на свою сюзеренку как на сумасшедшую. Впрочем, почему как… Кристина же, мгновенно убрав с лица улыбку, одарила Хельмута недоуменным и несколько злым взглядом.

— Ты ей не объяснил?

— Пока нет.

— А… что происходит? — растерянно улыбнулась София. — Что объяснить? — Потом она взглянула на кота, и в её глазах, почти таких же зелёных, как у него, мелькнуло некоторое понимание.

«Происходит то, что Кристина — безрукая и безголовая дура», — подумал Хельмут, а вслух сказал:

— Да так, маленькая магическая неприятность… — Он пожал плечами и выпустил руку Софии, чтобы забрать наконец у Кристины чересчур взволнованного Генриха.

— Это… Это… А? — София, округлив глаза, кивнула на него.

Кристина рассмеялась, а вот Хельмуту было не до смеха. Ему совершенно не хотелось посвящать Софию в весь этот балаган. Он всё-таки был полностью уверен, что Кристина найдёт выход, что завтра Генрих наконец-то станет человеком, и София даже не узнает, что что-то было не так. Зачем объяснять ей всю эту нелепицу? Вряд ли Софии есть до неё дело.

— Да, — вздохнула Кристина.

— И-и-и… как же? Это кто же додумался? — пролепетала София.

— А кто из нас — не особо удачливая криворукая ведьма? — хмыкнула Кристина. — Так случайно получилось, завтра всё вернётся на свои места. — Она сделала паузу, хлопнув ладонью по книге. — Ну, я надеюсь…

Кристина снова легла спать вместе с котом. Натали, конечно, покачала головой, но на этот раз не стала его прогонять — удалось убедить её в том, что у Генриха блох нет и быть не может, а шерсть с подушки легко можно соскрести.

Завтра предстоял очень важный день. Собственно, послезавтра — день не менее важный, даже более, но если завтра ей не удастся сделать всё, что она задумала, то никакого послезавтра может и не быть. Кристина вздохнула. В шкафу возле кровати уже висело готовое свадебное платье — белоснежное, шёлковое, украшенное тончайшим кружевом и серебристой тесьмой. Но была всё же вероятность, что ни это платье, ни что-либо ещё не пригодится вообще — если у Кристины завтра ничего не получится. И вообще никогда не получится. И Генрих на всю жизнь останется котом.

Вдруг Кристина вздрогнула и резко вскочила, сев в постели. Генрих поднял на неё сонный, недоуменный взгляд. Она ощутила какой-то странный холод в груди, будто её облили ледяной водой, и задрожала.

А если дело не в оборотничестве? Если она всё это время искала совсем не то? Да, то была руна оборотничества, но… Кто знает, что именно вложил в неё Карпер на самом деле. Он ведь был таким сильным магом, он легко мог руну, связанную с одним заклинанием, переключить на совсем другое…

Стало страшно. Кристина схватила Генриха и прижала к себе.

— Если я что-то не так поняла или перепутала… — пролепетала она негромко, поглаживая его по спине. — Тогда конец нам обоим.

Кот ободряюще мяукнул, но это мало успокоило.

Также не выходило из головы то, что она застала сегодня в коридоре гостевого крыла.

Кристина знала, что Штольцу можно доверить что угодно, даже собственную жизнь, но насчёт Софии она всё-таки сомневалась. Да, она сама решила, что им следует пожениться… Да, они должны были хоть немного узнать друг друга, пообщаться перед свадьбой… Но взгляды, которыми Хельмут одаривал Софию, ей не нравились. Она ведь хорошо знала Штольца и помнила, как он был охоч до шлюх во время войны. Что ему стоит обесчестить доверчивую невинную девушку и тут же бросить, отказавшись от своих обещаний? Хотелось верить, конечно, что он на такое не способен, но…

Что ж, в том, что сегодня ночью Хельмут к Софии не придёт, можно не сомневаться: в гостевом крыле всюду стража, которой велено никого не пускать, даже барона Штольца. А завтра Кристина поговорит с ними обоими. София, конечно, должна понимать, чем может обернуться её слепая влюблённость, а Хельмуту стоит напомнить, что он должен сдерживать себя.

С этими мыслями она наконец-то уснула.

Натали разбудила её около семи, как Кристина и просила. Волнение никуда не делось, и сердце продолжало бешено колотиться в предвкушении. Если она всё это время искала не то… Стараясь не думать об этом, Кристина наполнила жестяную кружку молоком, а остатки из кувшина вылила в миску Генриху. Ограничившись этой кружкой, она решила оставить завтрак на потом и собралась было уже начать заклинание. Для него нужно было просто подготовить новую руну, заговорить её и оставить «кипеть», как выразился автор гримуара, на несколько часов. Всё это Кристина сделала вечером, и время «кипения» давно прошло…

И всё равно она не чувствовала себя полностью готовой. Да и Генрих ещё спал…

Поэтому ей пришло в голову, что стоит всё-таки сначала переговорить с новоиспечёнными женихом и невестой и уже после заниматься своими проблемами. У неё целый день в запасе, а если она правда совершила ошибку, то терять нечего.

Кристина, набросив на плечи шаль, тихонько, чтобы не разбудить Генриха, выскользнула из комнаты.

София знала, что Хельмут будет в зимнем саду. Он сам как бы невзначай обмолвился об этом за завтраком, негромко приказав Рихарду принести туда что-то, а потом взглянул на неё. София не очень понимала, почему он не может пригласить её туда напрямую… Кажется, Хельмут играл и предлагал ей вступить в эту игру.

Она оделась потеплее, выбрав из привезённого с собой гардероба белый плащ с мехом песца и перчатки в тон с вышитыми на них снежинками, прихватила книжечку стихов для отвода глаз и быстро направилась прочь из башни.

На первом этаже, в небольшом проходном зале, её встретила леди Кристина. София заметила, что её глаза горели, но как-то нездорово, взволнованно, волосы растрепались, а шнуровка на сером шерстяном платье была затянута кое-как. Да и вообще Кристина выглядела слишком уж обеспокоенной и уставшей… Это немного пугало, но её вполне можно было понять. Хотя сложившаяся ситуация не могла не веселить Софию, она сочувствовала своей сюзеренке и подруге. Та старалась изо всех сил, не жалела себя ради своей земли и своих близких… Надо бы ей напомнить, что отдых тоже не повредит.

Но не успела София и слова сказать, как Кристина опередила её:

— Доброе утро, моя дорогая. — Она улыбнулась, но как-то слишком устало, будто через силу. — Прогуляться решила? Сегодня чересчур морозно, тебе не кажется?

— Я в зимний сад пойду, — заметила София. Она хотела обойти леди Кристину, но та ей помешала. — Он ведь отапливается?

— Конечно. Но всё равно, пока дойдёшь — наверняка озябнешь, там такой ветер… — Она сделала многозначительную паузу и вновь улыбнулась — шире и коварнее. — А ещё туда Штольц пошёл. Наверняка он помешает тебе читать…

— Нет, миледи, поверьте, он мне ни капли не помешает, — смутилась София и, наверное, покраснела.

Леди Кристина замялась. Она, видимо, заподозрила их с Хельмутом в распутстве… Что ж, беспокоилась она напрасно: ни о чём таком София даже не думала, а если что, то она точно смогла бы за себя постоять. Особенно после всего, что пережила.

— Тогда будь осторожнее, пожалуйста, — сказала Кристина и тем самым подтвердила её мысль.

— Миледи, — усмехнулась София, — у вас свадьба завтра, кажется, а ваш жених всё ещё кот. Может, вы позаботитесь об этом? А о себе я и сама могу позаботиться, поверьте.

Кристина взглянула на неё недоуменно, даже рот приоткрыла. Обиделась? Неужели обиделась?! Этого Софии уж точно не хотелось… Да, она произнесла это, пожалуй, резковато, она вспылила из-за нетерпения и некоторого раздражения от того, что её, видимо, считают беспомощной дурочкой. Но она вовсе не хотела обидеть Кристину…

— Простите, ваша милость. — Девушка опустила голову.

— Ты что? — Леди Кристина усмехнулась и осторожно коснулась пальцами щеки Софии. — За что простить? Ты права, моя милая, ты действительно права… И всё же, пожалуйста, будь осторожна. Я не вполне ему доверяю.

София на это ничего не ответила. Было видно, что леди Кристина лукавит. В её доверии Хельмуту сомневаться уж точно не приходилось.

— Удачи вам с заклинанием, — негромко сказала София и направилась туда, куда собиралась.

Снаружи было не так холодно, как опасалась леди Кристина. С лазурного неба падал лёгкий снежок, иногда снежинки взмётывались в маленькие вихри из-за прилетевшего с северо-востока ветерка. Солнце почти не грело, но светило довольно ярко, и снег весело искрился в его лучах. В общем, погода была прекрасная, а холод… Холод в Нолде был всегда, зачастую даже летом.

София вошла в светлый зимний сад — в нём и правда было тепло, но всё же свежо и приятно. Сквозь стеклянную крышу сюда поступало много света, отчего и без того просторное помещение казалось почти бескрайним. А в Даррендорфе вообще не было зимнего сада — да и зачем, если его окружал вечнозелёный лес? И здесь, в Эори, София поняла, что скучает по всему этому: по бесконечным, высоким, раскидистым елям, по пахучим, густым кустам можжевельника, по воздуху, свежести и зелени. Она покинула дом чуть больше седмицы назад, но всё равно ощутила странную тоску… И сейчас, увидев в зимнем саду Эори совсем другие, незнакомые растения, всё равно почувствовала себя почти дома.

Она прошла в глубь сада, внимательно рассматривая причудливые деревья, кустарники, плющи и цветы. София сроду таких не видела, разве что на картинках в книгах… И очень странно было лицезреть их сейчас, в такую холодную пору, ведь все эти растения были доставлены из южных краёв, а потому наверняка любили тепло.

Наконец она дошла до небольшой скамейки, выкрашенной белой краской. Хельмут сидел на самом краю и будто бы не заметил появления Софии, углубившись в какую-то книгу. Девушка улыбнулась, присела на противоположный край и, сняв перчатки, раскрыла свою книгу.

Однако сосредоточиться на поэзии никак не удавалось. Стоило бы начать разговор, но София совершенно не представляла, с чего. Хельмут, кажется, не смотрел на неё, но она прекрасно понимала, что он тоже не вникает в текст. София украдкой взглянула на него и заметила, что он убрал одну руку с книги и положил её на поверхность скамьи ладонью вниз. Тогда она, не отрываясь от стихов, быстро перевернула страницу и сделала то же самое.

Через несколько мгновений она почувствовала, как их мизинцы соприкоснулись.

Кристина ворвалась в свою комнату, заперла дверь и оперлась о неё спиной. Перед Софией было жутко неудобно. Прежде чем начать эту бессмысленную опеку, следовало вспомнить себя. Кристина терпеть не могла, когда какие-то дальние родственницы, няньки, гувернантки или старшие подруги пытались заменить ей мать. Между тем она прекрасно знала, что леди Лилиан ни за что не стала бы вести себя так. Ясно, что и Софии тоже такое неприятно…

Ладно, если она не обиделась, то всё в порядке. В конце концов, если Хельмут ей правда нравится, то почему бы и нет… А Кристине действительно следовало заняться более срочными делами.

Генрих покорно ожидал её в кресле. Когда она принялась подготавливать всё необходимое для ритуала — и «закипевшую» руну, и книгу на всякий случай, — он вдруг спрыгнул на пол и, нарезав вокруг Кристины круг, бросился в угол. Она посмотрела на кота огромными глазами.

— Ты чего? Убежать от меня решил? — Кристина приблизилась и протянула руки, но Генрих отчего-то не давался. — Нет, если ты не хочешь превращаться обратно, так и скажи.

Чего это он вообще устроил? На сердце и так неспокойно…

И тут Кристина всё поняла, когда увидела в углу маленький серый комочек. Она и не знала, что в её комнате устроили своё логово мыши… Она никогда не боялась мышей, но появление конкретно этой стало таким внезапным, что с губ невольно сорвался вскрик. Этот вскрик напугал мышь, и та опрометью бросилась в другой угол, противоположный.

Кристине показалось, что Генрих взглянул на неё с укором, прежде чем бросился за грызуном. К счастью кота и горю мыши, в противоположном углу не оказалось ещё одной норки — либо мышь перепутала углы, либо бросилась бежать просто наугад и случайно сама себя загнала в ловушку. Генрих же с силой ударил по ней лапой, прижимая к полу, и мышь затихла. Жалко, конечно… Впрочем, позволять мышам плодиться и размножаться в замке тоже нельзя — иначе они людям житья не дадут.

— Только не ешь! — нервно посмеиваясь, попросила Кристина, когда гордый Генрих бросил трупик мыши к её ногам. — Я велю Натали, она выбросит.

Когда с мышью было наконец покончено, Кристина и Генрих приступили к ритуалу. Девушка жутко волновалась, чувствуя, как трясутся руки… Никаких планов и идей на случай, если ничего не получится, у неё не было вообще. Однако пробовать всё равно нужно.

— Может, тебе и так хорошо? — усмехнулась Кристина.

Генрих выразил своё несогласие, но заметил, что охотиться ему понравилось.

— Поохотишься ещё, только не на мышей, — заметила она.

Обряд был не особо сложным: просто приложить руну к «исцеляемому» существу и, сосредоточившись, прогнав все лишние мысли, успокоившись и расслабившись, сотворить заклинание. Но страх Кристины, что ничего не получится, по-прежнему точил её душу, а потому успокоиться, расслабиться и сосредоточиться будет сложно.

Но протяжно мурлыкающий в её объятиях Генрих и маленькая надежда на лучшее помогали немного прогнать тревогу. Если у неё всё получится, завтра её ждёт один из самых важных событий в жизни. И потом они будут счастливы, счастливы навсегда. И так уж вышло, что её счастье теперь зависит целиком и полностью от неё самой.

Кристина поудобнее перехватила Генриха, который, видимо, волновался не меньше, приложила к нему руну, как велела книга, и закрыла глаза.

«Успокоиться, — умоляла она себя мысленно. — Главное — успокоиться, и всё будет хорошо».

Она зажмурилась изо всех сил, чувствуя, как внутри начинает расти магическая энергия, как она пульсирует и чуть жжётся… Нужно было выпустить её наружу, не забывая о цели, на которую она должна быть направлена.

И, поняв, что готова, Кристина выпустила её. Сосредоточиться, расслабиться, прогнать лишние мысли… Это оказалось не так сложно, как она ожидала. Магия сама её успокаивала. Она ведь никогда не была чужеродна ей. Да, она была диким зверем, огнедышащим драконом, необузданной стихией… Но при этом она на удивление легко подчинялась. Странно, необъяснимо — но именно в этом и была таинственная, странная суть магии.

Через минуту в комнате уже почти привычно шандарахнуло.

Когда Кристина открыла глаза, дрожа от страха, то не обнаружила Генриха в своих объятиях.

Зато она обнаружила себя в его объятиях.

Он стоял рядом с ней, обычный, вполне человеческий, и улыбался. Кристина тут же опустила взгляд. Нужно было извиниться за то, что она натворила, но Генрих, кажется, не злился. Он крепко обнимал её, нежно поглаживая ладонью по волосам, и смотрел на неё так, будто они не виделись около года.

— Прости, что так вышло, — негромко произнесла Кристина.

— Ничего, — отозвался Генрих. Чёрт, как же невыразимо здорово вновь слышать его голос! — В конце концов, это был очень интересный опыт.

— И завтра… получается, завтра всё в силе? — Она подняла на него испуганный взгляд. Казалось бы, прошло чуть больше двух дней, но так странно было, что Генрих снова выше неё…

— Конечно, в силе.

И он, наклонившись, поцеловал её.

— Ай! — вскрикнула Кристина. — Кажется, у тебя остались клыки.