Окись серебра

Wir sind Freundinnen, richtig?[32]

Кристина сидела у зеркала и распускала косички. Количество их, кажется, стремилось к бесконечности, и ей трудно было понять, как вчера Натали удалось заплести эти косички всего за час. Однако результат был очевиден: обычно полностью прямые, волосы Кристины начали чуть виться. Возможно, это и считалось красивым, но… какой смысл в этих кудрях? Какая разница, вьющиеся волосы у невесты или прямые? Да, из-за длины своих волос Кристина не могла сделать себе сложную, замысловатую причёску, но разве не достаточно положенного невесте венка из белых цветов и пары красивых шпилек, чтобы придать её волосам мало-мальски привлекательный вид?

Натали смиренно ожидала, когда её госпожа расплетёт все косы. В руках она держала баночку с раствором желатина — эта жидкость, по словам служанки, могла закрепить кудри и не позволить волосам распрямиться через пару часов. И к этому Кристина тоже отнеслась с недоверием, однако сегодня она пообещала Натали, что позволит делать с собой всё, что нужно, и не сопротивлялась ничему.

В конце концов, это был особенный день. Ради него можно было бы и потерпеть.

И ради Генриха тоже.

Пришлось закрыть глаза, чтобы Натали смогла сбрызнуть волосы желатином. Кажется, служанка поставила себе цель не обойти вниманием ни одну волосинку, поэтому через пару минут, не открывая глаз, Кристина усмехнулась:

— Ну хватит, а то я потом не расчешусь…

— Он легко смывается, — отозвалась Натали, но всё же поставила баночку на туалетный столик, рядом с флаконом духов и кисточками для помады.

Кристина оглядела себя в зеркало. Ну да, волнистые волосы и правда делали её милее, может, подводка, пудра и помада тоже добавят привлекательности… Девушка понимала, что в день своей свадьбы она должна как-то выделяться, привлекать к себе внимание и вызывать восхищение, но это ей совершенно не нравилось. Внимания ей и без того хватало за глаза.

За окном колокол прозвонил десять раз, и Кристина встрепенулась.

— Натали, иди переоденься, — предложила она, поворачиваясь лицом к служанке. Та взглянула на госпожу с недоумением. — Ну, до обряда ещё два часа, но всё же стоит сделать всё пораньше, правда? — добавила Кристина.

— Да я… я думала так пойти… — растерялась Натали. — Только передник в церкви сниму.

Кристина быстрым взглядом осмотрела служанку с ног до головы. На ней было старенькое, не раз залатанное серое платье, прикрывающий убранные в пучок волосы чепчик в тон и длинный белый фартук. Не слишком праздничный вид… Кристина прекрасно знала, что у Натали есть наряды гораздо красивее, неужели она не захочет их надеть на свадьбу лучшей подруги?

Если она, конечно, всё ещё считает Кристину лучшей подругой.

— Просто Грета сказала, что я должна буду помогать с блюдами… — продолжила лепетать Натали, сминая фартук дрожащими пальцами.

— Нет, не будешь. — Кристина встала и поправила халат, накинутый поверх белоснежной камизы. — Вообще-то я рассчитывала, что ты будешь сидеть рядом со мной на помосте… Нам и так хватает слуг, а ты заслужила отдых.

— Правда?

Натали растерялась ещё сильнее и застыла на месте, хотя ей прямо было велено пойти и переодеться.

— Правда. — Кристина приблизилась к ней и приобняла за плечи. — Иди, надень своё лучшее платье и возвращайся — сделаем тебе причёску, подберём украшения… Давай, поторопись.

Натали выдохнула, улыбнулась, быстро убрав с лица светлый локон, и бросилась к выходу из комнаты. Кажется, обрадовалась она вполне искренне… или нет. У Кристины были поводы сомневаться в этом.

С каждым днём они отдалялись друг от друга всё сильнее. Всё меньше времени проводили вместе, всё реже разговаривали, смеялись, вспоминали что-то из прошлого… Да и что им теперь было вспоминать? Войну? Этого уж точно не хотела ни Кристина, ни Натали.

И всё же было так обидно, когда служанка приходила в комнату Кристины, просто чтобы сделать уборку, вытереть пыль и поменять постель, когда она отправлялась спать в крыло для прислуги, а на все вопросы отвечала коротко и односложно. Понятно, что Натали была погружена в себя и безумно расстроена… понятно, что ей было в чём обвинять Кристину. Но лучше бы она выражала свою ненависть открыто, чем попросту избегала её.

Хотя Кристина, конечно, не злилась на Натали.

Наоборот, она старалась быть с ней добрее и приветливее, чем когда-либо. Старалась обращаться к ней ласковее, почаще благодарить, улыбаться и не заваливать работой… Но Натали до этого добра, кажется, не было никакого дела.

Кристина вздохнула, скинула халат и снова присела у зеркала, ожидая, когда служанка вернётся и поможет ей надеть платье. Хватит уже портить настроение себе самой. Сегодня ведь особенный день… Пусть и для Натали он станет особенным.

Внезапно в дверь постучали, и она тут же открылась — Кристина даже не успела снова надеть халат. Она подскочила, но, увидев в дверном проёме смутившуюся не меньше неё самой Софию, облегчённо выдохнула.

— Миледи, простите… — замялась София, решив было покинуть комнату, но Кристина её остановила:

— Проходи.

София постояла на пороге ещё мгновение, но потом всё же прошла, прикрыв дверь.

— Помоги мне с платьем, — попросила Кристина, кивая на шкаф — на его дверце висело её свадебное платье из белоснежного шёлка, украшенное кружевом и серебряной вышивкой. Но для того, чтобы дойти от замка до храма и обратно, придётся надеть сверху меховой плащ, иначе она очень рисковала замёрзнуть и простыть.

Шла зима, сегодняшний день был светлым и морозным. По пронзительно голубому небу плыли редкие кудрявые облака; на ветвях деревьев, на крышах домов Нижнего города, на бойницах и мостовой внутреннего двора лежал искрящийся, скрипящий под ногами, переливающийся снег. Стоило чуть приоткрыть окно — и жарко натопленную, тёплую, уютную комнату вместе с зимним холодком врывался неповторимый запах свежести, который хотелось вдыхать вечно.

Кристине нравилась зима. Она привыкла к ней, привыкла к тому, что в её родных северных краях почти всегда было холодно, а зимой ещё и невероятно свежо, бело и сказочно.

Надев платье, Кристина расправила юбку и тонкие просторные рукава, а София встала сзади неё и начала возиться со шнуровкой. Эта девушка, казалось, всегда была готова прийти на помощь, за что Кристина очень её любила. Однако ближе Натали она ей всё равно так и не стала — и это было вполне ожидаемо. Они ведь жили довольно далеко друг от друга и общались в основном посредством переписки.

— А где ваша служанка? — поинтересовалась вдруг София, несильно дёргая за тонкие атласные ленты.

— Пошла переодеваться, — отозвалась Кристина. Она взглянула в зеркало, проверяя, не испортилась ли причёска, поправила пару кудрей и заметила, что желатин уже успел засохнуть и тонкие локоны стали твёрдыми и жёсткими. Что ж, хотелось верить, что он смоется легко, как и обещала Натали… — Я решила, что во время пира она будет сидеть рядом со мной, поэтому отправила её одеться понаряднее.

— Здорово, что она для вас не просто служанка.

— Да, здорово… — Она не смогла подавить тоскливого вздоха. Впрочем, не стоит загружать Софию своими переживаниями. — У меня вообще самые лучшие подруги на свете. — Кристина развернулась, благодарно кивнув девушке, и положила руки на её плечи. — Спасибо за помощь.

— Не за что, — покраснела София и осторожно поправила кружево на рукаве платья. — Вы прекрасно выглядите.

Кристина закатила глаза: переучить Софию называть её на «ты» оказалось невозможным. Девушка была слишком вежливой и тактичной, она считала, что к своей сюзеренке нужно обращаться исключительно на «вы» и добавляя это чёртово «миледи». Хорошо, что хотя бы Берту или Хельмута не пришлось особо уговаривать отбросить формальности…

— Ты тоже, — заметила Кристина и усмехнулась: — Решила перещеголять невесту, да?

И это было вполне возможно: сегодня София надела платье из бежевого и золотистого шёлка, который блестел и переливался на свету; рукава и подол были богато и причудливо расшиты, и вышивка прекрасно сочеталась с широким поясом; собранные в простую причёску волнистые волосы украшала подвеска с алмазом, среди нескольких колец особо выделялось то, что на большом пальце, — золотое, тонкое, с маленьким прозрачным камешком. Помолвочное кольцо, которое в день свадьбы жених снимет с левой руки и наденет на правую — тогда оно станет обручальным. В общем, несмотря на скромность и сдержанность, София и правда могла сегодня (да и всегда) посоперничать с Кристиной в красоте. Хотя та ей вовсе не завидовала.

— К слову, ты уже виделась со своим благоверным? — поинтересовалась Кристина, подходя к окну.

Снег тихо и медленно падал на мостовую, на крыши домов Нижнего города, на лишённые листвы деревья, искрясь на ярком зимнем солнце — оно светило, но почти не грело, и мороз этой зимой стоял сильный, колючий. Однако тучи редко заволакивали небо так, чтобы лучи не попадали на землю, поэтому дни были в основном светлые, будто летом, зато по ночам царила такая кромешная тьма, что становилось порою попросту страшно.

— Сегодня ещё не виделась, — ответила София, тоже приблизившись к окну и опершись руками о подоконник. — Но вчера нам удалось немного поговорить… Кстати, могу я вас кое о чём попросить? — И она с мольбой взглянула на Кристину.

— Попроси, — пожала плечами она, уже догадываясь, в чём состоит суть её просьбы.

— Нельзя ли… нельзя ли провести нашу свадьбу раньше? — Девушка покраснела ещё сильнее, убрала руки с подоконника и принялась нервно теребить свой пояс. — Ну, не ждать моего восемнадцатилетия? Неужели это так важно?

— София, дорогая… — Кристина улыбнулась и положила руку ей на плечо. — Возраст вовсе не важен, ты права, это всего лишь формальность. Сама знаешь: некоторые крестьяне и в пятнадцать лет женятся, и священники закрывают на это глаза. Дело в том, что… я хочу, чтобы вы проверили свои чувства.

— Я уверена, что за эти пару месяцев ничего не изменится, — робко возразила София.

— Я тоже. — Кристина, конечно, кривила душой: Штольц, как ей казалось, был тем ещё вертихвостом. — Но всё же потерпи, пожалуйста. Ждать не так долго, как кажется, эти месяцы пролетят, не успеешь оглянуться.

Девушка вздохнула и лишь пожала плечами.

Вдруг дверь с протяжным скрипом приоткрылась, и они обе одновременно повернулись на звук.

Натали отчего-то замерла в дверном проёме, не решаясь пройти в глубь комнаты. Видимо, её пригвоздили к месту взгляды девушек, полные искреннего восхищения.

Сняв своё рабочее серое платье, Натали надела зелёное — похожего кроя, то есть очень простое и без изысков, зато явно новое, чистое, из яркой льняной ткани, с искусной вышивкой на воротничке. От чепчика она избавилась, волосы распустила и хорошенько расчесала.

Поэтому Кристина и София и замерли в восхищении: обычная одетая в серую, непримечательную одежду, теперь Натали если и не стала похожа на принцессу, то определённо ещё больше похорошела.

— Это твоё лучшее платье? — уточнила Кристина, подходя к служанке.

— Да… — Натали, услышав слабую толику разочарования в её голосе, заметно погрустнела.

— Оно прекрасно! — вдруг воскликнула София и, быстрыми шагами преодолев пространство комнаты, подошла к Натали и принялась вблизи рассматривать её платье. — Ты сама вышивала?

— Ну, я сама его сшила, — пролепетала служанка неуверенно, — и вышивала тоже, да.

— Как красиво, — продолжала восторгаться София — осторожно провела пальцем по вышивке, пощупала ткань на плече. — У тебя золотые руки. Я вот почти не умею вышивать на одежде — только полотенца всякие и просто на канве…

Пока девушки болтали о своём, Кристина, попятившись, отошла к туалетному столику. Достала из ящика небольшую фарфоровую шкатулку, приоткрыла раскрашенную синими цветами крышку и принялась выбирать подходящее украшение. Может, бархотка с чёрным камнем, инкрустированным в золото? Нет, слишком мрачно. Или эта подвеска в форме сердца на золотой цепочке? Как-то вычурно… У неё было не так много украшений, и она редко их надевала, однако сейчас глаза разбегались — золото, серебро, камни, цепочки, кожаные шнурки… Наконец Кристина выбрала длинные блестящие бусы; часть бусин была из прозрачного стекла, часть — выкрашена синим, зелёным и серым. В самом центре висела довольно тяжёлая серебряная подвеска-лунница. Бусы были несколько старомодным, насколько она могла судить, но к простому наряду Натали подходили отлично.

— Натали, иди сюда, — позвала она, не отрываясь от шкатулки. Когда служанка несмело подошла к ней, Кристина тут же осторожно повесила бусы на её шею, проследив, чтобы всё смотрелось гармонично и лунница висела ровно посередине. — Вот, посмотри, — она кивнула на зеркало, — нравится?

Натали смотрела в зеркало молча около минуты, то касаясь блестящих бусин, то приближаясь к зеркалу, то отходя от него на пару шагов. Кажется, она не верила своим глазам. Хотя это было не слишком роскошное и дорогое украшение, оно всё равно смогло вызвать у неё восхищение. Впрочем, это неудивительно. Вряд ли Натали за всю свою жизнь доводилось надевать какие-либо иные бусы, кроме деревянных.

Кристина заметила, как к ним тихо подошла София, в чьих глазах тоже светилось искреннее восхищение.

— Тебе очень идёт, — сказала она.

— С-спасибо, — покраснела Натали, отворачиваясь наконец от зеркала. — Миледи, спасибо…

— Можешь забрать их, — улыбнулась Кристина. — В смысле, не возвращай после свадьбы. Оставь себе. Навсегда.

И тогда служанка без лишних слов бросилась в её объятия, тихонько посмеиваясь от счастья. Кристина с радостью обняла её за талию и прижала к себе так крепко, как только могла.

— Леди Кристина, я… я так вас люблю… — прошептала Натали, касаясь губами её щеки.

— И я тебя люблю, — отозвалась Кристина.

А ещё есть арт от художницы sophа́