Осколки

Роланд

Огонь жил в крови.

Он рождался в сердце, и с каждым его толчком разливал кипящую лаву по жилам, и мышцы, скованные холодом от облепившего тело мокрого поддоспешника, налились силой.

Огонь звал, и на зов этот сложно было не откликнуться…

Роланд пришел в себя в окружении своих людей. Его отнесли в тень старого дуба, невесть как уцелевшего на территории цвингера, и прислонили спиной к стволу. С пальцев все еще срывались огненные искры, но магию удалось подавить, несмотря на то что она рвалась изнутри, как радующийся прогулке пес. От жара промокшая одежда высохла за считанные секунды, и Роланд пытался отдышаться, а небо – низкое, влажное от мохнатых туч, – смотрело на него снисходительно.

– Им пришлось вас… того, – оправдался сержант, давай Роланду флягу. – Вы прямо засветились весь.

– Ничего. – Роланду удалось выдавить слабую улыбку. – Уже лучше.

Было не просто лучше – было восхитительно. Но что стало тому причиной, огненный лорд понял гораздо позже. Когда источник проснулся в прошлый раз, Роланд был младенцем, а потому не запомнил ощущение могущества и силы.

К тому времени, как Роланд пришел в себя, Бригг уже добрался до кладбища.

Вздрогнула земля, выпуская тех, кому суждено было лежать в ней вечно, и Роланду показалось, он ощутил недовольство ее. Мало кому понравится, когда отбирают подношения. Но, напившись кровью некроманта, земля успокоилась.

Роланду даже удалось встать. Голова все еще кружилась, но тело, привыкающее к подаренной силе, сделалось легким и гибким. В голове шумело, как от выпитого вина, сила подстегивала к свершениям. К подвигам.

Источник, дремавший долгое время под одеялом из гранита, проснулся. И Роланд проснулся вместе с ним.

– Вперед! – вскочив на ноги, выкрикнул огненный лорд и бросился на помощь некроманту, не заботясь о том, последуют ли за ним. Он знал – последуют. Его люди верны, и это – исключительно его заслуга. Он чувствовал биение сердец каждого, кто входил в клан Огненного змея, их мысли и порывы. А также каждого из младших домов. Даже Алана… Он был жив! Роланд не знал, сколько это продлится, но пока его друг дышал, и это прибавляло сил.

Была внутренняя стена, через которую он перелез и даже подавал руку полуистлевшим мертвякам, с которых сползала гнилая плоть. Шары огня, рождающиеся на ладони и летящие в лица всполошившимся двуречьенцам. Вспыхнувшая дверь, ведущая в главную башню. Винтовая лестница и люди, защищающие ее. Слабые, испуганные, держащиеся на последнем издыхание, чтобы не повернуться спиной и не побежать.

Наверное, все дело было в том, что бежать было некуда…

От них остались лишь кости и запах горелого мяса.

Перепуганное лицо леди Торли и удивленное – принца в ее постели. И, кажется, именно тогда мысль о том, что предателем может оказаться кто-то из знати, показалась наиболее логичной. Роланд замешкался – всего на секунду. Она ведь женщина, а женщин следует защищать, даже если они и оступаются.

В голове еще шумело, потому Роланд, наверное, и выпустил из внимания коварство двуречьенского принца. Его магический пасс, брошенный в грудь Роланда и толкнувшийся в щит, заставил покачнуться. Опешить от неслыханной наглости – как он посмел перечить огню?! И стремительное движение принца к окну, лишенное всякого изящества титулованной особы. Принц спустился по увитой плющом стене с проворством обезьянки. Роланду подарили такую в детстве, и она карабкалась по шторам и мебели, смешно переставляя лапки.

И ушел. Скрылся во тьме, и Роланд мог поклясться: без магии дело не обошлось.

А затем открылись ворота, и армия вайдделовцев заполонила двор…

Но Роланду мало было замка, ему нужно было все. Огонь не просил – он редко просит, – требовал. Подстегивал. Гнал вперед. И Роланд, вскочив на коня, выкрикнул боевой клич. Принц не мог уйти далеко, и, если поторопиться, они обязательно нагонят его. Еще немного. Быстрее. И конь под ним хрипит, разбрызгивая пену, а люди Роланда едва за ним поспевают.

Огонь рисует на земле след, видимый лишь Роланду, и он идет по нему, как ошалевший охотник за дичью.

Безумие отступило лишь на рассвете, когда рыжие разводы солнца окрасили горизонт. С востока разливался новый день, а захлестнувшая Роланда эйфория постепенно сходила на нет. Они повернули назад у реки, обозначающей границу с Двуречьем – тогда уже хватило мудрости остановиться, прекратить преследование. На территорию враждебного государства соваться было бы верхом идиотизма.

А когда Роланд вернулся в военный лагерь, был удостоен похвалы старого Ворона.

– Вы сильнее, чем о вас говорят, – сказал Бригг, прищурившись, и в словах его Роланду почудилось недовольство.

Однако, несмотря на то что Страж Запада их армия все же отбила, побег потенциального заложника Роланд считал поражением. Захвати они его, шанс заключить быстрый мир был почти стопроцентным. Вряд ли Август стал бы рисковать оборвать свою династию ради мести.

Правда, спустя пару недель после того, как замок был взят, из Капитула прилетела птица, и Бригг с гордостью объявил, что Ордену удалось поймать убийцу принца Петера. Скоро над отступником состоится магический суд, а королю Двуречья отведут самое почетное кресло на месте казни.

Личность убийцы Капитул, впрочем, пока не открыл. И скорее всего, на это у них были свои, неведомые Роланду причины. Ему было плевать. Душа рвалась домой – туда, где под землей его ждала проснувшаяся ото сна огненная жила.

Лаверн оживила его источник… И, стоило признать, те строки в ее письме нужно было воспринимать буквально. Все же Лаверн была не из числа романтичных барышень и вряд ли стала бы рассыпаться лиричными метафорами.

Она показывала свое отношение делом.

От мысли об этом в груди Роланда становилось горячо. Тесно. Или же не от мысли, но оттого, что огненная жила проснулась? Напитавшись магией, источник пел, и песня его была слышна даже на западной границе. Песня обещала радость. Грядущую встречу. Свадебные обеты, что, Роланд уверился, будут принесены. Ребенка, которого Лаверн родит ему.

Огонь умел радоваться беззаветно. И радостью этой делиться. Как тогда, во время вылазки…

Как в детстве, когда источник откликнулся Роланду впервые. А затем охладел, ведь Роланд обязан был защищать родовую жилу, но как защититься от голода разлома?

Через прикосновение женщины. Его женщины. Пусть она пока и не согласна…

Плевать! Страж Запада взят, письма королю отправлены, и теперь Роланд может с чистой совестью возвратиться домой. И, если послание Капитула правдиво, возможно, скоро можно будет отдохнуть от войн. Пожить немного для себя. Укрепить власть и отношения с младшими домами, обзавестись женой, привести дела Очага в порядок. Он и так слишком задержался на западе. И сполна отдал долг короне.

Через несколько дней Роланд получил заветное разрешение от Эридора выдвигаться на восток.

Радость его продлилась до первого постоялого двора, где он и его приближенные остановились на ночлег. Солдаты, уставшие от полевой жизни, наслаждались в таверне элем, домашней едой и вниманием деревенских вдовушек. Роланд же рвался домой. Будь его воля, он скакал бы сутками напролет, и плевать, что спешка не под стать высшему лорду. Но он был не один, а его люди заслужили немного отдыха. Потому он поднялся к себе в комнату и, не переодеваясь, упал на кровать. Наверное, успел задремать, потому что резкий стук заставил его вздрогнуть.

Гадая, кому так срочно понадобился, распахнул дверь да так и замер на пороге. Прислонившись к дверному косяку, на него хмуро смотрел Кэлвин. На бледном лице его блестели бисеринки пота, выглядывающий из-под плаща рукав дублета пропитался кровью. В крови была измазана перчатка, которой анимаг сжимал эфес меча.

– Ты ранен, – вместо приветствия ошарашено констатировал Роланд. – Что произошло?

– Не здесь, – резко ответил Кэлвин, оглянулся и толкнул огненного лорда внутрь спальни. Прикрыв дверь, он прислонился к ней и прикрыл глаза. Глубоко вдохнул, а когда снова открыл их, Роланд углядел в них отголоски отчаяния.

– Лаверн взяли.

– Кто… взял? О чем ты?

– Капитул. Веллова некромантская жена подставила ее. Лаверн велела мне бежать и найти тебя. Спаси ее! – Кэлвин посмотрел на Роланда в упор и жестко добавил: – Ты ей должен!

– Погоди, Лаверн в Капитуле?! Но… как? Разве она не должна ждать меня в Очаге?

– Действительно хочешь поболтать об этом? – зло отреагировал анимаг. – Лаверн в беде. Арестована по обвинению в убийстве принца Петера и измене короне.

Лаверн… что?! Это известие выбило почву из-под ног Роланда, и он присел на стул, стоящий у небольшого стола. Рука потянулась к меху с вином, Роланд вытащил пробку зубами и сделал большой глоток. Затем протянул Кэлвину. Тот отказываться не стал, осушил его до последней капли.

– Где она? – глухо спросил Роланд, не глядя на анимага.

– В темницах, скорее всего. Ждет суда.

Так вот кем оказался тот таинственный преступник, о котором Капитул успел растрезвонить на весь Вайддел…

– Ты теперь силен, – с нажимом продолжил Кэлвин. – Спаси ее.

– Как?! Даже если я буду настолько безумным, что пойду против воли короля, который эту затею определенно не одобрит, у меня нет доступа на территорию Капитула. К тому же похищение преступника против магического сообщества сделает нас всех соучастниками! Однако я могу похлопотать о ее защите, но для этого нужно, чтобы ты рассказал мне, как…

– К черту защиту?! – вспылил Кэлвин, нависая над ним. – Никакая защита тут не поможет – Атмунд планировал это много лет. Он развязал войну, чтобы взять ее, неужели не понимаешь?! Никакие слова не заставят гада отпустить Лаверн!

Роланд молчал, не находя слов, чтобы ответить. В голове метались мысли, и ни одна из них не могла подсказать выход в этой ситуации. В одном Кэлвин был прав: не имеет значения, как Лаверн попала в эту передрягу. Важно, что теперь делать…

– Ладно, – сказал анимаг, явно расценив молчание Роланда по-своему. – Я сам пойду. Забери Ча и женщин. Сберечь мальчика – ее главное желание, а ты… ты ей должен!

И вдруг Роланд осознал. Нет, слова Кэлвина были понятными и до этого, но смысл их прояснился только сейчас.

Не будет венчания.

И детей не будет.

Его женщину станут судить. И казнят…

– Нет, – покачал он головой. – Я не допущу.

Кэлвин прав: Роланд силен. Сильнее, чем когда-либо. У него есть власть и поддержка монарха. Он сегодня же отправит самого быстрого гонца с посланием к Эридору. Свою верность ему он доказал не раз, пора и поиметь с этого что-нибудь. В конце концов, Лаверн тоже подданная короны и имеет право на соответствующую защиту.

Роланд встал.

– Где Ча?

– Они прячутся в лесу неподалеку. Мы держимся подальше от трактов, рыцари Капитула два раза чуть не взяли нас. Пасут от самого Клыка. Вчера вот… – Кэлвин кивнул на кровоточащую руку. Затем тряхнул головой. – Неважно. Ты заберешь мальца?

Лаверн хотела получить осколки, понял Роланд. Потому и отправилась в Клык тайно. Поехала и… проиграла.

– Ча и женщины отправятся с моими людьми в Очаг, – решительно заявил огненный лорд. Встретил недоверчивый взгляд анимага и добавил: – Этим людям я верю, они не подведут.

– А сам что?

– Поеду с тобой. Ты прав, я ей должен.

А еще не представляет мира, где нет Лаверн.

– Но все равно у меня нет доступа на территорию Капитула. Ты думал, как мы проберемся туда?

– У некроманта есть доступ, – помрачнев, ответил Кэлвин. – Он будет ждать меня у Рыжей Бэтт. Знаешь таверну Рыжая Бэтт на пересечении северного и западного трактов?

Роланд кивнул и нахмурился.

– Зачем Мореллу помогать? Идти против Капитула он явно не намерен…

– Она ему нужна, – напомнил Кэлвин. – Лаверн.

– Да, как наложница. Она говорила, но…

– Не только. – Губы анимага искривились в горькой усмешке, отчего лицо его стало особенно свирепым. Даже взгляд изменился, и Роланду показалось, зверь с поляны смотрит из них. – Лаверн ему действительно нужна. И он сделает многое, чтобы ее вытащить.

– Даже пойдет против Атмунда?

На этот вопрос даже у Кэлвина не нашлось ответа.

– Ладно. – Роланд решительно тряхнул головой. – Другого союзника у нас все равно пока нет.

Выехали с рассветом. Роланд оставил распоряжение лорду Джунну позаботиться о подопечных Лаверн, и Нектор поклялся словом Тринадцати, что защитит мальчика ценой своей жизни. Только эта клятва немного успокоила Кэлвина, который косился на отряд восточных воинов с недоверием.

Целый час провел огненный лорд, формулируя письмо Эридору, и десятки исчерканных листов истлели на углях в жаровне. Роланд пытался подобрать правильные слова, но с правильными у него всегда было сложно. В его воображении отец качал головой и говорил, что высший лорд обязан уметь выражать свои мысли связно. Дипломатии Роланд обучался с детства, да видно талантом не вышел, и в самые ответственные моменты не мог подобрать нужных слов. Выделить главное. Сделать правильные акценты.

О какой правильности может идти речь, если Лаверн там, в холодных подземельях Капитула, ожидает суда, а, быть может, подвергается болезненным допросам?! А он… Что он? Что Роланд может против самой могущественной организации в мире, если даже письмо другу написать не в силах? Пусть друг этот и является королем…

Наконец, он поставил заветную точку. Еще раз перечитал, посыпал бумагу песком, аккуратно сложил и запечатал сургучом. Выбрал самого быстрого и выносливого из своих гонцов и велел нестись в столицу.

Они с Кэлвином и мальчишкой из клана Лаверн выехали на запад. Его звали Эрих, насколько Роланд мог вспомнить. На сопровождении мальчика настоял анимаг, несмотря на протесты Роланда – огненный лорд считал, мальчишка задержит их. Кэлвин же возразил, что Эрих – один из лучших менталистов, которых ему доводилось встречать. А на встрече с некромантом им понадобится менталист.

Роланд сомневался, что Морелл станет даже слушать их. Преданный делу Капитула, тот наверняка не ввяжется в авантюру, способную погубить не только его, но и всю его семью. И ради чего? Ради женщины с интересным даром? Даже он не стоил того, чтобы так рисковать. Тем более, что род северного некроманта прочно стоял на ногах, источник оставался сильным и будет сильным еще много лет, а наследник… Роланд был уверен: леди Морелл способна родить еще ребенка. А даже если у нее не выйдет, Сверр в состоянии найти магичку, которая решит проблему. В конце концов, он и сам бастард, и это не помешало ему достичь невероятных высот.

Кэлвин же, напротив, был твердо убежден: Морелл поможет. И у Роланда закралась мысль, что анимаг многого не договаривает.

Впрочем, на расспросы времени не было. Как и на размышления. Время сыпалось, как песок сквозь пальцы, и Роланд старался не думать, что происходит с Лаверн в застенках Капитула. Лишь надеялся, что они успеют. Что они хоть что-то смогут.

Они скакали почти без отдыха трое суток. Трижды меняли лошадей, спали по несколько часов в случайных гостиницах и снова отправлялись в путь. Когда они достигли Рыжей Бэтт, в голове у Роланда поселился туман усталости, мысли путались, ни одна не приводила к каким бы то ни было логическим выводам, и огненный лорд сдался.

Когда они въехали в ворота постоялого двора и спешились, к Кэлвину подошел человек в сером плаще с накинутым капюшоном и сказал, что эссириец ждет их в таверне. Эрих, задремавший в седле, тер заспанные глаза и озирался.

– Эссириец? – удивился Роланд, когда анимаг передал уздцы местному конюху, а по совместительству среднему сыну старухи Бэтт, владевшей этим местом.

– Наш напыщенный лорд – сын южной шлюхи, – злорадно пояснил Кэлвин, заставляя глаза Роланда расшириться от изумления. – А ты не в курсе?

– Нет. Да и откуда? Морелла боготворит вся магическая верхушка государства.

Роланд, конечно, знал, что Сверр – бастард, но… сын падшей женщины? Интересно, Эридор в курсе? И если нет, как отреагирует на новость, что одним из сильнейших источников королевства владеет мужчина, родившийся в борделе?

– Когда ему нужно сохранить инкогнито, он снимает свои синие тряпки и гербы и представляется эссирийским торговцем. Что ни говори, одежда делает лорда лордом, а сними ее – что останется? – Кэлвин криво усмехнулся. – Ты удивишься, как влияет на людей эта ваша геральдика.

Ну да, наверняка Кэлвин самолично убедился в этом, когда Лаверн дали титул. О ее прошлом никому ничего не известно, и Роланд уже сомневался, что хочет знать.

А вот о будущем следовало подумать. На счет геральдики он был полностью согласен с анимагом, потому плащ с нашивкой герба рода Огненного змея Роланд предусмотрительно снял еще перед выездом. Заменив его на черный потасканный, с глубоким капюшоном и без всяких опознавательных знаков.

Таверна Рыжей Бэтт была просторной и заполненной путниками, коротающими недолгие минуты отдыха за кружкой эля и тарелкой похлебки. На вошедших присутствующие отреагировали вялым интересом. Скользнули по троице взглядами, задерживающимися на Кэлвине – яркую внешность не скроешь, как одежду не меняй, а белые волосы и шрам уж точно делали внешность яркой. Впрочем, рост и ширина плеч несколько гасили интерес к его персоне.

В таверне пахло рыбным супом, скисшим пивом, застарелым потом и чесноком, не столько перебивающим вонь, сколько усиливающим ее.

Некромант ждал их, сидя за угловым столиком, тонувшем в полумраке. Он действительно был на себя не похож: оделся в серый бесформенный балахон, волосы скрепил шнурком и спрятал под капюшон, на лицо нанес метки духа Хитреца, по поверьям благоволящего торговцам. Перед ним стояла кружка нетронутого пива, пенка на котором уже успела осесть. Когда троица уселась на свободные стулья, Морелл смерил насмешливым взглядом Кэлвина, а затем перевел слегка удивленный на Роланда. Впрочем, удивление было недолгим.

– Следовало ожидать, что ты и его притащишь, – сказал он, обращаясь к анимагу.

К их столику подошла уже не юная грузная подавальщица, которую Роланд видел здесь впервые. Постоялый двор Рыжей Бэтт славился на весь Вайддел тем, что находился на перепутье двух главных трактов королевства, а еще чистыми комнатами, в которых белье менялось с завидной частотой. А вот кухня явно была не сильной стороной этого места. Заезжих лордов здесь кормили неплохо, но простым путникам можно было рассчитывать лишь на прокисшее пиво и вчерашнее жаркое.

Подавальщица шмыгнула носом, засунула ладони в карманы засаленного фартука и поинтересовалась, что гости будут заказывать. Роланд потребовал вина и вяленого мяса – ничего другого здесь попробовать он не решился бы. Эрих застенчиво попросил чего-то горячего. Кэлвин отмахнулся, бросив, что не будет есть.

Когда они, наконец, остались одни, Морелл посерьезнел и спросил Кэлвина:

– Когда?

– Неделя и четыре дня. Атмунд целую армию притащил, а твоя веллова жена…

– Осторожнее, – перебил Сверр, откидываясь на спину лавки, – выражайся о моей жене.

Кэлвин поставил локти на стол, наклонился к Мореллу и повторил, отчетливо выделяя каждое слово:

– Твоя. Веллова. Сука. Жена. Подставила ее!

– Лаверн обвиняют в убийстве принца Петера, – вмешался Роланд. – Кэлвин утверждает, леди Морелл подбросила ей волшебную свирель. А еще и она сама, и рыцари Капитула оделись в антимагические кольчуги, чтобы магия Лаверн их не достала.

– Как вам удалось уйти? – спросил Сверр, проигнорировав реплику Роланда.

– Ей откликнулся источник.

А вот это даже для Роланда было откровением.

– Источник Кэтленда?! – удивился он, переводя взгляд на Кэлвина, но Морелл с силой сжал его предплечье.

– Давайте погромче, лорд Норберт, – прошипел он. – Чтобы даже в Капитуле услышали. Звереныш, он сдаст нас всех. Какого велла ты вообще его притащил?

– Он высший, ты высший, – бесстрастно ответил Кэлвин. – Если не поможешь, Норберт пригодится.

– Норберт пригодится, если захочешь взять Капитул штурмом, махая мечом и выкрикивая боевые лозунги, – съязвил некромант. – А еще он может тебя поджечь, чтобы не попал на пыточный стул. Именно это вам грозит, если попытаетесь вытащить Лаверн силой.

– На пыточный стул попала она, – резко прошипел Кэлвин, нависая над столом, – по твоей вине.

– По моей? – Темная бровь Морелла поползла вверх. – Разве я заставил ее встречаться с Матильдой в моем доме, когда я был в отъезде? Дай-ка угадаю: Лаверн хотела забрать осколки, пока я отвлекся на дела феода. За что и поплатилась.

Кэлвин вскочил и попытался выхватить меч из ножен, но Роланд остановил его, схватив за руку.

– Довольно! Мы здесь не для этого. Насколько я понял, суд состоится в канун Флертейна. К тому моменту Август приедет с делегацией в Капитул, чтобы самолично огласить приговор и дать знак палачу. А затем принять участие в праздновании и восславить духов. У нас около двух недель, чтобы помешать. – Роланд перевел взгляд на некроманта, невозмутимо наблюдающего за тяжело дышащим анимагом. – У вас есть доступ в замок Капитула, милорд. Вот почему мы здесь.

– Есть, – кивнул некромант. – И не только в замок. Но, позвольте поинтересоваться, в чем именно состоит ваш план? Или вы думаете, допуск в Капитул поможет вам освободить преступника, обвиняемого в измене и разжигании войны? Там, в отличие от Стража Запада, вам не повезет с неучтенными говностоками. И, даже подними я всех мертвых, похороненных на территории Ордена, их не хватит, чтобы одолеть рыцарей, охраняющих замок. Да-да, милорд, мой свекр уже похвастался вашими военными заслугами на западе, – уточнил он, заметив ошеломленное лицо огненного лорда. – Только вот боюсь вас разочаровать, Капитул – не просто неприступная крепость с непробиваемой защитой, но еще и армия, и магические артефакты, которые вам даже не снились, мощный источник и хорошо контролируемая система ходов. Вы и комара там не прихлопнете без ведома Атмунда. Я уже молчу про то, что ваша так называемая операция – преступление, которое будет расценено как равное по степени вины с тем, что приписывают Лаверн. Подставитесь и я подставлюсь с вами.

– Устройте мне встречу с верховным, – процедил Роланд сквозь зубы, мысленно признавая все доводы Морелла. – О большем не прошу.

– А вы высокого мнения о своих дипломатических талантах, – усмехнулся некромант.

– Мои таланты, конечно, не чета вашим, – огрызнулся Роланд. – Отец учил меня заступаться за леди, а не пытаться превратить их в своих невольниц.

– За леди, значит… – Некромант даже в лице поменялся. И глаза сузил в тонкие щелочки. Затем поднялся, с грохотом отодвигая стул. – Пройдемся. А ты, звереныш, возьми пока комнаты – насколько я знаю, хорошие здесь быстро разбирают. Как бы не пришлось на конюшнях спать.