Отёсовцы

Глава XII

Никогда не набивалось в волость столько народу.

— А ну разойдись! — кричали милиционеры, протискиваясь вперед.

Гомон постепенно затих.

— Захаров! — пронеслось в толпище.

— Сам Захаров!

Славу пьяницы и самодура Захаров, старший милиционер, обрел по всему району.

— Оставить волость! — кричал он на мужиков. — Вали все к черту!

— Выходи давай, выходи! — расталкивали мужиков младшие милиционеры.

Народ повалил из волости вон.

Вскоре, запыхавшись, прибежал хозяин волости, старшина. За руку поздоровался он со всеми тремя милицейскими, поздравил с праздником.

— Что за Содом-Гоморра? — показал Захаров на бумажный мусор.

Старшина торопливо повел милицейских в свое присутствие. Закрыл плотно двери.

Через полчаса все четверо вышли. Старшина заметно повеселел лицом.

— Тут без бутылки не составишь акта, — говорил Захаров на ходу. — Надо опохмелиться.

Старшина повел милиционеров к себе. Сразу выставил он на стол четверть.

Как назло, самогон попался нечистый — из муки, смешанной с просяной. Одурели милицейские. Захаров совсем разошелся.

— Где народ? — бил он рукоятью нагана по столу. — Я их проучу с отесовцами якшаться! Подать сюда старосту!

Притащили старосту. Шапку снял он в сенках и, забыв перекреститься, подошел к Захарову:

— Что прикажете?

Захаров выскочил из-за стола, накинулся на старосту:

— Встать по правилам!

Подлетел и младший милиционер:

— Военную выправку имей!

В струнку вытянулся староста, жрать стал начальство глазами.

— Почему небритый, а? — закричал Захаров. Потом торопливо вытащил записную книжку. — Говори по порядку: кто в селе большевики?

Староста побледнел:

— Не могу знать…

— Говори! — крикнул Захаров.

Староста молчал. Колени его дрожали, дергалась губа. Вдруг Захаров боданул старосту головой в живот и пустился плясать. Затопал каблуками, будто гвозди забивал в пол.

Младший милиционер начал было наигрывать на губах плясовую.

— Не надо! Наизусть могу плясать! — закричал Захаров.

Наплясавшись, Захаров опять подскочил к старосте:

— Ты чего же это? Велено тебе сходку собрать, а ты бараном стоишь!

— Не приказывали еще, — робко вымолвил староста.

Захаров вытащил из папки лист, исписанный на машинке.

— Вот тебе гостинец от начальника военного района, на, исполняй иди.

Староста принял листок.

Тут подошел к нему старшина.

— Вали к Ивану Николаевичу — с ним обмозгуете, — тихо сказал он.

Староста выбежал из дому старшины и сразу подался на зады, чтобы милиционеры не вернули его обратно. Проулком мимо шестаковского дома вышел на улицу. Тут он как раз встретил сотского.

— Давай сгоняй на сходку всех! — приказал он ему, а сам заторопился к Морозову Ивану Николаевичу.

— Милости просим, Ваня, — встретила старосту Федотьевна, супруга Морозова.

Ваня сразу направился к хозяину.

— Сходку придется, — выпалил он, — тут приказ… милицейские привезли.

Ваня вытянул из фуражки листок, подал Ивану Николаевичу. Развернул Морозов бумагу и опять сложил: не резон самому читать бумажки.

— Елена Михайловна! — крикнул он, глядя на дверь писарихиной комнаты.

— Милиций привез, — повторил Ваня, ерзая на лавке. — Так настращал меня, что только держись.

— Стало быть, экстренно, — сказал Морозов. Вышла Лена из своей комнаты, за руку поздоровалась со старостой, потом приняла приказ.

«Ардашевскому сельскому старосте», — прочитала она мельком сверху.

— На слух давай читай, — сказал Морозов.

Подошла к столу и Федотьевна, уставилась на бумажку, как на диковину какую.

— Ардашевскому сельскому старосте, — начала читать Лена. — Приказываю немедленно представить мне в штаб, в село Колыон, пять человек заложников от вашего селения. Если общество ваше не окажет содействия в поимке главаря бандитов Отесова и своевременно не выедут на призыв новобранцы, заложники будут расстреляны поголовно. Начальник военного района капитан Амуров.

Заерзал Ваня, хотел что-то сказать, но Морозов строго посмотрел на него.

— Еще раз прочитай, — приказал Иван Николаевич.

Второй раз Лена прочитала медленней. Иван Николаевич вздохнул, супруга его тоже вздохнула, Ваня кашлянул.

Потом Иван Николаевич взял у Лены бумажку, сам прочитал молча и стал разбирать по буковкам печать. Долго вертел бумажку в руках.

— Вот ведь штука-то, — причмокнул староста языком.

— Видно, остатни времена живем… — вздохнула опять Федотьевна.

— Ну-к, ладно, беседуйте, — сказал Морозов, — а мне неколи.

Ваня встревоженно поднялся с места.

— Куда же, тезка? Присоветуй. Мы ведь неопытны, сам знаешь…

Иван Николаевич твердо зашагал к двери. У порога обернулся:

— Наше дело — повиноваться, Ваня. — И скрылся сам за дверью.

Неспроста заторопился Морозов. Мало надёжи было на старосту, — несамостоятельный человек…

Иван Николаевич сразу смекнул: приказ — дело не шутейное. А серьезные дела, когда еще старшиной был Морозов, привык он прежде сходки с самостоятельными людьми обтолковать. В первую голову с брательниками своими решал дела, а потом выносил уже на мир. Был бы староста надежный, потолковали бы вместе, понятно…

По улице, один по одному, шагали мужики на площадь. Заторопился Морозов, шаг принял шустрей.

«Надо поспеть до сходки!»