Ответный удар

Глава 6 Пушечные выстрелы

Весеннее солнце едва пробивалось сквозь пыльные окна старого особняка на Покровке. Редакция «Гудка» просыпалась. Стучали пишущие машинки, курьеры разносили гранки, из типографии доносился привычный грохот печатных станков.

В кабинете редактора Стрельцова, прокуренном до желтизны обоев, пахло вчерашним табаком и свежей газетной краской. Сам редактор, грузный мужчина с проседью на висках, внимательно читал принесенную Тюленевым статью.

— Так-так… — он прищурился сквозь круглые очки в стальной оправе. — «Сравнительный анализ качества металлургической продукции московских заводов»… Хм… Хитро придумано. Вроде бы обычный технический материал, а суть-то совсем другая.

Он внимательно посмотрел на журналиста. Погрозил ему пальцем.

— Все цифры подлинные, Николай Георгиевич, — Тюленев присел на краешек стула. — Акты военной приемки, заключения лабораторий, свидетельства заводских инженеров…

Стрельцов поднял глаза от рукописи:

— И все это можно подтвердить документально?

Ага, как же. Тюленев человек старой закалки. Стал бы он давать непроверенный материал?

— До последней цифры. Специально проверил трижды.

В коридоре прогрохотала тележка с матрицами, кто-то громко требовал срочно переверстать третью полосу. Редактор задумчиво забарабанил пальцами по столу:

— А «Сталь-трест» не попытается опровергнуть?

Ну да, вообще-то это и есть главная цель вброса.

— Пусть попробуют, — Тюленев слегка улыбнулся. — У меня есть еще материалы. Если начнут спорить, ударим с новой силой. Там такое вскроется, что всем чертям жарко покажется.

— Ладно, — Стрельцов решительно черкнул на полях «В набор». — Ставим на вторую полосу, под рубрику «Вопросы качества». По освещению хода индустриализации. Пусть выглядит как обычный производственный материал. И заголовок… — он задумался. — «Когда брак становится системой». Как вам?

— В точку, — кивнул Тюленев. — И подпись, как договаривались — «Инженер П.»

В этот момент в кабинет без стука влетел молодой репортер:

— Николай Георгиевич! Звонили из «Сталь-треста»! Беспалов требует согласовать с ними все материалы по металлургии!

Стрельцов усмехнулся в седые усы:

— Передайте Алексею Петровичу мое глубокое уважение. И добавьте, что редакционная политика «Гудка» не предусматривает внешнего согласования аналитических материалов.

Когда репортер выбежал, редактор повернулся к Тюленеву:

— Чувствуете? Уже занервничали. Значит, есть что скрывать… Готовьте следующий материал. Но учтите, за вами наверняка будут следить. Не боитесь вызванной бури? Тут такое начнется, никому мало не покажется.

— Волков бояться, в лес не ходить, — Тюленев достал из потертого портфеля еще одну папку. — Все продумано. Следующая статья уже готова. Там будет про их «особые» отношения с военной приемкой.

— Осторожнее, — Стрельцов понизил голос. — Это серьезные люди. У них связи в наркоматах, покровители в верхах. Они не побрезгуют ничем.

— Ничего, — молодой журналист прищурился. — У нас тоже есть свои козыри. Первый удар надо нанести точно в цель.

К вечеру типографские машины уже печатали завтрашний номер. Тюленев стоял у окна, глядя, как в темнеющем небе зажигаются первые звезды. Где-то там, в особняке на Мясницкой, его статью уже наверняка положили на стол Беспалову. И завтра утром разразится буря.

Он достал папиросу, но прикурить не успел. В дверях показался знакомый мальчишка-посыльный. Записка от Мышкина. Кузьмин уже передал «Сталь-тресту» подброшенную дезинформацию.

К вечеру следующего дня я намеренно задержался в кабинете. Знал, что информация должна дойти до «Сталь-треста» с двух направлений: через статью в «Гудке» и через донесение Кузьмина.

В стареньком камине потрескивали поленья, отбрасывая неровные тени на стены. Я просматривал вечернюю почту, когда в дверь осторожно постучали.

— Войдите.

Головачев бесшумно проскользнул в кабинет:

— Леонид Иванович, вы просили срочную информацию по «Сталь-тресту». Мышкин передал, — он достал свежий номер «Гудка». — Он сейчас подойдет тоже. Статья эта… В «Сталь-тресте» такое творится! Беспалов с утра совещание собрал, кричал на всех. Казаков лично на завод приезжал, документацию проверял.

Я сделал вид, что только сейчас заметил газету:

— А, читал. Любопытный материал. Технический анализ, цифры, факты.

— Так ведь… — Головачев подошел ближе. — Это еще не все! Говорят, у них военная приемка забраковала крупную партию. В общем, паника у них полная. Казаков уже в наркомат докладывать поехал.

Он достал из папки стопку свежих телеграмм:

— Леонид Иванович, еще срочное сообщение от нашего человека в ВСНХ. «Сталь-трест» требует создать специальную комиссию по проверке качества на всех металлургических заводах. В том числе и наших.

— Вот как? — я изобразил удивление. — Что ж, пусть проверяют. Нам скрывать нечего.

Головачев кивнул и вышел. Главное, что он доложил все, что надо. Когда за ним закрылась дверь, вошел сам Мышкин, как всегда, после вежливого стука.

— Клюнули, — он довольно потер руки. — У Беспалова истерика. Требует найти автора статьи, грозится судом… А самое главное, они уже готовят опровержение. Со всеми теми данными, что Кузьмин им передал.

— Прекрасно, — я подошел к окну. Посмотрел на рабочих, собравшихся в темноте двора у проходной. — Пусть публикуют. Тем сильнее будет эффект, когда мы предъявим настоящие документы.

— А как там Тюленев со второй статьей?

— Готова. Выйдет через два дня. Там будет про их особые отношения с военной приемкой. С фамилиями, датами и суммами.

Мышкин присвистнул:

— Это их добьет. Особенно сейчас, когда они сами привлекли внимание к вопросам качества.

Я налил себе чаю из дымящегося самовара:

— Знаете, что самое интересное? Они так увлеклись нашей «липой» с бракованной продукцией, что совершенно забыли проверить документы военной приемки. А там… — я усмехнулся. — Там настоящие акты, не подделка. И цифры в них говорят сами за себя.

За окном громыхнул гудок. Последний на сегодня — скоро полночь. А завтра… Завтра начнется новый акт этой пьесы.

Редакционное кафе «Журналист» на Тверской встретило Тюленева привычным запахом щей и папиросного дыма. В углу тихо шипел радиоприемник, передавая последние новости.

Казаков ждал за дальним столиком. Безупречный костюм-тройка, золотой перстень на холеном пальце, чуть снисходительная улыбка:

— Присаживайтесь, Сергей Николаевич. Кофе? Или, может быть, коньяк?

— Благодарю, я недолго, — Тюленев остался стоять. За соседним столиком он заметил двух неприметных людей, слишком внимательно изучающих меню.

— Напрасно спешите, — Казаков жестом фокусника извлек конверт. — У меня есть интересное предложение. Скажем… две тысячи сейчас и еще три после выхода опровержения.

— Опровержения чего? — Тюленев чуть прищурился. — Все факты в статье проверены.

— Бросьте, — Казаков поморщился. — Все мы понимаем, как делаются такие материалы. Назовите свою цену.

— Моя цена — правда, Игорь Петрович. И она не продается.

Улыбка Казакова стала жестче:

— Зря вы так. Очень зря. С нами лучше не ссориться, а дружить.

Тюленев застыл на месте, пристально разглядывая собеседника.

— Это угроза?

— Что вы, простая забота о вашей безопасности, — Казаков спрятал конверт и поднялся из-за стола. — Подумайте до вечера. Телефон вы знаете.

Домой Тюленев возвращался за полночь. В редакции задержали, где он правил гранки завтрашней статьи. В конце Хлебного переулка фонари не горели.

Шаги он услышал, когда до подъезда оставалось метров двадцать. Двое, крепкие, в кепках, надвинутых на глаза.

— Закурить не найдется? — прохрипел один, заходя слева.

— Не курю, — Тюленев крепче сжал портфель. Там была верстка завтрашней статьи, единственный экземпляр.

— А мы вот курим, — второй достал финку. — И очень не любим обличительные статейки.

Тюленев успел уклониться от первого удара, портфелем отбил второй. Но их было двое, и в темноте. Долго так не продержаться.

Вдруг один из нападавших странно охнул и осел на тротуар. Второй развернулся и тут же получил короткий, неуловимый для глаза удар в челюсть.

Из тени проступила массивная фигура:

— Все в порядке, Сергей Николаевич?

— Фомич? — удивился Тюленев, узнав бывшего циркового борца. — Вы как здесь?

— Товарищ Мышкин попросил приглядеть за вами, — здоровяк поправил сбившийся пиджак. — Знал, что эти сволочи что-нибудь придумают.

Один из лежащих застонал. Фомич деловито обыскал обоих:

— Так-так… Документиков нет, зато есть денежки. Я их конфискую, как благодарность за хлопоты.

Тюленев потер ушибленное плечо:

— Спасибо за помощь. Но как вы узнали?

— Товарищ Мышкин сказал, что у Казакова слишком предсказуемые методы, — усмехнулся Фомич. — Сначала деньги, потом угрозы, потом… — он кивнул на поверженных хулиганов. — Пойдемте, Сергей Николаевич. Я вас провожу до дома. И да, я теперь буду сопровождать вас постоянно. Не возражайте, такие материалы требуют особой защиты. Как и те, кто их пишет.

К утру в редакции Тюленев держал в руках свежий номер газеты. Заголовок «Военный заказ или военная тайна?» черным жирным шрифтом бросался в глаза со второй полосы. Рядом выстроились фотографии бракованных изделий и таблицы с беспощадными цифрами контрольных проверок.

В редакции царило необычное оживление. Телефоны звонили не переставая.

— Сергей Николаевич! — окликнул его Стрельцов. — Из наркомата уже третий раз звонят. Требуют раскрыть источники.

— Пусть требуют, — усмехнулся Тюленев, — все документы в порядке. Источники — это наша всегдашнее стремление разоблачить низкопробные буржуазные методы в промышленности.

В этот момент в кабинет ворвался запыхавшийся курьер:

— Николай Георгиевич! Там машина от «Сталь-треста» приехала! Беспалов лично!

— Не принимаем, — спокойно ответил редактор. — У нас производственное совещание.

Завод «Сталь-треста», полдень

Инспектор Грушин, немолодой уже человек в потертом кителе, методично проверял документацию. За его спиной нервно переминался главный инженер завода.

— Так-так… — Грушин постучал карандашом по журналу технического контроля. — А почему здесь пропущены записи за позапрошлую неделю? И где акты военной приемки по партии номер двести сорок семь?

— Они… в другом отделе, — пробормотал инженер. — Сейчас принесут…

— Не стоит, — инспектор захлопнул журнал. — Я уже видел эти акты. В них тридцать процентов брака. А по документам у вас все чисто. Как прикажете это понимать?

Приемная Орджоникидзе, вечер

Клавдия Петровна, бессменный секретарь наркома, едва успевала записывать телефонные звонки.

— Товарищ Орджоникидзе занят… Да, видел статью… Нет, комментариев не будет… Проверка уже начата…

В приемной появился взволнованный Межлаук:

— Серго у себя? Там такое творится! На «Сталь-тресте» целый склад с бракованной продукцией нашли. Спрятан, замаскирован, но недостаточно хорошо. Не ожидали проверки, пауки.

— Подождите, Валерий Иванович, — Клавдия Петровна привычным жестом указала на кресло. — Сейчас у него Пятаков, потом вас примет.

Телефон зазвонил снова:

— Приемная товарища Орджоникидзе… Да, мы знаем про обыски… Нет, это не политическое дело, чисто хозяйственное…

Ресторан «Метрополь», поздний вечер

Старший официант Михаил Степанович, проработавший здесь еще с дореволюционных времен, давно научился быть невидимым и неслышным. Но слышать умел, как никто другой.

За столиком в углу зала сидели трое: директор Коломенского завода, представитель ВСНХ и кто-то из военной приемки.

— Нет, вы видели эти цифры? — вполголоса говорил военный. — Сорок процентов брака в танковой броне! А они это все в отчетах прятали.

— Теперь понятно, почему они так против новых стандартов контроля выступали, — кивнул директор. — Боялись, что всплывет.

— Говорят, — представитель ВСНХ наклонился к собеседникам, — что Беспалова уже вызывали. И там очень серьезный разговор был.

К столику приблизился человек в штатском — тот самый журналист из «Гудка». Наклонился к военному, что-то тихо сказал. Тот побледнел, торопливо достал блокнот.

— Михаил Степанович! — окликнули официанта. — Бутылку «Абрау» и закуски, четвертый столик!

Пока он накрывал на стол, до него долетали обрывки фраз:

— … завтра выйдет продолжение…

— … нашли документы…

— … лично товарищу Сталину доложили…

В высоких зеркалах «Метрополя» отражались электрические люстры, крахмальные скатерти, взволнованные лица посетителей. Где-то в городе уже печатались новые разоблачительные материалы, в кабинетах готовились приказы о проверках, а в сейфах «Сталь-треста» горели последние уличающие документы.

Новый день обещал быть интересным.

Мышкин положил на мой стол свежий номер «Экономической жизни». Заголовок кричал: «Частные заводы срывают оборонный заказ!»

— Попались, — он довольно потер руки. — Использовали все те документы, что получили от Кузьмина. Даже цитаты дословно приводят.

Я пробежал глазами статью. Все точно по нашему плану. Они проглотили дезинформацию целиком. Графики падения качества, копии поддельных актов проверки, даже «секретную» докладную записку о проблемах с новой технологией.

— А вот и звонок, которого мы ждали, — я кивнул на затрещавший телефон.

— Краснов слушает… Да, товарищ Межлаук… Разумеется, комиссия может приехать хоть сегодня… Нет, нам скрывать нечего.

Положив трубку, я достал из сейфа толстую папку с документами:

— Ну все, началось. Поедем в наркомат. Срочный вызов по поводу статьи о браке нашей продукции.

В приемной Межлаука было людно — похоже, «Сталь-трест» постарался привлечь максимум внимания к «разоблачению».

— Прошу вас, Леонид Иванович, — Межлаук указал на кресло. — Вы, конечно, видели сегодняшнюю публикацию?

— Видел, — я спокойно положил на стол папку. — И подготовил ответ. Здесь подлинные акты военной приемки за последние три месяца. С печатями, подписями и фотографиями испытаний.

Межлаук углубился в документы. По мере чтения его брови поднимались все выше.

— Но позвольте… Здесь же совсем другие цифры! И качество даже выше нормативов.

— Именно, — я начал раскладывать на столе фотографии. — А вот результаты испытаний на полигоне. Каждый снимок датирован, заверен комиссией. Как видите, никаких проблем с качеством. Более того, мы существенно превосходим стандарты.

В кабинет без стука вошел Беспалов, директор «Сталь-треста». Увидев меня, он на мгновение замер:

— А, Краснов… Читали статью в «Экономической жизни»? Вы, оказывается, совсем не умеете делать сталь.

— Не только читал, — я чуть заметно улыбнулся. — Как раз показываю товарищу Межлауку настоящие документы. Кстати, не хотите взглянуть на подпись вот здесь? — я протянул ему акт военной приемки. — Похоже, вас ввели в заблуждение какими-то фальшивками.

Беспалов побледнел, судорожно вчитываясь в бумаги.

— Предлагаю, — я повернулся к Межлауку, — провести новые испытания. В любое время. На полигоне, в присутствии комиссии. И сравним результаты с теми показателями, что приведены в этой жалкой статейке.

— Согласен, — Межлаук решительно встал. — Беспалов, вы с нами?

Тот что-то пробормотал о срочных делах и торопливо вышел. В приемной уже звонили телефоны.

— Как я уже сказал, можно на полигон в любое время, — сказал я. — Мы готовы к испытаниям. Кстати, я пригласил представителей прессы. Пусть все увидят правду своими глазами.

Мы договорились встретиться на полигоне завтра с утра. Межлаук сказал, что если и в этот раз испытания пройдут неудачно, у нас отберут заказ.

По дороге на завод я размышлял о том, как красиво захлопнулась ловушка. Теперь «Сталь-тресту» придется не только признать поражение в информационной войне, но и объяснять происхождение поддельных документов.

А через пару часов, когда испытания покажут реальное качество нашей продукции… Что ж, тогда начнется следующий акт этой пьесы. И главные сюрпризы еще впереди.