Перевертыши

Глава 18

Следователь сержант Ли Уильямс знал, где обитает Бэйкер Рэмси: однажды кто-то указал ему на этот дом. Уильямс почти было собрался направиться к нему в гости, как услышал по радио сообщение из рубрики спортивных новостей.

Бэйкер Рэмси, звезда сборной по футболу команды «Бобкэтс» после хирургической операции на колене пребывает в отличной спортивной форме и будет сегодня днем присутствовать на тренировке своей команды, которая состоится на площадках спортивного общества «Бобкэтс».

Уильямс развернул машину и двинулся в северном направлении. Занимавшие огромную территорию спортивные сооружения общества «Бобкэтс» были расположены к северу от небольшого городка Росвелл и по существу являлись базовым центром команды. Уильямс был болельщиком команды «Бобкэтс» и обрадовался возможности побывать в том месте, куда вход публике был строго воспрещен.

Через двадцать минут, подкатив к воротам тренировочного поля «Бобкэтс», он показал охраннику полицейский значок.

— Следователь полицейского управления Атланты. Мне нужно видеть Бэйка Рэмси.

Охранник попросил Уильямса подождать, пока он доложит по телефону о его прибытии, потом вернулся к машине.

— Езжайте прямо по дороге к главному зданию. Там вас встретит директор общественной информации и рекламы мистер Смит.

Уильямс медленно поехал по дороге, держа курс прямо на спортивные площадки, с расстояния наблюдая за потасовкой на футбольном поле вокруг мяча между тренирующимися перед матчем игроками. На пороге особняка в псевдоюжном стиле Уильямса ждал мужчина средних лет в спортивной тенниске с надписью «Бобкэтс».

— Здравствуйте, меня зовут Боб Смит, — представился он, когда Уильямс выбрался из машины.

— Сержант Ли Уильямс, следователь Полицейского Управления Атланты, — Уильямс умышленно пропустил название «отдел по борьбе с преступностью».

— Насколько я понял, вам нужно увидеться с Бэйком Рэмси? Нельзя ли узнать, по какому поводу?

— Мне нужно задать ему ряд самых повседневных вопросов, — ответил Уильямс. — Я надеюсь с его помощью получить некоторую информацию.

— Это имеет отношение к какому-нибудь расследованию? — упорно стоял на своем, продолжая задавать вопросы, Смит. — Бэйка нельзя сейчас беспокоить. Он отрабатывает новые элементы игры.

— Я официальный представитель полицейской службы, — возразил Уильямс, — и могу подождать. — Впереди у меня целый рабочий день.

Смит опять не двинулся с места.

— Боюсь, это невозможно.

— Мистер Смит, — спокойно начал Уильямс. — Мне нужно поговорить с мистером Рэмси сегодня. Вообще-то я могу сделать это здесь и прямо сейчас или, предъявив ордер, арестовать Рэмси и поговорить с ним обо всем в кабинете полицейского управления. Так как?

— Это настолько серьезно? — Спросил Смит обеспокоенно.

— Это, возможно, совсем не серьезно, я не знаю, и я не узнаю, пока сам не поговорю с Рэмси. Я знаю, что защита игроков — это ваша работа, но лучшее, что вы можете сделать для защиты Рэмси, — это проводить меня к нему прямо сейчас.

Смит колебался только минуту.

— Пройдемте со мной, пожалуйста. — Пройдя через главный вход особняка, мимо приемной службы гостей, он привел Уильямса в комнату, которая, очевидно, до времен гражданской войны служила библиотекой. — Подождите, пожалуйста, здесь. А я пока позову Бэйкера. Не хотите ли чего-нибудь выпить?

— Нет, спасибо.

Смит вышел из комнаты, и Уильям стал осматриваться по сторонам. Все настенные полки были заставлены книгами о футболе, а одна стена вмещала буклеты в кожаных переплетах, освещавшие историю футбольных игр исключительно команды «Бобкэтс». Уильямс немного нервничал, предвкушая разговор со звездой футбола. Через десять минут вернулся Смит, а за ним на костылях семенил Бэйк Рэмси, одетый в шорты и вязаную кофту. Левое колено футболиста было аккуратно забинтовано. Смит представил их друг другу и сел.

— Мне нужно поговорить с мистером Рэмси наедине, — заявил Уильямс.

— Боюсь, это невозможно, — сухо сказал Смит. — Никакие интервью с игроками «Бобкэтс» без присутствия директора общественной информации и рекламы не допускаются.

— Я хотел бы, чтобы Боб присутствовал при нашем разговоре, — впервые за все время подал голос Рэмси, который казался невозмутимым, расслабленным и абсолютно спокойным.

— Как пожелаете, — сказал Уильямс, присаживаясь. — Мистер Рэмси…

— Зовите меня Бэйком, все так меня кличут, — улыбнулся ему Рэмси.

— Спасибо. Меня зовут Ли, — тоже улыбнувшись, ответил следователь, радуясь возможности поговорить в такой непринужденной обстановке, в которой он даже посчитал излишним достать блокнот для записей. — Бэйк, вы находились в Лос-Анджелесе накануне футбольного матча с командой «Рэмс»?

— Правильно. Именно там я повредил свое колено.

— А игра состоялась в воскресенье?

— Опять угадали.

— Когда вы прибыли в Лос-Анджелес?

— В пятницу днем.

— Вы не припомните, чем вы занимались в субботу вечером?

— Конечно, помню. Я поужинал в своей комнате и рано лег спать.

— Вы были один?

Рэмси ухмыльнулся.

— Нет, со мной была молодая девушка. Она провела эту ночь со мной.

— Можно, узнать ее имя?

— Бренда. А фамилии ее я не знаю. Мы познакомились с ней в пятницу вечером в баре, ну и сами понимаете, немного подружились.

— У вас есть ее номер телефона?

— Боюсь, что нет. Она была так, потаскушка, понимаете, что я имею в виду?

— Где вы останавливались?

— В «Ле Парк», — по слогам произнес название гостиницы Рэмси. — Это люксовская гостиница, расположенная в районе Западного Голливуда. Наша команда всегда останавливается там.

— Может ли кто-нибудь подтвердить, что в тот вечер вы не выходили из своего номера?

— Думаю, что это может подтвердить официант, обслуживавший в тот вечер гостиничные номера. — Усиленно стараясь подтвердить свое алиби, Рэмси добавил: — Официант был единственным человеком, которого я видел в тот вечер.

— Хорошо, а где вы были во вторник вечером?

— Это очень простой вопрос. Я был в больнице Пьедмонт. Я прибыл туда в пять часов дня, а в семь часов утра следующего дня мое колено уже было прооперировано.

— Вы покидали больницу ночью?

— Нет. Как только ты попадаешь в больницу, тебя сразу же укладывают в постель.

— Вас посещал кто-нибудь в тот вечер?

— Сразу, как только я прибыл, меня осмотрел врач, а затем уже мною занялась дежурная сестра. Потом в восемь часов ее сменила другая дежурная, которая время от времени заходила в палату приглядывать за мной.

— Вы помните ее имя?

— Да, ее звали Мэри Элис Тэйлор. Прекрасная девушка.

— Бэйк, а вы знакомы с адвокатом по имени Эл Шейфер?

— Я встречался с ним только раз. Он был адвокатом моей жены во время нашего бракоразводного процесса.

— А после развода вы когда-нибудь виделись с ним?

— Ни разу.

— Вам известны имена Рэймонда и Элеоноры Фергюсон?

— Конечно. Рэй был редактором издательства, в котором работала моя бывшая жена.

— Вы хорошо знали его?

— Не так чтобы очень. Мы с моей бывшей женой ужинали как-то вместе с этой парой. Лиз знала его гораздо лучше, чем я. Он был хорошим парнем и мне очень нравился. Я с большой горечью воспринял весть о кончине супругов. — Слегка улыбнувшись, он добавил: — А вот Шейфера мне жаль меньше, так как он ввел меня в большие расходы.

Уильямс тоже улыбнулся в ответ.

— Все адвокаты одинаковы. Итак, вам не нравился Шейфер?

— Ну не так чтобы. Ведь в конце концов, он тоже выполнял свою работу. Я присутствовал на встрече с ним минут, может быть, десять — пятнадцать, после чего мы вместе с адвокатом команды вернулись в офис, где и подписали наше соглашение.

— Бракоразводный процесс прошел без каких-либо осложнений?

— Как я уже сказал, вся процедура заняла десять — пятнадцать минут. Мне не хотелось быть суровым по отношению к Лиз, и я предоставил ей свободу, о которой она меня просила.

— Где сейчас находится ваша бывшая жена?

— Понятия не имею. Я слышал, что сразу после развода она покинула город, сообщив одному нашему общему другу, что собирается в кругосветное путешествие. Ну и ради Бога.

Уильямс поднялся.

— Итак, кажется, я задал вам все интересовавшие меня вопросы. Спасибо за то, что вы смогли уделить мне немного своего времени. Благодарю вас, мистер Смит. — Он повернулся и направился к двери.

— Я вас провожу, — предложил Рэмси. — Старина Боб спешит вернуться к работе.

Смит недоуменно поднял брови, а Рэмси в ответ отрицательно покачал головой. Уильямс шел довольно медленно, чтобы Рэмси мог поспевать за ним.

— Именно ваше колено явилось причиной, что вас сейчас держат в списках запасных игроков? — спросил Уильямс.

— Но это только между нами.

— Конечно.

— Я снова вернусь на футбольное поле к началу полуфинальных игр. Команде надо, чтобы все думали, что я выбыл из строя до начала следующего года.

— Не волнуйтесь, я не собираюсь разглашать эту информацию спортивным комментаторам.

— У вас есть дети? — поинтересовался Рэмси.

— Тринадцатилетний сын. Он играет в высшей лиге юниоров; скоро и он займет место в рядах наших знаменитых игроков.

— Подождите одну минутку. — Они находились в центральном вестибюле, и Рэмси обратился к работнице службы приема гостей. — Дай мне один мяч, Шейла. — Женщина подошла к шкафу за ее столом, вытащила оттуда и передала Рэмси прямо в руки футбольный мяч. — И дай мне еще пару билетов для членов моей семьи на воскресный футбольный матч. — Снова повернувшись к Уильямсу, он спросил: — Как зовут вашего сына?

— Мартин.

Взяв со стола приемной ручку, Рэмси сделал надпись на футбольном мяче: «Мартину от игрока по имени Бэйк Рэмси». И протянул мяч Уильямсу.

Уильямс стоял, нерешительно поглядывая на мяч.

— Держите, это ребенку, это не взятка.

Уильямс взял мяч.

— Спасибо, сыну теперь на целый год хватит впечатлений.

С улыбочкой Рэмси вручил Уильямсу два билета на матч.

— А вот это взятка. Это билеты для членов моей семьи на футбольный матч в воскресенье.

Уильямс снова улыбнулся. Такое дело нельзя пропустить. Мартин ни за что ему не простит, если он откажется от этих билетов.

— Ну, считайте, вы меня подкупили, — засмеялся он.

На ступеньках здания они пожали на прощание друг другу руки.

— Вы же разговаривали с Лиз, не так ли? — Полюбопытствовал Рэмси.

— С Лиз?

— С моей бывшей женой. Не может быть, других причин для вашей встречи со мной. Лиз больна, у нее паранойя. Она всем наболтала, что я ее жестоко избил. Но это неправда, я ни разу не поднял на нее руки. А сейчас она, наверное, вбила себе в голову, что я убил Шейфера и Фюргюсонов. — С опечаленным видом он закончил: — Итак, я был рад вам помочь, чем мог. Я говорил с вами начистоту, потому что мне абсолютно нечего от вас скрывать.

— В этом я даже не сомневался, — ответил Уильямс. — Это обычная деловая процедура допроса.

— Да, если вы будете разговаривать с Лиз, передайте, что я бы с удовольствием встретился с ней, чтобы немного посидеть и вспомнить прошлое.

— Будьте здоровы, — Уильямс спустился к своему автомобилю. Оказавшись за центральными воротами, Уильямс притормозил, чтобы найти в своей записной книжке номер телефона знакомого следователя полицейского управления Лос-Анджелеса. Связавшись с ним по телефону, Уильямс попросил его наведаться в гостиницу «Ле Парк» в районе Западного Голливуда. После этого он повернул свой автомобиль в направлении больницы Пьедмонт.

На входе Уильямс показал свой полицейский значок сидевшей на посту молодой прелестной медсестре, которая с озорным видом поглядывала на Уильямса.

— Могу я поговорить с Мэри Элис Тэйлор? — спросил он.

— Это ночная сестра. Она не приходит раньше восьми часов вечера. А что случилось?

— Мне просто нужно задать ей кое-какие вопросы.

— Конечно, так всегда говорят полицейские, когда хотят кого-нибудь привлечь к ответственности за какое-то нарушение.

Уильямс улыбнулся.

— Я обещаю вам не привлекать эту девушку к ответственности за несовершенный ею дурной поступок. — Ему очень не хотелось приезжать снова к восьми часам вечера в больницу, ради чего ему бы пришлось пропустить ужин в кругу семьи. У него так же не было желания разыскивать Мэри сейчас, потому что на это у него просто не было времени. — Может быть, вы мне поможете? — обратился Уильямс к дежурной. — Скажите, каковы обязанности ночной медсестры по отношению к вновь прибывшим пациентам?

— Такие же обязанности, что и у дневной медсестры, за исключением лишь того, что днем еще чаще приходится выслушивать инструкции врачей. Поверьте мне, у нее гораздо лучшая, чем у меня, доля.

— Как часто ей приходится проверять в ночное время пациентов?

— Каждый час, а иногда и чаще, если больному требуется периодическое лечение. — Указав на расположенные за ее спиной мониторы, она продолжала: — Они работают постоянно, особенно внимательно контролируя пациентов, находящихся в тяжелом состоянии, а половина пациентов, размещенных в больничных палатах, назначены на операцию на следующее утро. Больные получают болеутоляющее, после чего отдыхают в своих постелях.

— Вы знаете Мэри Элис Тэйлор?

— Конечно, знаю. Мы вместе с ней учились в медицинском училище.

— Как вы считаете, она добросовестная медсестра? Я вот что имею в виду: она будет делать обход как положено или она предпочтет немного вздремнуть?

— О, Мэри Элис, несомненно, будет. — Снова улыбнувшись, она продолжала свою мысль: — К некоторым, особенно симпатичным пациентам, она может ходить даже чаще, чем положено.

— Как вы думаете, а профессионального футбольного игрока она тоже может посчитать за симпатичного парня?

— Это уж несомненно. Мэри Элис просто с ума сходит при виде мускулистого мужского тела. В одной из наших палат лежал Бэйк Рэмси, которому на утро назначили операцию на колене. И, несмотря на то, что я ее сменила утром, она все равно не ушла.

— Итак, эта девушка обращала особое внимание на таких пациентов, как Рэмси?

— Послушайте, насколько я могу судить о характере Мэри Элис, она наверняка дала Рэмси снотворного, после чего вернулась в палату среди ночи, чтобы, задрав одеяло, полюбоваться его мускулатурой.

Уильямс засмеялся, услышав последнюю фразу.

— Картина ясная. Ну, вот это и все, что мне требовалось от нее узнать. — Поблагодарив дежурную, Уильямс покинул здание больницы.

В полдень, ближе к вечеру, Уильямсу позвонил его коллега из Лос-Анджелеса.

— Версия Рэмси подтверждается, — объявил полицейский. — Он ужинал вместе с девушкой в своем гостиничном номере, и никто не видел, чтобы он выходил до утра следующего дня.

— Скажи мне вот что, — попросил своего коллегу Уильямс, — как далеко «Ле Парк» от отеля «Беверли Хиллз»?

— В пяти минутах езды на машине. В Лос-Анджелесе никто не ходит пешком.

Поблагодарив полицейского из Лос-Анджелеса, Уильямс повесил трубку и принялся в очередной раз просматривать свои записи разговоров с Рэмси и дежурной медсестрой больницы Пьедмонт. Казалось, у Рэмси было полное алиби, и, кроме того, Уильямс был приятно поражен легкостью и открытостью характера футбольной звезды.

Закрыв свой блокнот, следователь Уильямс тяжело вздохнул. Прямо тупик какой-то! Он был полностью удовлетворен объяснениями Рэмси, кроме, пожалуй, одной маленькой детали. По признанию самого же Рэмси, он находился на очень близком расстоянии от всех трех жертв в день их кончины. И хотя Америка огромная страна, Рэмси всегда оказывался рядом с тремя предполагаемыми убийствами несмотря на то, что между Атлантой и Лос-Анджелесом было две тысячи миль.

Уильямс никогда не был сторонником версии о совпадениях, и он окончательно растерялся, разгадывая эту шараду.

Между тем, его сын Мартин спал этой ночью в обнимку с подаренным Рэмси мячом.