Перевертыши

Глава 8

Впервые после пребывания в Травматологическом Центре больницы Пьедмонт Лиз, раздевшись донага, внимательно разглядывала свое отражение в зеркале. Вначале она была потрясена увиденным. Волосы еще слишком коротки, чтобы можно было зачесывать их назад. Она была еще более худенькой, чем в подростковом возрасте. Но под камберлендским солнцем ее кожа покрылась загаром, скрывшим следы синяков. Из зеркала на нее смотрела вполне здоровая женщина. Ее мысли вернулись к парочке влюбленных, которых она встретила в первый день в гостинице. Как давно она сама так же прижималась к мужской груди? Когда в последний раз она занималась любовью? Она улыбнулась своим тайным мыслям. И вправду совершенно здоровая женщина!

Надев свою любимую хлопчатобумажную ночную сорочку, она босиком отправилась на кухню приготовить ужин. Она положила мясо в духовку и, пока оно готовилось, открыла бутылку вина «Калифорнийский Мерлот» и налила себе стаканчик. Устроившись на веранде, Лиз жадно поглощала свой ужин, а свет, между тем, померк, превратив раскинувшееся за дюнами голубое море в серое пространство. Наконец-то у нее появился аппетит, который заметно улучшился благодаря прекрасному вину. Снова наполнив свой стаканчик, она, обняв колени, села в кресло и маленькими глотками отпивала вино, наблюдая, как над Атлантическим океаном всходила луна. Ей удалось выполнить намеченный план и сделать удачный снимок одного из разгуливавших по пляжу пеликанов. Помимо одолевавшего ее чувства одиночества, она все-таки испытывала и чувство удовлетворения.

Несмотря на то, что осень на Камберленд приходила очень поздно, дул свежий, предвещавший ее начало бриз. Продрогнув, она прошла через темный дом на кухню вымыть посуду. Прибравшись на кухне, она затем вернулась в гостиную, где растянулась на диване. Отпивая вино, она смотрела, как на небе взошла луна, залив комнату ярким белым светом. Лиз чувствовала себя прекрасно и не заметила, как уснула.

Когда ее разбудил шум, она, несмотря на бутылку выпитого вина, прекрасно ориентировалась, где находится и откуда доносятся звуки. На кухне кто-то закрыл дверцу холодильника и передвинул стул по линолеуму. Она лежала неподвижно, сдерживая дыхание и лихорадочно соображая, что предпринять. Лиз вдруг разозлилась. Она находилась в собственном доме, в который никого не приглашала. Нащупав рукой большую коробку из-под фотоаппарата, она отыскала в ней нужный предмет и не дыша двинулась на цыпочках в сторону кухни. Остановившись у двери, она с минуту боролась с одолевшим ее страхом. Просунув голову в дверной проем, она увидела за кухонным столом мужчину, который пил какой-то напиток. Лунный свет едва проникал через окна, но даже в темноте было видно, что мужчина был без одежды.

Это обстоятельство еще больше разозлило Лиз. Подняв руку и зажмурив глаза, Лиз зажгла вспышку фотоаппарата.

— Господи Иисусе, — завопил мужчина, и раздался грохот падающей мебели.

Она открыла глаза и увидела прижавшегося к стене мужчину, который, заслоняя глаза, силился рассмотреть вошедшую женщину. Вспышка могла гореть в течение пяти секунд, и Лиз, продвигаясь к кухонной полке, громко отсчитывала:

— Тысяча один, тысяча два, тысяча три. — Догадавшись, что он что-то может разглядеть в темноте, она достала футляр с ножом. — Тысяча пять, — сказала она и снова зажгла вспышку.

— Может, вы прекратите это безобразие? Вы что, решили меня ослепить? — закричал мужчина.

Зажав в руке кухонный нож с двенадцатидюймовым лезвием, она встала перед ним, продолжая светить на него вспышкой и зажмурив глаза.

— Может, я как раз и собираюсь ослепить тебя, — сказала она дрожащим от злости голосом. — А еще лучше зарезать тебя вот этим ножом. Что ты делаешь в моем доме?

— Господи, да мне только и нужно было, чтобы взять свое пиво, — ответил он, потирая глаза. — Между прочим, это мое пиво, и я положил его в морозилку до вашего прихода.

— Ну допустим. А что делает твое пиво в моем доме? Я ведь тебя сюда не приглашала.

— Да ладно, стоит ли так волноваться, — сказал он, на всякий случай загораживая глаза от возможной новой порции слепящего света. — Я вовсе не хотел беспокоить вас, я был уверен, что дома никого нет.

— Но я здесь, — почти переходя на крик, начала объяснять Лиз. — И даже если бы я отсутствовала, это все равно мой дом.

— Прошу прощения за невольное вторжение в пределы ваших апартаментов. Давайте я лучше представлюсь вам.

— А я знаю, кто ты. Ты Кейр Драммонд. — Глаза привыкли к темноте, и она разглядела, что незваный гость все-таки не совсем голый: на нем была та же набедренная повязка, в которой Лиз уже видела его однажды. Она подошла к двери и включила свет. — Присаживайся, — она указала ножом на дальний угол кухонного стола.

— Спасибо, — ответил он. Взяв свое пиво, он снова сел, не сводя глаз с ножа. — Итак, тебя зовут Лиз Барвик, — начал он.

Она достала из холодильника собственное пиво. Пить не хотелось, но ей очень хотелось предстать перед Кейром в выгодном свете и показать ему, что она тоже обзавелась пивом.

— Да, правильно, — ответила Лиз, подвигая стул к противоположному концу стола. — Почему ты приходишь в мой дом?

— Потому что в моем доме нет холодильника и кофейника, — ответил он.

— А где твой дом?

— Значит, ты фотограф? — спросил он, пропуская мимо ушей ее вопрос.

— Именно. Полагаю, ты догадываешься, для чего я приехала сюда.

— Я просто знаю, как ты объяснила цель своего приезда окружающим.

На мгновение ей показалось, что он насквозь видит ее и ему известна не только цель ее приезда на остров, но и вся ее жизнь с самого рождения.

— Итак, ты знаешь, зачем я здесь, — язвительно начала она. Конечно, она знала, что братья, как две капли воды, похожи друг на друга, но тем не менее ее поразило, как сильно Кейр был похож на Хэмиша, по крайней мере, внешне. За внешней оболочкой скрывалась, конечно, какая-то неуловимая, неизвестная ей разница между братьями. — Это подводит нас к вопросу, зачем ты здесь? — сказала она, испытывая страстное желание как-то уязвить его.

— Я уже сказал тебе. Мне захотелось пива.

— Я имею в виду — на острове.

— Остров и есть мой дом. И почему бы мне не жить здесь?

— Почему же тогда ни твой брат, ни сестра не знают, что ты обитаешь здесь?

— У меня нет брата, — спокойно ответил он. — А с Жермен я скоро увижусь.

— А со своим дедом?

— Именно по этой причине я и нахожусь здесь. Ведь дед скоро умрет.

У нее возникло чувство, что в его последней фразе содержалось нечто большее, чем обычная констатация состояния здоровья человека, которому перевалило за девяносто.

— Я сегодня познакомилась с ним, — сказала Лиз. — Мне он очень понравился.

— Так же, как и ты ему.

— Значит, вы виделись с ним.

— Нет.

— Почему же тогда ты решил, что я ему понравилась?

— Моему деду не может не понравиться девушка, которая пойдет обезвреживать незваного гостя в своем доме, вооружившись фотовспышкой и кухонным ножом.

— А что мне оставалось делать? Звать на помощь полицию? И, кроме того, никакая я не девушка, я женщина.

Он засмеялся:

— Ловлю тебя на слове.

Лиз покорил его теплый искрящийся смех. Он вдруг показался непринужденным и беспечным малым.

— Где все-таки ты обитаешь? Чем занимаешься?

— Живу, где захочу, и занимаюсь, чем пожелаю, — дразнящим тоном ответил он.

— Ну и ответ.

— Это более правдивый ответ, чем тот, который тебе известен. Если ты готова узнать меня лучше, ты сама убедишься, что я очень правдивый человек, хотя это не всегда мне на пользу.

— Вот как? Хочу ли я узнать тебя лучше? Ты собираешься каждую ночь тайком пробираться в мою кухню, пугая меня до смерти?

— Как пожелаешь.

— Мне этого не нужно. Если тебе захочется прийти ко мне, сделай это в нормальное время, а не ночью, и стучись, пожалуйста, в дверь, как это принято у людей. Тебе не пристало в таком немолодом уже возрасте быть любопытной Варварой.

Несмотря на то, что последняя фраза была лишь ее догадкой, она все-таки смутила его и заставила покраснеть.

— Думаю, мне лучше удалиться, — сказал он, поднимаясь со стула. Кивнув на нож, он спросил: — Хороший нож?

— Очень, — ответила она.

— Прошу прощения за причиненное беспокойство, — он внезапно стал очень серьезным и вежливым. В эту минуту он очень напоминал ей своего деда Ангеса. — Я ухожу в надежде, что мы снова встретимся. — Он направился к задней двери, которая оставалась по-прежнему открытой.

Поднявшись со стула, Лиз подошла к висевшей над раковиной полке и положила туда нож. Обернувшись к нему, она произнесла:

— Ну тогда, я думаю, нож мне вряд ли еще понадобится.

Он ушел, сразу же растворившись в темноте. Лиз вышла на улицу через ту же дверь и начала внимательно смотреть на побелевшие от яркого лунного света листья деревьев. Подул свежий ветерок, и ей показалось, что какое-то большое животное проползло под ближайшим кустом. Пребывая в каком-то смущении, она никак не могла избавиться от чувства, что ей приснилась эта странная встреча.

Лиз вернулась в дом и, выключив свет, побрела в свою комнату. Сидя на кровати, ей вдруг пришло в голову, что между двумя близнецами существовала огромная разница. Кейр Драммонд повел себя с ней, как с женщиной. Она все еще сердилась на него, но также чувствовала его неотразимую привлекательность.

Несмотря на свое недавнее желание побыстрее выпроводить Кейра, она сидела возбужденная и совершенно выбитая из колеи.

Лежа на боку, она неожиданно заметила, как рука ее потянулась к промежности. Раскинув ноги, она стала манипулировать своим пальцем между ног. Неожиданно целый водоворот чувств, воспоминаний и эмоций пронесся через ее сознание, разливаясь горячей волной по телу и перерастая в кульминационный пик наивысшего наслаждения.

Спустя несколько минут она уже сладко спала беспробудным сном.