Перевертыши

Глава 24

Отдав Мартину подарки Рэмси, сержант Ли Уильямс думал, что сын просто с ума сойдет от радости. Держа в руках фирменную бейсболку, знамя команды и кожаный мяч, подаренные Бэйкером, Мартин прыгал так неистово, что Уильямсу на минуту даже показалось, что он может, подпрыгнув, не вернуться на землю.

— Отец, мы же будем сидеть на хороших местах? — уже в пятый раз за день спросил Мартин.

— Ну, я надеюсь, — ответил Уильямс. — Не может же Бэйкер пригласить нас на плохие места.

— Если мы будем сидеть где-нибудь в сороковом или даже тридцатом ряду, то это уже неплохо, — высказался Мартин. После чего, вздохнув, добавил: — Ну ладно, даже если это будет последняя зона, я все равно буду очень рад.

— Может быть, ты все же угомонишься, парень? — строго одернул его отец.

В толпе болельщиков они шли по проходу стадиона, пока не увидели табличку с указателем номера их ряда, и стали подниматься вверх по ступенькам. Выйдя из туннеля, они оказались прямо перед освещенным яркими лучами солнца футбольным полем.

— Вот это, черт возьми, да! — завопил Мартин. — Ты только посмотри, пап. Мы ведь прямо рядом с полем сидим.

— Мартин, я больше не собираюсь напоминать тебе, чтобы ты следил за своей речью, тебе грозят серьезные проблемы. Если я услышу от тебя еще одно скверное словечко, мы сейчас же уйдем домой. Понял?

— Да, папа, понял, — ответил присмиревший Мартин, когда они заняли свои места.

Лучшей погоды нельзя было пожелать, подумал Уильямс. Было семнадцать градусов тепла и ни единого облачка на небе, и у Мартина были все основания радоваться: они с отцом сидели на самых лучших местах стадиона. Уильямс, пока еще не решивший, как ему относиться к Рэмси, в этот момент был готов его расцеловать.

Их окружали одетые в лучшие осенние наряды жители Атланты. Пока Уильямс разглядывал респектабельную публику в своем ряду, в основном это были родственники или знакомые футболистов, миловидная девушка прошла мимо них и села на свободное место рядом с Мартином. В этот момент Уильямс порадовался, что прилично одел своего сына. Послышались звуки оркестра, и стадион взорвался громом аплодисментов, так как на поле появилась команда «Бобкэтс».

— Смотри, пап, вон Рэмси на костылях!

За командой шел Бэйк Рэмси, опираясь на костыли и руку помощника тренера. Одет он был, как тренер, в синие брюки и белую с короткими рукавами фирменную тенниску команды. Даже со своего места Уильямсу были хорошо видны бугристые мышцы на руках Рэмси.

— Здорово накачал тело? Да, пап?

— Ну, как сказать, — возразил отец. — Да, мышцы у него как будто в порядке. Посмотреть бы на них поближе.

— Ты хочешь рискнуть подойти к нему после игры?

— Нет, этого я сделать не могу. Нас же никто не приглашал. Скажи спасибо, что он нам дал такие замечательные места. Поэтому давай не будем казаться навязчивыми. Ладно?

В эту минуту сидевшая рядом с Мартином девушка повернулась в их сторону.

— Вы болеете за Рэмси Бэйкера?

— Да, мадам. Я, например, точно. — Указав на бесценный подарок, Мартин сказал: — Рэмси подарил мне этот мяч. Или, точнее, он передал его мне через отца. Видите, здесь его автограф? — спросил он, показав мяч девушке.

Уильямс с облегчением вздохнул, что его сын разговаривает весьма вежливо.

— Меня зовут Мэри Элис, — улыбаясь, девушка протянула руку.

Уважительно пожав ей руку, Мартин ответил:

— Я Мартин. А это мой отец.

— Привет. Меня зовут Ли, — сказал Уильямс, тоже протягивая ей руку.

Пожав Уильямсу руку, она спросила:

— Вы хотите встретиться с Бэйкером после игры?

— О, еще как хочу, Мэри Элис!

— Отлично, он мой приятель, посмотрю, что я смогу сделать.

Мартин повернулся к отцу.

— Пап, можно? Это ничего?

— Ну, там увидим, если после игры это будет удобно Мэри Элис.

Она подмигнула Мартину.

Уильямс внимательно посмотрел на девушку. На левой щеке было замазанное тоном большое безобразное родимое пятно. Взглянув на другую щеку, он увидел, что она слегка припухла. Это не родимое пятно, заключил он, это самый настоящий синяк.

После окончания матча Уильямс и его сын следовали за Мэри Элис по узким подземным коридорам стадиона. Дважды их останавливали. Но ее имя было в списках, и им разрешали следовать дальше. Вскоре они оказались у дверей комнаты для гостей. В соседней комнате проходила пресс-конференция с тренером и некоторыми игроками команды.

— Подождите здесь, а я пока пойду поищу его, — сказала Мэри Элис. Оставив их около дверей комнаты, она стала протискиваться через толпу собравшихся на конференцию гостей. Мартин, вытаращив от удивления глаза, наблюдал за происходящим.

Уильямс присел, поставив стул рядом с открытой настежь дверью офиса.

— А теперь послушай меня, ты, маленький сукин сын, — через минуту послышался из-за дверей знакомый голос Рэмси. — Снова поднимаешь цены? Я тебе хребет за это переломаю.

— Послушай, Бэйк. Я отдаю тебе это по той цене, которую спрашивают с меня. Я вовсе не наживаюсь на этом. Не хочешь брать, не бери, и забудем этот разговор.

Повернувшись вправо, Уильямс увидел через открытую дверь, как Рэмси держит за грудки низкорослого мужчину, одетого в форму помощника тренера. Отпустив несчастного, Рэмси взял у него небольшой сверток.

— Ну ладно, возьму, раз уж ты навязываешься. — Достав пачку денег из кармана брюк, Рэмси кинул своему собеседнику несколько банкнот. — Столько же принесешь на следующей неделе.

— О’кей. Только не надо на меня ругаться, если вдруг цены снова возрастут.

Уильямс встал и отошел от двери, продвинувшись к комнате, где проходила пресс-конференция. Он узнал в этом невысоком парне торговца наркотиками. Но Уильямс не собирался брать сегодня кого-либо с поличным, особенно Бэйка Рэмси в его раздевалке, да еще в присутствии собравшихся на пресс-конференцию гостей и в присутствии сына, так жаждущего встретиться со звездой. Через минуту Рэмси на костылях протиснулся в комнату, где проходила пресс-конференция, и начал отвечать на вопросы журналистов. После окончания конференции Мэри Элис отвела Рэмси в комнату для гостей.

— Бэйк, я хочу представить тебе Мартина, — сказала она. — Он твой самый ярый болельщик.

Выражение лица Рэмси поразительно изменилось.

— Привет, Мартин. — Он широко улыбался. — Тебе понравилась сегодняшняя игра?

— Мне бы она понравилась еще больше, если бы вы в ней участвовали, — ответил Мартин.

Подняв голову, Рэмси увидел Уильямса.

— О, привет, значит, это твой сын?

— Да, мой, — ответил Уильямс, силясь изобразить на лице улыбку.

— Ну-ка, Мартин, пойдем со мной на минутку, — Рэмси взял Мартина за руку и повел с собой.

Обернувшись к Уильямсу, Мэри Элис, широко улыбаясь, объяснила:

— Он так любит детей. Я знала, что он будет рад познакомиться с Мартином.

— Я действительно очень признателен вам за эту затею. Мальчик на всю жизнь запомнит сегодняшний день. — Затем, кивнув на щеку, Уильямс спросил: — Ушиблись?

Мэри неожиданно почувствовала себя неловко:

— О, да. Я тут упала. Вот глупая. Прямо на ровном месте.

— Конечно. Я сам постоянно падаю. Конечно.

Рэмси вернулся, ведя за руку сияющего Мартина, прижимающего к своей груди шерстяную кофту Рэмси с фирменной надписью «Бобкэтс».

— Ну, а теперь я хочу извиниться перед Мартином и его отцом, нам с Мэри Элис надо уединиться. — Он протянул руку, чтобы пожать ее мальчику.

— Конечно, конечно, большое вам спасибо, Бэйк.

Мэри Элис указала рукой на место стоянки автомобилей, и компания удалилась.

— Ты только взгляни на это, пап, — причитал Мартин, протягивая отцу подаренную ему Рэмси кофту. — Это та самая, которую он надевал, когда получил травму, играя против команды «Рэмс». Видишь, пятна от травы?

— Да, это, действительно, — что-то. Тебе сегодня чертовски везет, да?

Всю дорогу домой Мартин прыгал от радости, прижимая к груди подарок.

Уильямс был слегка напуган чрезмерной радостью Мартина. А в животе у него как-то неприятно покалывало. В этот день подтвердилось хотя бы одно из нескольких утверждений Лиз Барвик. Бэйк Рэмси действительно агрессивно вел себя по отношению к знакомым женского пола. И, скорее всего, он употреблял наркотики. А если эти два факта подтверждаются, то в чем же тогда еще можно сомневаться.

В этот момент Уильямс почувствовал себя так, как будто ему показали длинный нос. А он ой как не любил этот жест.