Подводная конкиста (СИ)

Глава 11

— Располагайся, Человек, — слуга отодвинул полог и пропустил Эстебана вперёд, в его новое жилище.

— Я буду жить здесь? — моряк недоверчиво осмотрел комнату, — В этой… пристройке?

Резиденция вельможи, которого Аапо назвал «хранителем писаний» размерами значительно уступала поместью правителя. Самого высокопоставленного тланчанина Эстебан так и не увидел — слуга проводил испанца к невысокому строению, что располагалось, на небольшом отдалении от хозяйского дома и имело собственный отдельный вход.

То была одноэтажная пристройка или маленький флигель, — именно так квартирмейстер охарактеризовал бы будущее место обитания. При невеликих размерах домишко обладал всеми положенными удобствами и был оснащён диковинными изобретениями, которых доселе испанец не видал.

— Наш тональпокуи посчитал, что здесь уважаемому Человеку будет удобнее, — как бы объяснил слуга такой странный выбор размещения.

И проще избавиться, ежели чего…

Единственное окно занавешивалось шторкой из тонких тростниковых прутьев, которую можно было поднять или опустить, свернув в рулон. За окном — горный пейзаж. Далёкие очертания снежных вершин.

Приятный вид, ничего не скажешь. Всяко лучше, чем у Ицамны глядеть на хмурного соседа.

В жилище находился низенький стол, приземистое сиденье с подушками, плетеный сундучок, каменный очаг, куда в дни особо холодные и дождливые складывали поленья, ротанговое кресло и огромный топчан со множеством стёганых одеял.

Мягких. Куда более удобных, нежели промятый тюфяк в лекарской хижине.

Идеально выбеленные известью стены смотрелись пустовато. Так и подмывало водрузить над лежанкой распятие Христа или образ Девы Марии.

— Желает ли Человек отправиться в бани? — вопрошал Аапо, не стирая с лица учтивой улыбки.

А ты как думаешь, юнец? Портки мои с рубахой от соли и пота уже, поди, накрахмалились.

Слуга, однако, мысли Эстебана как будто прочитал и поспешил добавить:

— Я непременно приготовлю тебе баню, Человеческий Господин, но позволь прежде всяких дел показать тебе клозет, где ты можешь справить нужду.

Квартирмейстер так и крякнул. Не уж то он, по мнению этого Аапо, с ночным горшком не управится?!

Юноша поманил испанца вглубь дома, отодвинул шторку, разделявшую комнату с соседней каморкой, показал на полукруглую чашу из белого мрамора и объяснил:

— Это сосуд для справления нужды. Когда ты облегчишься в него, подкрути вон ту трубку, и струя воды смоет все через дырку в днище.

— И, куда вода всё это вынесет? — воскликнул ошеломлённый срамным русалочьем изобретением квартирмейстер, — В сад? Или… в пруд?

Эстебан припомнил, что видал по дороге к флигелю небольшой прудик. Маленькая купальня так и манила в прохладу своих вод, но теперь после собственного предположения моряк брезгливо поморщился.

— Нет-нет, что ты! — хохотнул слуга, позабавившись наивностью чужеземного гостя, — Все испражнения вода уносит по специальной трубе прочь из дома в выгребную яму. Одна труба служит для подвода воды в дом, другая — для смыва из поместья. Все дома в квартале вельмож так или иначе связаны системой подачи воды и канализацией.

Чудеса! Слыхал я о строительстве частных водопроводных сетей у англичан. Звучало, как выдумка. Жаль, не дошёл до Севильи этот благостный прогресс.

— А вода, — указал квартирмейтер на кран, — Откуда она берётся?

— Её проводят из источника близ самого большого сенота Ах-Чаан, — Аапо аж раздулся от гордости, — Если тебя мучает жажда, Человек, то знай, эту воду можно пить без опаски. Здесь, — юноша указал на известняковый цилиндр посреди трубы, — Бытовой фильтр. Его крошечные известняковые поры довольно малы, чтобы пропускать воду, но достаточны для того, чтобы задерживать грязь, песок и мелкие камешки.

Эстебан аж присвистнул.

Эти тланчане не знают, откуда брать железо, но по части водной инженерии они явные мастера. И да, надо бы запомнить название сенота. Как он там говорил? Ах-Чаан.

— Я дам тебе время, Человеческий Господин, чтобы ты сделал все положенные тебе дела. И жду тебя во-о-он там, — слуга подошёл к окну и указал на низкое полукруглое строение, — У бани. Не беспокойся, сменные вещи и ткань, чтобы убрать с тела лишнюю влагу, тебе предоставят.

С этими словами учтивый юноша ещё раз вежливо улыбнулся, а затем, низко поклонившись, вышел.

Оставшись наедине с собой, квартирмейстер устало опустился на топчан и закрыл лицо ладонями.

В то, что он, Эстебан Альтамирано, оказался обласкан вдруг местным вождём и все удобства получал задарма, верилось слабо. С другой стороны, чем жалкий безоружный человечишка мог воспрепятствовать правителю и его вассалам? Хотели бы убить — убили, хотели бы пленить — пленили.

Хотели бы вернуть на поверхность — вернули.

Горькая мысль остро полоснула.

Квартирмейстер вспоминал записи юкатанского епископа Диего де Ланда, где тот подробно описывал туземный божественный пантеон и чудовищные ритуалы с человеческими жертвоприношениями.

Может для того меня лечат, кормят, да в баньке парят? Чтобы чистого и красивого потом того… В подарок местным Богам?

Эта мысль показалась здравой. Мучительной, но правдоподобной.

Это, что ж выходит, Иш-Чель слукавила? Сказала, мне не причинят вреда, а сама…

Эстебан досадливо мотнул головой.

Русалочка невольно внушала ему доверие. Он сам не понимал почему, но верил ей. Не походила она на коварную пособницу дьявола.

Это всё потому, что красивая! Да, да, увидел я красивую девку и поплыл, идиот. О русалках же какие байки ходят? Моряков очаровывают, корабли на острые рифы заманивают. С проста ли такие сказки? Вот я и повёлся. Сам за ней в море сиганул, а теперь тут. Не то пленник, не то жертва.

Квартирмейстер подошёл к окну, глянул на полукруглое глиняное сооружение, что служило у местных баней и, постучав ногтями по подоконнику, решил:

А знаете что, сеньоры-тланчане? Хрен я к вам чистеньким пойду. Хотите режьте, топите или вешайте, буду смердеть, как последний пропойка и пусть ваши Боги, или кто у вас там главный, мною подавятся.