Подводная конкиста (СИ)

Глава 18

Песчаное плато, каменные стены и высоко над головой — зрительские места. Поле для игры в пок-та-пок отчасти напоминало арену. Эстебан аж вздрогнул от фантазий, что тут же подкинуло его воображение.

«Хлеба и зрелищ!» — как выражался древнеримский поэт-сатирик Ювенал, высмеивая устремления своих соотечественников. Но именно за этим сюда и приходили — за зрелищем.

До кольца, в которое полагалось забросить мяч, можно было, слега подпрыгнув, достать рукой. Не высоко, но и не низко. Квартирмейстер считал себя достаточно крепким и ловким для подобных игр. В открытом море ему приходилось иметь дело с тяжелыми, мокрыми парусами, сменой галса при сильном ветре и почти безостановочной работой.

Должно же у Эстебана что-то получиться.

Наверное.

Тем временем Аапо поставил корзину наземь, достал два мотка бинтов и принялся обматывать испанцу руки от запястья до локтя.

— Бинтоваться тебе придётся обязательно, Господин. — прокомментировал парень свои действия. — Тут от одного удара синяк будет на пол руки, а тебе за сегодня придётся сделать подобных пасов, пожалуй, десятка два-три.

Квартирмейстер безразлично пожал плечами. Ушиб — не перелом. Заживёт.

— Мы разойдёмся с тобой на разные концы поля так, чтобы кольцо оставалось примерно посередине. — закончив бинтовать, Аапо извлёк из корзины каучуковый мяч. — Касаться мяча разрешено бедром, предплечьем, локтем и, в некоторых случаях, плечом. Трогать ладонями категорически запрещено. Попробуй, Человеческий Господин, ударь.

Испанец встал на позицию, покрутил мяч в руках, сжал, оценив упругость, сделал несколько бросков в стену и лишь потом, подкинув, послал к Аапо.

Всё равно, что по стене лупить. — мрачно заключил про себя. — Неприятная штуковина. Приноровиться надо.

— Ничего себе! Недурно! — присвистнул юноша. — Но мой тебе совет, Господин, используй предплечья только в том случае, если целишься в кольцо. Делай пас бедром или плечом. Экономь силы для решающего удара.

Аапо показал Эстебану несколько незатейливых приёмов. Научил как, не касаясь ладонями, поднять мяч с земли, рассказал, как сделать противнику «подлянку». Поделился секретом, от какого мяча лучше увернуться, чтобы почём зря себя не калечить, а какой ловить с особым усердием.

Квартирмейстер оказался очень даже неплох — проворный, расторопный, внимательный всем нехитрым премудростям учился быстро.

Стойко терпел липкую тропическую жару под нещадно палящим солнцем, не обращал внимания на облако пыли, что поднималось от их с Аапо беготни по песчаному плато. Изредка смахивал грязным рукавом пот со лба или потирал шею.

Бегал по арене резво, но всё равно утомился быстрее и сильнее своего юного тланчанского наставника.

— Сделаем перерыв. — сжалился слуга милостиво.

Эстебан привалился к стене в том месте, где ступени арены отбрасывали тень. Аапо подал господину кувшин с водой и, когда тот вдосталь напился, позволил отдых и себе.

— Здесь сидит ваш вождь? — указал испанец на центральный помост с сидением, украшенным резьбой и веером из разноцветных перьев.

— Всё верно, — подтвердил Аапо.

— А дочь?

— Рядом. Достопочтенный правитель Каан всегда наблюдает за игрой в сопровождении Иш-Чель.

— Каан? — спросил квартирмейстер рассеянно. — Ты хотел сказать Ицкоатль? Прости, я, по правде говоря, не запомнил полного имени вашего вождя и путаюсь в местных терминах.

— Ах, я понимаю, Господин, твоё недоумение. — улыбнулся юноша. — По какой-то причине наш касик представился тебе на науатль. В нашей стране два официальных языка — науатль и чонталь. Мы, кулуаканцы, предпочитаем чонталь. Он короткий, звучный и простой. Жители столицы же, напротив, чаще используют науатль, язык длинный и сложный. У всех благородных в официальных документах числятся оба имени. Неудобно, знаю, но таковы правила.

Рассказывая, Аапо принялся разматывать грязные от пыли и песка бинты.

— Имя правителя в переводе на язык двуногих означает Обсидиановый Змей. На чонталь звучит как Каан. Но ты, Человек, обращайся к вождю так, как он тебе представился. Если правитель пожелал назвать тебе своё длинное столичное имя, значит так тому и быть.

Обсидиановый Змей. Как интересно влияют имена на личность носителя. В цветах индиго и нефритовой диадеме касик действительно напоминает опасного морского змея.

— А Иш-Чель? — Эстебан попытался изобразить безразличие, но вышло плохо. Квартирмейстер открыто и нагло интересовался ею. — Что означает её имя?

— Радуга. — глаза слуги блеснули лукавством. — Ты уже дважды спрашиваешь о дочери чтимого нашего правителя. Это не моё дело, Господин, но, похоже, что всякий раз в часы досуга прекраснейшая из тланчан занимает твои мысли.

Испанец резко сник.

Ну не признаваться же ему в непристойных фантазиях, что посещают меня всякий раз перед сном. Не говорить же, как часто снится мне её тонкая талия и острые плечи. Не исповедаться же в своей опрометчивой вылазке, когда я средь ночи заявился в её опочивальню. И, дьявол дери, который день я ищу способ встретиться с ней снова. Обдумываю, как улизнуть из поместья историка и по старинке… к ней в окно.

Она же, шельма, обещала мне свидание. И где оно?!

— Знаешь, Человек, большая удача, что тебя пригласил к себе господин Чак. — заявил вдруг Аапо. — Трижды в неделю он даёт уроки истории. Раз ты теперь житель славного Кулуакана, тебе стоит больше разузнать о нашем крае.

— Всё это безумно интересно, — хмыкнул квартирмейстер, радуясь, однако, резкой перемене темы, — но я бы пыльным фолиантам больше предпочёл тренировочное поле. С тобой.

— Ты, верно, не понял меня, Господин. — в глазах слуги снова мелькнула лукавая улыбка. — Все благородные тланчаны обучаются у нашего хранителя писаний. Под благовидным предлогом ты сможешь видеть дочь великого вождя.

Эстебан так и подскочил на месте.

Ай, да, Аапо, ай да хитрый ты прохвост! Простачком, выходит, только прикидываешься, да?

— Скажи-ка, — потирая подбородок, спросил испанец задумчиво, — а что означает твоё имя?

— Угорь. — ответил юноша.

Квартирмейстер не удержался от смешка.

Ну точно! Угорь и есть!

Вдалеке на другом конце поля в сторону собеседников засеменила тучная женщина. Смуглая, коренастая, немолодая служанка. Она приветственно махнула Аапо и, приблизившись, затараторила на местном наречии.

— Что случилось? — испанец нахмурился.

— Говорит, её госпожа потеряла кольцо. Собрата вот этого украшения. — парень показал подвеску с жадеитовым камнем. — Спрашивает, не видели ли мы случайно. Госпожа очень расстроена.

Кольцо с жадеитовым камнем. Его, однажды, вручила Эстебану сама Иш-Чель.

Квартирмейстер задышал чаще, заволновался. Почти растерялся, как малолетний пацан.

— Видел. — совладав с собой, ответил он служанке.

Женщина обрадовалась, захлопала в ладоши и тут же велела испанцу следовать за ней.

— Продолжим завтра. — кивнул юноша.

И Эстебан был готов поклясться — на губах Аапо снова мелькнула самодовольная, понимающая, лукавая улыбка.