Подводная конкиста (СИ)

Глава 37

Дальше гостевого сада Эстебана не пропустили. Почти как в родной Севилье он дожидался аудиенции в патио — открытом внутреннем дворе, обустроенном на тланчанский манер.

Здесь царило умиротворение. Журчали фонтаны, кецали пели им в унисон, у прямоугольных входов, выкрашенных жёлтой краской, стояли молчаливые стражники и ветер колыхал плюмажи их головных уборов. Как будто угроза будущей войны, нависшая над городом, обошла стороной этот безмятежный островок.

— Я перед тобой, Эстебан Хулио Гарсия Альтамирано, — резкий голос вождя пошатнул витавшее в воздухе спокойствие. — Что ты хотел сказать мне?

Увидев государя, испанец про себя едва не застонал.

О, Дева Мария, как же они с дочерью похожи! Так мне и надо, дураку, вместо возлюбленной видеть лицо её папаши. Но, Мадре де Диос, знала бы ты, Иш-Чель, как я тоскую по тебе и как плохо мне без тебя, мой ангел.

Спустившись по лестнице, касик Ицкоатль дал знак охране и беседа приобрела приватный характер.

— Всё идёт хорошо, правитель, хвала Господу, — с поклоном ответил квартирмейстер. — Я пришёл, чтобы доложить о результатах эксперимента. Как и обещал, я поработал с реактивами и порох получил сносный. Старый мушкет, который был выдан мне для опытов, выстрелил. Настало время проверить пушки.

— Проверяй, — кивнул вождь благосклонно. — Доложишь о количестве исправного оружия. Бери людей, сколько нужно, обучай, готовь, показывай. Я лично желаю наблюдать за ходом проверки.

— Разумеется, правитель, — поклонился моряк. — Будет сделано.

Эстебан выдержал паузу. Многозначительную. Когда доклад, казалось бы, окончен, но оставались вопросы, озвучить которые так просто моряк не решался.

— Ты хочешь сказать мне что-то ещё? — касик верно распознал заминку.

— Спросить… хотел спросить с вашего позволения, сеньор. — Эстебан опустился на одно колено, как это делали благородные вассалы перед своими господами и, прежде чем произнести речь, секунду-другую собирался с духом. — Я не знаю всех ваших замыслов, правитель. Вы велели заниматься строительством и обучением, я своё слово держу, но, поймите, ваши люди, даже самые талантливые, не способны обучиться командованию. Строить, управлять, налаживать, маневрировать — они всё это умеют прекрасно, но без многолетнего опыта невозможно вести корабли в бой, командовать пушечной канонадой, действовать единым флотом.

— Безусловно, — согласился вождь. — Наш опыт невелик, но не забывай, мы уже давали отпор врагам на наших боевых пирóгах. Сражение на воде для нас не ново.

— Я не умаляю ваших заслуг, касик. Но вы не сможете ничего сделать, если корабль сядет на мель, встрянет меж островов или погодные условия окажутся ни к чёрту. При всём уважении, ни одна боевая пирога не сравнится даже с самым захудалым тендером. Это всё равно, что сравнивать пешие прогулки и езду на лошади.

— Ты всем сердцем радеешь за своё детище, Эстебан Хулио Гарсия Альтамирано, это похвально. — Ицкоатль заложил руки за спину, отошёл на несколько шагов, в задумчивой позе принялся рассматривать письмена на одной из колонн. — Однако мы, знаешь ли, ограничены во времени. У тебя есть предложение? Я готов выслушать, только избавь от бесполезной проповеди.

У квартирмейстера от волнения пульс бухал по вискам. Долбил остервенело, как тревожные удары колокола. Даже по меркам тланчан предложение чужеземца выглядело сумасбродным.

— Позвольте мне возглавить ваш флот, — Эстебан поднял на вождя умоляющий взгляд. — Скажите о ваших планах, доверьте вести ваших людей. Клянусь, я приложу все усилия, чтобы достичь целей и не понести потерь. Корабельных дел мастера пойдут под моё командование, вы могли и сами в этом убедиться.

Вождь Ицкоатль нахмурился. Сощурил миндалевидные глаза и посмотрел на квартирмейстера долго и пристально.

— Зачем? — последовал вопрос. — Зачем тебе рисковать жизнью ради нас, чужеземец?

— Хочу помочь.

— Помочь? — воскликнул касик удивлённо. — Нет, пожалуй дело не в этом. Ты боишься. Думаешь, не успеешь? Не тревожься, человек, ты вернёшься домой до того, как весь протекторат тлатоани будет стоять у наших границ. Я сдержу своё слово, тебе не придётся воевать.

— Правитель, прошу вас. — с ослиным упрямством Альтамирано продолжал настаивать. — Позвольте послужить вам. Сейчас вам как никогда нужны верные командиры для вашей военной кампании. В делах морских я — лучший кандидат.

— Тебе ли не знать, чужеземец? Иногда разумнее брать не того, кто лучше, а того, кто преданней.

Квартирмейстер понимал это, как никто другой. Правитель Кулуакана не мог себе позволить предателя. Только не сейчас.

— Я признаю вас своим вождём, сеньор Ицкоатль, — заявил Эстебан. — Готов принести присягу и дать клятву верности. А чтобы слова мои не были пустым звуком, я должен признаться вам. Рассказать тайну, которая открылась мне недавно. Вам решать, что делать с этим знанием, я, как и раньше, был и остаюсь полностью в вашей власти.

Касик молчал. Минуту-другую-третью. Так долго, что испанец, кажется, забывал дышать в ожидании ответа. Не смел сдвинуться с места, боялся шелохнуться.

— Правитель — тихо добавил квартирмейстер. — Вы, возможно, не знаете или даже… не верите. Успех всей военной компании и в моих интересах. Я очень люблю вашу дочь, но нет-нет, — замахал руками испанец, — не подумайте. Я не дерзну просить вас о ней. Просто позвольте помочь. Быть полезным. Защитить ваш народ от гнева тлатоани, помочь вам добиться независимости. Вы спросили зачем мне рисковать жизнью? Ради неё, государь.

— Это и есть тайна, которую ты хотел рассказать мне? — касик Ицкоатль подошёл так близко, что Эстебан, коленопреклонённый, мог детально рассмотреть рисунок на сандалиях вождя.

— Нет, — отчеканил моряк. — Такие вещи не говорят во дворцовом саду.

— Тогда следуй за мной, Эстебан Хулио Гарсия Альтамирано. Готов выслушать твою исповедь в личных покоях. Возможно тогда ты узнаешь о моём решении.