Подводная конкиста (СИ)

Глава 35

— Мы должны рассказать отцу, — заявила тланчана, едва они с Эстебаном покинули хижину лекаря. — Ты видишь, Тиен, как резко изменилось течение.

Глушь на окраине города далёкая от церемониального центра отлично подходила для приватного разговора. Квартирмейстер привалился к дереву в попытках отдышаться: после сильного напряжения накатила резкая слабость.

— Не надо, — прохрипел он. — Ещё есть время. Нужно разобраться, немного подождать.

— Мой отец только что бросил вызов Тланчанпану, — не унималась русалочка. — Он должен знать, с чем придётся столкнуться.

— Мы сами не знаем, — парировал моряк. — Нам не известно, какой силой обладает ваш император. Не ясно, кто из его сторонников, кроме вашего благословенного историка, знает о древнем ритуале. Кроме того, я не стал бы списывать со счетов слова целителя. Не удивлюсь, если этот ваш Создатель Воды вселился в самого тлатоани.

— В таком случае тем более, — тланчана коснулась его руки, маленькой ладошкой принялась перебирать мозолистые пальцы. — Мы должны оценить риски. Придумать обходные пути.

Мы. Русалочка говорила так, словно он, Эстебан, имел отношение к подводному острову и его политическим передрягам. Словно ему было интересно, кто займёт русалочий престол.

Свободной рукой Эстебан устало потёр переносицу. В голове тяжёлой, как пушечное ядро, не было ни единой дельной мысли.

— Оценивать риски нужно было раньше. До того, как твой отец ввязался в войну.

— Тиен, ты же столько лет посвятил мореплаванию, — Иш-Чель взяла его лицо в лодочку ладоней. — Ты лучше меня знаешь: корабль плывёт и в шторм и в качку, пока команда работает слаженно. Сейчас мы с тобой в одной лодке, но если потонет Кулуакан, ты пойдёшь ко дну вместе с нами.

Она обладала каким-то колдовством. Убеждала Эстебана словами и поцелуями. Подталкивала к решениям, которые сам квартирмейстер едва бы когда-либо принял. Как потакал её капризам отец, так и он, Эстебан Альтамирано, волей или неволей делал то, что она просила.

— Отец вступился за тебя, — шептала тланчана. — Это ли не повод отплатить ему благодарностью?

— Я потомок тех, из-за кого весь ваш народ оказался под водой. Безусловно, сразу твой отец не убьёт меня, я ему нужен. Но даже ты не можешь знать всех его планов.

— Вождь мудр и милостив. Он не бросает тех, кто ему предан.

Её слова, как мёд и патока. Хотелось увязнуть, махнуть рукой и со всем согласиться. Отчасти она была права, но…

— Скажи, любовь моя, — квартирмейстер взял её за подбородок и заглянул в глаза, — ты ведь не знала, что правитель готовится к войне? Это решение он принял давно, но тебя не посвятил, верно?

Испугавшись, Иш-Чель утвердительно моргнула. Не ожидала от любовника грубости.

— А говорил ли тебе царственный отец о том, что обещал мне взамен на десяток кораблей? Не сказал?

Всё, что кипело внутри с тех самых пор, как Альтамирано попал сюда, рвалось наружу. Дымилось, как вулкан Шипелопанго, и в переломный момент готовилось низвергнуть кипящую лаву.

— Он обещал вернуть меня назад, — этими словами испанец намеренно колол и жалил её. — На поверхность. Он наградит меня тем, что вернёт домой.

На мгновение квартирмейстеру стало легче. Его признание словно дало ей пощёчину. Внутренняя злость отступила, но, сказав это, Эстебан тут же пожалел.

Как же чудовищно это прозвучало. Мадре де Диос, кто тянул меня за язык?

— То есть рано или поздно, — тланчана убрала его руку со своего лица и отошла на полшага, — ты покинешь подводный мир. Твоя усердная работа направлена именно на это. Что ж, я понимаю. Это хорошо и правильно. Когда я сидела в бочке, единственное о чём я могла мечтать — выбраться из неё.

— Иш-Чель, я иначе хотел сказать… — квартирмейстер сделал шаг навстречу к ней, но русалочка вскинула ладонь.

— Тебе всё равно, что будет с Кулуаканом, твоя задача покинуть его. Выбраться на волю из тесной бочки. И, разумеется, ты делаешь только то, что в твоих интересах.

Хрупкая маленькая русалочка не походила на других женщин. Она не плакала, не обзывала его последним негодяем, не прокляла и не пожелала отправиться в пасть к Морскому Дьяволу. С королевским самообладанием хладнокровно строила планы.

— Значит и мне пора подумать о собственной выгоде, — заявила тланчана. — Мы на пороге войны с тлатоани и знание о древнем ритуале может помочь нам. Хочешь ты этого или нет, я доложу отцу. Пусть он решает, что делать.

Её взгляд — иглы ледяного дождя. Прошивали насквозь, прибивали к земле, не давали сделать шагу.

— Иш-Чель… — беспомощно прокряхтел моряк.

Но разве теперь она услышит? Разве теперь станет говорить с ним?

— Возвращайся к работе, Тиен, — было ему ответом. — Если хочешь успеть, тебе придётся очень постараться.

Дочь касика направилась к поместью самым коротким путём. Раньше квартирмейстер и не знал об этой тропе, а теперь молча смотрел ей в след. Безжалостная жара Кулуакана танцевала вместе с внутренней лихорадкой. Болело плечо, раскалывалась голова, взмокла шея, а в душе царил раздрай.

Иш-Чель влияла на мужчин, которые её любили. Именно поэтому касик так сильно баловал свою дочь, по этой же причине квартирмейстер ввязывался в сомнительные авантюры. Эстебан Альтамирано бесспорно её любил.