Глава 6
ЛАРА
Проснувшись, я моргаю от яркого света, льющегося в комнату.
Странно.
Проходит мгновение, прежде чем я понимаю, что здесь нет ничего знакомого.
Никакого тускло освещенного подвала.
Не слышно храпа другого персонала.
Здесь тихо.
Как только мое зрение фокусируется, я оглядываю комнату, замечая кремовое постельное белье с вышитым цветочным узором. Кремовые занавески. Стул с высокой спинкой в углу.
Все выглядит мягким, теплым и роскошным.
Я снова бросаю взгляд на кровать, пытаясь принять сидячее положение, затем, внезапно, все возвращается на круги своя.
Боль от порки.
Нападение на особняк.
Меня охватывает паника, моя кожа становится ледяной. Мое дыхание учащается, глаза дико мечутся вокруг.
Мое тело протестует, когда я снова пытаюсь сесть, сильная боль в животе останавливает меня. Замечая капельницу, вставленную в тыльную сторону моей ладони, мои глаза расширяются еще больше.
Боже. Где я?
Как только я вспоминаю, что в меня стреляли, в дверях появляется мужчина. Его черные брюки-карго и рубашка такие же, как те, что носят охранники Тимона. Без всякого выражения на лице он бормочет:
— Ты проснулась.
Нервно мой язык высовывается, чтобы смочить пересохшие губы.
— Где я?
— Ты узнаешь достаточно скоро. — Он снова исчезает.
О, Боже.
На этот раз я сжимаю зубы от боли, и мне удается сесть. Спуская ноги с кровати, я прислоняюсь к краю матраса, когда пытаюсь встать. На мне только белая ночная рубашка, доходящая до пят.
Давай, Лара. Ты должна двигаться быстрее.
С колотящимся в груди сердцем и отсутствием сил в ногах я не успеваю пройти и половины пути до двери, как падаю на ковер, подставка для капельницы валится рядом со мной.
Нет. Вставай!
Боль становится такой сильной, что кажется, будто что-то пытается вырваться из моего живота.
Ты в порядке.
Ты можешь это сделать.
Ты в порядке.
Ты переживала и худшее.
Я вскидываю голову, когда слышу бормочущие голоса, затем в дверях появляется еще один мужчина. В отличие от охранника, который одет во все черное, этот мужчина одет в дорогой костюм-тройку угольного цвета.
Проходит пара секунд, прежде чем я узнаю его.
Грубый мужчина из ресторана.
Я не могу вспомнить его имя.
— Наконец-то, — бормочет он, уже выглядя раздраженным мной. — Если ты не планируешь выползать отсюда, я предлагаю тебе вернуться в кровать.
Предчувствие сжимает мои мышцы, усиливая боль.
— Вы вообще позволите мне выползти отсюда?
Его глаза прищуриваются на мне, затем он медленно наклоняет голову.
— Нет.
Боже правый.
— Почему? — Я снова облизываю губы, разочарование закручивается в моей груди, потому что у меня недостаточно сил даже для того, чтобы выползти отсюда. — Почему я здесь? — Я качаю головой, когда мой страх темнеет, превращаясь в чувство бессилия. — Как я сюда попала?
Мужчина смотрит в коридор, потом говорит с кем-то, кого я не вижу, его слова звучат властно.
— Верните женщину в постель. Пристегни ее.
— Да, босс.
Босс?
Дерьмо.
Вот дерьмо!
Охранник возвращается в комнату, затем меня поднимают в воздух и кладут обратно на кровать, тошнотворные волны боли прокатываются по мне.
Капли пота выступают на моей коже, а измученная дрожь сотрясает мое тело. У меня нет сил помешать охраннику надеть кандалы на мою лодыжку. Цепочка гремит, когда оседает, свисая с края кровати. Я даже не заметила, что она лежала под кроватью.
Что происходит?
Паника крадет последнее тепло из моего тела, оставляя меня дрожащей.
— Зачем вы это делаете? — Слабо спрашиваю я, страх пропитывает мои слова.
Босс смотрит на меня, и как раз в тот момент, когда мне начинает казаться, что он пытается разрезать меня пополам своим пронзительным взглядом, он говорит:
— Ты работаешь на Мазура.
На моем лбу появляется легкая морщинка.
— Да?
Он указывает рукой по всей длине моего тела.
— Тебя ранили во время нападения. Я спас тебя, а взамен ты ответишь на все мои вопросы.
Я хмурюсь еще сильнее и нерешительно спрашиваю:
— Вы напали на особняк?
Он кивает, прежде чем сесть на стул с высокой спинкой, отчего эта штука выглядит как трон. Охранник выходит из комнаты, закрывая за собой дверь.
Одним человеком меньше, с которым придется иметь дело.
Мой взгляд снова останавливается на боссе, тот факт, что он несет ответственность за нападение на особняк, заставляет меня испытывать к нему абсолютный ужас.
— В меня стреляли из-за вас, — выдыхаю я, быстро понимая, что этот человек – враг Тимона, и по умолчанию это означает, что он тоже будет считать меня своим врагом.
Мое сердце быстро колотится в груди, во рту становится суше, чем в пустыне.
В панике я бормочу:
— Я всего лишь горничная. Я ничего не знаю о деловых отношениях мистера Мазура. Я...
Он перебивает меня, его тон жестоко резок:
— Это просто совпадение, что ты столкнулась со мной в Aqua в тот же день, когда я планировал напасть.
Что?
Мои губы приоткрываются, а хмурый взгляд становится еще глубже.
Aqua?
Затем я вспоминаю, и мои глаза расширяются. Я быстро восклицаю:
— Я не знаю, кто вы.
Его львиные глаза встречаются с моими, и я мгновенно чувствую себя добычей, которую в секунду могут разорвать на части.
Боже. Помоги мне.
Уголок его рта подергивается, заставляя мое сердце бешено биться о ребра. Моя кожа покрывается еще большим количеством пота, по мне пробегают мурашки страха.
— Я Габриэль Демир. — Я никогда раньше не слышала этого имени. — Глава турецкой мафии.
Мурашки превращают меня в глыбу льда. Мои губы приоткрываются, затем мое сердце опускается в самые глубокие ямы ада.
Я не выберусь отсюда живой.
Медленно, и потрясенно я вдыхаю воздух, задыхаясь.
Его глаза снова сужаются, когда он замечает мою шокированную реакцию.
— Почему ты была в Aqua? Тебя послали шпионить за мной?
Моя голова начинает трястись, волосы разметались по плечам.
— Меня там не было… чтобы шпионить за вами. Я была в Aqua, чтобы принести ужин… для мистера Мазура. Вы видели еду… она разлетелась по всему тротуару. — Страх сковывает мой голос.
И снова Габриэль смотрит на меня, пока с моих губ не срывается прерывистое дыхание от ужаса.
Он мне не верит.
— Клянусь, — восклицаю я, — я была там только для того, чтобы заказать морепродукты для мистера Мазура.
Меня даже выпороли. Доказательство у меня на спине.
Что-то останавливает меня от того, чтобы показать отметины на моей коже этому человеку.
Ему было бы все равно.
Хищный взгляд его глаз и опасная аура вокруг него говорят мне об этом.
Как только этот человек убедится, что от меня нельзя получить никакой информации, он убьет меня.
Возможно, мое молчание – это все, что может сохранить мне жизнь. Не то чтобы у меня была какая-то информация, которой можно поделиться.
Мне просто нужно выиграть время, пока я не стану сильнее.
Габриэль медленно качает головой, и, как будто он может прочитать мои мысли, он предупреждает:
— Не пытайся лгать мне. Я знаю много креативных способов заставить кого-то говорить.
Пытки.
Боже.
И снова по мне пробегают мурашки, напоминая мне, что я все еще дрожу, как осиновый лист на ураганном ветру.
Мой взгляд падает на кандалы вокруг моей лодыжки.
Я так много пережила, но как мне избежать этого кошмара?
Медленно мой взгляд поднимается и встречается со взглядом Габриэля, затем он спрашивает:
— Как тебя зовут?
Я с трудом проглатываю свой страх, прежде чем ответить:
— Лара… Лара Новак.
— Как долго ты работаешь на Мазура?
— С тех пор, как мне исполнилось двенадцать.
Его голова слегка наклоняется, и я не уверена, верит ли он мне, потому что я не могу прочитать его. Все, что я могу сказать наверняка, это то, что он опасен, и у меня полно проблем.
С Тимоном я знала, чего ожидать. Я привыкла к наказаниям.
Но с Габриэлем я понятия не имею, на что он способен. С побоями я справлюсь. Раны и сломанные кости заживут.
Что, если…
О, Боже.
Мои щеки немеют, в горле образуется комок.
Я девственница. Тимон никогда не допускал отношений между персоналом, не то чтобы это имело значение, потому что я слишком невзрачна на вид. Это была моя единственная спасительная милость. Никто не проявлял ко мне никакого интереса.
Инстинктивно я забираюсь на кровать так далеко, как только могу.
— Пожалуйста, не делайте мне больно, — слабая мольба срывается с моих губ. — Я всего лишь горничная.
Тем не менее, Габриэль только смотрит на меня, вселяя в меня страх Божий.
— Куда бы Мазур пошел, чтобы спрятаться?
Накатывает волна головокружения, заставляющая точки танцевать перед моим взором. Я не привыкла ко всем эмоциям, проносящимся через меня.
С Тимоном все было рутиной. К которой я привыкла с рождения.
Находиться в руках врага, не имея возможности предвидеть его следующий ход, чертовски нервирует.
— У него дома по всему миру. — Я тяжело сглатываю, жалея, что не могу выпить немного воды. — Я понятия не имею, в какой из них он побежит, — признаю я, все еще не уверенная, было бы лучшим вариантом промолчать.
Бровь Габриэля приподнимается.
— Где находятся эти дома? Дай мне адреса.
Тот факт, что он думает, что простая горничная могла знать настоящие адреса, почти вызывает у меня циничный взрыв смеха.
— Я всего лишь горничная, — говорю я ему снова. — У меня не было доступа к такого рода информации.
Он снова смотрит на меня, прищурившись.
— И все же, ты знаешь, что у него много собственности? Ты противоречишь сама себе.
Дерьмо.
Габриэль встает, это движение вызывает во мне новую волну изнуряющего страха. Не в силах остановиться, мой подбородок начинает дрожать, слезы угрожают пролиться.
Не плачь.
Поднимая руку к подбородку, он проводит подушечкой большого пальца по нижней губе, его пристальный взгляд все еще прикован ко мне.
— У тебя есть три дня, чтобы решить, расскажешь ли ты мне все, что знаешь, или столкнешься с последствиями.
Какого рода последствиями?
Габриэль глубоко вдыхает, как будто смакует запах моего страха.
— Небольшой совет. — Он начинает выходить из комнаты. — На твоем месте я бы заговорил.
Эти слова звучат зловеще, заставляя мой желудок гореть от страха и напряжения.
Дверь спальни закрывается за ним, и я остаюсь одна.
Что мне делать?
Как, ради всего святого, я выберусь отсюда живой?