Похищенная грешником

Глава 49

ЛАРА

После того, как мы оделись, и я замечаю, что Габриэль одет в джинсы и темно-серый свитер, я спрашиваю:

— Ты останешься сегодня дома?

Он кивает и, притянув меня к своей груди, говорит:

— Мне нужен выходной.

— Согласна. — Я откидываю голову назад и смотрю ему в глаза.

Подняв руку, он убирает волосы с моего лица.

— Мазур мертв.

Он внимательно наблюдает за моей реакцией, и это заставляет меня разобраться в своих эмоциях. Я не чувствую ничего, кроме облегчения, зная, что монстр не сможет причинить боль или убить кого-либо еще.

Мои губы изгибаются вверх.

— Спасибо, Aşkım.

Я просто обожаю называть его любовь моя, и я счастлива, что ему это нравится.

— Ты готова к сегодняшнему дню? — спрашивает он, в его глазах появляется беспокойство.

— Нет, но я собираюсь сделать все, что в моих силах. — Я понятия не имею, как перейду мост из десяти лет между мамой и мной.

— Я здесь ради тебя, — говорит он.

Я киваю и, обхватив его руками за талию, прижимаюсь щекой к его груди.

— Ты заставляешь меня чувствовать себя такой сильной.

— Ты была сильной задолго до того, как я появился. Я просто помог тебе увидеть это.

Мягкая улыбка изгибает мои губы.

— Моя мама рассказывала мне историю о Золушке. — Я снова откидываю голову, чтобы посмотреть на Габриэля. — Она сказала, что сказки существуют и что однажды я найду своего принца.

Он улыбается мне с любовью, смягчающей его взгляд.

— Ты мой принц, — шепчу я с любовью.

Опустив голову, он прижимается нежным поцелуем к моим губам.

— Я убил дракона и украл принцессу, которую потребовал в качестве награды. — Он издает веселый смешок. — Если ты хочешь, чтобы я был твоим принцем, я буду твоим гребаным принцем, детка.

Когда я отстраняюсь, Габриэль шлепает меня по заднице.

— Иди приготовь нам чай, пока я проверю всех.

Со счастьем, клокочущим в моей груди, я выхожу из комнаты. Габриэль направляется в гостиную Babaanne, пока я спускаюсь по лестнице на кухню.

Когда я вхожу, мои губы приоткрываются от удивления. Низа стоит у плиты с мамой, уча ее заваривать чай.

Воспоминание вспыхивает в моей голове, когда я вспоминаю, как она делала то же самое со мной.

Дорогая Низа. Я так сильно люблю ее.

Низа замечает меня, затем восклицает:

— Аллах Аллах, посмотри, кто наконец проснулся.

— Габриэль дома, — бормочу я в свое оправдание, что заставляет Низу усмехнуться.

Подходя к маме, я обнимаю ее за талию.

— Как тебе спалось?

Она кивает, ее глаза скользят по моему лицу, как будто она не может поверить, что я действительно здесь.

— Хорошо.

У меня вертится на кончике языка спросить ее, как она себя чувствует, но я проглатываю слова. Я вижу, что она чувствует, и это нехорошо.

Подняв руку, я заправляю прядь ее волос за ухо.

— Когда я только приехала, Низа повела меня по магазинам, и я сделала стрижку. Ты бы хотела это сделать?

— Ах… ладно?

Я успокаивающе улыбаюсь ей.

— Я бы хотела купить тебе твою собственную одежду, чтобы у тебя было то, что принадлежит тебе.

Эмоции переполняют ее глаза, и она быстро опускает взгляд, борясь со слезами. Притягивая ее в объятия, я шепчу ей на ухо:

— Плакать нормально. Это поможет тебе почувствовать себя лучше.

Я слышу движение позади себя и, освобождая маму из объятий, оглядываюсь через плечо. В тот момент, когда мама замечает Габриэля, она ныряет за мою спину и крепко сжимает мою блузку.

— Все в порядке, — говорю я, стараясь, чтобы мой голос звучал мягко. — Это Габриэль.

Мама выглядывает из-за моего плеча на Габриэля. Он остается совершенно неподвижным, выражение его лица нейтральное.

— Добро пожаловать, Агнеска. Я надеюсь, ты найдешь покой в моем доме, — бормочет он.

Как будто я не могла любить его больше, мое сердце просто продолжает расширяться для него.

Выдвигая стул, Габриэль садится.

— Чай, Габриэль Бей? — Спрашивает Низа.

— Пожалуйста.

Я чувствую, как мамина хватка на моей рубашке ослабевает. Потянувшись назад, я беру ее за руку, сжимаю и притягиваю к себе, чтобы она встала рядом со мной.

На лице Габриэля появляется серьезное выражение, когда он смотрит на маму. Она быстро опускает глаза на плитки.

— Агнеска, посмотри на меня, — требует он твердым голосом.

Она быстро повинуется, и я чувствую, как от нее волнами исходит страх.

Раньше я так же боялась его. Боже, так много изменилось.

Больно видеть ее такой, но я знаю, со временем ей станет лучше.

— Ты свободна, — говорит он. — Теперь ты контролируешь свою жизнь. Не будет ни побоев, ни порки, ни угроз смерти. — Его глаза наполняются состраданием. — И от тебя не будут требовать делать то, чего ты не хочешь. Твое тело принадлежит тебе.

Мама кивает, ее горло сжимается от сдерживаемых слез.

— Я найду врача, который поможет тебе справиться с перенесенной травмой. Если в какой-то момент ты почувствуешь страх или дискомфорт, скажи Ларе или мне, и мы разберемся с проблемой. — Он наклоняет голову. — Ты поняла?

— Да, сэр, — послушно бормочет она.

— Ты не будешь называть меня так. Просто Габриэль. — Он встает и делает шаг ближе. — Подними подбородок. — Мама быстро делает, как он говорит. — Расправь плечи. — Она снова повинуется. — Ты ничья рабыня, Агнеска. Ты свободна. Никто здесь не станет тебе приказывать. Мы семья, и сами заботимся о себе.

Мама кивает, ее подбородок так сильно дрожит. Я кладу руку ей на спину и мягко провожу по ней вверх-вниз, чтобы успокоить ее.

Низа ставит поднос с чаем на стол, ее взгляд мечется между Габриэлем и мамой.

Габриэль бросает на нее сострадательный взгляд.

— Просто сосредоточься на исцелении, чтобы ты могла наслаждаться оставшейся частью своей жизни. Не позволяй этим ублюдкам отнять у тебя твое будущее. Я убил Грабовски и Мазура, так что ты в безопасности от их жестокости.

Мама делает шаткий шаг назад. Ее глаза расширяются от недоверия, когда она поднимает дрожащие руки, чтобы прикрыть рот. Затем она спрашивает:

— Они мертвы?

— Да. — Габриэль не сводит с нее глаз.

Мама делает шаг вперед, падает на колени у его ног и рыдает:

— Спасибо.

Как только я двигаюсь, чтобы поднять ее, Габриэль приседает перед ней.

— Вставай, Агнеска. Ты никогда больше не будешь стоять на коленях.

Она быстро вскакивает на ноги и, сделав шаг в сторону от него, ее рука ищет мою.

— Думаю, это все, — говорит Габриэль. Он обращает свое внимание на меня. — Я буду со своей бабушкой, если я тебе понадоблюсь, детка.

— Хорошо. — Высвобождая свою руку из маминой, я подхожу к Габриэлю и обнимаю его за талию. — Спасибо тебе. Это так много значит для меня.

— Я знаю, — бормочет он. Когда я откидываю голову назад, он запечатлевает мягкий поцелуй на моих губах. — Увидимся за завтраком.

Он обращает свое внимание на Низу.

— Операция Юсуфа прошла хорошо. Он может принимать посетителей.

Сильное облегчение омывает ее лицо.

— Спасибо, Габриэль Бей.

Когда он уходит, я поворачиваюсь, чтобы посмотреть на маму, которая кажется намного спокойнее.

Она прочищает горло, затем спрашивает:

— Все, что он сказал, правда?

Я быстро киваю.

— Да. Обещаю. Я бы не стала тебе лгать.

— Это хороший дом, — добавляет Низа. — Здесь не живет зло.

На лице мамы появляется некоторое облегчение, затем она кивает и спрашивает:

— Есть ли для меня работа?

Зная, что ей нужно чем-то заняться, пока она не привыкнет к дому Демир, я говорю:

— Я могу показать тебе, как печь турецкий хлеб.

— Хорошо.

Мы приступаем к работе, и Низа продолжает поправлять меня всякий раз, когда я неправильно подбираю ингредиенты. В какой-то момент ей даже удается заставить маму улыбнуться.

Как и мне, ей станет лучше и она научится всем тем замечательным вещам, которым научилась я. Она испытает хорошие эмоции и счастье.