Похищенная грешником

Эпилог

ЛАРА

Семь лет спустя…

— Выходи, выходи, где бы ты ни был, — игриво зову я.

Я слышу смешок Дениза, и зная, что он находится за креслом, в котором сидит его бабушка, притворяюсь, что ищу его повсюду.

— Тебе пора купаться, — говорю я, улыбаясь своей матери, когда она тянется за кресло, чтобы пощекотать его. Он заливается смехом. — О, я тебя слышу. Ты за занавеской? — Я отдергиваю ткань.

— Нет, — кричит он.

— Ты прячешься... — Я делаю вид, что заглядываю в вазы. — между цветами?

— Нееет, — смеется он.

Габриэль прислоняется к дверному косяку и, скрестив руки на груди, наблюдает, как мы играем в прятки.

— Ты заглядывала под стол? — Спрашивает Габриэль.

— Меня там нет, — кричит Дениз, а потом вдруг вскакивает с устрашающим, как ему кажется, лицом. — Ва!

Он бежит ко мне, и я раскрываю объятия, прижимая его к своей груди.

— Готов принять ванну?

Он кивает.

— Можно мне горячий…шоколад?

— Совсем чуть-чуть. Уже почти пора спать.

Носить нашего пятилетнего ребенка во время беременности – нелегкая задача. Габриэль забирает его у меня, говоря:

— Ты становишься слишком большим, малыш.

— Как и ты. — Дениз обвивает руками шею Габриэля.

Когда мы проходим мимо портрета Babaanne в рамке, мое сердце сжимается от печали. Она смогла увидеть своего правнука и провела с ним три замечательных года, прежде чем скончалась во сне.

Я улыбаюсь своему мужу и нашему сыну Денизу, точной копии своего отца.

Войдя в спальню Дениза, я направляюсь в ванную, открываю кран, чтобы ванна наполнилась, пока я достаю его пижаму.

Габриэль и Дениз борются на его кровати, а я вытаскиваю одежду из ящиков комода.

Бросив на них игривый хмурый взгляд, я говорю:

— Время купаться.

— Ты слышал свою мать. — Габриэль подталкивает Дениза ко мне, устраиваясь поудобнее на кровати.

Я веду Дениза в ванную и помогаю ему снять одежду. Проверяя воду, я закрываю краны, затем сажаю его в ванну.

Когда я начинаю мыть его тело, он спрашивает:

— Расскажи мне историю.

— Давным-давно жила-была девушка по имени Лара. Она жила в особняке, которым правил злой дракон. Он изрыгал пламя и пожирал любого, кто приближался к нему.

— Как печенье?

— Да. — Я киваю, на моих губах появляется мягкая улыбка, когда я мою его ноги. — Лара...

— Как ты?

Я снова киваю.

— Да, как мама. Она мыла полы и окна, смотрела на мир снаружи и задавалась вопросом, на что это похоже.

Дениз расплескивает воду, намочив мою рубашку спереди.

— Потом пришел Baba²⁵!

— Да, я прискакал на своем черном коне, убил дракона и украл принцессу, — внезапно говорит Габриэль позади меня.

Я вытаскиваю Дениза из ванны и вытираю его тело. Как только я одеваю его в любимую пижаму, покрытую крошечными самолетиками, Габриэль укладывает его в постель.

— Мой горячий шоколад, — требует Дениз.

Точно так же, как и его отец.

— Я принесу его, — говорит Габриэль, потирая рукой мой беременный живот, прежде чем покинуть комнату.

Я сажусь на край кровати, лаская пальцами шелковистые черные волосы нашего сына.

— Это правда? — Спрашивает Дениз.

— История? — Когда он кивает, я улыбаюсь. — Да. Твой папа – мой принц.

— Неужели я тоже один из них?

Я киваю, наклоняясь вперед, чтобы поцеловать его в щеку.

— Да, и однажды ты также спасешь принцессу.

— Нет, я украду ее, — возражает он. — Совсем как Baba.

Я усмехаюсь.

— Да, вероятно, так и будет, и тогда вы будете жить долго и счастливо.

_______________________________

ГАБРИЭЛЬ

Пятнадцать лет спустя…

— Почему ты так нервничаешь? — Спрашивает Лара, поправляя мой галстук.

— Это ее первое свидание.

Она поднимает на меня бровь.

— И?

После двадцати одного года брака моя любовь к матери моих детей все еще продолжает расти.

— Я просто нервничаю, — рычу я, не в силах объяснить почему. — Я не хочу облажаться сегодня вечером.

— Ты не облажаешься, Aşkım, — уверяет меня Лара. Она встает на цыпочки и прижимается поцелуем к моим губам. — Я собираюсь проверить Алию. Она, наверное, все еще отмокает в ванне.

Я киваю, подходя к зеркалу, чтобы убедиться, что все идеально.

Когда Лара выходит из комнаты, я открываю сейф и беру оттуда коробочку. Я откидываю крышку и смотрю на платиновую цепочку с подвеской в виде сердца, сделанную из сапфиров цвета ее глаз. Она лежит на красном бархате.

Надеюсь, ей это понравится.

Я глубоко вдыхаю, когда эмоции захлестывают меня.

Сегодня четырнадцатый день рождения моей малышки, и я веду ее на первое свидание, чтобы она знала, как к ней должны относиться будущие кавалеры.

Если они пройдут мимо меня.

Закрыв коробочку, я выхожу из комнаты, чтобы подождать в прихожей.

— Ты выглядишь таким красивым, Габриэль Бей, — говорит Низа, выходя из кухни.

— Спасибо. — Я поправляю галстук, затем спрашиваю. — Дениз уже вернулся?

— Нет. Я уверена, он скоро будет дома.

— Этот парень испытывает мое терпение, — бормочу я. — С тех пор как я купил ему R8, его никогда не бывает дома.

— Ему девятнадцать. Позволь ему немного повеселиться, — отчитывает меня Низа.

Движение привлекает мое внимание, и я поворачиваюсь, чтобы посмотреть вверх, когда Алия останавливается на верхней площадке лестницы. На ней бледно-голубое платье, которое я ей подарил, и у меня перехватывает дыхание.

— Иисус, — бормочу я, в очередной раз с трудом сдерживая эмоции в моей груди. — Ты выглядишь прекрасно, gözümün nuru.

Теперь я называю ее так, как меня называла моя бабушка. Свет моих очей. Вот кем является для меня моя дочь.

Когда она подходит ко мне, я смотрю на свою маленькую девочку, которая растет слишком быстро. Я поднимаю коробочку между нами и открываю ее, вручая ей свой подарок.

— С днем рождения, Алия.

— О, Baba! — Ее лицо сияет, когда она осторожно поднимает подвеску с бархата. — Ты поможешь мне надеть ее?

— Конечно.

Она поворачивается, чтобы я мог застегнуть застежку у нее на шее, затем лучезарно улыбается мне. Мне приходится сделать глубокий вдох, когда я протягиваю ей руку, затем вывожу ее из дома и сажаю в лимузин.

Моя дочь сияет как звезда, когда я беру ее за руку и сжимаю.

Я прочищаю горло, затем говорю:

— Если мальчик не обращается с тобой как с принцессой, которой ты являешься, он тебя недостоин. Сегодня вечером я собираюсь показать тебе, чего ожидать на свидании, и ты не согласишься ни на что меньшее. Поняла?

— Evet, Baba.

— Это не значит, что я разрешаю тебе ходить на свидания, — предупреждаю я ее.

Ее плечи опускаются.

— Но когда же тогда?

— Как только я научу тебя защищаться, чтобы ты могла надрать мальчику задницу, если он попытается к тебе подкатывать.

Алия останавливается прямо перед тем, как закатить глаза, зная, что не стоит даже пытаться провернуть это дерьмо со мной.

— Это для твоего же блага, — бормочу я. — Ты должна уметь защитить себя.

— Когда ты научишь меня?

— Скоро.

По крайней мере, еще два года. Я ни за что не позволю своей девочке ходить на свидания до шестнадцати лет.

Лимузин останавливается перед пятизвездочным рестораном, который я забронировал на вечер. Я помогаю Алии выйти из машины, затем веду ее внутрь, где нас ждет единственный столик, свеча мерцает на белой скатерти.

Я выдвигаю ее стул, и когда она садится, помогаю ей подвинуться вперед.

— Мальчик всегда отодвинет для тебя стул.

— Хорошо.

Я сажусь напротив нее.

— И он откроет двери для тебя, войдя внутрь первым, чтобы он мог принять пулю вместо тебя. Никогда не заходи первой. Вот почему твоя мать всегда держится немного позади меня. Это для защиты.

— Хорошо, Baba.

Официант приносит нам бутылку газированной воды и приветствует нас.

Когда он уходит за нашей едой, я продолжаю:

— Ты не потерпишь неуважения. Ты Демир, Алия. Мы происходим из гордой семьи.

Она кивает.

— И если он прикоснется к тебе без твоего разрешения или заставит тебя чувствовать себя некомфортно... — Я сильно качаю головой, убийство уже течет по моим венам.

— Ты убьешь его. Я уже знаю эту часть.

— Не забывай об этом.

Наши блюда поданы к столу. Я заказал любимые чизбургеры Алии и картошку фри.

— Мама рассердится, если узнает, что ты ел бургер, — поддразнивает меня моя дочь.

— Ты не скажешь ей.

— Тогда позволь мне пойти на вечеринку в субботу, — начинает торговаться маленькая засранка.

— Нет.

— Пожалуйста, Baba. Все будут там!

Вздыхая, я смотрю на ее умоляющее лицо, пока мое гребаное сердце не тает.

Боже, помоги мне.

— Только если Дениз пойдет с тобой, — смягчаюсь я.

— Да! Спасибо! — Она бросается ко мне, чтобы обнять, заставляя меня улыбнуться, блять, от уха до уха.

Она такая же, как ее мать. Обвела меня вокруг своего пальца.

Алия начинает рассказывать о предстоящей вечеринке, и я не понимаю ни слова из того, что она говорит. Но слушаю, кивая каждые пару секунд.

Когда мы заканчиваем есть, ее пальцы касаются сапфиров.

— В нем есть устройство слежения, — говорю я. Ее брови сходятся, когда она смотрит на подвеску сверху вниз. — Видишь маленькую кнопочку сзади?

— Evet.

— Всякий раз, когда ты будешь в опасности или даже просто немного напугана, нажми на нее, и я приду.

И убью нахуй любого, кто посмеет тебе угрожать.

— Я всегда приду. — Мой голос срывается на словах.

— Seni çok seviyorum, Baba, — шепчет она, ее нижняя губа дрожит.

— Я люблю тебя больше, gözümün nuru.

Господи, я вот-вот расплачусь, как ребенок.

Прочищая горло, я встаю и протягиваю ей руку.

— Могу я пригласить тебя на этот танец?

Она вытирает слезу со своей щеки и кладет свою маленькую ладонь в мою. Я притягиваю ее в свои объятия, – самое безопасное место для нее на земле, и медленно веду ее по полу.

Наклоняясь, я целую ее в волосы.

— Ты всегда будешь моей маленькой девочкой.

Она кивает, прижимаясь щекой к моей груди, точно так же, как ее мать делала миллион раз.

— Ты веришь в настоящую любовь? — шепчет она.

— Evet.

— Ты думаешь, я найду ее?

— Определенно. — Я прижимаюсь еще одним поцелуем к ее волосам, затем обещаю. — Так же, как твоя мать и я, ты найдешь свое “долго и счастливо”.

Конец.