Похищенная грешником

Глава 16

ЛАРА

Жизнь прекрасна. Я не могу перестать улыбаться.

С каждым днем мое сердце наполняется все большим теплом, и я так привязалась к Низе, что не могу представить жизнь без нее.

Мурат тоже пришелся мне по душе. Он всегда молчит в тени, но его присутствие успокаивает, давая мне чувство безопасности, о котором я даже не подозревала.

Я готовлю пиде так, как меня научила Низа, и поняла, что мне нравится готовить и печь.

Отправляя тесто в духовку, я быстро споласкиваю руки и вытираю их. Низа занята приготовлением джема из свежей малины. Это невероятно, и мне нравится наблюдать за ней.

— Я начну готовить манты, — говорю я.

Я занята тем, что выкладываю небольшое количество измельченной говядины на квадратик теста, когда на кухню входит Габриэль, его лицо искажено гневом. Не говоря ни слова, он хватает меня за предплечье и вытаскивает из кухни.

Я почти спотыкаюсь о свои ноги, пытаясь не отставать от него, мое сердце мгновенно начинает биться в бешеном ритме.

За последний месяц мой страх уменьшился, и я начала терять бдительность. От внезапного агрессивного гнева Габриэля у меня пересыхает во рту, а по телу пробегает дрожь.

Меня затаскивают в его кабинет, затем дверь за нами захлопывается.

Мой взгляд скользит по его лицу, и от того, что его гнев направлен на меня, у меня почти немеют ноги. Мгновенно возвращаются мои инстинкты самосохранения из прошлого. Я опускаю взгляд на ковер и складываю руки перед собой, ожидая наказания за все, что я сделала не так.

— Ты солгала мне? — Тон Габриэля звучит совершенно опасно и безжалостно.

Это усиливает мой страх, пока не начинает казаться, что он душит мое сердце.

— Нет, Габриэль Бей, — шепчу я, мой голос полон уважения.

Я изо всех сил пытаюсь отключиться, запихнуть все свои эмоции глубоко внутрь себя, чтобы наказание причинило меньше боли, но я не могу. После нескольких недель обретения чувств невозможно снова стать замкнутым роботом.

Я должна была быть настороже.

Габриэль делает угрожающий шаг, приближаясь ко мне так близко, что я чувствую запах его древесного лосьона после бритья. Я слышу его сердитое дыхание.

Я съеживаюсь, превращаясь в мишень поменьше, готовясь к пощечине, которая обязательно последует.

— Какого хрена Мазур тебя ищет?

Мои глаза вспыхивают, но, видя его ярость, я быстро опускаю их снова.

— Я не знаю. — Мой мозг лихорадочно соображает, чтобы я могла дать ему ответ. — Вероятно, чтобы убить или наказать меня за то, что я ушла?

Я действительно не могу придумать другой причины.

Внезапно пальцы Габриэля обхватывают мое горло, и я прижимаюсь спиной к стене. Его рука сжимается на моей шее, и я вынуждена смотреть на него. Мои глаза широко раскрыты, мое дыхание – лишь неглубокие вздохи.

Не сводя с меня свирепого взгляда, он рычит:

— Мазур захочет тебя, только если ты будешь чего-то стоить для него. Какого хрена ты от меня скрываешь?

Даже при том, что он может легко задушить меня или, что еще хуже, сломать мне шею, его хватка не слишком крепкая. Это не больно.

Пока.

Бурные эмоции сеют хаос в моей груди, вызывая слезы на глазах. Я тяжело сглатываю, отказываясь плакать.

— Я ничего не скрываю.

Габриэль смотрит на меня долго и пристально, напряженный момент растягивается между нами, пока я не осознаю каждый дюйм его крепкого тела так близко к моему. Его прохладные пальцы на моем горле. Его дыхание скользит по моей коже. Золото вокруг его радужек сияет ярче, чем когда-либо.

После того, как я испытала все, что может предложить хорошая жизнь, мне есть чего бояться. Мне есть что терять. На кону больше не только моя жизнь.

Мне невыносима мысль о возвращении к Тимону. Я не проживу и дня.

Когда все это становится слишком сложным, мое лицо искажается в умоляющем выражении. Со страхом, пропитывающим мои слова, я шепчу:

— Я действительно не знаю почему. Я клянусь. — Я снова тяжело сглатываю, мой голос дрожит, когда я умоляю. — Пожалуйста, не отсылайте меня обратно.

Габриэль отпускает меня и делает шаг назад, его глаза все еще горят гневом.

Паника охватывает меня, лишая способности думать. Я просто реагирую, хватая его за руку и опускаясь на колени. Цепляясь за его пиджак, мольба срывается с моих губ:

— Умоляю вас, не отсылайте меня обратно к мистеру Мазуру. Я сделаю все, что вы захотите. Он убьет меня. Я не могу вернуться.

Габриэль высвобождает свою руку из моей хватки и делает еще один шаг назад.

— Вставай.

Вместо того, чтобы подчиниться приказу, мои ладони касаются ковра, мои плечи вздрагивают от усилий, которые требуются, чтобы не завыть у его ног.

— Пожалуйста, — хнычу я, мой голос хрипит от страха и паники.

Я не выживу. Не отсылайте меня обратно.

— Вставай, Лара, — рявкает он.

Я вскакиваю на ноги, дрожа от хаоса и замешательства.

— Ты не вернешься. — Мои глаза скользят к нему, ища правду в его словах, затем он добавляет. — Ты покинешь мой дом только в гробу.

Боже, помоги мне.

Внезапный гнев Габриэля и все прошлые травмы, которые он вызвал на поверхность, заставляют меня чувствовать слабость. Я покачиваюсь на ногах, моя спина ударяется о стену. Мои руки ударяются о штукатурку, чтобы я не потеряла равновесие. Судорожные вдохи, срывающиеся с моих губ, только усиливают головокружение, моим легким не хватает воздуха.

Такое чувство, будто что-то крепко сжимает мою грудь, давит и давит, пока мое сердце не трепещет, как дикая птица.

— Лара?

Звучит так, будто Габриэль говорит с другого конца длинного туннеля, затем черные точки танцуют перед моими глазами.

Габриэль берет меня за плечи, и сквозь точки я вижу его лицо, теперь наполненное беспокойством, а не яростью.

— Дыши.

Я вдыхаю, и когда воздух наполняет мои легкие, я чувствую непреодолимое желание прижаться к его груди и умолять его никогда не прогонять меня. Мое горло сжимается от невозможности заплакать, глаза щиплет, как будто их лижут крошечные язычки пламени.

— Сделай еще один вдох, — инструктирует он, поднимая правую руку к моей щеке. Прикосновение успокаивает.

Вместо того, чтобы избить меня или отослать прочь, Габриэль продолжает говорить мне дышать, пока точки не исчезают и сердцебиение не замедляется.

Он отступает, его глаза смотрят на меня, в них горит что-то напряженное, затем, покачав головой, он резко открывает дверь и выходит из кабинета.

Низа врывается, и в тот момент, когда ее руки обвиваются вокруг меня, у меня перехватывает дыхание.

— Аллах Аллах, этот человек доведет меня до сердечного приступа. — Она продолжает обнимать меня, и мне становится намного труднее не плакать.

Нуждаясь в утешении, которое она предлагает больше, чем когда-либо, я поднимаю руки и обнимаю ее в ответ. Мои пальцы цепляются за ее одежду, и я зарываюсь лицом в ее плечо, глубоко вдыхая ее цветочный аромат.

— Я не хочу уходить, — хнычу я.

— Ты никуда не уйдешь. — Низа отстраняется, ее темно-карие глаза полны беспокойства. — Почему Габриэль Бей был так зол?

Я качаю головой, пряди моих волос дико развеваются по плечам.

— Я не знаю. Он спросил, почему мистер Мазур хочет, чтобы я вернулась. Я не хочу уезжать отсюда.

Низа проводит рукой по моей голове, ее решительный взгляд обещает мне, что она никуда меня не отпустит.

— Теперь ты часть семьи, Лара Ханым. Габриэль Бей никогда не отправит тебя обратно. Хорошо?

Все, чего я хочу, это снова оказаться в материнских объятиях Низы, но вместо этого она берет меня за руку и вытаскивает из кабинета.

— Давай выпьем чаю. Это заставит тебя почувствовать себя лучше.

Теперь, когда мирная лодка, в которой я оказалась, раскачивается, я чувствую себя разбитой до глубины души.

Я знаю, Низа сказала, что Габриэль никогда не отправит меня обратно, но это не значит, что он не убьет меня. Как он сказал, единственный способ, которым я могла бы уйти, – это в гробу.

Все тепло, накопленное за последний месяц, исчезло после ссоры, и я чувствую, что продрогла до костей. Никогда в жизни мне так не хотелось плакать.

Я должна была быть настороже.