Последний идальго

Глава 24

24. Диего.

Чертов африканец мерно засопел, стоило ему только лечь на кровать. Диего же уснуть не мог. Искалеченное тело ныло, мрачные мысли лезли в голову. Он ворочался, стараясь улечься поудобней, но все было тщетно.

Подушку точно набили соломой, продавленный матрас скрипел при каждом движении, а из открытого окна долетало назойливое жужжание проносящихся по автостраде автомобилей. Попытка перевернуться набок принесла лишь боль, и пришлось снова лечь на затекшую спину.

– Гадюшник! – пробормотал Диего, глядя в потолок.

Дыра, в которой они остановились, пряталась позади крупного заправочного комплекса на трассе Е-70. Отель приметила девчонка, когда пошла расплатиться за бензин. К тому времени они объехали Турин, отмахали более сотни километров по горным перевалам, и на сухом баке доползли до заправки.

Обветшалое двухэтажное здание смахивало на дешевый бордель, но обладало неоспоримым преимуществом перед теми гостиницами, что попадались им ранее: в номера можно было попасть прямо с парковки. Это и сыграло решающую роль. Пугать своим видом клерка-администратора в планы Диего не входило и, к нескрываемой радости Муту, он отправил девчонку справится о заселении.

Кристина вернулась с ключами от двух номеров, зевая, сообщила, что все оплачено, а затем подвезла их прямо к двери.

– Из комнаты не высовываться, ясно? – предупредил Диего, выбираясь из машины.

Девчонка устало кивнула. Она проехала вперед и припарковалась у тротуара, теранув покрышками по бордюру. Тем временем Муту справился с замком. Дверь со скрипом открылась, из комнаты пахнул тяжелый дух застоялого воздуха.

Диего сплюнул и вошел. Две кровати врозь, пара тумбочек, крепкий стол со стульями. В углу дверь с матовым стеклом. Пока африканец открывал окно, гремя полосками жалюзи, Диего доковылял до кровати и лег, не раздеваясь. Муту же проявил неожиданную тягу к чистоте. Минут пятнадцать он плескался в душе, а когда появился, был совершенно нагой. Диего поморщился и отвернулся. Скрипнула кровать, африканец что-то пробормотал и через мгновение послышалось его ровное, как отсчет метронома, дыхание.

А Диего лежал, таращась в темноту. События последних дней, как назойливые пчелы, крутились в голове, и вскоре он распрощался с эфемерной надеждой уснуть.

Неожиданно заработавший телефон Итальянца, да еще и с включенным определением местоположения, фальшивое покушение в парке, направленная атака инфразвуком у фабрики. Все буквально кричало, что предали свои. А он приперся в ловушку, да еще притащил девчонку и африканца.

«За них я не в ответе, это была честная сделка!» – возразил Диего сам себе, но легче от этого не стало.

Его переиграли по всем статьям. Подготовленная Домиником ловушка сработала, и сама мысль, что он жив лишь благодаря стараниям Муту, была невыносима.

– У меня не было не единого шанса! – в сердцах пробормотал Диего, но его разум, привыкший за долгие годы одиночества к беспощадным спорам с самим собой, тут же возразил.

«А какие шансы были у африканца? И не вздумай возразить, что ему повезло! Тоже мне, нашел счастливчика! Посмотри на него! Таких, как он, сеньора Фортуна обходит десятой дорогой! Так давай, научи его считать шансы! – Диего тяжело выдохнул и, не смотря на боль, решительно повернулся на бок. Но самобичевание на этом не закончилось. – Если хочешь начать подсчитывать шансы, то сперва отыщи приличного гробовщика, пусть снимет с тебя мерки!»

Бесполезный спор прекратил свет фар, пронзивший кривые жалюзи. Диего недовольно прикрыл ладонью глаза. Шурша колесами, под окном проехала машина и остановилась у соседнего номера. Хлопнули двери, как по команде взвыли потревоженные дети.

«Да какого черта!» – Диего швырнул подушку на пол, выместив на ней всю свою злобу. Сунул под голову скомканное покрывало. По привычке потянулся к тумбочке, но вспомнив, что телефон теперь в руках лягушатника, беззвучно выругался.

В этом мобильнике было все. И доступ к счетам в банках на далеких тропических островах, и возможность взлома любых компьютерных сетей. С его появлением, нити, связывавшие Диего с государственной машиной словно оборвались. Больше не приходили дурацкие письма из социальных служб, исчезла нужда платить налоги. Его имя вычеркнули из всех реестров и бухгалтерских книг. Для государства Диего перестал существовать. Случись ему умереть, ни одна живая душа не пришла бы к нему на панихиду. А телефон надежней банковского сейфа, должен был сохранить его тайны. На это рассчитывали Хозяева, так думал и он.

Но теперь все изменилось. Сколько времени понадобиться Доминику, чтобы взломать мобильник? Час? День? Неделя? Судя по всему, опыт у него имелся. И потом он получит доступ к счетам, узнает все о Кристине и Муту. И пусть телефон не приведет напрямую в квартиру Диего, но что помешает Доминику вычислить по звонкам район, где она находится?

«Не льсти себе! Чтобы лягушатник прикончил тебя и тем самым избавил от предстоящих мучений? Скорее явится позлорадствовать, когда будешь превращаться в овощ!»

Диего застонал, чувствуя бессилие.

– Я отыщу его первым! Чего бы это мне не стоило!

Гневное заявление не прибавило уверенности, но настроило на рабочий лад.

«Что мне известно наверняка? – он задумался. – Время и место, откуда взлетели вертолеты. Они точно засветились на радарах, следовательно, существуют запись переговоров с диспетчером. Можно установить владельца вертолетов, добыть полетный план. Это ниточка. Что еще?»

Он потер лоб и торопливо зашептал, будто куда-то опаздывал.

– На кейсе шел обратный отсчет! Бьюсь об заклад, что база лягушатника не дальше двух часов полета.

Эх, будь у него телефон, еще до приезда в Мадрид он бы вычислил, где находится логово предателя. А так нужно нанять серьёзную разведывательную компанию. Желательно с закулисными связями, чтобы ускорить дело. И чем платить? Карточкой с лимитом в десять тысяч? Тут нужны не десятки, а сотни тысяч, причем сразу.

Неожиданно пришла мысль: “А если использовать как приманку девчонку или африканца? Слишком много Доминик поставил на кон, чтобы оставлять свидетелей в живых. Идея выглядела заманчиво, но с чего лягушатнику являться лично? Наймет профессионалов, и те прикончат, кого прикажет. Даже если перехватить убийц, о чем они расскажут? Что получили по почте файл, а на счет поступил платеж в криптовалюте? Нет, все не то.”

Он потер слипающиеся глаза и шумно перевернулся набок.

«Эх Филиппе, Филиппе, душа на распашку! Никогда не мог ты держать язык за зубами»

Уже давно перевалило за полночь, наступило 19 сентября. Меньше двух недель оставалось до того момента, когда он сам превратится в овощ. А то, что стало известно, не давало ровным счетом ничего. Мысли опять вернулись к событиям на фабрике, вспомнились разглагольствования Доминика. Сукин сын убедительно излагал свой бредовый план. Ну что же, он всегда мечтал оставить Хозяев в дураках!

«А говорят люди меняются», – подумал Диего, чувствуя, как усталость наливает веки свинцом.

На горных вершинах, окружавших долину, белел снег. Жар костра согревал сгрудившихся вокруг огня четырех калек, а кислая брага несла умиротворение и покой. Они смеялись и радовались, как дети. Могущественный покровитель взял их под свое крыло, оставив не у дел старуху с косой, и серая жизнь вновь заиграла красками.

Глубокие морщины на лбу Диего разгладились, губы дрогнули в улыбке. И он наконец заснул, провалившись в темную бездну старых воспоминаний.

– Сеньор!

Откуда-то издалека донесся знакомый голос. Неожиданно на голову обрушились тяжелые волны. Диего почувствовал, что тонет. Нависая над ним, светилась огнями громада океанского лайнера. Корабль уходил, оставляя Диего барахтаться в воде. Бурлящий водоворот позади судна подхватил и увлек на глубину. Совсем близко мелькнули гигантские лопасти.

– Сеньор!

Диего вздрогнул. Трясина сна наконец разомкнула цепкие объятья. Тело ныло, точно пропущенное через мясорубку.

«Святые угодники, да за что мне это?» – Щурясь от яркого света, он открыл глаза.

Солнце било сквозь распахнутую дверь, очерчивая стройный девичий силуэт. На пороге стояла Кристина.

– Сеньор, завтракать будем? Или сразу в путь?

Морщась, Диего сел. В голове понемногу прояснялось.

– Который час? – прохрипел он.

– Восемь давно было, – подал голос Муту, – кушать давно надо! После еда потом сразу в путь!

Диего покосился в его сторону. Закутанный в простыню африканец стоял у окна. Вздернутый подбородок, выпяченная грудь, точно проглотил кочергу. Может при других обстоятельствах эта картина и позабавила бы Диего, но только не сейчас. Он не испытывал ни малейшего желания разбираться, что на уме у африканца, поэтому обернулся к девчонке. И только теперь заметил, что выглядела она сегодня иначе.

– Хотелось бы доехать до темноты. Я уже и родителей предупредила, – на розовых губах Кристины то и дело мелькала улыбка.

– Ну так сходи за едой и двинемся! Или ты ждешь, что я сбегаю?

– Вы же запретили выходить из номера! – тут-же возразила девчонка, словно не замечая сарказма.

«И почему у меня начинает болеть голова, когда эти двое оказываются рядом?» – Диего потер ладонями виски.

– Смотрю, тебя это не остановило!

Кристина ничуть не смутилась.

– Так мне идти за едой? – нетерпеливо спросила она.

– Нет конечно! Пойдем все вместе! Кто обратит внимание на чернокожего громилу, изображающего из себя греческого философа, да на покалеченного старика, который битый час тащится несчастные сто метров до кафетерия! – он замолчал, поняв, что понапрасну срывает злость на девчонке, – Ладно, тащи бутерброды и кофе побольше. Да, вот еще. Заправка крупная, судя по вывескам там еще и тряпками торгуют. Глянь для Муту футболку и штаны. Ну или шорты, в общем купи, что найдешь. – Диего повернулся к африканцу, – Какой у тебя размер ноги? Сорок шестой?

– Самый больше! – Муту смотрел в окно. – И мне кофе не пью. Мне кола!

– Поняла?

Диего заметил, как девчонка закатила глаза прежде, чем закрыть дверь. Он еще слышал звук удаляющихся шагов, когда Муту недовольно заявил:

– Не сильно-то она торопится!

Стоило им остаться наедине, как африканец сразу перешел на родное наречие. Он что-то бубнил еще, но Диего пропустил дальнейшие комментарии мимо ушей. Кожа зудела от грязи и пота, хотелось как следует помыться, и меньше всего сейчас его заботила манера передвижения Кристины.

Он расстегнул пуговицы и стянул рубашку здоровой рукой. Осмотрел плечо. Хотя раны противно ныли, ткань пластыря оказалась чистой. Ни пятен крови, ни следов гноя. Диего изловчился и поддел пластырь за край.

– Давайте я, – остановил его Муту.

В пару шагов он пересек маленькую комнату и деловито склонился над плечом.

– Руки хоть помой! – бросил Диего без всякой надежды, уже знакомый с грубой солдатской манерой Муту оказывать помощь.

– Уже! – африканец растопырил пальцы и продемонстрировал ладони с таким видом, будто там стоял штамп – «Стерильно».

В следующее мгновенье пластырь был сорван. Понапрасну Диего стискивал зубы, все оказалось не так болезненно, как он ожидал. Да и выглядело плечо обнадеживающе. Куски кровоостанавливающего бинта торчали из ран, точно перезрелая морковка, а под ними проглядывала розовая плоть.

Одобрительно качая головой, африканец ощупал кожу на плече, а затем принялся выковыривать куски бинта из затягивающихся ран. Когда груда измазанных сукровицей тампонов оказалась в мусорке, он принес аптечку.

– Бестолковое занятие вас врачевать, – заявил Муту, поливая плечо перекисью, – все само заживает, как на дикой кошке!

Диего нахмурился, глядя на пенящуюся жидкость. Раны действительно затягивались уж слишком быстро. Или так лишь казалось? Вдруг часть Нектара все-таки попала в кровь? Неужели лягушатник просчитался, задумывая дьявольскую машину?

– Это последний! – африканец вскрыл упаковку с пластырем. – Но, похоже, вам больше и не понадобится.

Он закончил возиться с раной и спросил.

– Мы же в Мадрид едем?

Диего задумчиво кивнул. Муту выпрямился, расправив могучие плечи.

– Я смотрел Навигатор. Пишет к ночи будем в Мадриде. Ну если не будем тут засиживаться.

Слушая болтовню Муту в пол уха, Диего поднялся. Ноги едва гнулись, распухшие после попаданий резиновых пуль, но он не придал этому значения. Не терпелось очутиться в тишине и как следует все обдумать. Диего покосился на дверь душевой. Мелькнула мысль, что следовало забрать у девчонки ключи от машины и послать африканца за свежей одеждой. Но было уже поздно.

– Хорошо бы побыстрей добраться. Мне обязательно нужно утром быть в клинике. Доктор назначил на девять, эти … аналитические пробы. – назойливо продолжал африканец.

– Доберемся, будь уверен! – отрезал Диего и сделал шаг.

От боли затошнило.

«Сейчас расхожусь и будет легче» – он сглотнул подкатившую горечь и задышал часто, широко открывая рот.

Еще один шаг. Еще. Наконец Диего оперся о дверную ручку, переводя дух. Африканец не отставал и нудел без остановки.

– Это хорошо, очень хорошо! Доктор сказал, что не станет колено мне чинить, если не сдам пробы. А операция уже послезавтра! Да вы знаете, я же фактуру вам отдал.

Диего застыл.

– Да, помню. Только с оплатой накладка вышла, – он вытер вспотевший лоб и пробормотал. – Не беда, разберемся.

Лицо африканца вытянулось. Диего зашел в ванну и прикрыл за собой дверь.

«Чертова фактура! Какого дьявола я ее выкинул? Надо было сразу оплатить! Я ведь обещал, слово ему дал!» – он облокотился о стену.

Из замызганного зеркала над умывальником на него зло смотрел незнакомый старик. Серое изможденное лицо, волосы перепачканы кровью. Диего приблизился к своему отражению и процедил:

– Сраную фактуру я выкинул, потому что в тот момент был уверен: он отправился на верную смерть! Но все вышло так, как вышло, и больше тут говорить не о чем! Я облажался, мне и исправлять!

Мыться пришлось одной рукой. Обмотав поверх пластыря сухое полотенце, Диего наскоро принял душ, надел брюки и вернулся в комнату уже зная, что скажет. Африканец сидел на кровати, глядя в пол.

– Слушай, Муту! Как приедем – сходишь в клинику и заплатишь на месте. Моя карта у тебя, сунешь в терминал и баста!

В ответ - молчание. Придавая голосу большую уверенность, Диего продолжил:

– Да все получится, разницы нет, как платить!

Муту поднял голову. Во взгляде ни осуждения, ни злости. Будто он и не ожидал ничего другого. Потянулся к телефону, вынул из-под чехла банковскую карту. Повертел в руках, словно впервые увидел.

– А точно получится? – с сомнением спросил он, – Сумма то ого-го!

– Двадцать пять тысяч? Да не смеши!

В дверь постучались. Муту положил карту на тумбочку и, насупившись, пошел открывать.

– Отойди, а то не удержу! – прикрикнула девчонка, прогоняя его с дороги.

Она свалила бумажные свертки на стол, рядом пристроила картонный поддон со стаканами. Африканец все это время маячил позади, поглядывая на еду.

– Фух! Значит здесь бокадильо с хамоном, здесь – с сыром, а эти с тунцом. Взяла еще пару гамбургеров, чтобы поменьше останавливаться, ну а там – кола.

Кристина повернулась к Муту, который уже намеревался сесть за стол. Сунула ему в руки пухлый пакет.

– Вот! Все что нашла.

Африканец заглянул внутрь, буркнул «грасиас» и, нехотя, пошел в уборную. Громко щелкнула задвижка замка. Кристина вскинула бровь.

– Да ладно! Он что, правда думает, что найдутся желающие к нему заглянуть?

Диего не ответил. От запаха кофе и еды в животе урчало. Он аккуратно взял бумажный стакан двумя руками и глотнул. Зажмурился от удовольствия. Кофе оказался горячим и недурным на вкус.

«Хоть одна хорошая новость за день» – он отхлебнул еще.

Девчонка уже вовсю уплетала бутерброд. Диего выбрал для себя бокадильо с хамоном и жадно впился в хрустящий багет зубами.

Из уборной показался Муту. Светлая майка в обтяжку, полосатые шорты. На ногах – черные шлепки. Африканец кинул на кровать простынь и поспешил к столу. Он выбрал самый большой гамбургер, развернул бумагу, но вместо того, чтобы накинуться на еду, негромко спросил:

– А было, там … шорты? – он замолчал. То ли замялся, то ли не знал нужных испанских слов.

Диего оторвался от кофе и уставился на него. Наконец Муту выдавил из себя:

– Ну для низа.

Кристина перестала жевать. Стало видно, как краснеют ее щеки.

– Я тебе еще нижнее белье должна покупать? – она гневно отодвинула недоеденный бутерброд и полезла в карман. – Кстати, ваша карточка не сработала, я дважды пробовала. Пишет «заблокировано». – Девчонка бросила на стол банковскую карту, повернулась к Диего. – Платила своей, так что с вас семьдесят евро!

Гамбургер шлепнулся на стол. Муту метнулся к тумбочке, схватил с нее карту и шлепая сланцами, выбежал на улицу. Позади него развивалась на нитке не срезанная с ворота футболки этикетка.

– Что это с ним? – удивилась Кристина, глядя ему вслед.

Диего отодвинул недоеденный бокадильо. Есть расхотелось.