Последний идальго

Глава 9

9. Кристина.

Фары неотложек и всполохи проблесковых маячков слепили даже сквозь сжатые пальцы. Гул моторов, лязганье дверей, скрипы каталок. Одна скорая помощь сменяла другую, не позволяя конвейеру борьбы за человеческие жизни затихнуть даже на мгновенье.

– Он внутри?

Диего стоял рядом, глядя сквозь витражное стекло на томящихся в зале ожидания людей. Кивнув с запозданием, Кристина вытерла соленые слезы и поднялась. Отряхнула пыль со штанов.

– Вы правда его спасете?

– Кто из них твоя мать?

Она указала.

– Идем! – старик двинулся вперед. – Предупреди, если пойдет в нашу сторону. Широкие створки разъехались, пропуская внутрь. Пахнуло больницей. Он направился прямиком к регистратуре, и его уверенность передалась Кристине. Она шагала следом, держась поближе, чтобы не пропустить ни единого слова.

– Я брат Карлоса Моралеса, – не моргнув глазом, соврал старик, – как у него дела?

Женщина администратор тонкими чертами лица походила на мать. Только с компьютерной клавиатурой управлялась не в пример лучше.

– Документы еще не приносили, – она обернулась.

Кристина вытянула шею, чтобы проследить за ее взглядом. По длинному коридору, что уходил от регистратуры в глубь здания, приближались двое. Оба с аккуратно подстриженными бородками, на шеях статоскопы. Идут медленно, разговаривают, жаль только ничего не расслышать.

– Доктор Эрнандес все объяснит, – администраторша подавила мелькнувшую улыбку и вернулась к работе.

Но врачи остановились, не дойдя до регистратуры буквально несколько шагов. Рукопожатия, похлопывания по плечу…

– Да сколько можно! – прошептала Кристина.

– Доктор Эрнандес! – позвал Диего.

Врач, который выглядел помоложе, вопросительно посмотрел на старика.

– Я брат Карлоса Моралеса, – повторил тот свою легенду, – как его состояние?

Доктор вскинул руку, жестом требуя подождать. Прощание продолжалось еще минут пять. Наконец доктор Эрнандес подошел к регистратуре, отдал тонкую папку женщине и устало вздохнул.

– Вашего брата перевели в обычную палату. Он стабилен, но…, – у доктора явно не осталось сил изображать сочувствие, – вы должны понимать, на этой стадии болезни наши возможности ограничены.

От последних слов в ушах зашумело, и Кристина едва расслышала голос Диего.

– Можно его навестить?

– Конечно, я же сказал, его перевели в стационар.

Доктор наклонился к администраторше, что-то сказал и скрылся за дверью с табличкой: «Только для сотрудников». А Кристина потерянно смотрела на то самое место, где он стоял, пока Диего не тряхнул ее за плечо.

– Слышала? Отец в палате, нужно попасть к нему как можно скорее. А то эти эскулапы залечат его до смерти!

– Хорошо, – ответила Кристина, пытаясь собраться с мыслями, – вы сразу пойдете к нему?

– Издеваешься? – Старик нахмурился. – К нему пойдешь ты!

Он расстегнул верхнюю пуговицу воротника и через голову снял нательный крестик. Протянул Кристине. Не понимая, что происходит, она взяла. Увесистый, сделанный из двух перекрещенных брусков серого метала с полустёртой надписью «INRI» в центре.

– Ай! – вскрикнула она, почувствовав, как ладонь что-то кольнуло.

Перевернула крест. Ни заусенец, ни выступом, только ровные отполированные грани.

– И зачем это мне?

– Тебе – незачем! – в голосе старика послышалось раздражение. – Наденешь отцу Индульгенцию, и дальше не твоя забота!

– Что? – У Кристины подкосились ноги. Она в ужасе смотрела на главный символ христианской веры. – Вы же обещали помочь!

– А я, по-твоему, что делаю?

– Но это же…– слова застряли в горле.

– Успокойся! – старик ухватил ее за локоть и отвел к стене. – Это контейнер с препаратом, просто мы… я его называю Индульгенцией. Вещица проверенная, только не забудь утром вернуть его мне.

– Но…

– Встретимся в шесть после полудня на станции Аточа. Твой поезд отправляется в пол восьмого. Много вещей не бери. Думаю, дня через три уже будешь дома. Что еще, – старик задумался, – ну да, чтобы излечиться, твоему отцу понадобится два таких контейнера. Поэтому делай то, что говорю! А иначе…

Кристина молчала.

– Чего стоишь? Палата тридцать семь, отделение хирургии! Администратор объяснит, как туда попасть. Двигай давай!

За широкоплечем парнем в белом халате она едва поспевала. Серые коридоры, приглушенный свет, безразличные взгляды дежурных медсестер. И тишина, нарушаемая звуком их шагов. Очередной поворот, и провожатый остановился у двери с цифрами «37».

Открыл дверь. Кристина вошла в полутемную палату. Скудный свет исходил только от сигнальных ламп на угловатых медицинских приборах. Отец лежал с закрытыми глазами, и можно было подумать, что он безмятежно спит. Если бы не кислородная маска на пол лица и извивающиеся, как змеи, провода, опутывавшие тело.

– Отдохнуть можешь здесь, – тихо сказал провожатый.

Кристина повернулась. Короткий диван у стены, на котором даже ребенок не поместится.

– Хорошо.

– Все удобства в палате, без крайней нужды по отделению не ходите. Утром придет врач.

Парень повернулся и ушел. Кристина выждала минуту, прислушиваясь к звукам. Ничего не услышав, приблизилась к отцу.

– Надену крест и все, – прошептала она, пытаясь успокоить разогнавшееся сердце. И тут заметила препятствие: кислородная маска не позволит надеть крест!

Тонкая прозрачная трубка выходила из маски и тянулась к медицинских приборам. Ее не обойти!

Кристина стянула с себя куртку, бросила на диван. Достала крестик.

«Может разорвать нить, а потом завязать на шее? – она попробовала нить на прочность. Крепкая. Борясь с сомнениями, оглядела палату в поисках чего-то острого. – А если испорчу? Старик сказал надеть! Нет, не нужно выдумывать! Приподниму маску на секунду, ничего плохого с отцом не случится, – она вытерла футболкой лоб. – Да что тут так жарко?»

Обошла кровать с другой стороны, чтобы можно было правой рукой поднять отцу голову. В левую взяла крест и приготовилась. Пальцы ходили ходуном. Нет, так не пойдет. Глубокий вдох, долгий выдох. Еще раз.

«Просто надену и все!» – Кристина решительно просунула руку отцу под затылок и аккуратно приподняла голову. Набросила нить. Когда голова отца вновь оказалась на подушке, отдышалась.

Теперь отвести маску и пропихнуть крест. Кристина сжала несколько раз правую кисть, разминая непослушные пальцы. Взялась за маску и потянула вверх. Вспыхнула лампа на приборах, озарив палату красным светом. От неожиданности Кристина едва не выпустила маску.

Вороватым движением пропихнула крест и вернула маску на место. Красная лампа погасла, а Кристина стояла не в силах пошевелиться. В глазах плясали багровые зайчики.

Простояв так какое-то время, она немного успокоилась. Крест лежал на груди отца поверх ткани больничного халата. И ничего не происходило. Первая мысль была, что старик обманул.

«Как он сказал? Это контейнер с препаратом. А чтобы лекарство подействовало, оно должно попасть в организм!» – Кристина осторожно подняла крест и сунула его под ворот халата. Отступила назад. Ноги уперлись в диван, и она, по инерции, села.

«Наверно нужно подождать», – не выпуская из вида отца, Кристина сбросила туфли и забралась на диван с ногами. Свернула куртку, подпихнула ее под голову. Вышло удобно.

«А как я пойму, что препарат подействовал?» – Кристина потерла глаза.

Приборы монотонно гудели, сигнальные лампы горели не мигая. Немного покрутившись, она нашла идеальную позу. Ладонью прикрыла глаза, и сама не заметила, как уснула. Разбудил ее свет.

Все лампы на потолке горели, а над отцом склонилась медсестра. Щурясь, Кристина села.

– Что случилось?

– А ты ничего не слышала? – Медсестра поправила кислородную маску, подтянула манжету на плече отца. – Может он стонал или бредил?

Кристина вжалась в мягкую спинку дивана и отрицательно замотала головой. В палату вошел доктор Эрнандес.

– Что тут у нас?

Медсестра отступила.

– Пульс подскочил до 200. Я запустила тонометр, а он на замер выдал ошибку. Сразу вызвала вас и прибежала сюда.

– Ну и? – доктор снял очки, протер их о подол халата.

– Сейчас все показатели в норме, – медсестра пожала плечами.

– Делала что-нибудь?

– Маска немного сползла, я поправила. Контакты на датчиках проверила…

– И все?

– Все.

– У нас завал в реанимации, а ты отрываешь меня без всякой нужды! – он развернулся и вышел.

Медсестра засеменила следом.

– Доктор, ладно бы один пульс, а то…

Дверь закрылась, оборвав ее оправдания. Кристина скользнула с дивана и на цыпочках подошла к отцу. Все то же изможденное лицо, разве что дышать стал ровнее.

«Значит показатели подскочили, а потом снова пришли в норму?» – Она взялась за ворот халат и потянула вниз, обнажив впалую грудь отца. Выключить свет никто не позаботился, и она прекрасно видела крест. Матовые грани, полустертая надпись. Кристина взялась за него и тут же отдернула руку. Метал был горячий.

Старик о таком не предупреждал! И что ей делать? Мысли разбегались, как перепуганные тараканы. Снять или пока оставить так? Она подняла глаза на настенные часы. Без пятнадцати шесть. Как он сказал, забрать утром?

«Так, я должна мыслить логически! Если препарат из контейнера уже попал отцу в кровь, то можно снимать крест. А если нет? Как я могу это знать наверняка? Да очень просто! Лучше спросить и выглядеть глупой, чем не спросить и погубить отца.»

Кристина выхватила из сумки кнопочный телефон и набрала номер.

– Чего тебе? – Судя по голосу, секунду назад старик спал.

– Сеньор! Крест теплый!

– И что?

– Ну, вы сказали снять утром, но не уточнили во сколько.

В трубке послышалось недовольное сопение.

– А во сколько, по-твоему, наступает утро?

Вопрос поставил Кристину в тупик.

– В восемь?

– Это был риторический вопрос! Снимай немедленно и вечером принеси Индульгенцию на вокзал! Святые угодники, ну почему мне приходиться все повторять по два раза?

Пробормотав последние слова, он отключился.

«Снимай немедленно, – передразнила старика Кристина, – объяснил бы сразу нормально! Прям, как профессор Рохас!»

Она вернулась к отцу. Как ни странно, но разговор с Диего придал уверенности. Руки больше не дрожали, и процедура по снятию креста прошла гладко.

«Щеки порозовели что ли? – Кристина поправила больничный халат на груди отца, подтянула одеяло ближе к подбородку. – Или мне кажется?»

Погасив свет, она забралась на диван и, уверенная что не заснет, достала смартфон. Батарея оказалась полностью разряженной.

– Да и черт с ним, – Кристина немного поворочалась, но в конце концов легла на спину и уставилась в потолок. Стала наблюдать за бликами от сигнальных ламп. Желтый, теперь зеленый, снова желтый…

– Кристи! Ты что здесь делаешь?

Она с трудом разлепила глаза. Яркий свет из окна слепил, но довольное лицо своего отца она все же разглядела.

– Папа, ты зачем встал? Иди ложись! – оно покосилась на поднятые жалюзи, – Уже был обход?

– Не знаю, я только проснулся. Может объяснишь, где мы?

Кристина села на диван и стала торопливо обуваться.

– Ночью тебе стало плохо, вызвали скорую. Помнишь? – отец помотал головой, и она продолжила, – Пап, ляг пожалуйста, доктора не разрешали тебе вставать!

– Ну ты прям, как мать, доктора то, доктора это, – он улыбнулся.

Широко, открыто, как раньше, как до болезни! Кристина почувствовала, что и ее губы расплываются в улыбке.

– Папа, ложись! – она постаралась придать голосу строгость. – А если что-то нужно, то я принесу. Хочешь покушать?

– Покушать? Да я голодный, как волк!

– Так я мигом, а ты немедленно ляг!

В коридоре бурлила жизнь, а у поста дежурной медсестры и вовсе было столпотворение. Белые халаты, зеленые, синие. Интересно, врачи сами выбирают цвет халата или носят согласно должности?

Кристина ушла из отделения в полной уверенности, что сама найдет, где купить еды. Так и оказалось. Стоило выйти из лифта на нулевом этаже, и первый же указатель привел в кафе.

– Два кофе с молоком и два круассана, – заказала она, не особо веря, что отец справится даже с одним. Последнее время он вообще ел мало, так, поковыряется в тарелке и бросит. Однако в животе у нее самой призывно заурчало, и Кристина добавила, – пожалуй, я возьму три круассана.

Не прошло и пяти минут, как она вернулась в палату. Отец скинул одеяло и сел.

– Ух, какой запах!

Несколько опешив, Кристина поставила кофе и бумажный пакет на тумбочку у изголовья кровати.

– Обход был?

– Не было никого. А чего только три? – отец уже впился зубами в круассан. Затем хлебнул кофе. – Вкусно то как! Представляешь, мне жуткий сон снился! Будто к моей груди крест прирос намертво! Ну такой, как верующие носят. Я его отдирать, а он ни в какую, да еще и жжется! – он залился смехом, будто сказал нечто очень смешное. Зашуршал пакетом, доставая второй круассан, – Приснится же такое!

Открылась дверь, и отец замолчал. Вошла незнакомая медсестра, а следом за ней, уткнувшись в папку с бумагами, появился доктор Эрнандес. Глаза красные, волосы растрепаны. Видно, ночная смена выдалась не из легких.

Отец хлебнул кофе и поставил стакан на тумбочку.

– Здравствуйте, доктор! – торопливо дожевывая круассан, он стряхнул крошки с халата. – Я чувствую себя превосходно!

Доктор Эрнандес застыл на месте. Растерянный взгляд бродил от бумаг на отца и обратно. А через мгновение бородатое лицо приобрело выражение, будто на больничной койке сидит Лохнесское чудовище.

Отец оглядел себя, лоб прорезала морщина сомнения.

– Чувствую себя хорошо, – повторил он, но уверенности в голосе поубавилось.

– Да, да, я слышал…, – пробормотал доктор, судорожно перебирая бумаги в папке.

Затем он резко развернулся и, кинув на ходу: «Одну минутку, я уточню…», выскочил из палаты.

Кристина самодовольно улыбнулась. Ее так и подмывало крикнуть вдогонку: «Не торопитесь, доктор, теперь это не ваша забота, толку от вас все равно никакого!» Но она была слишком счастлива, чтобы скатиться до подобного.

А через десять минут в палату набилось столько врачей, что впору было обеспокоиться о здоровье остальных пациентов клиники. Кристине нравилось наблюдать за переполошившимися докторами, но предстояло еще собираться в дорогу и сочинить для мамы правдоподобную версию поездки. Соскочив с кушетки, она протиснулась к кровати и помахала отцу.

– Пока, папа, увидимся дома!

Тот кивнул в ответ и перевел растерянный взгляд на собравшихся врачей. «Посторонитесь, эскулапы бездарные!» – подумала Кристина, не заметив, что повторяет слова Диего. Она двинулась прямо к двери, вынуждая седовласых мужчин недовольно пятиться, уступая дорогу. Оказавшись в коридоре, Кристина победно вскинула руки вверх выкрикнула: «Yes!» Несколько человек на нее удивленно посмотрели, но ей было все равно. Она уже шагала по залитому солнцем коридору к лифтам.

На станцию метро Аточа Кристина прибыла ровно в шесть, как и просил старик. Выскользнув из вагона метро, она бодро зашагала по перрону, обгоняя полусонных пассажиров вечернего рейса. Рюкзак болтался за плечами, гуляющие в метро сквозняки трепали ее длинные волосы, а через пару минут ее уже поднимал эскалатор.

Миновав турникет, Кристина пересекла просторный холл и, не глядя на таблички с указателями, привычно свернула в широкий переход, соединяющий станцию метро с железнодорожным вокзалом. «Хоть сейчас марафон пробегу!» – думала она, удивляясь приливу сил. И это при том, что поспать за ночь удалось не больше трех часов. Да и то, на коротком диване в палате отца.

Когда впереди показался просторный вестибюль пригородного вокзала, тревожные мысли все-таки вырвались на свободу. Ей оставалось лишь усмирять их, придумывая все новые и новые доводы.

Разве может человек, способный исцелить неизлечимого больного, потребовать взамен нечто постыдное? Он же не какой-то шарлатан, подсунувший ей склянку с отваром или подозрительную таблетку. Это был изготовленный на заводе контейнер, к тому же явно замаскированный под обычную вещь. У кого может быть такой препарат? Конечно, он правительственный агент! А какую ценность представляет она, двадцатилетняя студентка, для людей с такими возможностями? Уж явно от нее не потребуют того, что можно купить за деньги. А что же тогда? Кристина задумалась.

Неужели ей предстоит стать подопытной в тайной государственной лаборатории? Но потребуется ее согласие, а она точно не позволит ставить на себе опыты! Или позволит? Черт, как-то же надо получить вторую дозу препарата! Нет, они не опустятся до шантажа! Это немыслимо! Тут что-то другое. А вдруг о ней выяснилось нечто важное? Может у нее есть скрытые способности? И теперь из нее сделают сверх человека? И она станет работать на секретную организацию? Но если у них есть такие фантастические возможности, зачем она им?

Вспомнилось дурацкое видео из интернета о тайном проекте генерала Франко во время гражданской войны. Якобы, он создавал сверх солдат, пропуская ток высокого напряжения через крестьян из горных деревень. Так может это правда, этот Диего оттуда? Он так легко разделался с африканцами в парке. А потом еще загипнотизировал того здорового детину. Да нет, чушь это все! Да и видео больше походило на розыгрыш. А что реально? Как он сказал? «Не все можно понять и объяснить?»

Кристина сунула руку в задний карман, проверяя на месте ли крестик. «Главное – спасти отца!» – подумала она, когда пальцы коснулись холодного металла. И тут ее озарило. Лекарство держат в тайне, потому что еще не сделали достаточно доз! Они не хотят, чтобы человечество узнало о существовании препарата раньше времени! Ведь невозможно вообразить к чему это приведет. Сколько люди готовы заплатить за исцеление? Любую цену. Столько, сколько есть. А если ты магнат из списка Форбс или президент страны? На что ты пойдешь, чтобы спасти себя или близкого человека от неизлечимой болезни?

Зона ожидания с открытыми кафетериями располагалась на втором ярусе вокзала рядом с эскалаторами, ведущими к перронам междугородних поездов. Заведения походили друг на друга, как близнецы, отличаясь лишь названиями и цветом мебели. Барную стойку с вывеской «Тапа-Тапа» окружали маленькие столики с синими стульями. Посетителей было немного, тем не менее, Диего она заметила не сразу. Его скрывала широкая спина крупного чернокожего парня, сидящего напротив. Под ложечкой у Кристины тревожно засосало, но она решительно направилась к ним. С каждым шагом сердце билось все чаще, наконец она обогнула стол и остановилась сбоку. От хорошего настроения не осталось и следа. Сходу узнать парня было сложно, но это несомненно был он, один из негодяев, напавших на нее той ночью в парке.

Мадре миа, ну и видок! Его голова будто побывала в пчелином улье! Лоб бугрился шишками, вся правая сторона лица представляла из себя какое-то месиво. И из всего этого ужаса прямо на нее смотрел лиловый от кровоподтека глаз.

«Добегался, грабитель хренов!» – с отвращением подумала она. И хотя зрелище было мерзкое, Кристину оно порадовало.

– Что он здесь делает? – вместо приветствия спросила она у Диего.

Старик, казалось, не услышал ее вопрос. Мельком взглянув на нее, он махнул на свободный стул и продолжил разговор:

–Так что сейчас с коленом? Полегче стало?

–Да, болит мало. Я еще ем … таблетки, и они … шприцом … высосали из колена, это … желтую грязь. – парень говорил медленно, морща лоб перед тем, как сказать каждое слово.

Кристина нарочито шумно опустилась на стул.

– Назначили операцию? – коротко спросил Диего и тут-же медленнее добавил, – Тебе сказали, когда прооперируют?

Муту достал из кармана несколько смятых листов бумаги и протянул старику. Тот их бегло просмотрел, забрал себе один, а остальные вернул обратно.

– Счет оплачу, а ты делай то, что написано! Все прочитал?

– Ну … да …

По выражению лица африканца, Кристина видела, он не понял ничего.

Диего перевел на нее взгляд.

–Ты же помнишь Муту?

Да он издевается?! Внутри все клокотало.

–Такое не забыть!

– Растолкуешь ему, что там понаписали.

Глядя на африканца, она с трудом сдержала кипящую внутри злость. Диего, видимо истолковал выражение ее лица по-своему.

–Надень, – он протянул Муту свои солнцезащитные очки, – и нравится же тебе подставлять физиономию под кулаки всякого сброда!

Африканец посмотрел исподлобья, но очки взял. Диего достал кошелек и бросил на стол двадцатку.

– Какой пьешь кофе?

Кристина не сразу поняла, что вопрос адресован ей.

– Капучино.

– Мне – черный, ей – капучино, – Диего подтолкнул купюру Муту.

Кристина видела, как морщился африканец, неуклюже вставая. Наконец, он ушел, и Диего повернулся к ней.

– Итак, Кристиэн…

Собственное имя, произнесенная на непривычный манер, звучало странно. Очень странно.

– Кристина, – поправила она

Губы Диего чуть дрогнули.

– Кристина осталась в Мадриде, – проговорил он медленно, – да и не подходит она мне, нет от нее никакого толка. Ни убежать, ни подраться, сама не знает, чего хочет. Ей выпадает счастливый билет, а она сомневается. Нет, мне нужна та, кто своим решением спасет жизнь! Может знаешь такую?

Было видно, что старик ждет ответ, но она понятия не имела, что говорить.

– Сеньор, я вас не пойму, что вам от меня нужно?

– Сущий пустяк, – он улыбнулся, но легче ей от этого не стало, – побудешь нянькой этому верзиле. Последишь, чтобы он не потерялся и не влип в передрягу. Муту хороший парень, только мозги, как у ребенка. И главное, когда тебе вновь понадобится принимать решение, не нужно ждать, пока кто-нибудь окажется в реанимации!

Муту вернулся с подносом в руках. Оглядевшись, он пристроил его на соседний, еще не убранный, столик. Поставил перед Диего чашечку эспрессо, затем взял стеклянную креманку, размером с цветочную вазу, доверху наполненную мороженным, и, не выпуская ее из рук, сел за стол. На подносе осталась высокая чашка с изящной ручкой. Густая светлая пена, присыпанная корицей, уже начала оседать. Кристина, поколебавшись мгновенье, встала и забрала свой кофе. Ей показалось, что старик усмехнулся, когда она возвращалась за стол.

– Итак, по плану поездки. На поезде до Жироны, там переночуете. Гостиница… не помню название, в общем номер забронировал. Аэропорт там маленький, не заблудитесь, пять самолетов в день летают. Рейс до Милана в десять тридцать. Водительское удостоверение с собой?

Кристина кивнула.

– Как прилетите, возьмете машину в прокат. Дня на два, – он замолчал, будто что-то подсчитывал в уме, – да, думаю достаточно. Ездить там не особо приятно, итальянцы еще те шоферы, но ничего, доедешь… Что?

Кристина по студенческой привычке тянула руку.

– В прокате только карты принимают.

– У тебя нет карты?

– Есть, но там может сотня, – она чувствовала, что вновь начинает закипать, – этим летом, знаете, не до работы было. А родителям медицинские долги гасить не один год придется.

– Не потеряй, – Диего протянул ей кредитку. Золотыми буквами на пластике было выдавлено имя владельца: «Obzerver inc», – Да, еще одна кредитка есть у Муту. Можешь ей пользоваться тоже.

Она увидела, как африканец застыл на мгновенье с ложкой мороженного у открытого рта. «Все понимает гад, когда нужно!»

– Отель ваш в пригороде Милана, так вам будет проще. Бронь на два дня, но я думаю быстрее управитесь.

– С чем управимся? – не сдержалась Кристина.

– Вам нужно найти человека, – Диего перевел взгляд на африканца, видимо хотел убедиться, что тот его понимает, – я пришлю геопозицию места, где находится его телефон.

– А позвонить не пробовали? – вырвалось у нее, и она тут же пожалела, что сказала. Зачем она это ляпнула? Это же плата за исцеление отца. Если все так просто, то так тому и быть. Нужно просто заткнуться и прокатиться в Италию. Мадре миа, что она только себе не воображала, а тут все так просто! Неужели можно выдохнуть и успокоиться?!

– Позвонить нельзя, – Диего говорил спокойно, никак не отреагировав на то, что она его перебила, – телефон отключен. Но геолокация в нем работает, в общем, не важно.

– Так может телефон украли или ваш знакомый его потерял?

– Тогда я бы очень хотел поговорить с ребятами, которые его нашли! – Диего посмотрел на африканца, и тот кивнул, – Кристиэн, твоя задача отвезти Муту на место. И, конечно, дождаться, когда он закончит…

– А если там пусто?

– Кристиэн, может ты позволишь мне договорить?

Она прикусила губу и взяла чашку с кофе.

– Спасибо! Будем решать проблемы по мере их возникновения. А теперь, – Диего аккуратно достал из кармана пиджака пожелтевшую фотокарточку и протянул ее африканцу, – запомните лицо человека, стоящего справа. Его зовут Филиппе.

Муту пробежал взглядом по фотографии и положил ее на стол. Кристина даже не стала смотреть, она сразу достала телефон, собираясь сделать снимок.

– Не надо ничего фотографировать! – Диего накрыл фотографию ладонью, – Ты не в состоянии запомнить лицо?

Фотокарточка была старая. Бумага на краях растрепалась и пожелтела, но само изображение время пощадило, оставив таким же четким, как и много лет назад. С фотографии ей улыбались трое мужчин, одетых в старомодную военную униформу. Снимок был сделан на фоне большого самолета с винтовыми двигателями на крыльях. В кадр попала стеклянная кабина пилотов, под которой хорошо был виден герб в виде щита. Стараясь лучше рассмотреть фотографию, Кристина поднесла её поближе к глазам. Сверху на гербе была надпись: LEGION CONDOR[1], а ниже нарисованный орел, цепко сжимал в когтях авиабомбу. Название показалась знакомым. Она перевела взгляд и невольно отпрянула.

У стоящего в центре высокого симпатичного мужчины в светлом комбинезоне на груди черным пятном выделялась фашистская свастика. Судя по кожаному шлему и допотопным очкам, он был пилотом этого самолета. Слева от него улыбался Диего. Его униформу она узнала сразу. На черно-белом фото рубашка казалась серой, но Кристина точно знала, что она голубого цвета. А темневшая на груди Диего эмблема со стрелами и ярмом, конечно, была красной. Эта форма знакома всем в Испании со школьной скамьи. Она оторвала взгляд от фотографии.

– На вас форма Фаланги[2]? Это какая-то историческая реконструкция?

Диего удивленно посмотрел на нее и вместо ответа спросил:

–Ты запомнила итальянца? Того, что справа?

Мужчина, на которого указал Диего, был самый крупный из них. В какой-то дурацкой пилотке и черном кителе. Широкие скулы, маленькие, глубоко посаженные глаза. В его виде было что-то угрожающее. Она смотрела на это лицо и понимала, что не спутает его ни с кем.

И тут Кристина вспомнила, откуда ей знакомо название LEGION CONDOR. Все дети в школе проходят трагедию в Гернике[3].

Совершенно сбитая с толку, она вернула фотографию Диего.

– Вернемся к плану поездки, – невозмутимо продолжил тот, – я вам все отправил на мобильные, но …, – он достал из кармана два конверта и протянул Кристине, – Тут на каждого билеты на поезд, бронь отелей и посадочные на самолет. Пусть все будет у тебя, а то Муту может что-нибудь напутать.

Она рассеяно взяла конверты и вытряхнула содержимое на стол. Находясь еще под впечатление увиденного на фотографии, даже не обратила внимания, что Диего с интересом наблюдает за ней. Сложила в стопки билеты на поезд и на самолет. Перед ней остались брони отелей.

– Мы что, будем ночевать в одном номере? – она говорила медленно, стараясь чтобы голос не дрожал.

Диего удивленно посмотрел на нее.

– Номер двухкомнатный, вы все-таки изображаете пару.

–Я не хочу! Он же напал на меня! – она с мольбой смотрела на него.

Диего повернулся к Муту.

–Прикоснешься к ней, даже если она тебя об этом попросит, – он говорил спокойным, будничным тоном, будто беседовал со старым приятелем, – я клянусь, твоя родня, вместо денег, получит в посылке твою голову вместе с твоими яйцами!

Видно, для африканца его слова прозвучали так-же неожиданно, как и для нее. Он закашлялся, подавившись мороженным.

– Да не нужно она мене!

–Это невозможно, – бормотала Кристина, – я не останусь с ним наедине!

На ее руку легла грубая ладонь Диего. Она подняла голову и, сквозь выступившие на глазах слезы, увидела перед собой его лицо. Он смотрел на нее так же, как ночью, когда они встретились у реанимации.

– Кристиэн, все будет хорошо, – взгляд его темных глаз проникал в самую душу, – если бы я не был уверен, то не просил бы.

И тут она поняла, что ничего не может изменить. Она все равно сделает то, что скажет этот загадочный сеньор. Страх понемногу уходил, уступая место негодованию и злости. Память услужливо напомнила, как Муту гнался за ней в парке. «Это все происходит со мной из-за этого отвратительного африканца!»– она с ненавистью смотрела на Муту. Тот, в свою очередь, пялился на нее лиловым глазом. Все это длилось буквально мгновение, и потом она услышала голос Диего:

– Ты принесла?

Слова вернули ее к действительности. Она торопливо сунула руку в карман и вытащила крестик.Отдавая его, Кристина спросила:

– А когда отец получит вторую дозу препарата?

Что-то странное мелькнуло в его взгляде. Ей показалось, что Диего не понял вопрос. Это длилось лишь мгновение, а затем он ответил:

– Как только вернёшься из Италии.

[1] LEGION CONDOR – Легион «Кондор» (нем. Legion Condor) — добровольческая германская военно-авиационная часть, которое было отправлено для поддержки в испанской гражданской войне националистов Франсиско Франко.

[2] Испанская Фаланга – ультраправая политическая партия в Испании (1936—1975), близкая по идеологии итальянскому фашизму.

[3] Трагедия в Герни́ке — воздушный налёт немецкого «Легиона Кондор» на город Герни́ка в ходе гражданской войны в Испании 26 апреля 1937 года.