Последний Паладин. Том 11

Глава 11

Огромному глазу мы не понравились.

Особенно когда его владелец понял, что летим мы аккурат в него и взмахнул своими здоровенными каменными ручищами.

— ДЕРЖИ РОВНО! — приказал я, пока инициативный, где не надо Лысый не решил подключить полетные двигатели и избежать столкновения.

— Вот же бл… — только и успел смиренно пробурчать водила и покрепче вцепился в руль.

И в тот же миг Кайман влетел прямо в единственный глаз не успевшей уйти от контакта гигантской твари. От удара внешнюю оболочку глаза порвало, оттуда брызнула вязкая жидкость вперемешку с кровью, а наш транспорт отпружинило в сторону и закрутило так сильно, что мы камнем полетели вниз.

Матерясь, водила выровнял Кайман в воздухе, и приземлились мы правильной стороной. Но настолько жестко, что даже бронированный металл жалобно заскрипел от удара о землю. И, не дожидаясь полной остановки, я выскочил наружу с клинком наперевес.

Нос тут же забился тяжелым сухим воздухом, а по ушам ударил оглушающий дикий вопль. Исходил он от десятиметрового циклопа с кровоточащим глазом, который яростно размахивал своими каменными ручищами.

Его кулаки вырывали с корнем деревья, оставляли трещины на дрожащей земле и высекали искры из каменистого холма, на котором циклоп сидел до того, как мы ударом в единственный глаз сбили его оттуда.

Пока я оценивал ситуацию, из машины выбрались остальные.

Альберт обнажил меч и встал по правую руку от меня. Макс с веселым, азартным взглядом встал по левую. Еще не восстановившаяся до конца Виктория расположилась на пару шагов позади.

Все взгляды были устремлены на беснующееся чудовище перед нами, и только Лысый повернулся к нему спиной и, игнорируя десятиметровую угрозу, кружился вокруг Каймана, заботливо осматривая повреждения своей машинки.

И чего суету навел?

Там же даже ни одной вмятины не осталось. Глаз был мягкий как желе.

— Не убили, — с легкой досадой констатировала Виктория Луговская, глядя на бодро атакующее все вокруг себя десятиметровое чудовище.

— Еще бы мы убили его с одного удара, — усмехнулся Альберт, — это же Синерийский Бурый Циклоп. Первый раз такого вижу своими глазами. Его броня как монолит. Состоит из первоклассного камня с самыми высокими показателями прочности из всех известных. Изначально Великие Стены планировали делать именно из них, но так ни одного и не смогли убить.

— Не как монолит, а монолит и есть, — внес я ценное уточнение, — причем нерушимый. Ты прав, кожа Синерийцев это один из самых прочных стихийных камней из всех известных. А благодаря органической природе, он крайне податлив и прост в обработке. Идеальный материал.

— Податлив говоришь? — скептично хмыкнул Альберт, глядя как циклоп своими ручищами «срезает» горный рельеф как бумагу, а на его оболочке не остается даже царапин.

— У трупа податлив, — улыбнулся я, — а вот у живого экземпляра я бы использовал другой эпитет. Неуязвим. Видишь ли, внутренний слой этого материала обладает свойством поглощения магии, энергию которой и использует на укрепление слоя внешнего. И работает это не только с магией, но и с физическим уроном.

— То есть чем больше его бить, тем крепче он станет⁈ — округлил глаза Альберт.

— Именно так, — пожал я плечами, — поэтому этот здоровяк сейчас лупит своими руками все, что попадается ему под руку. Так он укрепляет свою броню.

— Хм, а я думал он просто злится, — беззаботно пожал плечами Макс.

— Одно другому не мешает, — кивнул я, — ну что, ребятки, готовы немного попотеть?

— Стой… а какой план? — хмуро спросил Альберт, — нанести больше урона чем он может впитать или измотать его?

— Не, этот конкретный циклоп впитает сколько угодно урона и не поморщится, а выносливости у него хватит так махать лапками пока мы от старости не умрем. А еще, зрячим он двигается быстрее Макса, имеет полный иммунитет к природной стихии и входит в весьма короткий список тварей, которые считаются условно-бессмертными.

А еще он входит в мой личный и не менее короткий список тварей, которых я еще ни разу не убивал. Ведь это не обычный Синериец. Это Патриарх Бурых Циклопов. Один из прародителей всей расы Циклопов.

Редкий, падла.

В свое время Орден Аргуса отлавливал Патриархов в промышленных масштабах, из-за ценных свойств и редкого генома, но было это еще до моего рождения, а потом они исчезли.

Старик Акс рассказывал, что встречал одного Патриарха Циклопов по молодости, но я ему не верил. Не верил, что этот скряга мог пройти мимо просто так, ведь за одну только информацию о живом Патриархе его бы завалили деньгами и пятки ему целовали до конца его дней.

А этого не было. Я бы заметил.

Усугубляет поиски Патриархов также тот факт, что из-за своей малочисленности и уникальности, они не нападают своими руками, а плодят потомство и прячутся. А если сражаются, то только с теми, кто слабее их, и почуяв сильного врага, предпочитают сливаться с местностью и притворяться невинной скалой. Причем естественная маскировка Патриархов настолько совершенна, что даже Порталы с живыми особями внутри закрываются, словно там никого не осталось, из-за чего встретить одного из прародителей циклопов лично настоящая удача.

— Да ну быть не может… в базе данных Аргуса о Синерийских Бурых Циклопах, конечно, мало известно, и информация про них собрана во времена Падшего Ордена, но там точно указан класс опасности «B+». А то, что ты перечислил, это «А+», как минимум, — со знанием дела произнес Альберт.

— «B+» это обычные особи, — заметил я, — а перед нами Патриарх. Его класс опасности немножко повыше будет.

С этими словами я посмотрел на монстра через свою стихийную печать и усмехнулся.

И в этот момент, амплитуда движений разъяренного циклопа снизилась, и вокруг него, наконец, появились свободные зоны.

— Итак, господа, дама, перед нами тварь «S»-класса, — ввел я свой отряд в курс дела и глянул на часы, — и у нас осталось ровно четыре минуты, пока его глаз не восстановится, и он не переключит свой гнев на нас.

Услышав это, Альберт посерьезнел и начал напитывать свою броню новыми слоями. Макс перестал улыбаться и потянулся к клинку на поясе. Вика окутала нас ускоряющей ветровой аурой, а Дом хлопнул ладонью по капоту Каймана, где начал проявляться стальной Паук.

— Три, две, одна… сейчас! — дал я отчет и воздух рассек свист стального копья.

Созданное Альбертом, усиленное ветром Виктории, и напитанное электричеством Макса, мультистихийное копье молнией влетело аккурат в глаз разъяренного циклопа, не позволяя тому восстановить зрение.

Уже в семнадцатый раз мы сбиваем ему регенерацию. Но его тело адаптируется к нашему типу атак и крепчает, отчего с каждым разом интервалы регенерации становятся все короче.

— Сорок пять секунд выиграли! — объявил я и дал отмашку сближаться.

Самых опасным для нас было зрение.

В бою Циклопы полагались на него больше прочих чувств и именно в глазнице был сосредоточен внутренний стихийный источник твари. Поэтому повреждение глаза вызывало у Циклопов эффект паралича и блокировало им многие способности. Конкретного этого парня это лишало сверхскорости и доступа к стихийным каменным атакам.

А чтобы обездвижить его еще больше и бить по уязвимым точкам дальше, мы последовательно блокировали ему и остальные органы чувств.

Обоняние выключила Виктория, закупорив нос монстра запахами гнили и отходов, с помощью ветра.

Слух Циклопу методично блокировал Макс, оглушительными раскатами грома прямо в дырки, что заменяли у твари ушные раковины.

В это же время Альберт и я, пользовались полученным временем, чтобы сблизиться в образовавшиеся свободные зоны возле Циклопа, и атаковать его уязвимые точки. Это было непросто даже для меня, так как разъяренная слепая тварь лупила во все стороны вокруг себя без перерыва и усталости.

Как заведенный на бесконечные атаки механизм смерти.

И без преувеличения, одно прямое попадание могло убить. Ну, в случае с Альбертом, два попадания. Доспех у него больно крепкий.

Поэтому я использовал клинок, чтобы постараться найти в неуязвимой оболочке твари то, что смогу повредить, а Альберт держался рядом с щитом и прикрывал меня как зонтик, свободной рукой тоже пробуя нащупать у монстра слабость.

— Время! — гаркнул я, когда из сорока пяти секунд осталось ровно десять.

Мы с Альбертом вышли из зоны поражения. Все заняли исходные позиции. Берти создал копье, прикрепил его к нашей пусковой установке с рабочим названием «Лысый-Павук-3000».

Я выждал момент, дал отчет, и наш стальной приятель выплюнул копье в цель. На лету снаряд получил усиление ветром, молнией, мою корректировку тенью, и в восемнадцатый раз вошел в цель.

Об этом оповестил Патриарх Циклопов своим яростным воплем, от которого должны уши сворачиваться в трубочку.

Но мы уже привыкли.

— Сорок четыре секунды! — объявил я новый таймер, и мы пошли новой волной атаки.

Я сразу же устремился к той же точке, куда и прошлые десять раз.

К правому мизинцу Циклопа, который я за этот десяток заходов смог «отпилить» уже наполовину. И это при использовании усиленного на днях «Когтя Пустоты»! И при том, что вся регенерация Циклопа сейчас уходит на глаз, а не укрепление тела.

Крепкий, падла.

Возиться так долго с одной тварью было для меня непривычно, но раз взялся идти на дело с командой, иди до конца.

Тем более, что ребята отрабатывали на совесть.

Особенно Макс. После серии громовых атак, он тоже успевал пойти на сближение с тварью, правда за все восемнадцать попыток не смог оставить на нем даже царапины. Однако упрямо не сдавался и прямо сейчас тоже изо всех сил ковырял левый мизинец и… злился.

Все-таки заземляющий все электрические атаки Камень самый неудобный противник для одаренного Молнии.

Тоже самое касается и Природы. А в случае с Патриархом Бурых Циклопов, еще и в максимальной степени. Виктория вообще не могла ему ничего сделать, кроме как забить нос ветром, да и то, тратила на это простое действие практически все силы из-за иммунитета к природной стихии последнего. А вторую половину своих сил Виктория направляла на нас, ускоряя и заглушая исходящие от нас звуки. В общем, исполняла роль чистой поддержки.

Лысый же сидел за рулем, который сейчас больше походил на штурвал и исполнял роль наводчика на переоборудованном в пусковую установку Каймане.

В итоге все при деле, все стараются на полную.

Мне было даже интересно, будь я один, справился бы с я этой тварью быстрее или нет?

То, что справился, это понятно. Но какой ценой и за какое время, это вопрос. Сейчас я практически ничего не тратил. Не использовал ни шаг Тьмы, ни шаг Теней, ни Поглощение, ни фамильяров, ни другие свои козыри.

Единственное, что я делал, это от души напитывал лезвие «Когтя Пустоты» Тьмой и на полную катушку заставлял отрабатывать Путь Разума, который аж скрипел от перегрузки.

Двадцать секунд…

Пилю мизинец.

Пятнадцать секунд…

Пилю мизинец.

Десять секунд…

Пилю мизинец и игнорирую косой взгляд Альберта.

Держащий надо мной щит Берти тоже считал тайминги и сразу же заметил, что я на полсекунды задержался. Он было приготовился отходить на перегруппировку, но приказа от меня не последовало, и он остался.

При этом шире расставил ноги и предусмотрительно начал напитывать свой и так массивный щит еще сильнее.

Пять секунд…

Пилю мизинец и слышу, как сквозь ритмичные размашистые удары Патриарха Циклопов, доносятся женские крики.

Три секунды…

Пилю мизинец и слышу, как Альберт приказал Максу отступать.

Одна секунда…

Пилю мизинец и слышу, как удары Циклопа перестали быть такими хаотичными и слегка замедлились.

Ноль секунд.

Пилю мизинец и понимаю, что глухие удары прекратились окончательно, и впервые с начала битвы восстановившийся глаз Патриарха Бурых Циклопов уставился на нас.

Красный от ярости, весь в крови, подтеках и порезах глаз, наконец смог увидеть своих врагов, и сама земля вокруг нас угрожающе задрожала.

Мгновение и в щит Альберта прилетел могучий удар сдвоенных рук. Стихийный Металл, который по своей природе стоит по прочности на порядок выше любого Камня, разломился как кусок фанеры.

— Ахххрп, — натужно проскрежетал Альберт, и весь его доспех от головы до пят покрылся стихийным сиянием.

Воздух наполнился частицами металла. Они царапали горло, резали кожу, оставляли привкус стали на губах.

Из-за периметра продолжали доноситься неразборчивые крики. Я же невозмутимо пилил мизинец. И в момент, когда Патриарх Циклопов занес скрещенные ладони над головой для второго удара, раздался долгожданный хруст.

Противный бьющий по мозгам хруст отделенного от тела монстра пальца.

Альберт этого не видел, так как зажмурился и сконцентрировался, готовый принимать новый удар даже ценой своей жизни, но вместо этого ощутил, как внезапный порыв ветра задувает ему в забрало.

Это я в последний момент схватил его за шкирку и рывком отбросил в сторону, уводя из-под атаки.

Ничего сказать Берти не успел, и всесокрушающий удар, как гром среди ясного неба обрушился в ту точку, где мы стояли мгновение назад.

В ту точку, где уже не было ни Альберта, ни меня.

Я ушел в последний миг шагом Тени, и сейчас с улыбкой смотрел, как неуязвимый десятиметровый Патриарх Бурых Циклопов теряет равновесие и летит на землю хлебалом вперед.

Из обрубка на месте мизинца хлещет бурая кровь, монолитная структура камня пошла паутиной трещин, а гигантский красный глаз округлился в удивлении и… ужасе.

Ведь на короткий миг его неуязвимая защита дала сбой и тварь ощутила близость смерти.

— СЕЙЧАС! — дал я отмашку, и по пространству эхом разлетелся гул заработавших моторов Каймана.

По моим расчетам, Паук как раз должен был накопить энергии на новый форсаж, и грохнувшийся на землю Циклоп очень вовремя оказался на его уровне, а регенерацию испуганная глупая тварь пустила на восстановление оторванного мизинца и трещин покрова.

А когда его единственный красный глаз заметил откуда исходит настоящий источник угрозы и осознал свою ошибку, было уже слишком поздно.

Кайман с заостренным, словно у бура, носом, на полной скорости вошел в глазницу Патриарха Циклопов, и на этот раз прошил ее насквозь, разметав по округе мозги дохлой твари «S»-класса.