Праведники

ГЛАВА 40

Воскресенье, 16:04, Манхэттен

— Когда оно пришло?

— Только что.

— Стало быть, нам остается лишь предположить, что мы зря ругали Юзефа Ицхака, поскольку не он был нашим загадочным корреспондентом.

— Кто знает, Тиша, кто знает. Не исключено, что убийца просто завладел его телефоном.

Уилл высказал свою гипотезу и тут же понял, что выглядела она по меньшей мере глупо. Выходит, убийца завладел телефоном своей жертвы, сверился с оставленной в памяти перепиской, походя разгадал все шифры и решил продолжить игру, чтобы Уилл на том конце провода, не дай Бог, не заскучал.

— Сэнди, будь другом, позвони домой и узнай, где сейчас находится мобильный Юзефа. А если выяснится, что его кто-то забрал себе, мне нужно знать, кто именно, — сказал он и, теперь уже обращаясь к Тише, добавил: — А если предположить, что его телефон выкрали у него в самом начале?

— Это лишь подтвердит мою версию о том, что отправителем таинственных сообщений был не Юзеф.

Тиша начинала терять терпение. Побоявшись возвращаться из библиотеки домой, она отправилась в Центральный парк.

На ее счастье, там ей встретились друзья, решившие устроить для своих детей веселый пикник на зеленой лужайке у пруда, — с ними она сейчас и находилась. До слуха Уилла долетали звонкие детские голоса, плеск воды и женский голос, приглашавший всех к столу. По крайней мере в эти минуты Тиша была в полной безопасности. Если похитителям что-то от нее нужно, — им придется похитить сразу десять человек на глазах у еще нескольких сотен.

— Хорошо, допустим, это был не Юзеф.

— Спасибо, что согласился с очевидным.

— Тогда какого черта им потребовалось его убивать?

— Кому это — им?

— Хасидам!

— А с чего ты взял, что его убили хасиды? Не позволяй эмоциям одержать над тобой верх, оставайся трезвым и рассудительным. И не забывай: нам с тобой ничего не известно. Понимаешь? Ничего. Все, что есть у нас на руках, — это догадки и кое-какие идеи.

— Хорошо, оставим это пока. Ты разобралась с той картинкой в библиотеке?

— Мне кажется, нам показали Древо Жизни в стремлении обратить наши мысли к каббале. Значение этого рисунка слишком общо, я бы даже сказала, всеобъемлюще. Он не может служить нам какой-то маленькой, конкретной подсказкой. Древо Жизни — глобальная идея, символ всего учения, которое мы называем каббалой.

— Погоди, у меня новое сообщение. Я тебе перезвоню.

Уилл переключил телефон на чтение вновь поступивших эсэмэсок, и на лице его вновь — в который уже раз за сегодняшний день — проступило выражение растерянности. «Узри владыку неба, но не ада».

Им с Сэнди оставалось пройти еще пару кварталов на север, чтобы выйти на пересечение Пятидесятой улицы и Пятой авеню — чего, очевидно, хотел от них неизвестный отправитель. Через несколько минут они достигли цели. Прямо перед ними высилась готическая громада собора Святого Патрика. Всего неделю назад он был здесь с отцом, наслаждался «Мессией» Генделя. Всего неделю назад… А кажется, что в другой-жизни.

С отцом.

Уилл почувствовал угрызения совести. Он так и не посвятил его в подробности последних кошмарных событий. Хотя Монро-старший умолял его об этом и даже пытался помочь расшифровать очередное сообщение. А Уилл только отмахнулся от него как от назойливой мухи. И снисходительно позволил отцу проводить их с Тишей до железнодорожной станции. Уилл был слишком занят мыслями о Бет и разгадыванием таинственных шарад. Любой другой на его месте первым делом обратился бы за помощью к отцу, который к тому же был не самым глупым человеком в Америке и по-прежнему занимал высокий государственный пост. Но Уиллу это даже в голову не пришло. Видимо, сказалось то, что детство и юность он провел вдали от отца.

Уилл задумчиво разглядывал остроконечные шпили и вдруг припомнил тот день, когда впервые увидел собор — вскоре после своего приезда в Нью-Йорк. Зрелище его поразило. Да, он обожал старинную архитектуру. Он восхитился бы этим зданием, если бы увидел его где-нибудь в Париже, или Лондоне, или Риме. Но здесь, в самом центре Манхэттена, собор Святого Патрика смотрелся до смешного неуместно! Зажатый между стеклянными небоскребами, он вызывал лишь жалость. Величественные витражные арки, частокол шпилей, трехметровые, украшенные богатой чеканкой дубовые двери… Все это не принадлежало ни этому городу, ни этому времени. Собор походил на угрюмого карлика, отказывающегося умирать и уступать свое место другим, безуспешно пытающегося остановить стрелки невидимых часов…

Кивнув Сэнди, чтобы тот следовал за ним, Уилл вошел в собор и стал внимательно осматриваться по сторонам в поисках новых подсказок. Ясно, что храм — именно то место, где можно найти «владыку неба», а вот как быть с адом?..

В какой-то момент он машинально оглянулся и увидел Сэнди. Тот стоял в нескольких шагах от него, словно пораженный громом. Уилл понял, что его приятель впервые в жизни оказался в столь роскошном и величественном зале. Да уж, синагога в Краун-Хайтсе с ее обшитыми вагонкой стенами и покосившимся крылечком явно не выдерживала с ним сравнения. Казалось бы, Сэнди не должен был ощущать никакого благоговения в храме Христа. Но это, безусловно, было не так, и Уиллу вдруг припомнилась оброненная как-то отцом случайная фраза: «Люди, исповедующие разные религии, в чем-то очень похожи между собой». Это было сказано как раз про Сэнди, молодого хасида, впервые переступившего порог христианской церкви.

Уилл, учившийся в гимназии, которая была втрое старше этого собора, не испытывал особенного восторга, ступая по гулким плитам каменного пола и глядя в высокие, искусно расписанные своды потолка. Он был здесь с чисто практической целью — отыскать «владыку неба» и понять, чем ему это поможет. Он скользнул взглядом по Великому органу, затем по Малому органу, тщательно обследовал каждый квадратный дюйм алтаря, обошел вокруг кафедру, возвышавшуюся над полом, будто остроконечный нос средневековой галеры. Уилл обошел весь собор, заглядывая во все углы и внимательно изучая все изображения. Не пропустил он и темный закуток, где пряталась крошечная частная часовня. Наверху развевались два флага — Соединенных Штатов и Ватикана. Уилл вновь озадаченно хмыкнул, поняв, что не приблизился к разгадке ни на шаг.

Он в очередной раз пересек весь храм по длинному широкому проходу, вновь скользнул взглядом по гобеленам и витражам, изображавшим святых старцев, пастухов и почему-то змей.

Наконец он поднял глаза на величественное распятие, на фоне которого фотографировались гомонящие японские туристы. Ответ выглядел очевидным. Уилл смотрел на «владыку неба, но не ада». И все же что-то подсказывало ему, что он смотрит не туда.

Он искренне пожалел, что рядом с ним нет Тиши с ее цепким взглядом и математическим расчетливым умом. Сэнди не мог ее заменить. Он был хороший парень, но сейчас Уиллу этого было мало.

Вздохнув, он направился к выходу, по пути бросив доллар в склянку для пожертвований и машинально отметив про себя, что в ней были собраны монеты десятков, если не сотен государств мира.

Выйдя на улицу, он сразу набрал номер Тиши.

— Мы с Сэнди только что были в соборе Святого Патрика. Искали «владыку неба, но не ада». Ничего не нашли и ничего не поняли. Я не знаю, что теперь делать. У тебя есть какие-нибудь идеи?

Сэнди вдруг дернул его за рукав. Уилл нетерпеливо оттолкнул его, но Сэнди не отставал.

— Ну что? Ты же видишь, что я говорю по телефону!

— Смотри.

Сэнди развернул Уилла спиной к храму и ткнул пальцем через улицу.

— Тиша, погоди… перезвоню…

Напротив собора Святого Патрика высилась стеклянная громада одного из зданий Рокфеллеровского центра. А прямо перед входом… Не обращая внимания на машины, Уилл и Сэнди быстро перешли на другую сторону улицы.

Железный великан, стоящий в позе штангиста, готового взять вес. Напряженный пресс, бицепсы, выставленная вперед левая нога, разведенные в стороны руки. Да, он действительно кое-что держал на своих плечах. Только не штангу. А Вселенную. Ни много ни мало. Пересекающиеся металлические окружности, образовывающие форму шара, названия планет… Это был Атлас, самая впечатляющая из скульптур, радующих взоры туристов в районе Рокфеллеровского центра.

— Перед нами «владыка неба, но не ада», — зачарованно пробормотал Сэнди.

— С чего ты взял? Ну, допустим, этот парень держит небесный свод, и потому его можно назвать владыкой неба. Но при чем тут ад?

— Господи, Уилл, ты что? Это же знает каждый американский школьник!

— Я вырос в Англии.

— А, тогда понятно. Когда ваяли этот памятник, Плутон еще не был открыт. Поэтому этой планеты здесь нет.

— Точно! — выдохнул Уилл, по-новому посмотрев на скульптуру. — Плутон — бог смерти и подземного мира, бог ада! Ты умница, Сэнди!

Он вновь набрал номер Тиши и поделился с ней сделанным открытием.

— Отлично. Вы можете забрать меня отсюда?

— Конечно, куда мы потом пойдем?

— К тебе домой.

— Ко мне?

— Да. Мне кажется, я начинаю понимать, что происходит. И Атлас лишь подтверждает мою версию.