Праведники

ГЛАВА 7

Вторник, 10:21, штат Вашингтон

Христианство и музыка в стиле кантри. Радиостанции, специализирующиеся на этих темах, можно поймать в Америке всюду. Даже если специально укрыться от человеческой цивилизации в какой-нибудь землянке среди поросших диким вереском болот, то и там до вас обязательно дойдет слово Божье, разносимое волнами ультракороткого диапазона. Горные перевалы штата Вашингтон не были исключением.

В какой-то момент Уилл понял, что они приближаются к цели. Машина, медленно ползущая вперед по раскисшей дороге, наконец добралась до той точки, откуда уже можно было разглядеть синие и красные проблесковые маячки спасательных фургонов. Там же вдоль обочины тянулись белые пэтээски[3], увенчанные спутниковыми тарелками.

Уилл отправился в командировку вместе с фотографом, который, в отличие от него самого, подготовился к заданию как следует. Во-первых, он взял с собой целую кучу снаряжения, решив не ограничиваться репортерской тужуркой с миллионом карманов (по которым можно было, наверно, рассовать полный комплект деталей ядерной бомбы). Но главное — он сам был экипирован на зависть: в веллингтоновских сапогах до колен, непромокаемом комбинезоне и перчатках, которые выглядели так, словно их сделали по спецзаказу специалисты из НАСА.

Уилл выбрался из машины, остановившейся на небольшой возвышенности, и мгновенно провалился по колено в ледяную жижу, сковавшую холодом ноги. Лишь через несколько минут он поднялся на борт полицейского катера, который один за другим обследовал полузатопленные дома. На крыше ближайшего молча сидела женщина, прижимавшая к груди самое дорогое, что у нее было, — толстого домашнего кота. Чуть поодаль мужчина, чудом удерживавшийся на жестяном почтовом ящике, рыдал, глядя на свой дом и видя, как вода медленно поглощает все нажитое им добро.

Через пару часов Уилл вернулся во взятую напрокат машину, промокший до нитки и продрогший до костей. Включив от автомобильного аккумулятора свой ноутбук и открыв текстовый редактор, он набрал первую строчку: «Жители Северо-Запада привыкли считать себя специалистами по борьбе со всевозможными природными катаклизмами, но очередная атака стихии оказалась слишком сильной даже для них». Ниже Уилл привел несколько фраз пострадавших от наводнения, добавил сухой официальной статистики и в самом конце своими словами передал проклятия, возносимые небу рыдавшим на почтовом ящике обывателем. Заметка была готова.

Вернувшись в отель и приведя себя в порядок, он первым делом позвонил Бет. Она уже была в постели. В двух словах Бет рассказала ему, как прошел день, а он, в свою очередь, в самых сочных красках передал то, что ему только что довелось увидеть. Темы их последнего разговора — если ту ссору вообще можно было так назвать — они старательно избегали. Этот разговор не был окончен, но продолжать его у них обоих пока не было сил.

Согревшись и перекусив, Уилл включил местные новости и попал как раз на репортаж с того места, откуда только что вернулся. Он даже узнал лица журналистов, некоторых спасателей и жертв. Уилл готов был снять шляпу перед репортером, который вел прямое включение — он до сих пор находился там.

Уилл отвернулся от телевизора и сел за компьютер.

Слова, произнесенные диктором, заставили Уилла резко крутануться в кресле и впиться глазами в экран.

Анонимный Взрыватель…

Диктор уже говорил о другом. Уилл вновь переключился на компьютер и набрал на странице «Гугл»[4] «анонимный Взрыватель». Сразу же появилось множество ссылок на сайты, где рассказывалось об одном из самых странных дел в истории ФБР. Некий неизвестный на протяжении нескольких лет рассылал по государственным учреждениям бандероли со взрывчаткой, детонатор которой срабатывал при вскрытии конверта. В какой-то момент аноним опубликовал в прессе «манифест», в котором излагал причины ненависти, которую он питал к американскому государственному устройству. Психологи из ФБР, внимательно изучив этот документ, пришли к выводу, что его автор — человек, помешанный на анархистских идеях и имеющий хорошее техническое образование.

Уилл кликнул на одной из ссылок, и перед ним открылась заметка, опубликованная на сайте «Сиэтл таймс»:

Уилл переключился на изучение онлайн-архива «Нью-Йорк таймс». Первые, самые ранние заметки о «гражданской милиции» были написаны откровенно снисходительным тоном. «Милиционеры» представали перед читателем в образе, этаких чудаковатых бородатых бойскаутов — пожилых, не очень образованных провинциальных фермеров, не наигравшихся в детстве в войну. Однако впоследствии тон статей резко изменился.

В 1992 году в Руби-Ридж произошла первая серьезная стычка, заставившая прессу по-другому взглянуть на «гражданскую милицию». В перестрелке с федеральными агентами были убиты жена и ребенок одного из «милиционеров». А год спустя состоялась печально знаменитая осада в Вако, штат Техас. И мир — во всяком случае, нью-йоркская пресса, — открыл для себя другую Америку. «Милиционеры» утверждали, что Вашингтон стал штаб-квартирой и мозговым центром сил зла, что ненавистная Организация Объединенных Наций готовится учредить на всей планете новый мировой порядок, под пятой которого будут страдать все свободные люди. Тогда же появились и стали активно распространяться слухи о таинственных «черных вертолетах», зависавших в ночное время над сельскими штатами. Тогда же «милиционеры» впервые обратили внимание общественности на цифры на обратной стороне дорожных указателей. Не иначе это были какие-то координаты… Не иначе американское военное командование отдало приказ расчертить всю страну на квадраты, чтобы в «день Ч» армии было легче осуществить вторжение и загнать в концентрационные лагеря миллионы собственных сограждан.

Чем больше Уилл читал обо всем этом, тем больше изумлялся. «Милиционеры» всерьез рассуждали о вселенском масонском заговоре, о тайной военной мобилизации, об особом кодировании выпускавшихся в обращение денежных банкнот, о секретных «пактах» американского правительства с крупнейшими европейскими банками, подконтрольными ООН… Самое смешное, что многие этому верили. А некоторые были настолько запуганы перспективой оказаться в концлагере, что бросали свои дома и вместе с семьями переселялись в самые, глухие уголки Айдахо и Монтаны. «Милиционеры» отказывались от всего, что так или иначе связывало их с государственными структурами: демонстративно избавлялись от удостоверений личности и водительских прав, не подписывали никаких официальных бумаг и документов, и даже пользовались домашними электрогенераторами.

И это были уже не безобидные игры. Вторая годовщина осады в Вако была «ознаменована» взрывом муниципального здания в Оклахома-Сити, жертвами которого стали сто шестьдесят девять человек. И каково же было изумление всей Америки, когда пойманные преступники оказались вовсе не пресловутыми исламистами-шахидами, а обычными белыми ребятами, питавшими лютую ненависть к собственному государству.

Уилл отыскал в архиве «Сиэтл таймс» фото Пэта Бакстера, сделанное на съезде «гражданской милиции» в Монтане в 1994 году. Съезд внешне здорово напоминал обычную фермерскую ярмарку. Бакстер стоял за импровизированным прилавком и торговал армейскими сухими пайками. Видимо, он неплохо наживался на этой своей милицейской идее, снабжая желающих бежать от правительства палатками, продовольствием, камуфляжем и, конечно, оружием. В среде своих соратников Бакстер не был главной фигурой, но, безусловно, пользовался известностью и уважением. «Сиэтл таймс» цитировала слова другого известного лидера движения — Боба Хилла: «Не стало истинного патриота! Гибель нашего товарища явилась тяжелым ударом для всех нас, но мы еще теснее сплотим наши ряды. Защитим свободу!»

Среда, 09:00, Сиэтл

Проснувшись в девять утра по местному времени — и в полдень по нью-йоркскому, — Уилл сразу же посмотрел на свой телефон. Пропущенных вызовов не было. Ни одного. Он включил карманный компьютер и просмотрел почту — одни рекламные объявления. Это было странно.

Не поднимаясь с постели, он перетащил на нее свой ноутбук и первым делом пробежал свежий выпуск «Нью-Йорк таймс». Его заметки не было. Он снова, уже гораздо внимательнее, просмотрел все материалы, в которых упоминались Атланта, Чикаго и Вашингтон. Ничего. Лишь одна заметка из Сиэтла. Но это была перепечатка короткой сводки Ассошиэйтед Пресс, составленной уже утром. Черт возьми…

Он набрал номер Бет. Секретарь больницы перевела звонок прямо в ее кабинет.

— Привет, малыш. Ты покупала сегодня «Нью-Йорк таймс»?

— Спасибо, хорошо. Как мило, что ты захотел узнать о моем самочувствии.

— Извини, я просто… Так покупала?

— Подожди. — Долгая пауза. — Газета у меня перед глазами. Что ищем?

— Мою заметку.

Бет откликнулась только через несколько минут.

— Нет тут никакой твоей заметки. Может, они хотят, чтобы ты еще поработал над этой темой?

Уилл поджал губы. Нет, ему здесь больше нечего делать, и начальству прекрасно об этом известно. Свой репортаж он выдал еще вчера. Сегодня информационный повод уже утрачен.

— Ты все просмотрела?

— От корки до корки, Уилл. Мне очень жаль. Ты хочешь сказать, что они просто проигнорировали твой материал? Может быть, им что-то в нем не понравилось?

Она была права. Его материал просто проигнорировали.

Уилл долго и напряженно смотрел на телефон, прежде чем набрать номер редакции. Он решил про себя, что если трубку возьмет не Дженнифер, а кто-то другой, то он ее тут же бросит. Но ему повезло.

— «Нью-Йорк таймс», национальная редакция.

— Привет, Джен. Это Уилл Монро из Сиэтла.

— О, привет, привет. Кого тебе? Сьюзан?

— Нет, погоди. Ты видела заметку, которую я присылал вчера? О наводнении? Что с ней стало?

Дженнифер ответила после недолгой паузы:

— Ну так… Я слышала, о ней тут говорили. Что она неплохая, но ты должен был, прежде чем посылать ее, согласовать это по телефону. И что если бы ты догадался позвонить, то получил бы отбой.

— Погоди, погоди, но мы же договаривались с Харденом… Я же не сам сюда поехал, меня командировали! Джен, ты точно ничего не путаешь?..

Впрочем, все это были пустые слова. Уилл и сам уже понял, что в Сиэтл его отправили «на всякий пожарный». На случай, если в зоне наводнения произойдет что-нибудь экстраординарное. Стало быть, напрасно он вчера мок и мерз, опрашивая жертв стихии. Уилл покраснел, почувствовав себя дураком, которого ловко провели. Черт, как глупо получилось и каким идиотом он теперь будет выглядеть в глазах коллег!

— Уилл, ты еще здесь? Сьюзан хочет сказать тебе пару слов.

Он не ответил.

— Привет, Уилл. Я в курсе, что тебя послал Харден. И послал по нашей просьбе. Но у нас есть одно четкое правило на все случаи жизни: прежде чем что-то писать, надо позвонить и подать заявку. И если мы решим, что да, надо писать, ты садишься и пишешь. О’кей? Жаль, что так получилось… С другой стороны, раз уж ты там оказался, походи, посмотри… Если отыщешь что-нибудь стоящее, дай знать. И не выключай телефон. Если нам срочно что-нибудь понадобится, я позвоню.

Уилл завтракал, пребывая в самом мрачном, расположении духа. Как ни крути, а он выставил себя на всеобщее посмешище. Дженнифер, конечно, уже растрепала об этом на всю редакцию. Ребята небось весело ржут сейчас над ним в курилках… На всех этажах… Мальчик-мажор, у которого богатый и влиятельный, папочка, наконец-то сел в лужу своей холеной университетской задницей.

Ему оставалось только одно. Последовать совету Сьюзан и отыскать что-нибудь стоящее. Что-нибудь… Как следует потрясти это сонное царство, где есть только вода, лес и помидоры, и выудить нечто такое, что произведет впечатление на его нью-йоркских коллег.

И спустя минуту он уже знал, что нужно делать.