Право на магию

35.3. Страхом и страстью

Пелена развеялась, но вокруг ничего не изменилось. Тот же храм, те же статуи в прежних позах, но я осталась совершенно одна. Ладно, ждем. Что там дальше — свиток, подсказки? Я готова, давайте.

— Как же сложно застать Вас одной и вне стен Академии, Ардинаэль…

Вкрадчивый обволакивающий голос враз проник в мое сознание. Этого не может быть… Нет, нет!!.. Это невозможно! Этот мягкий чувственный голос, лишающий ясности разум, он просто не может звучать здесь!

Но вот его обладатель вышел из-за статуи и у меня ноги приросли к полу. Все тело сковало диким, первобытным страхом, спина моментально вспотела. Мэтр Воракис с прошлой нашей встречи изменился до неузнаваемости. Блестящие черные волосы ниспадали до плеч, на гладком лице ни морщинки, только в глазах та же непроглядная тьма. Он был безумно, пугающе красив.

Вот только сейчас он должен гнить в подземельях! Уже осужденный либо только в ожидании того… У меня язык присох к небу.

— О, дорогая, Вы же не думали, что я так легко отступлюсь от Вас? Вы такая редкая амброзия…

— Вы… Вас должны были судить… Вы не можете быть здесь! — наконец разлепила я губы.

Воракис захохотал. В следующее мгновение он обернулся саблезубым бальтром, а после рассыпался копошащейся кучей клопов и вернул прежнее обличье.

— Вы всерьез полагаете, что людские маги могут меня удержать? Меня?! Тысячелетнее воплощение сангинем магике?

Воракис медленно облизнул алые губы и сделал шаг вперед. Голос гипнотизировал, как и раньше на лекциях, тьма в глазах мерцала, убаюкивала… Не смотреть в глаза! Я отвела взгляд, с огромным трудом совершив это усилие.

— Только стены Ровельхейма достаточно сильны, но Вы наконец одна и вне их защиты. Кажется, мы в прошлый раз не закончили, дорогая… Но я готов исправить это досадное недоразумение.

— Нет… Меня избавили от Вашей привязки, Вы больше не властны надо мной! Я чистая, чистая!..

— О, дорогая, кто Вам это сказал? Ваши людские маги? Я ведь говорил, внешняя магия ничто. И только кровь не врет никогда, она помнит все. Но Вы ведь и сами уже это поняли, правда?

Струйка липкого пота скользнула по позвоночнику. Он пугал меня, пугал до одури, но еще страшнее было то, что он говорил правду. Мёркесиды. Щит Огдена. Даже незрячие статуи приняли только эту мою магию.

— О да, поняли, вижу… Не знаю, кто сотворил это с Вами, но Ваша кровь пьянит лучше самого выдержанного вина…

— Сотворил… что… — я еле ворочала языком.

— Дорогая, это больше не важно. Для Вас теперь уже ничего не важно, — он неторопливо подходил все ближе и ближе. Внутри меня все орало дурниной, а пошевелиться я так и не могла, язык и тот еле слушался.

В стенах Академии Воракиса сдерживала магическая клятва. Там он не мог применять дар убеждения, которым активно пользовался сейчас. Но было что-то еще. Арн Шентия упоминал о чем-то еще… Согласие! Он не может действовать без согласия жертвы!

— Я… не… — язык деревенел с каждой секундой. — не… сог-ла… сна…

С меня внезапно слетело все оцепение и я отпрыгнула назад.

— Я не согласна! Слышите! Я не даю Вам своего согласия! Вы не имеете пра…

Идеальное, точеное лицо Воракиса будто подернулось сеткой трещин. В тот же момент с грохотом разлетелись врата храма. Высший вампир бросил последний хищный взгляд на меня и растворился в воздухе. Мгновением позже яркая белая вспышка выжгла пространство, где он только что стоял. Арн Шентия в доли секунды преодолел расстояние от врат до статуй и сгреб меня в объятия. У меня перехватило дыхание.

Какое-то время мы так и стояли, застыв, подобно окружавших нас изваяниям. Наконец его светлость чуть ослабил хватку и я смогла вдохнуть.

— Ты в порядке?

Уняв дрожь в коленях, я нашла силы кивнуть. Как он оказался здесь, в момент самой страшной опасности? Не важно, я уткнулась лицом в его широкую грудь, давая волю слезам.

— Я так боялся не успеть… — он сам зарылся лицом в мою макушку, поглаживая по плечам, по волосам, по голове, прижимая к себе все сильнее.

— Как, — сквозь слезы простонала я, — как это возможно? Он снова здесь…

— Прошу тебя, не думай об этом больше… Он больше никогда тебя не потревожит. Я буду защищать тебя… всегда. Ни на шаг больше не отпущу, слышишь? — его светлость обхватил горячими ладонями мое лицо, смахнув с него слезы. — Девочка моя…

— Господин Шентия…

— Ронард. Пожалуйста, зови меня по имени.

— Ронард, — шепнула я и горячие поцелуи осыпали мой лоб и зареванные щеки.

— Здесь нам больше нечего делать. Ты пойдешь со мной?

— А как же турнир?

— Мне очень жаль, Ардина, но для тебя он уже закончился.

— А как же остальная моя команда? Если я попала в ловушку Воракиса, то они не справились с испытанием? Или еще есть шанс?

Ронард печально покачал головой.

— То, что сейчас происходит, важнее турнира. Просто доверься мне. Для тебя сейчас главнее всего отдых и успокоительная настойка мистрис Нерайи. А я буду рядом.

— Утро же, — через силу улыбнулась я. — А от этой настойки сразу вырубаешься часов на восемь.

— Может, тогда кофе на моей веранде? Как ты любишь, с молоком и корицей…

— Было бы здорово!

Такой напиток мне нравился. Вот только впервые я попробовала его… вчера. Мистрис Нерайя, может, и отчиталась, чем меня лечила. Но чтобы духи-повара разболтали о моих вкусовых пристрастиях? Я замерла. Как там эта волшебная настойка называлась, над потерей которой Джованнечка уже две недели причитает?

— А еще с кон-няком… Можно ведь?

— Все, что пожелаешь, девочка моя. Мартель, курвуазье…

Что?! Арн Шентия, чуть не исключивший меня из Академии за употребление алкоголя, сам его предлагает? Я отстранилась от Ронарда. Он был в том же черном с серебром камзоле, как в тот день, когда я нечаянно сотворила ему око Мириты. Бесцеремонно схватила его светлость за рукав — так и есть, одна пуговица выдрана с мясом. Недопустимая неряшливость для аристократа…

— Вы не Ронард Шентия!..

Миг — и красно-черная пелена вновь заволокла все вокруг.

Ничего не изменилось. Тот же храм, статуи. И моя команда. Только Норк сидит на полу с безумным взглядом, раскачиваясь из стороны в сторону. У Мексы дикие, остекленевшие глаза. Станка безучастно смотрит на стену. У Юдена дергается щека. Капитан с каким-то постаревшим лицом подошел ко мне.

— Эстас… что происходит?

— Это и было испытание. Страхом и страстью. Тебе, похоже, достались оба.