Преследуй меня

Глава 14

СОФИЯ

Я ерзаю на плюшевом кожаном сиденье, чувствуя твердую хватку Николая на моем бедре. От его прикосновения по моему телу пробегают искры, напоминая о нашей страстной встрече в галерее. Мою кожу все еще покалывает в том месте, где он пометил меня.

— Ты что-то притихла, малышка. — Его низкий голос прорывается сквозь мои мысли.

Я смотрю на его профиль, восхищаясь тем, как проходящие уличные фонари отбрасывают тени на его резкие черты. — Просто перевариваю информацию.

Его пальцы собственнически сжимаются. — Передумала?

— Нет, — отвечаю я. — Просто это на меня не похоже.

— Разве нет? — Его глаза ищут мои в тусклом свете. — Я думаю, что это именно то, кто ты есть. Ты просто пряталась.

Мое сердце бешено колотится от его слов. Он видит сквозь мой тщательно выстроенный фасад с пугающей точностью. Встреча в галерее прокручивается в моей голове — как быстро мой контроль разрушился под его прикосновением, как отчаянно я нуждалась в нем.

Машина скользит по улицам Бостона, с каждой милей приближая нас к его пентхаусу. Я изучаю наше отражение в тонированном окне — его властное присутствие рядом с моим маленьким телом, его рука, заявляющая права на меня. Контраст не должен так сильно волновать меня.

— Твой пульс учащается. — Его большой палец поглаживает внутреннюю сторону моего бедра. — Ты нервничаешь?

— Да, — признаю я, не видя смысла лгать. — Но не боюсь.

Появляется едва заметный изгиб его губ. — Хорошая девочка.

От этих двух слов по мне пробегает еще одна дрожь. Я прижимаюсь к его крепкому телу, вдыхая запах его дорогого одеколона, смешанный с чем-то чисто мужским. Его рука скользит по моим плечам, притягивая меня ближе.

Городские огни размываются по мере того, как мы въезжаем все глубже в сердце Бостона. Каждая секунда затягивает меня все дальше в мир Николая — опасный, захватывающий, и почему-то именно туда, где мое место.

Машина останавливается перед изящным высотным зданием, уходящим в ночное небо. Прежде чем я успеваю взяться за ручку, Николай открывает мою дверцу и протягивает руку. Несмотря на то, как грубо он прижал меня к стене галереи менее часа назад, он ведет себя как джентльмен. Воспоминание заставляет меня сжимать бедра вместе.

Частный лифт возносит нас на верхний этаж, рука Николая властно лежит на моей пояснице. Когда двери открываются, у меня перехватывает дыхание. Из окон от пола до потолка открывается вид на сверкающий горизонт Бостона, город раскинулся под нами, как россыпь бриллиантов на черном бархате.

— Красиво, не правда ли? Голос Николая грохочет у самого моего уха.

Я киваю, в оцепенении направляясь к окнам. Река Чарльз змеится по городу, лунный свет танцует на ее поверхности.

— Выпьешь? — Он уже у хрустального графина, в янтарной жидкости отражаются городские огни.

— Пожалуйста. — Мой голос звучит хрипло. Мне нужно что-нибудь, чтобы успокоить нервы.

Он протягивает мне бокал, его пальцы касаются моих. Даже от этого небольшого прикосновения по моей руке пробегает электричество. Я делаю глоток, позволяя мягкому виски согреть мое горло.

Николай наблюдает за мной поверх края своего бокала, его манящие серые глаза многообещающе темнеют. Воздух становится густым и заряженным ожиданием. Я переминаюсь с ноги на ногу, остро ощущая его присутствие, чувствуя, как натягивается пиджак на его широких плечах.

— Пойдем. — Он указывает на кожаный диван. — Сядь со мной.

Я сажусь на край, мою кожу покалывает, когда он устраивается рядом со мной. Пространство между нами потрескивает от напряжения. Я делаю еще глоток виски, но ничто не может притупить ощущения его тела рядом с моим, воспоминания о его руках на моей коже, о том, как он заставил меня выкрикивать его имя.

Я таю от прикосновений Николая, когда его сильные руки снимают напряжение с моих плеч. Его пальцы находят каждый узел, каждую напряженную точку, разрушая их с отработанной точностью.

— Ты переносишь слишком много напряжения, малышка. — Его большие пальцы нажимают на особенно тугое местечко, срывая стон с моих губ. — Позволь мне позаботиться обо всем.

— Люди, которые...

— Мы с братьями разберемся с ублюдками, создающими проблемы. — Его голос становится жестче. — Тебе больше не нужно о них беспокоиться.

Я прикусываю нижнюю губу, переваривая его слова. Мое исследование Николая Иванова выявило достаточно — распространяемые шепотом слухи, таинственные исчезновения его врагов и железную хватку, которой его семья управляет преступным миром Бостона. Я точно знаю, что означает “разобраться”.

— Что с ними будет? — Спрашиваю я.

Его руки останавливаются на моих плечах. — Ты действительно хочешь знать?

Я поворачиваюсь к нему лицом, встречаясь с этими серо-стальными глазами. — Да.

— Они угрожали тому, что принадлежит мне. — Его хватка собственнически усиливается. — У таких действий есть последствия.

Дрожь пробегает по мне — не от страха, а от мрачного трепета его слов. Я должна быть в ужасе. Я должна бежать. Вместо этого я прислоняюсь к его груди, позволяя его рукам обвиться вокруг меня.

— Ты... — я с трудом сглатываю. — Ты убьешь их?

Его грудь сотрясается от мрачного смеха. — Такие прямые вопросы, малышка. — Его губы касаются моего уха. — Тебя это беспокоит?

Честный ответ удивляет даже меня. «Нет». Они лишили бы меня моего бизнеса — галереи, над открытием и продолжением которой я усердно работала.

Его руки скользят по моим рукам, оставляя после себя мурашки. — Тогда да. Они будут примером для всех, кто подумает прикоснуться к тому, что принадлежит мне.

Мое сердце переполняется эмоциями — благодарностью, желанием и чем-то более глубоким, чему я не готова дать название. Прежде чем я успеваю обдумать это, я поворачиваюсь в объятиях Николая и прижимаюсь своими губами к его губам. Это первый раз, когда я инициирую поцелуй между нами, и значение этого не ускользнуло от меня.

Николай на долю секунды замирает, явно удивленный моим смелым поступком. Затем его руки запутываются в моих волосах, и он берет поцелуй под свой контроль, углубляя его, пока я не начинаю задыхаться у его рта.

— Такой огонь, — шепчет он мне в губы. Его руки скользят вниз, к моим бедрам. — Иди сюда, малышка.

Он сажает меня к себе на колени, и я сажусь на него верхом, мое платье задирается вверх по бедрам. В этой позе наши тела соприкасаются, и я чувствую, какой он твердый под сшитыми на заказ брюками.

Я двигаю бедрами, заставляя его резко вдохнуть. Его пальцы впиваются в мою талию, поощряя движение. От трения по мне пробегают искры удовольствия, и я делаю это снова, на этот раз жестче.

— Вот и все, — рычит он, направляя мой ритм руками. — Покажи мне, как сильно ты этого хочешь.

Я прижимаюсь к нему более настойчиво, мое дыхание прерывается. Шелк моего нижнего белья промокший насквозь, восхитительно скользит по моей чувствительной плоти при каждом движении. Серо-стальные глаза Николая темнеют от желания, когда он наблюдает, как я гоняюсь за своим удовольствием у него на коленях.

Его руки скользят вверх по моим бокам, большие пальцы касаются нижней части моих грудей через платье. Это прикосновение заставляет меня выгнуться навстречу ему, сильнее прижимаясь к его эрекции. Грубая ткань его штанов создает идеальное трение, и я всхлипываю, утыкаясь лицом в его шею.

— Посмотри на меня, — приказывает он, и я выпрямляюсь, встречая его пристальный взгляд, продолжая двигаться против него.

— Ты была хорошей девочкой для меня, малышка? — спрашивает он, понижая голос на октаву.

У меня перехватывает дыхание от подтекста. Я никогда не делала этого раньше, даже не задумывалась об этом. Тем не менее, с Николаем я ловлю себя на желании исследовать эти темные фантазии. Я хочу быть хорошей для него. Я хочу доставить ему удовольствие.

— Да, — отвечаю я хриплым от желания голосом.

— А ты знаешь, что достается хорошей девочке? — Его большие пальцы поглаживают чувствительную кожу на стыке моих бедер, заставляя меня извиваться.

— Скажи мне, — шепчу я, не сводя с него глаз.

— Она будет вознаграждена. — Одна рука поднимается, чтобы сжать мои волосы в кулак, и он откидывает мою голову назад, обнажая мое горло. — Но сначала...

Его губы захватывают мои в глубоком поцелуе, от которого у меня перехватывает дыхание. Другой рукой он проводит выше, пока не начинает дразнить влажную ткань моих трусиков. Мое тело откликается на его прикосновения, когда он поглаживает меня с нарочитой медлительностью.

— Во-первых, она вежливо просит меня, — бормочет он между поцелуями. — Она говорит папочке именно то, чего хочет.

Мое сердце сжимается при слове «Папочка», запретный трепет проносится сквозь меня. Я никогда так не осознавала нашу разницу в возрасте, его статус могущественного человека и мою покорность.

— Пожалуйста, — шепчу я ему в губы. — Я хочу тебя, Николай.

— Недостаточно. — Он покусывает мое ухо, его дыхание обжигает мою кожу. — Будь конкретна, малышка. Проси о том, чего желаешь.

Жар заливает мои щеки, но я заставляю себя произнести слова. — Я хочу твой член, папочка. Пожалуйста.

Его рука все еще лежит на моем бедре, и он отстраняется, чтобы посмотреть на меня. В тусклом свете его глаза светятся удовлетворением. — Вот и моя хорошая девочка.

Мое тело гудит от возбуждения и легкой нервозности. Я никогда не была настолько сексуально уверенной и никогда открыто не заявляла о своих желаниях. Но с Николаем я нарушаю все свои правила, теряя тщательно выработанное самообладание.

Он тянется к пуговицам рубашки, медленно обнажая крепкую грудь, и у меня перехватывает дыхание от этого зрелища. Николай делает паузу, уголок его рта приподнимается.

— Встань передо мной на колени, малышка. — Эта команда вызывает во мне трепет, и я без колебаний делаю, как он говорит. — А теперь будь хорошей девочкой и освободи папочкин член.

Я тяжело сглатываю, мой пристальный взгляд поднимается, чтобы встретиться с его. В его глазах я вижу тот же сильный голод, что и в моих собственных. С нарочитой медлительностью моя рука тянется к пряжке его ремня. Кожа соскальзывает, и я расстегиваю пуговицу и молнию на его брюках, спуская ткань с его бедер, чтобы освободить его напряженную эрекцию.

Его вид разжигает глубокую боль. Его член подергивается, когда я беру его в руку, нежно поглаживая. Он толстый и увесистый, кончик уже блестит.

— Правильно, малышка, — подбадривает он грубым голосом. — Вот так.

Я наклоняюсь вперед, мой язык высовывается, чтобы попробовать капельку предварительной спермы на кончике. Бедра Николая приподнимаются, и он резко выдыхает, его пальцы сильнее запутались в моих волосах.

— Соси, — требует он напряженным голосом. — Возьми меня поглубже, малышка.

Я беру его в рот, наслаждаясь его вкусом. Мой язык кружит вокруг гладкой головки, и я тихо постанываю от вибраций, которые он посылает через него. Его пальцы сжимаются в моих волосах, направляя меня, пока я задаю устойчивый ритм, принимая его глубже с каждым ударом.

Чем глубже я беру, тем больше хочу. Я расслабляю горло, позволяя ему скользить дальше, пока мой нос не утыкается в его лобковую кость. Его бедра мягко толкаются, отвечая моим движениям, а пальцы ласкают кожу головы, восхваляя прикосновением.

— Черт возьми, малышка. — Его голос грубый, напряженный. — Твое горло, как чертов грех.

Я напеваю рядом с ним в знак согласия, мои руки опираются на его бедра для равновесия, когда я качаю головой. Мои губы скользят по всей его длине, целуя и посасывая, пробуя на вкус каждый дюйм его тела.

Николай рычит и дергает меня назад, заставляя хныкать от внезапной потери. Но затем он смотрит мне в глаза, и неприкрытое желание на его лице вызывает у меня дрожь.

— Ты заставишь папочку кончить слишком быстро, используя свое непослушное маленькое горлышко вот так. — Его голос звучит повелительно, но легкая дрожь выдает его. У этого человека больше контроля, чем у кого-либо из тех, кого я когда-либо встречала, и я просто отбросила этот контроль, хотя бы на мгновение. Осознание этого посылает через меня волну силы.

Мой взгляд опускается на его член, все еще твердый и пульсирующий в моей руке. Я медленно, неторопливо глажу его, наблюдая за выражением его лица.

— Я хочу попробовать тебя на вкус, — шепчу я, удивляясь своей уверенности. — Позволь мне позаботиться о тебе, папочка.

У него перехватывает дыхание, и на этот единственный удар сердца я чувствую, что он отвергнет нас. Затем он закрывает глаза, стискивая челюсти. — Из-за тебя я умру, малышка.

Эти слова — единственное разрешение, которое мне нужно. Я наклоняюсь вперед, снова глубоко вбирая его в свой рот. Посасывая и вращая языком, я нахожу ритм, который заставляет его выругаться себе под нос. Его пальцы крепче запутались в моих волосах, направляя мои движения, подстегивая меня.

Его бедра начинают двигаться, входя в мой рот и выходя из него в постоянном ритме. Я сосу и лижу, мое собственное желание нарастает, когда я полностью сосредотачиваюсь на его удовольствии. Знакомое напряжение пронзает меня изнутри, но я игнорирую его, преданная своей задаче.

Дыхание Николая учащается, пальцы сжимаются почти до боли. — Посмотри на меня.

Я поднимаю на него глаза, все еще посасывая его, вбирая глубоко. Его лицо отражает настоящий экстаз — веки прикрыты, губы приоткрыты, щеки пылают. Я втягиваю щеки, посасывая сильнее, и он дергает бедрами, продвигаясь все дальше в мое горло.

С хриплым криком он изливается мне в рот. Я сглатываю, наслаждаясь его вкусом, ощущением удовольствия, разливающегося по его телу. Он вздрагивает, его хватка ослабевает, и я наслаждаюсь моментом, зная, что отправила его туда, где больше никто не бывал.

Отстраняясь, я одариваю его порочной улыбкой, мои губы блестят и припухли от наших занятий. Николай стонет, притягивая меня в свои объятия.

— Боже, малышка. Я этого не ожидал. — Он целует мои волосы, его дыхание все еще прерывистое. — Ты не перестаешь меня удивлять.

Николай целует меня, его язык переплетается с моим. Поцелуй дикий и неукротимый, посылающий искру сквозь мое нутро.

Я придвигаюсь ближе, мои руки скользят под его пиджак, чтобы исследовать твердые линии его груди. Знакомое возбуждение вспыхивает у меня между ног, и я опускаю взгляд, мои глаза расширяются при виде его эрекции, все еще впечатляюще твердой.

Николай посмеивается над выражением моего лица, этим хищным блеском в его глазах. — Ты лишь наскребла поверхность того, что я могу предложить, малышка.

Мое дыхание учащается от обещания в его словах. Я уже испытала такое сильное удовольствие, о существовании которого и не подозревала, и мое тело жаждет большего.

— Что? — шепчет он мне на ухо, посылая дрожь по моей спине. — Я хочу связать тебя, распластать и исследовать каждый дюйм этого великолепного тела. — Его рука скользит по моей спине, собственнически обхватывая ягодицы. — Заставлю тебя кончать для меня, снова и снова, пока ты не начнешь умолять.

Образ, который он рисует, заставляет мой пульс учащенно биться. Хотя я никогда не исследовала бондаж, идея полностью отдаться ему волнует. Я откидываю голову назад, обнажая длинную линию шеи, как открытое приглашение. — Да.

— Но только когда ты будешь отчаянно нуждаться в этом, — продолжает он, его горячее дыхание на моей коже заставляет меня дрожать, — я наполню тебя своим членом.

Его слова подобны громоотводу прямо в мое сердце, и мне до боли хочется снова почувствовать его внутри себя. — Пожалуйста. — В этом одном слове заключено все мое отчаяние, которое невозможно скрыть.

Николай со стоном поднимает меня на руки и несет в соседнюю спальню. Мой взгляд сразу же приковывает массивная кровать. Это сцена для нашей эротической пьесы, чистый холст для страсти, которую мы создадим.

Николай ставит меня на ноги, но прежде чем он успевает отойти, я прижимаюсь к его груди и твердой стене его тела. Я обнимаю его, прижимаюсь щекой к его плечу и вдыхаю его запах — смесь дорогого одеколона и грубого мужского начала.

Руки Николая поднимаются и запутываются в моих волосах, нежно удерживая меня. — Моя малышка, ты сводишь меня с ума. — Его дыхание шевелит волосы у меня на лбу.

Уткнувшись носом в его грудь, я удовлетворенно вздохнула. В этот момент, когда его руки обнимают меня, я чувствую себя в безопасности и защищенной от опасностей внешнего мира.

Я поднимаю голову, ища его губы для нежного поцелуя. — Все, что мы делали... это было так интенсивно. — Я колеблюсь. — Ты заставляешь меня забыть обо всем.

Он улыбается редкой, искренней улыбкой, которая преображает все его лицо. — Позволь мне увести тебя, хотя бы ненадолго. — Его большой палец касается моей нижней губы. — Но сначала нам нужно придумать стоп-слово. Если ситуация станет слишком напряженной, просто скажи «солнышко», и я немедленно остановлюсь.

Серьезность в его глазах успокаивает меня. Несмотря на его властный характер, он остается внимательным к моим потребностям и границам. — Солнышко, — я повторяю это слово, зная, что маловероятно, что я его использую. — Поняла.

Его руки перемещаются к пуговицам моего платья, медленно обнажая мою кожу под его голодным взглядом. — Я хочу отметить каждый дюйм этого безупречного тела. Сделаю тебя моей во всех отношениях.

Воздух дрожит от предвкушения, когда он обнажает мои груди, обхватывая их своими большими руками. У меня перехватывает дыхание от этого ощущения, и мое тело наклоняется навстречу его прикосновениям.

Николай хихикает, звук теплый и интимный. — Нетерпеливая, не правда, малышка? Он наклоняет голову, его язык кружит вокруг соска, посылая по мне искры удовольствия. — Давай посмотрим, сколько раз я смогу заставить тебя кончить, прежде чем ты начнешь умолять о моем члене.

Его слова посылают вспышку желания прямо между моих ног, и я задыхаюсь, когда он продолжает свою чувственную пытку, его руки и рот доводят меня до грани безумия.