Преследуй меня

Глава 21

НИКОЛАЙ

Я расхаживаю по своему кабинету со стаканом виски в руке, в то время как мои братья растягиваются на кожаной мебели, как будто это место принадлежит им. Ухмылка Эрика сегодня особенно действует мне на нервы.

— Итак, Ледяной король наконец-то растаял из-за женщины, — растягивает слова Дмитрий, разглядывая свои ногти. — Никогда не думал, что доживу до этого дня.

Мой взгляд становится убийственным, когда я встречаюсь взглядом с ним. — Сосредоточься на бизнесе. Ситуация в Италии...

— О нет, — вмешивается Алексей, самый молодой и безрассудный из нас. — Мы не позволим тебе уклониться. Ты отсиживался здесь с ней несколько дней. Это на тебя не похоже, брат.

— Она другая, — говорю я, слова вырываются прежде, чем я успеваю их остановить.

Эрик заливисто смеется. — Другая? Наш брат, стратег, застигнутый врасплох владельцем галереи?

— Следи за своим тоном. — Мой голос становится опасно низким.

— Эй, мы рады за тебя, — Дмитрий поднимает руки в притворной капитуляции. — Просто... удивлены. Ты никогда никого не подпускал так близко.

Я слышу движение наверху, зная, что это София готовится к ужину. Мысль о том, что на ней одно из выбранных мной платьев, заставляет мою кровь закипеть.

— Она больше, чем кажется, — осторожно произношу я. — Есть... сложности с ее прошлым, которые нам нужно обсудить.

— Конечно, есть, — усмехается Эрик. — Ты не мог просто влюбиться в обычную женщину.

— Когда кто-нибудь из нас делал что-нибудь нормально? — Алексей ухмыляется.

Стук каблуков по мрамору заставляет нас всех поднять головы. Мои братья обмениваются понимающими взглядами на мою мгновенную реакцию на ее приближение.

— Не. Единого. Слова. — Я предупреждаю их, но их ухмылки становятся только шире.

— Не волнуйся, брат, — Дмитрий встает, поправляя пиджак. — Мы будем настоящими джентльменами.

Я смотрю, как София спускается по лестнице в темно-синем платье, подчеркивающем каждый изгиб тела. Головы моих братьев поворачиваются в унисон, но мое низкое рычание заставляет их отвести глаза. Все, кроме Алексея, который ухмыляется и подмигивает ей.

— Так это из-за тебя наш брат ведет себя как влюбленный подросток, — говорит он.

София приподнимает бровь. — А ты, должно быть, смутьян в семье.

— Хотел бы я быть таким интересным, — мягко вмешивается Дмитрий. — Я Дмитрий. По-настоящему опасный.

Эрик фыркает в свой виски. — Говорит человек, который раскрашивает свой ящик для носков.

— По крайней мере, я не сплю с коллекцией ножей, — парирует Дмитрий.

— Парни, — предупреждаю я, но смех Софии заставляет меня остановиться. Кажется, ей комфортно. Это неожиданно.

— Дай угадаю, — она указывает на Эрика. — Ты тихоня, который, наверное, знает пятнадцать способов убить человека ножом для масла.

Губы Эрика кривятся. — Вообще-то, двадцать три.

— Она мне нравится, — заявляет Алексей, откидываясь на спинку стула. — Мы можем оставить ее?

— Она не бездомный щенок, — рычу я, притягивая Софию ближе к себе.

— Нет, это не так, — соглашается она, но в ее голосе слышится веселье. — Меня гораздо труднее приручить.

Дмитрий давится своим напитком, а Алексей воет от смеха. Даже Эрик по-настоящему улыбается.

— Видишь? Идеально для семьи, — говорит Алексей между смешками. — Любой, кто может заставить Николая так извиваться, заслуживает места за столом.

Я собираюсь возразить, когда София сжимает мою руку. — Я думаю, это самое приятное, что кто-то когда-либо говорил обо мне, заставляя мужчину чувствовать себя неловко.

Я провожу Софию к ее месту и сажусь рядом с ней во главе стола. Мои братья рассаживаются вокруг нас, пока официанты разносят первое блюдо.

— Итак, Дмитрий, — София слегка наклоняется вперед, — Николай упомянул, что ты занимаешься законной коммерческой деятельностью. Что привлекло тебя в финансах?

Моя рука сжимает ее бедро под столом, когда Дмитрий начинает тщательно отредактированную версию своих гарвардских лет. Ее мышцы на мгновение напрягаются от моего прикосновения, прежде чем расслабиться.

— И, Эрик, — она поворачивается к моему самому тихому брату, — те медицинские книги в библиотеке, они твои?

Брови Эрика слегка приподнимаются. Большинство людей не замечают подобных деталей. — Да. Полевая медицина из моих военных дней.

— Военный? — Она делает глоток вина. — Какое подразделение?

— Спецназ, — коротко отвечает он, но я улавливаю намек на одобрение в его тоне.

Мой большой палец рисует круги на ее бедре, когда Алексей подскакивает. — Спроси меня о чем-нибудь интересном. Эти двое скучные.

София смеется, и этот звук заставляет мою хватку собственнически сжаться. — Хорошо. Какую самую впечатляющую систему ты когда-либо взламывал?

— Вот это хороший вопрос, — усмехается Алексей, приступая к изложению исправленной версии своих эксплойтов MIT.

Я наблюдаю, как она с удивительным мастерством управляет моими братьями, вызывая редкие улыбки Эрика и управляя хаосом Алексея, подражая острому уму Дмитрия. Время от времени ее рука накрывает мою под столом, пальцы переплетаются, когда она внимательно слушает их истории.

— Вы вместе создали нечто замечательное, — замечает она во время паузы в разговоре, оглядываясь на моих братьев. — То, как вы все дополняете сильные стороны друг друга.

— Это построил Николай, — тихо поправляет Эрик. — Мы просто последовали его примеру.

— Не позволяй ему одурачить себя, — добавляет Дмитрий. — Он всегда был стратегом.

Я сжимаю ее бедро, предупреждая, когда Алексей открывает рот, вероятно, чтобы поделиться чем-то неподобающим. Но София просто улыбается, поворачиваясь, чтобы поймать мой взгляд взглядом, от которого у меня закипает кровь.

— Я начинаю понимать это в нем, — тихо говорит она.

Я наблюдаю за Софией за обеденным столом, и что-то незнакомое сжимается у меня в груди, когда она вызывает еще одну редкую улыбку Эрика. То, как она обращается с моими братьями, так осторожно, но уверенно, резко, но тепло, и это пробуждает чувства, которые я десятилетиями отрицал.

Когда она замечает, что Алексей пытается уклониться от вопроса о своих днях в Массачусетском технологическом институте, ее глаза искрятся умом. Она не давит, но ее легкий наклон головы говорит мне, что она собрала воедино больше, чем показывает. Умная девочка.

— То, как вы все защищаете друг друга, — тихо говорит она, ее пальцы все еще переплетены с моими под столом. — Это прекрасно.

Это слово застает меня врасплох. Прекрасный — это не то, что ассоциируется с братьями Ивановыми. Опасный, да. Могущественный, безусловно. Но ее искренняя оценка нашей связи поражает больше, чем ожидалось.

Я наблюдаю, как Алексей откидывается на спинку стула, в его глазах появляется тот знакомый озорной блеск, который обычно предшествует неприятностям.

— Знаешь, — говорит он, взбалтывая виски, — на днях я взломал личные файлы Николая. Нашел одну интересную папку с надписью «Наблюдение за галереей». Никогда не видел, чтобы наш старший брат был так... скрупулезен в своих исследованиях.

София застывает рядом со мной, но прежде чем я успеваю заставить его замолчать, Алексей продолжает.

— Там были абсолютно захватывающие снимки, на которых кто-то занимался йогой в шесть утра, и мне особенно понравились подробные заметки о ее кофейных предпочтениях. Две ложки сахара, капельку сливок, но только до полудня. Черный кофе после обеда. Серьезно, брат? И мое самое любимое. Анализ положения во сне имеет тенденцию сворачиваться на правый бок, предполагая...

— Алексей, — рычу я, но он уже согнулся пополам от смеха.

— О! И таблица! Три недели документированных нарядов с цветовой кодировкой в зависимости от того, насколько они тебе «понравились». Я даже не знал, что между «приемлемо» и «немедленно удалить» существует так много оттенков одобрения.

Глаза Софии расширились, когда она вопросительно посмотрела на меня. Моя одержимость действительно обрела собственную жизнь. — Он это серьезно?

Я сжимаю челюсти. — Ты знаешь, что я серьезно интересовался тобой и твоей жизнью, но мы оставляем это в прошлом, верно?

Ее упрямо сжатый подбородок говорит мне, что она не так сильно хочет забыть об этом, как я надеялся.

Эрик кашляет, чтобы скрыть свое веселье.

— Я могу показать тебе структуру файла позже. — Алексей подмигивает Софии. — Он классифицирован более тщательно, чем ящик для носков Дмитрия.

— Я прикончу тебя, — заявляю я категорично, но Алексей улыбается шире.

— Что это была за записка насчет красного платья? Что-то насчет того, что это «преступно отвлекает» и должно быть «конфисковано в целях общественной безопасности»?

Я бросаюсь через стол из красного дерева, разбивая хрустальный бокал об пол. Алексей, маленький засранец, отпрыгивает назад со все той же невыносимой ухмылкой, все еще приклеенной к его лицу.

— Слишком медленно, старина! — Он бросается за стул, но я уже двигаюсь.

Я ловлю его на полпути и швыряю на кожаный диван. Мы кувыркаемся в мешанине конечностей, мои руки ищут опору на его плечах, пока он пытается вывернуться.

— Удали. Эти. Файлы. — Я подчеркиваю каждое слово, пытаясь прижать его к месту.

— Никогда! — Он смеется, тыча меня локтем в ребра. — Это мое новое любимое чтение перед сном!

Эрик и Дмитрий наблюдают с одинаковым выражением веселья на лицах, как я беру своего младшего брата в захват за голову. Алексей, может, и быстрый, но я не стал тем, кто я есть, будучи медлительным.

— Дядя! Дядя! Он хлопает меня по руке, все еще смеясь.

Я отпускаю его и поправляю куртку, пытаясь вернуть себе хоть какое-то достоинство. Когда я смотрю на Софию, я ожидаю увидеть ужас или отвращение от потери контроля над собой. Вместо этого ее глаза сияют от радости, а лицо озаряет искренняя улыбка.

От этого зрелища у меня перехватывает дыхание. Она наблюдает за нами — за мной — с неподдельным восторгом, как будто видит что-то драгоценное. Не рассчитанное насилие, на которое, она знает, я способен, не контролируемый бизнесмен, которого я представляю миру, а этот... этот момент братского хаоса.

Я откидываюсь на спинку стула, изучая выражение ее лица. Она тянется к моей руке под столом, нежно сжимая.

— Итак, — говорит она, в глазах пляшут огоньки. — Расскажи мне подробнее об этой системе цветового кодирования.

Новый смех Алексея эхом разносится по комнате, когда я стону, но, кажется, не могу вызвать свой обычный гнев. Не сейчас, когда она так на меня смотрит.