Преследуй меня

Глава 3

НИКОЛАЙ

Послеполуденное солнце отбрасывает длинные тени через окна галереи, пока я наблюдаю за ее движениями. Она не дает мне покоя — грациозный звук, который она издает, когда смеется, неосознанное покачивание бедрами при ходьбе, то, как ее медово-светлые волосы отражают свет. София Хенли. Даже ее имя ощущается шелком на моем языке.

Я видел бесчисленное множество красивых женщин, но в ней есть что-то особенное — что-то, от чего у меня горит кровь. Возможно, дело в том, как она держит себя — в этой идеальной осанке или в нарочитой точности ее жестов. Каждое движение — это симфония контролируемой элегантности, которая вызывает у меня желание разрушить ее самообладание.

Свет выхватывает ее профиль, когда она поправляет рисунок, и у меня руки чешутся проследить линию ее подбородка, чтобы проверить, такая ли нежная у нее кожа, какой кажется. Я хочу намотать эти длинные волосы на кулак и заставить ее подчиниться моей воле. Желание обладать ею, владеть каждым вздохом, каждым жестом поглощает мои мысли наяву.

Это выбивает меня из колеи. Я не теряю контроль ни над женщинами, ни над чем-либо. Я Николай Иванов. Я построил империю на безупречной дисциплине, просчитанных ходах и никогда не позволял эмоциям затуманивать мои суждения. И все же я здесь, наблюдаю за ней, как какой-то влюбленный подросток, а не как человек, которого все боятся. Что-то в ней пробивает все стены, которые я возвел, заставляя меня забыть о десятилетиях тщательно поддерживаемого контроля.

Резкий стук моих дизайнерских кожаных туфель по мрамору привлекает ее внимание. Ее глаза расширяются, золотисто-зеленые радужки темнеют, когда она узнает меня. Легкий румянец заливает ее щеки, выдавая самообладание. — Мистер Иванов? Я не ждала вас сегодня.

— Дега, которого вы упоминали сегодня утром. — Я подхожу к ней. — Три часа назад, если быть точным.

— Этюд балерины? — Она качает головой. — Я не знала, что вы так внимательно отслеживаете наши списки.

Я протягиваю руку мимо нее, чтобы поправить покосившуюся рамку на стене, моя рука касается ее плеча. — Я слежу за всем, что меня интересует, мисс Хенли.

Этот опьяняющий аромат жасмина и ванили наполняет мои чувства. Мои пальцы задерживаются на раме дольше, чем необходимо, прижимая ее к стене. Она не отстраняется.

— Дега заслуживает частного просмотра. — Я наблюдаю, как по обнаженной коже ее ключиц бегут мурашки. — Хотя я нахожу себя более очарованным другими произведениями искусства в этой комнате.

У Софии перехватывает дыхание, когда она прижимается спиной к стене. — Мистер Иванов...

— Николай. — Моя поправка, звучит как рычание. — Мы уже давно покончили с формальностями, малышка.

Ее зрачки расширяются от нежности. — Николай, это в высшей степени непрофессионально.

— Так вот почему ты не отходишь? — Я прижимаю ладонь к стене. Румянец, заливающий ее щеки, говорит мне все, чего не могут сказать ее слова.

— Я должна показать тебе Дега. — Но ее взгляд опускается на мой рот.

— Верно. — Мой палец проводит по изящной линии ее подбородка. — Ты всегда придерживаешься правил, не так ли? Поделись со мной своими самыми темными желаниями.

Она встречает мой пристальный взгляд, и в ее глазах мелькает тот намек на сталь, который я заметил раньше. — То, чего я хочу, не всегда разумно.

— Мудрость переоценивают. — Я наклоняюсь ближе, мои губы касаются ее уха. — Безопасность — это иллюзия. Но это электричество между нами реально.

Она сжимает руки, борясь с желанием прикоснуться ко мне.

Она делает полшага назад, натыкаясь на витрину. — Дега находится в нашей частной комнате для просмотра.

Я иду за ней, отмечая, как ее пальцы теребят рукав. Зал для просмотра уютный — примерно пятнадцать квадратных футов, с рельсовым освещением, которое отбрасывает на произведения искусства лужи тепла.

— На рисунке показаны замечательные детали мускулатуры. — Моя рука опускается на ее поясницу, пока мы рассматриваем рисунок. — Обрати внимание, как он уловил напряжение в ее икрах.

— Техническая точность заключается в том, что... — Она замолкает, когда мои пальцы касаются ее затылка.

— Продолжай свой анализ. — Я наклоняюсь ближе. — Ты что-то говорила о точности?

— Линии демонстрируют его понимание движения. — Она пытается сохранить самообладание, пока я провожу пальцем по тому месту, где ткань соприкасается с кожей, но прерывистое дыхание выдает ее. — Поза танцовщицы предполагает одновременно силу и уязвимость.

— Очень похожа на тебя, малышка. — Я слегка поворачиваю ее, располагая между картиной и своим телом. — Объясни, каким средством он пользовался.

Я отвожу ее волосы в сторону. — Уголь и мел, со следами графита для четкости.

— Очаровательно, а запрашиваемая цена?

— Три пятьдесят. — Ее голос дрожит, когда мой большой палец нажимает на точку пульса.

— Беру.

Ее взгляд встречается с моим. — Ты не хочешь вести переговоры?

— Я веду переговоры, когда это необходимо. — Я провожу пальцами по ее руке. — Эта вещь стоит каждого пенни. Хотя я признаю, что произведение искусства было не единственной моей мотивацией для этого визита.

Она дрожит от моего прикосновения, но не отстраняется. Ее язык высовывается, чтобы облизать губы — нервный признак, который я сохраняю для дальнейшего использования.

— Документы, — начинает она, затем замолкает, когда я подхожу ближе. — Я должна принести документы.

— Конечно. — Но я не отступаю. — У вашей галереи репутация аутентичной. Я надеюсь, твой процесс проверки является тщательным?

— Очень. — Она выпрямляет спину, профессиональная гордость на мгновение берет верх над нервозностью. — Мы используем новейший спектроскопический анализ, и я лично отслеживаю происхождение каждого крупного изделия.

— Впечатляет. — Я убираю прядь волос с ее лица, наблюдая, как ее глаза закрываются от прикосновения. — Я ценю внимание к деталям.

Ее дыхание меняется со спокойного на прерывистое. — Контракт в моем кабинете.

— Показывай дорогу. — Я отступаю достаточно, чтобы дать ей пройти, отмечая, как она опирается о стену, прежде чем двинуться.

Работы Дега изысканны — тонкая игра света и тени, необузданная энергия, заключенная в простых линиях. Но наблюдать, как дрожат руки Софии, когда она протягивает их к двери офиса, — вот истинный шедевр этой сделки.

Я следую за ней в ее кабинет, в котором едва помещаются письменный стол и два стула. На стенах выставлены предметы поменьше — вероятно, ее личная коллекция. Ее аромат наполняет замкнутое пространство, заставляя мою кровь пылать.

Она садится за свой стол. — Я подготовлю контракт. — Ее пальцы быстро стучат по клавиатуре.

Я обхожу стол, притворяясь, что рассматриваю небольшую картину импрессионистов на ее стене. — Здешний свет не отдает должного цветам.

— Мистер Иванов. — В ее голосе слышатся резкие нотки, когда я подхожу ближе. — Я была бы признательна за соблюдение профессиональных границ.

Я делаю паузу, изучая ее профиль. В ней есть та сталь, которую я заметил раньше. — В зале для просмотра ты казалась менее озабоченной границами.

— Временная ошибка в суждениях. — Она поднимает подбородок, встречая мой взгляд с привычной властностью. — Та, которая не повторится.

Мои пальцы собственнически обхватывают ее плечо. — Ты уверена в этом?

Она резко встает, заставляя меня опустить руку. — Да. Если вы хотите продолжить покупку, мне нужно, чтобы вы расписались здесь. — Она указывает на контракт твердым пальцем. — Если нет, у меня назначены другие встречи.

— Дерзко. Интересно, как долго ты сможешь сохранять этот профессиональный вид.

Ее ладонь касается моей груди, отталкивая меня назад. — Достаточно долго, чтобы ты либо подписал контракт, либо покинул мою галерею.

Ее сопротивление приводит меня в восторг. Женщины поменьше ломаются или заключают сделки, но София встречает угрозу лицом к лицу — великолепная в своем неповиновении, с этими замечательными глазами, горящими вызовом.

Я хватаю ее за запястье, но недостаточно крепко, чтобы причинить боль. — Осторожнее, малышка. Этот огонь в тебе опьяняет, но не забывай, с кем имеешь дело.

Я прижимаю ее спиной к антикварному столу, чувствуя победу в каждом учащенном биении ее пульса под моим большим пальцем. Эти зелено-золотые глаза расплавляются, когда я занимаю пространство вокруг нее, ее осторожное дыхание прерывается.

— Ты думаешь, что контролируешь ситуацию? — Я запускаю пальцы в волосы у нее на затылке, нежно потягивая. — Посмотри, как твое тело реагирует на меня. То, как ты откликаешься на мои прикосновения, даже когда делаешь вид, что сопротивляешься им.

На одно восхитительное мгновение ее тщательно возведенные стены рушатся. Эти золотисто-зеленые глаза закрываются, ее тело предает ее, когда она сдается моим прикосновениям со звуком, от которого у меня горит кровь.

— Вот и все, — бормочу я. — Тебе нужен мужчина, достаточно сильный, чтобы справиться с твоим огнем и должным образом позаботиться о тебе.

Эта восхитительная покорность мгновенно исчезает. Она вырывается из моих объятий с удивительной силой.

— Позаботиться обо мне? — В ее голосе слышится лед. — Я заботилась о себе всю свою сознательную жизнь. Мне ни для чего не нужен мужчина, мистер Иванов, и меньше всего вы.

Она поправляет блейзер, сталь возвращается в ее спину. — Я не смешиваю бизнес с удовольствием. Эта встреча окончена. Сотрудники моей галереи доставят Дега в ваш офис к пяти, как только поступят средства. — Она указывает на дверь. — Я надеюсь, вы сможете найти выход.

Я ухожу с галереи, улыбаясь. Ее неповиновение только распыляет растущий во мне голод. Укрывшись за темным стеклом, я наблюдаю, как ее галерея удаляется, пока Виктор выруливает Mercedes в вечерний поток машин.

— Ее адрес.

Виктор без комментариев протягивает мне папку. Он умный человек. В досье есть все — планировка здания, сведения о системе безопасности и ее распорядке дня. Пятнадцать минут спустя мы паркуемся в переулке позади ее особняка.

Замок поддается моим отмычкам за считанные секунды, что доказывает любительскую безопасность, учитывая, что внутри него хранится такое ценное произведение искусства. Ее аромат остается здесь, та опьяняющая смесь жасмина и ванили, которая преследовала меня в галерее. Как и у владельца, пространство представляет собой искусно подобранный фасад — изысканные поверхности, скрывающие более темные оттенки.

Я обследую ее квартиру, как привидение, отмечая аккуратную расстановку мебели и оригинальные произведения искусства, украшающие стены. На кухонном столе стоит полупустая кофейная чашка. Все еще теплая. Она сбежала сегодня утром.

Камеры крошечные и их практически невозможно обнаружить. Я размещаю их стратегически — в гостиной, кухне и спальне, — каждая из них предлагает другой взгляд на ее личный мир. Хозяйская спальня притягивает меня. Ее шелковый халат перекинут через изножье кровати. На тумбочке книга — Достоевский в оригинале на русском. Интересно.

Я открываю ее шкаф, пробегая пальцами по ряду дизайнерских платьев. Ткань шуршит на моей коже. Ее запах здесь сильнее. Я представляю, как она стоит перед этим зеркалом, готовясь к своему дню, не подозревая о моем присутствии в ее пространстве.

Последняя камера установлена над ее туалетным столиком под идеальным углом, чтобы запечатлеть ее утреннюю рутину. Я тестирую запись и нахожу ее кристально чистой. Каждый момент ее личной жизни теперь доступен и у меня под рукой.

Я совершаю последний обход, убеждаясь, что все осталось таким, каким я его нашел — почти. Я поправляю маленькую скульптуру на прикроватном столике Софии — ровно настолько, чтобы она могла заметить и удивиться.

Замок тихо щелкает за моей спиной, когда я ухожу. В моем кармане телефон отображает несколько трансляций с камер ее пустой квартиры. Теперь я жду.