Превосходство 2 том

Глава 18

Я переместился на остров с помощью шара Эклектики и скопом вывалил на рынок рассаду. Пусть искатели изучают, выращивают.

Ночью лететь с острова к городу не рискнул — видимость ночью в облаках ни к черту. К тому же, подозреваю, что ночью меня в город не пустят.

Остаток ночи потратил, изучая фреску через технику понимания и пытаясь понять, как скопировать ее. Вылетел к городу только поутру.

Сразу найти город не вышло. Остров за ночь отнесло ветром в сторону, и пришлось спускаться дважды. В первый раз я едва не зацепил ногой шпиль какой-то башни на острове, спрятанном в тумане. Второй спуск вышел удачнее — во время первого я осмотрел окрестности, поэтому взял гораздо правее. До самого города не долетел километров пять, но это и к лучшему — приземлись я у ворот, точно не избежал бы неудобных вопросов.

Стражник на воротах скользнул по мне ленивым взглядом, но монеты за вход не потребовал, да и вопросами меня мурыжить не стал. Пришлось уже мне обращаться к нему:

— Прошу прощения, а где у вас рынок?

— Рынок, таверна, игорный дом — в нижнем городе, — отвлекся страж от разглядывания своих ногтей. — Прямо иди, а там уже по указателям дорогу найдешь.

Если бы я еще умел их читать…

Информация про какой-то «нижний город» оказалась для меня в новинку. Я прошелся по узким улочкам, осмотрел куцый городок. Шел неспешно, стараясь впитать в себя атмосферу этого места.

По обе стороны улицы возвышались старинные каменные дома с покатыми крышами, крытыми черепицей. Деревянные ставни были выкрашены в яркие цвета, а у дверей стояли горшки с цветами, добавляя живописности этому суровому городку.

А когда я увидел широкую дорогу, ведущую в подземный тоннель, понял, что здесь уже все серьезно. Посреди тоннеля стояли огромные ворота, створки которых только вол и сдвинет. Рядом блестели латами стражники, в стороне от них лежал громадные тигр, змей и четырехрукая обезьяна.

Как и ожидал, стража здесь была гораздо внимательнее.

— Ваши имя, пожалуйста.

— Кин.

— Есть бумаги?

— Нет, — жму плечами, и, скрестив пальцы, вру. — Там, где я рос, бумаг не водилось.

— Нурс есть?

— Нету. Но очень хочется получить.

Меня вежливо опросили, записали мою ложь (и внешность, насколько я понял) в тетрадку и попросили коснуться большого белого булыжника возле ворот. Тут я напрягся, готовясь ко всякому, но ничего страшного не произошло — булыжник оказался прохладным и никак на меня не отреагировал. Страж кивнул, выписал мне какую-то бумажку и посоветовал получить документы в местном управлении.

Подземный город освещался многочисленными лампами. Свод огромной пещеры находился на высоте метров тридцати и давил на меня, не привыкшего к пещерам.

А еще подземный город был гораздо больше, чем поселение на поверхности. Традиция у них такая — селиться под землей? Или временами здесь происходит что-то такое, от чего только в пещерах и спасешься? Ставлю на второе.

Рынок я нашел по гвалту, крикам и запахам еды.

Не то, чтобы мне требовалось что-то покупать, но народ, снующий по другим улицам, выглядел сосредоточенным и куда-то спешащим. Я, со своими почти двумя метрами роста, здесь выделялся, как бесцельно топчущаяся скала.

Я подумал, что на рынке смог купить какую-нибудь вкусняшку и присесть где-нибудь, понаблюдать за народом. Да и вообще интересно, чем тут торгуют, какие повадки у людей. Какие формы принимает местное классовое разделение, как выглядят богатеи, какие им знаки внимания оказывает простой люд. Рынок мне казался единственным местом, где можно купить ответы, осмотреться и узнать что-нибудь о местной культуре, просто стоя на месте. Может, в городе были и другие подобные места, но о них я не знал.

Планы поломал ребенок на входе. Из толпы оборванцев ко мне кинулся мальчик лет семи, горланя:

— Господин, господин! Вам нужен провожающий? Всего за шлифованный камень я покажу вам весь рынок, до самого последнего камня!

— А не много? — наугад спросил я.

— Так не придумали денежку меньше, — щербато улыбнулся парнишка.

Я пару раз тряхнул подвязанным к поясу кошельком. Большинство шлифованных пластинок я переложил в рюкзак, но и десять застучали звонко и громко, будто я бряцал мелочью, зажав ее между ладошками.

— Когда покажешь рынок, получишь свою денежку.

Детишки обрадованно загалдели — либо камни идут в общий фонд, либо просто поздравляют товарища.

— С чего начнем? — бодро запрыгал по каменной мостовой малыш.

— Веди меня туда, где у вас продаются книги по нурсам, — попросил я.

Паренек остановился, посмотрел на меня недоумевающе.

— Эм… Господин, если на рынке и есть такое место, я его не знаю. Прошу прощения, — поклонился он в пояс.

— Но где-то такие книги должны быть, — поднял я бровь, чертыхаясь про себя. Надо же — первый вопрос, и опростоволосился. Хорошо, что меня не взрослый ведет, и никаких подозрений у паренька не возникнет. Если я не спрошу чего-нибудь запредельно глупого, паренек даже не поймет, что именно не так.

— В Питомниках есть, наверное, — пожал плечами парнишка. — Там и сами нурсы, и книги по ним, кажется. Может, и в других местах они есть, но о таких не знаю.

— Ладно, — кивнул я. — Давай тогда пойдем, купим нам поесть, а потом проведешь меня от торговца к торговцу.

Парнишка просиял и повел меня к первому же пузатому торговцу, который прямо на улице жарил колбаски, лепешки и булочки. Две булочки размером с мою ладонь обошлись нам в три шлифованных камня.

Мы отошли в сторону. Мальчишка, откусив изрядный кусок и проглотив его, не разжевывая, предложил:

— Спасибо за еду, господин. Господин, если можно, я бы поторговался за вас. Это рынок, тут сразу завышают цену. Вдобавок по вам видно, что вы не из этого города, а я хотя бы цены знаю.

Парнишка прав. Я даже внешне отличаюсь от местных — рослый, да и кожа у меня слегка темнее, чем у местных. Здешние обитатели вовсе белые настолько, что их кожу можно принять за обсыпанную меловой пылью. Могу их понять — мало того, что здесь из-за вечных облаков солнца не видно, так они еще и по пещерам попрятались. Странно, что жители этого подземного города от недостатка витамина D еще не вымерли. Либо их спасает многовековая селекция, либо магия и какие-нибудь зелья.

Парень поводил меня по рынку, показал и рассказал, чем здесь торгуют, а потом вытер рукавом нос и заявил:

— Вот и все.

— А скажи-ка, — медленно проговорил я, — есть ли здесь зона, куда допускаются не все?

— Э-э… — мальчишка вильнул взглядом, но ответил уверенно, — нет, господин. Я бы знал.

Значит, не проведет, хотя и знает, о чем я.

Просто за прогулку мне показалось, что этот рынок был не слишком велик, как казалось снаружи, будто часть его скрывалась от моего взгляда за палатками и высокими стенами магазинчиков. К тому же я не видел ничего стоящего, что заставило бы меня потратить камни, если бы у меня были лишние: обычная лоточная торговля. Ни артефактов, выложенных на прилавки, или спрятанных за каким-нибудь зачарованным стеклом, ни тех же яиц монстров, которые по определению должны были продавать из-под полы морально гибкие люди тем, у кого достаточно денег. Я подозревал, что в таком крупном городе можно найти ценные зелья, травы, припасы и то же серебро, которое вроде как запрещено к продаже. Не факт, что люди, торгующие подобным, прятались бы на рынке, но несоответствие размеров убедило меня, что за парочкой задрипанных столовых скрывается нечто иное, что маленькие дети-проводники показывать посторонним точно не должны.

— Тогда на этом все, — улыбнулся я. — Ты свободен. Держи обещанное.

Я кинул пареньку шлифованный камень, и парнишка быстро выхватил блестяшку из воздуха.

А я зашагал к ближайшей забегаловке, прикидывая, пускают ли незнакомых людей в потаенные места, или вход в них открыт только тем, за кого поручились. По идее, деньги должны отпирать любые ворота. Но если хозяева этого места ценят свое спокойствие больше, чем заработок, то мне придется вежливо улыбнуться и откланяться.

Помещение выглядело, как самая захудалая постсоветская столовая. Четыре деревянных некрашенных стола, за одним из которых сидит снулый мужчина и лениво загребает ложкой жидкое варево. Я прошел через зал и толкнул дверь кухни. И сюда меня так сразу не пустили.

— Куда? — перегородил мне дорогу дородный мужчина — пожалуй, самый толстый из увиденных мною в этом городе. Выставленная напоказ татуировка на его руке была смазанной, и будто бы клубилась черным дымом. Судя по его манере держаться и нарочитой наглости, этот черный дым означал, что его питомец на «быстром наборе». Сравнивая с земной культурой, это что-то вроде взведенного пистолетного курка?

— Туда, — махнул я рукой в сторону, где по моим предположениям должна находиться скрытая часть рынка.

— Боюсь, что у тебя недостаточно шлифованных камней для посещения этого места, — покачал он головой. Интересно, когда парнишка, который показывал мне здешние места, успел отсигналить своим, сколько у меня денег?

Значит, дело не в секретности. Просто те места показывают тем, кто может себе позволить оплатить товары, которые продаются там, а всяких безденежных бродяг оставляют на рынке.

— Но у меня есть кое-что получше камней, — улыбнулся я. — Ты когда-нибудь слышал про каххлен?

Если меня не подводит память, именно так местные жители называли облики. Мой бинт, либо глаз громадного паука, чешуйку какой-нибудь чудовищной змеи. Все то, что оставалось на месте уничтожения опаснейших монстров, и позволяло разумным существам использовать часть силы убитого существа.

— Ты шутишь? — нахмурился он.

Вместо ответа я ускорился до предела, и сделал крохотный шаг вперед.

Тело двигалось сквозь воздух, словно через густую патоку. А когда я вернулся в реальность, по помещению пронесся порыв ощутимого ветра, который я поднял обычным движением.

Черная дымка над татуировкой моего собеседника стала гораздо гуще, и в ней мелькнул образ крылатой твари. Но мужчина оказался крепок нервами — монстр так и не покинул татуировку хозяина, а мужчина шагнул в сторону, освобождая мне путь до неприметной деревянной двери.

— Проходи, ладно.

А теперь мне интересно, будут ли они столь глупы, чтобы напасть на меня с целью забрать отличное, по местным меркам, сокровище. А если и нападут, то здесь, или подождут, пока я покину город?

Толкнув дверь, я вышел на узенькую улицу, которая, несмотря на свои малые размеры, выглядела куда лучше, чем грязный и бедный основной рынок. Воздух здесь был свежим, словно работал какой-то артефакт. Я не чуял запаха пряностей и пота, которые недавно лезли в нос.

Вдоль улицы тянулись аккуратные ряды магазинчиков с яркими фасадами.

Люди здесь казались менее суетливыми, более важными. Они неспешно прогуливались от лавки к лавке, обменивались друг с другом приветствиями и кивками.

— Без рекомендации ничего тебе не продам, — отрубил владелец артефактной лавки.

Я осмотрел товар, выложенный на полки. Ни один из них не отмечался моноклем, как артефакт. Это было забавно.

— А чем вообще торгуешь?

— Это — кошмаров отпугивает, — указал он на статуэтку какого-то то ли мага, то ли монаха с поднятым в руках посохом. Было много других статуэток, и судя по ответам владельца лавки, если собрать себе армию фигурок, можно было защититься от всего, что можно и набрать удачи, денег и здоровья.

— Просто десять Сидоровичей из десяти, Господи, — пробормотал я, глядя на этого процветающего мошенника. — А воду не заряжаешь?

— Что?

— Ладно, успехов с торговлей.

— Давай, топай.

Здесь было гораздо чище, но товаров стоящих не было. Нашел лавку с книгами, где тощий старикан тоже отказался мне продавать что-либо без рекомендаций и даже закрыл лавку после моего ухода.

А потом я дошел до конца улицы и увидел зрелище, которое заставило меня озадаченно хмыкнуть.

Рабовладельческий рынок.

Этот участок был огорожен ажурной кованой оградой. Я вошел в распахнутую калитку и огляделся, не представляя, как относиться к запертым в клетках людям. Рабство — это нехорошо, но что делать, если ты попал в культуру, где это нормально?

Рабов здесь было множество. Некоторые из них были хорошо сложены и молоды, а некоторые — ещё дети. Большинство находилось в клетках, но некоторые (в основном — девушки) стояли у клеток, прикованные за лодыжку тонкой цепочкой.

Все они замолкли, когда мимо клеток ко мне прошел мужчина, одетый в яркие и явно дорогие тряпки.

— Посмотрите товар, господин? Дайте мне знать, если присмотрите себе кого-нибудь, мы выведем его из клетки, чтобы вы могли… ощупать. Пройдемте, я вам все покажу.

Я шагнул внутрь, ощущая яркое чувство неправильности. Меня всю жизнь учили, что рабство — это аморально, нехорошо, жестоко. И девушка, вцепившаяся в мою руку, это только подтверждала.

— Пожалуйста… — выдохнула рабыня.

Что «пожалуйста», гадать не приходилось — когда сопровождающий лениво обернулся, девушка отшатнулась от меня, как от огня, пряча руки за спину.

Увы, мое отношение к рабству на это рабство никак не влияло.

Мне ведь нужно вникать в жизнь местных. А кто мне расскажет о местном быте больше и лучше, чем… собственный человек? Черт, даже звучит неправильно.

— Прошу за мной. Для каких целей вам нужен раб? — поинтересовался мужчина, мазнув ладонью по укрытой тонкой тканью попке девушки, мимо которой он проходил. Выглядело небрежно и столь по-хозяйски, будто он лошадь по боку похлопал.

Как выбрать человека, который будет достаточно умным, чтобы посвятить меня в тонкости здешней жизни, но недостаточно сообразительным, чтобы сбежать?

— Мне нужен человек, умеющий читать.

— Мужчина или женщина?

— Женщина. А лучше — девушка.

Освобождать из-под гнета рабовладельца приятнее девушку.

— Хорошо. Давайте поглядим и выберем…

Меня провели в следующее помещение, размером поменьше. Здесь находились два десятка девушек и женщин, которые при виде нас поднялись с пола и выпрямились.

Единственной одеждой на этих женщинах была тоненькая набедренная повязка. Меня смутили выставленные напоказ формы, но женщины стояли, не пытаясь спрятать их руками, и смотрели перед собой.

Если бы ни одна из них не моргала, я бы подумал, что передо мною роботы, застывшие с идеально прямой спиной.

Казалось, что даже пребывание в рабстве не сломило этих женщин, настолько равнодушными и изящными они выглядели. Если бы не липкий страх, и нежелание смотреть на моего улыбчивого сопровождающего, я бы действительно поверил в это.

— Кто они? — задал я весьма интересующий меня вопрос. Не хотелось бы проблем: мести и нападений со стороны их родственников, или попыток прирезать меня во сне.

— В основном — вахлаки, господин, но есть и те, кого продали в рабство за долги их семей. Вахлаки пойманы людоловами два года назад за сутки лета отсюда. За два года, что эти люди принадлежали мне, я обучил их читать, считать. Сходить за покупками они точно сумеют, как и убраться дома.

Я бы предпочел куп… освободить человека, который будет знать города и местный быт и поможет разобраться в этом.

— Предпочту женщин, которых продали в рабство, а не забрали силой. И тут возникает другой вопрос: если я куплю рабыню, мне следует опасаться мести со стороны родственников?

— Вряд ли, — покачал головой мужчина. — Дирижабли людоловов так просто не отследить, а городов и деревень в округе хватает. Вахлаки предпочитают сбегать, когда их ловят, и я не слышал, чтобы они путешествовали по городам в поисках своих соотечественников. А вот тех, кого продали в рабство, могут найти и попытаться выкупить у вас.

— А что с их верностью?

— Их разум обработан нурсом, наделенным ментальной силой, — улыбнулся мужчина. — Если они захотят сбежать, или напасть на хозяина, их дыхание остановится. И только хозяин сможет разрешить им дышать дальше. Только от вас зависят их жизни.

Надеюсь, можно как-то освободить человека от этого влияния.

— А если они окажутся довольно упертыми и продолжат давить на приказ?

— Умрут. Однако, двери моей лавки открыты, и вы всегда можете купить у меня другой товар, — пожал он плечами. — По правде говоря, я сомневаюсь, что они решат себя убить. За период рабства границы допустимого для них стали… очень широкими, и я сомневаюсь, что вы найдете нечто такое, чего они не решатся сделать даже под угрозой собственной гибели.

— Ну что? — повернулся ко мне торговец людьми. — Кого берете?

Прозвучало ужасно буднично и меня снова поразило отношение человека к происходящему.

Я выбрал девушку, которая схватила меня за руку у входа. Она — единственная, кто сделал хоть какой-то шаг к свободе.