Превосходство 2 том

Глава 29

Я поднял руку, и телега остановилась на обочине, скрипя под тяжестью пожитков.

Это была старая повозка, наскоро нагруженная всем, что можно было унести из дома: мешок с зерном для лошади, узлы с одеждой, небольшой сундук с посудой и, кажется, даже клетка с курицей. Хозяин этой телеги, сидевший на козлах, напряжённо поглядывал по сторонам, опасаясь, что я остановил его не просто так и планирую отнять последнее. Лицо человека было измождённым, напуганным.

— До Шаркгофа довезешь? — попросил я.

— А драться умеешь?

— Батя приемы показывал. Пару кошмаров отгоню.

— Коли так, садись. Только места там мало, — буркнул он, не вынимая руку из-под плаща. Что у него там — арбалет? Кинжал?

Впрочем, плевать.

Я забрался на край телеги, устроившись между мешками и клеткой с курицы. Телега заскрипела, но выдержала.

— Тяжелый ты…

Лошадь фыркнула, переступила копытами, но пошла.

За следующий час мы повстречали и обогнали массу людей. Деревенские жители спешно грузили свои вещи на телеги или просто тащили их в руках. Женщины прижимали к себе детей, мужчины торопливо спорили о дорогах: куда ехать, где безопаснее. Люди бежали от Бедствия, что порушило и натравило Кошмары на Гануду. Деревенские громко и нервно болтали, что Моас может прийти за ними. Что она не остановится.

Я закрыл глаза и отмалчивался, когда возница жадно выспрашивал новости и слухи о Моас, которую сутки назад (судя по слухам) видели в двух-трех разных местах. Радовать людей я не хотел, даже если бы мне поверили. Мою битву с Моас видел только Эклектика, и лишней славы мне не хотелось.

Кто-нибудь задавался вопросом, как живётся героям после достижения цели? Кто задумывался, как адаптируются к обычной жизни профессиональные спортсмены, которые на пике карьеры уходят из спорта? Находят ли они себе хобби по вкусу? Есть ли в их жизни что-то кроме спорта?

Возможно, моя история показалась бы кому-то забавной. Я стремился к силе, но когда получил её и понял, что в этом мире мне никто больше не ровня — я ужаснулся. Прежде я шёл от слабого противника к более сильному, а когда неожиданно для себя сравнялся с бедствиями, испугался, потому что не знал, зачем жить дальше, и что дальше в этой жизни делать. Это было почти смешно: вряд ли кого-то ещё пугала достигнутая цель.

Телега скрипнула подо мной. Раздалась ворчливая ругань возницы. Недовольно заржала лошадь, и телега начала замедляться.

— Приближаемся к Шаркгофу. Парень?

— Понял, отец.

Я спрыгнул, поравнялся с возницей и щелчком пальца отправил ему серебряный кругляш. Мужчина придушенно всхлипнул, разглядев монету, а я шагал к городу, где я надеялся получить питомца.

В конце концов, некоторые бывшие спортсмены становятся тренерами. Почему бы мне не попробовать вырастить питомца? Жаль только, что Амила не появилась, ни вчера, ни сегодня. Но я не терял надежды.

Я пошел в обход очереди из повозок к воротам.

Рядом с ними, свернувшись кольцом, лежал огромный дракон — нурс. Существо лениво подняло веко, посмотрело на меня без интереса.

Свободный стражник обратился ко мне:

— Куда идешь, не в Питомник ли?

— Именно туда. Как лучше дойти? — спросил я.

— Сперва бумаги свои покажи.

Я достал свернутую в трубочку бумагу и протянул стражу. Тот мазнул взглядом по печати и махнул рукой в сторону широкого прохода за воротами:

— Иди прямо по главной улице до центральной площади. Там тебя встретят наставники академии. Придешь до начала отбора, но лучше так, чем опоздать, верно?

Я кивнул и шагнул через арку ворот.

Несмотря на обещание отправиться в Питомник, я решил первым делом осмотреть этот город.

Шаргкоф был построен в громадной пещеры, свод которой поддерживали гигантские каменные колонны. Большинство домов у ворот были из бревен и досок. Вместо крыш — уложенные доски. Понятно, что дождей и снега здесь можно не опасаться.

Чем дальше я шел, тем больше появлялось кирпичных и каменных строений. Я видел крутые крыши с чешуйчатой черепицей, хотя в крышах здесь потребности не было. Здания строились тесно, касались друг друга боками, срастались стенами. Одно здание подпирало другое, и только красивые двух- трехэтажные особняки стояли особливо от других домов и даже имели тесные внутренние дворики.

Центральная улица была прямой, а вот другие были извилистыми, словно прокладывали их по чертежам пьяного школьника. Я свернул на боковую улочку, которая перешла еще в одну и закончилась тупиком, где гнили какие-то деревянные ящики. Я попытался выбраться по другой улице, но едва окончательно не заблудился — планировка города была лабиринтоподобной и неопытного путника могла кружить по своим улочкам практически бесконечно. Я вернулся обратно по своим следам и дальше шел по центральной улице, рассматривая аккуратно сложенные кирпичные дома, соседствующие с развалюхами из глины и досок.

Бедность соседствовала с богатством, но чем дальше я шел, тем меньше оставалось бедности. Зато я начал замечать лавки.

Если на окраине я не встречал прохожих, то чем дальше шел, тем больше их было. Самый центр города жил: стучали копыта мелких лошадок, тянущих повозки, сновали туда-сюда прохожие. Кто-то был в потрепанной рабочей форме, кто-то важно прогуливался.

Вдоль дороги шла узкая ливневая канава, закрытая металлической решеткой. Я увидел, что в одном месте край решетки был приподнят на десяток сантиметров. Мне показалось, что в эту щель из темноты на меня смотрят внимательные глаза.

Я ходил, прислушивался и присматривался. Прохожие не обращали на меня внимания. Я думал, мои сто восемьдесят шесть сантиметров в этом городе низкорослых людей будут выделяться, но на меня почти не обращали внимания. Изредка косились опасливо, но не заводили разговоры, не лезли с претензиями и не сторонились.

— Говорят, старому Майку нужно железо, — говорил чумазый подросток другому. — Марте нужны травы — старуха боится, что ее запасы подойдут к конце. Я получил несколько заданий, просто поговорив с парой лавочников. Хочешь, сходим за ворота? Сможем набрать грибов и нарвать трав в паре километров отсюда, и сдать их вместе. Наберем шлифованных камней, купим еды…

— М-может быть, как-нибудь в другой раз? Скоро стемнеет, а я сегодня хотел просто пройтись по городу, а не прятаться от кошмаров.

Храбрый подросток цыкнул.

— Ла-адно! Тогда давай поторопимся и пройдемся до Питомника, пока там не закончился отбор. Обожаю смотреть на людей, которых не выбрал артефакт. Они приезжают сюда с окрестных деревень, в ярких и дорогих шмотках, но ритуалу плевать на их деньги. Чем больше на них дорогих вещей, тем сильнее мне нравится, когда они проигрывают.

— Идем!

Я подметил, куда направились подростки, но не отправился за ними. Времени еще хватало, а я толком еще ничего не увидел.

Следующий прохожий — одетый в рванье мужчина с неопрятной бородой, внезапно ухватил меня за рукав и едва не упал с раздробленной челюстью — я остановил кулак в последний миг.

Мужчина даже не осознал опасности. Не отпуская моего рукава, он завопил, указывая на один из уличных ресторанов.

— Смотри! Дядька в том заведении приготовит для тебя лучшее блюдо в жизни, если ты принесешь ему лапу Скрама, что водится в Северном лесу! Он даст тебе карту с отметкой пещеры, где водится нужный монстр!

Я высвободил рукав и пошагал дальше.

Чем дальше я шел, тем больше было прохожих. На мгновение мне показалось, что я вернулся на Землю, и просто прогуливаюсь по улице на костюмированной вечеринке.

Я добрался до рыночной площади. Магазины, лавки выстроились вдоль широкой каменной дороги, по которой ходили торговцы-лоточники.

— Свежие фрукты! — зазывал мужчина с лотком зеленых шаров, формой напоминающих апельсины, цветом — кислые яблоки, а запахом — тухлое мясо. — Свежие фрукты!

Исследуя город, я дошел до конца базара и углубился в лабиринт улиц. Народу здесь было гораздо меньше, и выглядели они мрачными и внимательными. От них пахло перегаром и вонью немытых тел.

Стали попадаться пьяницы, спящие у стен. Райончик явно не благополучный.

Последней моей находкой стала драка. Я пошел на громкие крики и наткнулся на группу шумных мужчин в широком переулке.

— Бой между кобольдом и карликом! — орал зазывала. — Ставьте камни! Бой насмерть!

Горожане, толпившиеся вокруг бойцов, требовали крови и шлифованных камней, а два истощенных и напуганных существа кружили друг вокруг друга с самодельным оружием, привязанным к их рукам. Карлик был один в один с теми Нуар, элементалистами, с которыми я сдружился и вместе добывал золото в небесной шахте. Живого кобольда я увидел впервые.

Люди радовались каждой ране, каждому кровавому ручейку, ползущему по телам бойцов. Мне было неприятно смотреть, как эти люди радуются смертельной битве между существами гораздо меньше и слабее, чем они.

Я окутался незаметностью, а потом — коснулся плеча обеих существ, погружая в незаметность и их. Толпа разразилась испуганными возгласами.

— Бегите, — махнул я обоим существам, и они не стали упускать шанс: дернули в разные стороны. А я направился к Питомнику.

Масса впечатлений в первый же день, но положительных нет.

Местный Питомник выглядел пятиэтажным зданием, сложенным из больших каменных блоков. Перед зданием располагалась широкая площадь, сейчас забитая народом. Возле здания на каменной трибуне стоял крепкий старичок с белой гривой. Рядом со старичком лежал громадный леопард. В десятке шагов от него стояла большая группа юношей и молодых мужчин. Остальная толпа стояла дальше.

Я тронул плечо ближайшей женщины:

— Прошу прощения, а где нужно встать, чтобы пройти проверку?

— Так ты на тестирование⁈ — ахнула она. — Беги вон к тем ребятам! Быстрее, быстрее беги!

Не слишком торопясь, я пошел вперед, распихивая плечом тесную толпу и встал посреди группы человек в сто. Больше половины — дети и подростки лет четырнадцати. Молодых людей, подобных мне, было в разы меньше. Еще меньше было взрослых мужчин.

Перед нами стояли около десятка человек в однотипной форме — преподаватели Питомника. Директор стоял за их спинами, на большом деревянном подиуме.

Справа от директора стоял закованный в латы гигант. На нем были полные пластинчатые доспехи. У ног гиганта стоял боевой молот.

— Приветствую всех вас… — начал было свою речь директор, но тут мое внимание привлек завибрировавший браслет. А секунду спустя передо мной с тихим «ох» появилась Амила.

Я протянул руку и придержал девушку, у которой явно закружилась голова.

— Ты вовремя. Рад тебя видеть.

Девушка поморщилась, прижала пальцы к виску. Потом — огляделась.

— Артефакт-переводчик, — медленно сказала она на языке Клинга и ткнула она в кулон на шее. — Слушать. Много.

— Заткнись. Если тебя услышат, у нас всех будут неприятности, — прошипел подросток слева от Амилы.

Вся толпа кандидатов на поступление в Питомник сосредоточенно слушала директора, и только Амила что-то сказать во время этой нудной речи.

— Внешний мир несправедлив и опасен! — грохотал директор. — Однако в нашем Питомнике растут и учатся люди, которые потом меняют мир! Наших выпускников нанимают гильдии и купцы, им готовы предложить лучшую работу в любом городе! С нашим дипломом вы можете устроиться на любую работу!

— А можьетье и без него, — ехидно ответила Амила на ломаном клинговском. Причем к концу фразы ее акцент практически испарился.

— … вы будете награждены в зависимости от ваших усилий и результатов. После того, как вы получите своих питомцев, вас обеспечат едой, одеждой и крышей над головой. Худшим из вас будет выплачиваться по одному шлифованному камню каждый месяц. Тем, кто успевает по всем предметам, но имеет средние баллы, будет выплачено три шлифованных камня. А пятеро лучших получат в три раза больше, при этом у них будет доступ к лучшим ресурсам для нурса и лучшему обучению, которые может предложить мой Питомник.

— Столько лазеек для махинаций, что голова кругом идет, — шепчет девушка, окончательно освоившись с новым языком. — Спорю, богатеям волшебным образом припишут максимальный балл на каждом занятии.

Я заметил, что некоторые подростки подсчитывают на пальцах, сколько они заработают тонких пластинок, заменяющих здесь золотые монеты. Большинство из них пришли в еще большее возбуждение, особенно те, кто верил, что сможет попасть в пятерку лучших.

Через несколько секунд директор продолжил:

— А теперь те из вас, у кого уже есть нурсы, пожалуйста, поднимите руку.

Через несколько секунд около дюжины людей подняли руки.

— У вас есть шанс поменять питомца до того, как он полностью срастется с вашей душой. После его удаления все навыки, которые вы получили от вашей связи, будут потеряны, и получить нового будет сложнее. Однако, если вы считаете, что питомец вам не подходит, настоятельно рекомендую заменить его. Те из вас, кто хочет избавиться от нурса, выйдите из строя.

— Нурс — это питомец? — спрашивает Амила.

— Верно. Как вон тот леопард.

— Какой милаха!

Десять человек шагнули вперед. К ним сразу же вышел преподаватель.

— Этот человек отведет вас к артефакту, а потом — к залу выбора. Вы пройдете ритуал отречения, и вам предоставят шанс выбрать замену.

Директор кивнул преподавателям, и они ушли в здание Питомника, уводя за собой подростков.

Амила толкнула меня локтем:

— Как по мне, это ужасно. Убивать маленькую кроху из-за того, что он оказался недостаточно хорош, а потом выбирать снова… Будь у меня питомец, я бы ни в коем случае не стала менять его!

— Девушка! — шепотом заорал паренек. — Ради всего живого, замолкни!

Амила дернула щекой и отвернулась.

— … А теперь, начиная с первого ряда, прошу каждого подойти к артефакту — мы проверим ваши очки характеристик, — сказал директор.

Это был щекотливый момент, потому что мои характеристики зашкаливали, а как я уже знал, местные не умели развивать свое тело. Если земляне, летающие на парящих островах, прокачивали ловкость, силу и телосложение с помощью лабораторий, экспериментов и «правильного питания», местные так не могли: лаборатории были только на островах. Здесь, в подземных городах, о моих соотечественниках еще не знали, а половина и вовсе считала острова выдумкой. Зато жители этого мира преуспели в приручении Кошмаров — местных монстров.

Первым вышел рослый мужчина. Вскоре после того, как мясистая ладонь шлепнулась на отметину, камень засветился мягким белым светом.

— Ты принят! Иди направо, к преподавателям.

Следующему не повезло — камень не загорелся.

— Сосредоточьтесь! — громогласно скомандовал директор.

Окружающие мгновенно затихли. Для всех в толпе, кроме меня, это был важнейший момент в жизни.

— Закройте глаза, и пусть ваши сердца станут тихими, как вода… — подсказывал мужчина. — Почувствуйте потоки энергии, текущие вокруг вас. И только тогда — действуйте.

Процесс проверки шел медленно и занял больше часа. Мы поочередно подходили к белому камню и клали на него ладонь. На специальном дисплее рядом с приложенной ладонью высвечивались характеристики, и если они превышали установленный директором порог, камень через секунду после контакта вспыхивал белым. Если какая-то из характеристик была недостаточной, камень никак не реагировал. Те, кто недотягивал, шли в толпу людей, обступивших площадь: там их хлопали по плечам, утешали. Детям протягивали конфеты, взрослым — чарки с пивом. А тех, кто проходил, толпа встречала восторженным ревом.

Сбоку от испытуемого стоял наблюдатель и смотрел за появляющимися цифрами. Мы с Амилой подходили к камню в числе последних, и к тому времени наблюдатель уже выглядел измученным. Я укутал себя и девушку незаметностью и мы просто прошли мимо камня.

— Теперь камень вас запомнил, — сказал директор изрядно поредевшей толпе: от сотни осталось человек двадцать. — Когда вы приложите ладонь к камню в следующий раз, он покажет разницу в ваших характеристиках. Сейчас ваши данные не влияют на ваши показатели, однако каждый месяц мы будем измерять ваш рост и менять ваш номер в порядковой таблице в соответствии с накопленными достижениями.

Когда отбор закончился, горожанам вынесли бочки, от которых пахло кислым пивом, а мы, группа из девяти человек, зашагали вслед за директором по коридорам Питомника.

— Как вы знаете, сегодня уже третий день отбора, — негромко произнес директор. — То есть, перед вами уже появились две группы, которые приступили к учебе. Они знают больше, и считают себя достойнее обучения в моем заведении. Вы — новички, и к вам могут быть вопросы. Я не приемлю драк… явных драк, и меньше всего мне хочется видеть синяки на чьих-то лицах. За исключением этого решайте свои проблемы любыми способами. Вам все понятно?

Ребята дружным гулом подтвердили, мол, все поняли. Я промолчал. Вряд ли мы продержимся здесь до вечера. Получим своего ручного монстра и полетим на остров, а там уже пусть гадают, куда мы пропали.