При попытке выйти замуж

Глава 24 ВАСИЛИЙ

Объявление о покупке дорогой дачи появилось в рекламной газете уже на следующий день. Следователь Малкин трудился над текстом объявления целый час, хотел даже его зарифмовать, но Сергей Иванович Зайцев выразительно показал следователю кулак, и Гоша перешел на прозу.

Для того чтобы от объявления веяло настоящей крутизной и большими деньгами, сыщики потребовали от руководства выдачи им мобильного телефона, номер которого и был указан в объявлении. Начальник ХОЗУ, понося убойный отдел последними словами, телефон выдал, но пригрозил, что за каждую лишнюю минуту разговора им придется отвечать собственным рублем. Василий и Леонид не стали уточнять, какая по счету минута будет считаться лишней, и поклялись экономить время всеми возможными способами, вплоть до полного телефонного молчания.

Объявление гласило: «Куплю комфортабельный загородный дом в престижном месте со всеми удобствами, садом, участок не менее 40 соток, цена решающего значения не имеет». На встречу с предполагаемым бандитом решено было послать Колю Бабкина, которого в преступном мире столицы не знал никто.

— Будешь нашим Шараповым, — грустно шутил полковник Зайцев, глядя на Колю с тоской и нежностью одновременно.

Чтобы встретить врага во всеоружии, Василий приступил к созданию «легенды» для Коли.

— Не придумывать легенду, а взять ее из реальной жизни — вот наша задача! — с пафосом сказал он и принялся обзванивать своих многочисленных приятелей с просьбой найти ему «очень молодого, но очень состоятельного человека, бизнесмена, неженатого, и, главное, который в ближайшие день-два собирался бы уехать за границу дней эдак на семь, не меньше».

И, представьте, нашли. Человек, которого должен был изображать Коля, звали Роберт Кунц, он был владельцем огромного и процветающего автосалона. Кунц был постарше Коли, но ненамного.

Через день Роберт Кунц планировал уехать на охоту в брянские леса. Василий несколько минут подумал, подходят ли для их легенды отечественные охотничьи угодья, и решил не привередничать. В конце концов, почему обязательно за границу? Главное, чтобы его здесь не искали.

У настоящего Роберта Кунца были небольшие проблемы с Налоговой полицией, так что капитану Коновалову очень пригодился «блат» в этом ведомстве. Поломавшись для приличия, «старшая», то есть первая по счету жена Василия Елена, которая дослужилась уже до капитана в Налоговой полиции, пообещала проявить предельную лояльность к Кунцу и его финансовым грехам. В ответ на это бизнесмен с готовностью согласился одолжить свое имя, бизнес и вообще всю биографию юному оперативнику Бабкину.

Продавец позвонил вечером. Точнее, не продавец, а представитель риэлторской фирмы «Ключи». За каких-то жалких 450 тысяч долларов Коле, который уже привычно называл себя Робертом, предлагался роскошный дом в Барвихе. Коля-Роберт, страшно волнуясь, задал риэлтору сорок восемь вопросов относительно убранства дома, сорта мрамора, которым был отделан «зал», качества паркета и формы джакузи и договорился о встрече на завтра. Для правдоподобия Коля слегка поторговался и сбавил цену на пятнадцать тысяч, за что получил потом нагоняй от капитана Коновалова, который горячо заверил его, что покупатель начинает торговаться только после просмотра дома. Риэлтор оставил свой номер телефона.

— Вот будет цирк, — говорил Василий, — если окажется, что этот продавец — просто продавец. Но чует мое сердце…

Сердце старшего уполномоченного чуяло добычу в основном потому, что, как выяснили сыщики, риэлторской фирмы под названием «Ключи» в природе не существовало, во всяком случае, ни в российской, ни в московской гильдиях риэлторов о такой фирме никогда не слышали. Еще сердце капитана Коновалова пророчески замирало от цены домика. Но в особенности обнадеживал тот факт, что номер телефона, оставленный риэлтором, принадлежал глухой, как пробка, пенсионерке Грудиной. Посланный по месту жительства пенсионерки все тот же Коля Бабкин выяснил, что старушка живет одиноко, никто к ней не ходит и уж точно никакая риэлторская фирма в ее квартире угол не снимает. Между тем стоило набрать телефон гражданки Грудиной, как приятный мужской голос сообщал вам: «К сожалению, сейчас никого из сотрудников нет на месте. Поэтому оставьте, пожалуйста, свое сообщение и номер телефона, мы перезвоним вам в течение двух часов».

Василий достал калькулятор и тяжело задумался:

— Четыреста пятьдесят минус пятнадцать — это сколько ж будет? Посчитай, Гоша, это по твоему математическому профилю.

— Я уже посчитал — получается сумасшедшие деньги, — соглашался Гоша. — Мне бы такие.

— Нет — мне, — резонно возразил Василий.

— Поделим, мужики, — миролюбиво предложил Леонид, — не надо ссориться.

— На три не делится, — с угрозой сказал Василий, — так что ссоры не избежать.

Гоша, глаза которого уже подернулись сладкой поволокой в предвкушении своей доли, первым пришел в себя и напомнил присутствующим, что вышеназванные деньги им никто не предлагает.

— Я вижу, вы неправильно представляете себе процесс купли-продажи. Так вот: покупатель выкладывает денежки, а не наоборот. Мы должны платить, а не нам.

— Что значит — «мы»? — возразил Василий. — Платить должен Коля. То есть Роберт.

— Есть ли у него сейчас столько? — усомнился Василий. — Может, еще поторговаться, хотя бы до 400 тысяч?

Вызванный на ковер Коля честно признался в своей полной некредитоспособности, но успокоил старших товарищей тем, что у него послезавтра зарплата. На том и порешили.

Коля отправился в ближайший театр «Эрмитаж» к знакомой костюмерше за приличным костюмом, а каждый из сотрудников отдела внес свой посильный вклад в экипировку Коли-Роберта: Гоша отдал ему свою перьевую ручку фирмы «Монблан», Василий — желтый шелковый галстук, подаренный ему давным-давно тещей от второго брака, а полковник Зайцев — золотые часы «250 лет Российской прокуратуре», которые после ухода полковника Коле под страхом кровавой расправы запретили брать с собой на дело.

— Молодец наш Сергей Иванович, — восхищался Василий, — странно, что он не предложил Коле свои полковничьи погоны, а то пришили бы к пиджаку, получилось бы эффектно.

Особенно долго выбирали обувь. У Коли оказался маленький размер ноги, и никак не получалось найти владельца приличных ботинок соответствующего размера. Пришлось набить в носки ваты и положить по две стельки.

— Купила мама Зинке отличные ботинки, — декламировал Гоша. — Или нет: купила мама Зины отличные ботины.

Утром следующего дня к двенадцатому подъезду высотки на Котельнической набережной, где, по легенде, проживал молодой бизнесмен Роберт, был любезно подан бандитский джип с водителем. В том, что джип именно бандитский, сомнений не оставалось: эту марку, этот цвет и этот номер называли свидетели. Василий, карауливший представителей «риэлторской фирмы» в холодных «Жигулях», еле сдерживал охотничью дрожь.

— Может, прямо сейчас и повяжем, а? — предлагал он Леониду. Но тот был тверд: ни в коем случае! Выследим, гада, пусть в логово приведет, там и повяжем.

Коля в назначенный час вышел из подъезда, чинно поздоровался с риэлтором, и кортеж из роскошного джипа и грязных дребезжащих «Жигулей» Василия выехал из двора.

Коля, точнее, пуговица его пиджака была оснащена «жучком», а Василий, в свою очередь, радиоприемником, и весь экипаж «Жигулей» находился в предвкушении интересной радиопередачи.

Поначалу все шло хорошо: Василий держал джип в поле зрения, и, что приятно, тот не предпринимал никаких попыток улизнуть.

Коле было велено изображать клинического труса, который боится быстрой езды. «Сто десять — мой потолок, — напутствовал Колю накануне Василий. — Помни. Если он возьмет хотя бы сто пятьдесят, а я на его машине сделал бы это в обязательном порядке, то наш «жигуль» развалится, а пешком мы вас догнать не сможем. Понял? Для верности, как только разгонится до восьмидесяти-девяноста, начинай бледнеть и возмущаться».

С этого тезиса Коля и начал:

— Знаете, если можно, не очень быстро. Я не люблю, когда гоняют.

В ответ «риэлтор» разразился хриплым кашлем.

Василий и Леонид отпрянули от динамика и переглянулись.

— Если так пойдет, — недовольно заметили Василий, — он нам стажера заразит.

— Если так пойдет, — подхватил Леонид, — он нам «жучок» сломает. Прибор хрупкий, ломкий, срок годности вышел лет двадцать назад. Наша антикварная техника может не выдержать таких нагрузок…

Обсуждать низкое качество моратьно и физически устаревшей муровской прослушивающей аппаратуры оперативники могли часами, но «риэлтор» опять появился в эфире:

— Извините меня ради бога, — хрипло прорычал он, — я страшно простужен.

— Да ничего страшного! — ответил Коля бодро. — Я понимаю.

— Я ценю ваш такт, но, полагаю, деловым людям вроде вас тратить время на болезни совершенно ни к чему… — «риэлтор» опять зашелся в приступе кашля.

— Куда он клонит? — Василий с тревогой посмотрел на Леонида. Тот скорчил недоуменную мину и пожал плечами.

Кашель опять внезапно оборвался.

— Зараза к заразе не пристает, — сказал Коля, — если, конечно, вы это имеете в виду.

— Да. Я имею в виду это, — прохрипел «продавец», — и потому, если вы позволите, я хотел бы опрыскать салон нашего автомобиля эвкалиптовой настойкой.

— Опрыскать? — в голосе Коли явственно послышалась растерянность. — Думаю, это совершенно ни к чему.

«Риэлтор» расхохотался, и, естественно, хохот через несколько секунд перешел в кашель. Просмеявшись и прокашлявшись, он терпеливо объяснил:

— Моя настойка просто обеззараживает воздух. Запах у нее скорее приятный, впрочем, вы сами можете понюхать. Не понравится, захотите подвергать себя риску заразиться ОРЗ — ваше дело.

Далее динамик зашипел — этот звук вполне можно было расценить как помехи. Но Василий и Леонид хором крикнули:

— Брызнул!

— Ну как? — заботливо поинтересовался «риэлтор». — Запах не противный?

— Да вроде нет… — неуверенно протянул Коля, — но больше брызгать не надо. У меня аллергия на травяные ароматы.

— Аллергия?! — всполошился «риэлтор». — О господи! Что ж вы сразу не сказали? У меня есть «таве-гил», не хотите выпить таблеточку?

— Нет, спасибо, — твердо отказался Коля, и Василий с Леонидом одобрительно закивали:

— Правильно. Не пей отравы, Коленька, козленочком станешь. Только… чем он брызгал-то в него?

— Вряд ли это отрава, — неуверенно начал младший оперуполномоченный. — Он же и себя тогда траванет.

— Бывают же противоядия… — протянул Василий.

Далее события приняли не самый приятный для сыщиков оборот. «Риэлтор» посетовал на то, что с такой скоростью они будут добираться до места слишком долго. Коля сказал, что не видит в этом ничего страшного, потому что никуда не торопится. Голос его в динамике звучал как-то вяло и грустно.

Последующие десять минут прошли в тягостном молчании: джип скоростной режим не нарушал, ехал, в соответствии с пожеланиями пассажира, медленно, и Василий постепенно успокоился, расслабился. И вдруг джип, шустро прошмыгнув между двумя грузовиками, умчался вперед. Коля при этом не сказал ни единого слова. Когда Василий смог обогнать впереди идущий «МАЗ», ни Коли, ни умчавшего его в даль транспортного средства обнаружить не удалось. До поздней ночи Василий и Леонид прочесывали окрестности, но безрезультатно.

«Жучок» не подавал признаков жизни, и это значило, что в радиусе километра Коли нет. На следующий день от Коли тоже не было никаких вестей. Полковник Зайцев грозил страшными санкциями и служебными расследованиями, мама Коли оборвала все телефоны в МУРе, допытываясь, в какой это ее мальчик такой командировке, что не предупредил ее об этом заранее. А начальник ХОЗУ зловеще обещал, что, если мобильный телефон не найдется и не будет возвращен на склад, он за себя не ручается.

Василий попытался огрызнуться и, приняв величественную позу, голосом, полным страдания, ответил, что потеря Коли — неприятность покруче, чем какого-то телефона. Начальник ХОЗУ посмотрел на него, как на сумасшедшего, заметив при этом, что он не знает точно, почем нынче коли бабкины, зато хорошо знает, что мобильные телефоны тянут на несколько сот долларов. Когда взаимные обвинения и депрессия членов оперативной группы достигли пика, в отделе появился Всеволод Иванович Шкотов из городской прокуратуры — начальник управления по надзору за органами дознания.

— Над седой равниной МУРа злобно бдит прокуратура, — поприветствовал его Гоша.

— А вы бы как хотели? — Всеволод Иванович воспринял Гошино творение как выпад. — У вас уже не только богатеи пропадают, но и сотрудники. Совсем обалдели? Три дня вам даю на поиски мальчика, и ни минутой больше. Не найдете… Тогда… Ты, Коновалов, меня знаешь!