Призрачные сердца

Глава Восьмая

АЛЕКС

Я часами лежал без сна, гадая, как, черт возьми, цыпочке, на которую я наткнулся по дороге домой в горах во время шторма, удалось так глубоко проникнуть мне под кожу за такой короткий промежуток времени. И как, черт возьми, ей удалось так возбудить меня простым массажем (нет, этот массаж был совсем не простым), даже не приблизившись к моему члену, что я чуть не кончил в штаны? Такого со мной не случалось с тех пор, как мне было двенадцать. Я громко застонал и потер лицо руками. Черт. Она затрагивала что-то, к чему нельзя прикасаться, и я говорил не о своем члене.

Она не могла оставаться здесь, по крайней мере, когда я так сильно взвинчен, как сейчас. Я знал себя, и знал, что отсюда мог бы в мгновение ока превратиться из обычного в психа. И когда я это делал, люди страдали.

Я получил сообщение от Джастина сразу после шести утра и в ответ на него вскочил с постели, пробираясь к окнам, окружающим мою комнату, и осторожно выглянул наружу.

Джастин: В Гараж вломились. Ничего не украдено. Ничего не повреждено. Хотя "Шевроле" твоей девушки подвергся хорошему тщательному обыску. В ее чемодане рылись. Тот, кто хочет заполучить ее, знает, что она здесь.

Эта гребаная сваха. Закаленная задница, которая заботилась только о городе, черт возьми. Я знал его лучше. Я знал его с тех пор, как мы были в пеленках, и я мог сказать, что этот засранец заботился о Фрейе; вот почему он хотел разозлить меня, оживив мои давно дремлющие защитные инстинкты, чтобы я оставался рядом с ней. Кроме того, мои подозрения — и Джастина — о странном положении Фрейи только что подтвердились. Она от чего-то убегала, и теперь мы знали, что это от кого-то.

Я осмотрел пейзаж наметанным глазом, но не увидел ничего, что указывало бы на то, что кто-то знал, что Фрейя здесь. На данный момент это просто привычно, не то чтобы я планировал наняться ее телохранителем.

Я бесшумно подкрался к тому месту, где Фрейя спала на диване в гостиной, полностью укрывшись огромным одеялом из гусиного пуха, которое я выбрал в West Elm для холодных ночей себе. Единственная часть ее тела, которая открыта воздуху, — это нос, торчащий из-под одеяла. Она тихонько похрапывала, и я нашел это странно очаровательным.

Я огляделся и заметил ее телефон, лежащий на краю обеденного стола, и подумывал взять его, любопытствуя, почему она оставила его здесь. Насколько я мог видеть, она всегда так тщательно хранила его при себе.

Он загорелся, как только я коснулся экрана, и я нахмурился. Неудивительно, что люди знали, где она. Они смогли отследить ее. Да, это дешевый одноразовый телефон, но держу пари, она заплатила за него картой.

Черт. Какая глупая беглянка.

Она привела их прямо к моей входной двери, сама того не осознавая. Старая, глубоко запрятанная искра возбуждения вспыхнула в моей груди. Мое сердце забилось быстрее, и адреналин выплеснулся наружу. Предвкушение битвы. Любой битвы. Я мог бы кричать с крыш, что сыт по горло войнами и конфликтами, но, как только вы достигаете такого уровня адреналина, вам конец. Вы становитесь наркоманом, и как только на горизонте появлялась новая доза, ты полностью за нее. Чего бы это ни стоило.

И я понял, что действительно псих, который соскучился по волнующим радостям войны. Но я не первый, кто это чувствовал, и не последний.

На экране появились текстовые сообщения с неизвестного номера, но отправитель их, очевидно, тот, от кого убегала Фрейя.

[Неизвестный]: Ты далеко не убежишь, сука. Я получу то, что мне причитается.

[Неизвестный]: Ты не так умна, как думаешь. Ты никчемная. Эти деньги мои, и я заставлю тебя вернуть все до последнего гребаного цента.

[Неизвестный]: Ты получишь по заслугам. Перестань заставлять меня преследовать тебя. Это только злит меня.

[Неизвестно]: Я знаю, что ты забрала ее. И теперь тебе следует опасаться не только меня.

[Неизвестный]: Теперь это личное. Ты пожалеешь об этом.

Я нахмурился и проверил ее контакты, чтобы узнать, сохранилось ли что-нибудь. Там были номера Джастина и Танцующей пони. Номер сохранен как НЕ ОТВЕЧАЕТ, и я скопировал номер и подтвердил, что на остальной части телефона ничего нет, прежде чем вынул SIM-карту и разломил ее пополам. Я выключил телефон и положил его на кухонную стойку. Теперь уже слишком поздно принимать меры предосторожности, поскольку тот, кто преследовал ее, находился здесь, хотя и без Особой Надежды, но, по крайней мере, он не смог бы отследить ее точное местоположение. Все, что угодно, лишь бы усложнить жизнь ублюдку, который мог так разговаривать с женщиной.

Я бросил взгляд на кучу материи, на которой спала Фрейя. О каких деньгах он говорил? Она воровка? Этот парень — засранец, и он заслуживал того, что с ним случится, когда он попадет в мои руки, но я ничего не знал о ней. Ничего. Она для меня — джокер, и прямо сейчас я понятия не имел, какой дикой она могла оказаться.

Я сидел за столом и поглядывал на окна, когда Фрейя проснулась, настороженно улыбаясь сонными глазами.

— Доброе утро, — сказала она, сопровождая свое приветствие зевком.

— Мне нужны все твои телефоны, — резко потребовал я. Ее взгляд опустился туда, где она положила один на край стола. — Я избавился от этого, — резко сообщил я ей, когда она ничего на столе не нашла. — Мне нужны остальные.

Она сглотнула и отступила назад.

— Что?

Я стиснул зубы.

— Кто бы, блядь, тебя ни искал, он здесь в Литтл-Хоуп, — ответил я. — и они используют сигнал твоего телефона, чтобы найти тебя. Итак, телефоны. Все. Сейчас же.

За мгновение она из смертельно бледной стала ярко-красной.

— Ты рылся в моих вещах?

— Мне не нужно проходить через это, чтобы понять, что ты облажалась.

Ее ноздри раздулись.

— Верно. А ты, — защищалась она насмешливым голосом, — никогда этого не делаешь. Ты так могуч на своем высоком коне, что просто всегда прав.

— Ты принесла это дерьмо к нашему порогу, — зарычал я. — К моему порогу. А теперь ты бесишься из-за того, что я веду себя как мудак?

Ее лицо изменилось в одно мгновение, на нем появилось чувство вины. Она выглядела… опустошенной. Ее глаза широко раскрыты от страха, и я мог сказать, что она прикусила внутреннюю сторону щек, чтобы остановить выступившие слезы.

— Мне нужно знать, что произошло, чтобы я знал, чего ожидать, — мой голос звучал сурово, потому что я на мгновение забыл, что я не сержант-строевик, командующий солдатом-новичком. Сжав губы на мгновение, я попытался изменить свой подход, смягчая тон, насколько это возможно. — Ты можешь ответить на мои вопросы, чтобы я был… готов?

Она молча покачала головой, и слеза скатилась из уголка ее глаза.

Я тяжело вздохнул.

— Фрейя, я могу помочь.

— Я не просила тебя о помощи, — ее голос звучал отстраненно.

— Я знаю, что ты ее не просила, но она тебе явно нужна.

Она сглотнула и прерывисто задышала, направляясь к дивану.

— Черт, — выдохнула она. — Нет никаких шансов, что моя машина готова, поэтому я не могу выбраться отсюда.

— Нет.

Мой тон снова стал резким, но она сама виновата в этом. Да, я хотел битвы, но нет, я не хотел ввязываться в чужую драму. Хуй знает, что там произошло, у меня и без этого хватало забот.

— Кто отправлял тебе эти сообщения?

Я шире расправил плечи, выглядя более угрожающе. Не хватало только света, падающего ей в лицо. Я знал, что вел себя как мудак, но мне нужно знать, что, черт возьми, здесь происходило.

Ее лицо исказилось от боли, и я почти почувствовал себя виноватым. Подавляя это чувство, я встал и пересел в кресло, пристально глядя на нее.

— О каких деньгах идет речь, Фрейя?

Она закрыла глаза, и я подумал, что она снова собиралась уклониться от ответа, но она этого не сделала.

— Мне жаль, Алекс, — ее голос настолько же усталый, насколько и жалобный. — Я не думала, что мои проблемы последуют за мной сюда, и я, безусловно, не хотела приводить их к твоему порогу. Я думала, что была осторожна.

В ее голосе нет сарказма; она звучала и выглядела абсолютно несчастной.

— Мне нужно уйти, Алекс, — добавила она. — Прямо сейчас.

— Почему, Фрейя? От кого ты убегаешь?

Она печально посмотрела в окно и вздохнула. «Я не мог помочь тому, кто не нуждался в моей помощи», — напомнил я себе. Я просто буду продолжать предлагать, в то время как она будет продолжать отказываться, и этот цикл в конечном итоге истощил бы не только нас двоих, но и всех тех, кто нас окружал.

Я вздохнул вместе с ней, потому что это ужасно похоже на правду.

Я подброшу ее к Джастину. Когда-то давно я доверил ему свою жизнь. Я мог доверить ему и ее. Он присмотритесь за ней, пока она в городе. Литтл-Хоуп невелик, и незнакомец наверняка не ушел бы далеко без того, чтобы на него не указывали на каждом шагу. И если это случится, я узнаю. Тогда я приду. В противном случае, она, вероятно, только что приняла самое умное решение в своей жизни, решив держаться от меня подальше.

В конце концов, она просто еще один человек в моей жизни, которого я подвел бы. Нет смысла тянуть с этим; с таким же успехом я мог бы просто сделать это сейчас.

Я медленно кивнул, смирение наполнило меня, когда я смотрел на ее напряженное тело.

— Будь по-твоему.

ФРЕЙЯ

Я ничего не сказала, когда Алекс кивнул, затем поднялся и пошел в ванную. Через пятнадцать минут после того, как я услышала первые струи из душа, он вышел за своим кофе. Еще десять минут, и мы готовы идти. Он забрал мою сумку раньше, чем я успела это сделать, поэтому я пошла за ним к грузовику.

— Ты останешься в Танцующем пони? — хрипло спросил он.

Я пожала плечами и устроилась поудобнее, чтобы посмотреть в окно. Он завел двигатель и тронулся с места немного быстрее, чем необходимо.

Как только мы добрались до автомастерской Джастина, я вышла с тихим «спасибо», взяла свои вещи и пошла к главной двери, молясь, чтобы она была открыта. Так и было. Алекс все еще сидел в своей машине и чего-то ждал — может быть, оркестра, исполняющего симфонию о моем исчезновении из его жизни. И, будучи хорошей девочкой (иногда), я не могла разочаровать его, поэтому рывком открыла дверь и нырнула внутрь. Двигатель снаружи с ревом ожил, машина, наконец, тронулась с места.

Внутри мастерской пусто и тихо, поэтому я осторожно позвала Джастина. Ничего. Я позвала громче.

— Какого хрена? — он спустился по лестнице, расположенной в задней части гаража.

На нем джинсы, которые даже не застегнуты. О боже. Я предвкушала приятное покалывание на юге или, по крайней мере, какое-то сладкое тепло, поднимающееся по моему телу, но ни того, ни другого не произошло. Сукин сын — этот сварливый придурок сломал меня.

— А, это ты, — со вздохом осознал Джастин.

— Не смотри так взволнованно, — засмеялась я.

Почему-то его сухое замечание меня нисколько не побеспокоило. На самом деле, как раз наоборот — это успокаивало меня.

— Рановато для светского визита, тебе не кажется? — спросил он, приподнимая бровь.

— Уже больше восьми, — невозмутимо указала я. — Разве ты не должен быть открыт?

— Да, ну, — он вытер лицо и зевнул. — Это была тяжелая ночь.

— Бессонница?

— Да, и я все еще не могу уснуть. Черт возьми.

Он снова зевнул, на этот раз потягиваясь всем телом.

— Мне жаль, Джастин. Мне правда жаль. Я знаю, это отстой.

Он, должно быть, поверил моему сочувствию, потому что отмахнулся от моих извинений и вместо этого спросил:

— Что с тобой? Ты хорошо провела ночь? — у него хватило наглости ухмыльнуться. — Алекс не говорил, что ты придешь.

— Ты имеешь в виду, после того, как ты высадил меня на пороге своего предполагаемого «лучшего друга» с проблемами? — я выгнула бровь.

Его брови внезапно взлетели вверх.

— Он причинил тебе боль? Черт, он причинил, не так ли? — он поморщился. — Об этом следовало подумать раньше. Черт, мне очень жаль.

— Он не причинил мне вреда. Почему все думают, что он какой-то жестокий монстр? — я опустила руки.

Он бросил на меня косой взгляд.

— Потому что он вроде как такой?

— И поэтому ты отправил меня в логово льва? — мне тоже захотелось ударить его, но сильнее. — Если ты действительно думала что он такой плохой, какого черта ты это сделал?

— Я не думал, что он может причинить тебе вред, — оправдался он. — До сих пор не думаю, честно. Но люди болтают.

Он пожал своими массивными обнаженными плечами. И снова ничего не пошевелилось.

— И кроме этого, у тебя явно есть какие-то проблемы. От чего бы ты ни бежала, Алекс — твой лучший способ защитить тебя от этого… неважно, что «это» такое на самом деле, — он пренебрежительно махнул рукой. — Навыки, которые у него есть… Они просто так не уходят.

— Разве ты не его лучший друг? И ты тоже служил с ним, верно?

— Да, мы служили, а насчет дружбы… это долгая история, — он слегка коснулся моего плеча. — Послушай, я действительно не думал, что он причинит тебе боль. Он не такой человек.

Я подняла брови.

— Но люди болтают?

— Так и есть, — его плечи опустились.

— Он засранец, но он ничего не делал, — наконец сдалась я. — И я, честно говоря, сомневаюсь, что он стал бы. Там я чувствовала себя в безопасности. Но…

— Но? — он подтолкнул меня локтем, чтобы я продолжила говорить.

— Но ситуация, в которой мы оказались,… ну, это было не очень хорошо.

Я слегка поморщилась.

— Ты трахалась, а он не кончил? — он криво ухмыльнулся, зацепляя пальцами шлевки на джинсах.

У меня отвисла челюсть.

— Что? Нет!

— Значит, он все-таки справился, — торжествовал Джастин. — Это мой мальчик!

На его лице сияла гордость, и это отвратительно.

— Нет! Я имел в виду, что мы не спали вместе! — я почти кричала.

Он засмеялся, вероятно, над моим свекольно-красным лицом, затем с некоторым усилием отрезвел.

— Знаешь, он беспокоится о тебе.

— Да, конечно, — я бросила на него саркастический взгляд. — Он так переживает, что бросил меня на тебя.

— Эй! Я тоже крутой! — его голос звучал почти оскорбленно, затем его взгляд сфокусировал на чем-то позади меня — на чем-то, чего, как я думала, нет. — Мы завербовались вместе, ты знаешь. Хотя выбрали разные ветви. Раньше у нас были такие проблемы.

Он показал мне небольшое пространство между подушечками большого и указательного пальцев.

— И после этого он был просто другим человеком. Полностью изменился.

— Война делает это с людьми, — торжественно признала я.

— Дело не только в этом. Как будто все его старые проблемы разом всплыли на поверхность. Его гнев был довольно сильным до этого, но после… Я никогда ничего не видел лично, но…

«Опять же люди болтают». Это то, что он хотел сказать.

— И ты никогда не пытался поговорить с ним?

— Все гребаное время. Все время.

Бедняга выглядел побежденным.

— Я разговариваю с ним, но это… односторонне, я бы сказал. Его просто… здесь больше нет. Конечно, он отвечает, но я как комар, который все время жужжит у него в ухе. Это больше не дружба.

Затем он, казалось, понял, что поделился слишком многим, и на его щеках образовалось два светло-розовых пятна. Явно отталкивая свое меланхоличное признание, он одарил меня той же дьявольской улыбкой, что и прямо перед тем, как высадил меня на пороге Алекса и уехать.

— Тем не менее, он разговаривает с тобой.

До меня медленно дошло осознание.

— Так вот почему ты решил поиграть в сваху?

Он кивнул, прежде чем поправить:

— Не сваха. Но он ответил тебе так, как давно не отвечал. Может быть, ты действительно хороший человек.

Он пожал своими широкими и все еще обнаженными плечами. Я ожидала, что у него будет татуировка, теперь, когда я думала об этом, поскольку он излучал атмосферу «плохого парня», но ту часть тела, которую я вижу, безупречно чистая.

— Милая особа, которая принесла не очень приятные проблемы в наш сонный маленький городок, — добавил он, приподняв бровь.

— Ну, этой «милой особе» нужно убираться отсюда со своими «не очень приятными» проблемами к чертовой матери, потому что для меня здесь не осталось надежды, — парировала я. — Так как насчет того, чтобы поскорее починить мою красивую машину и отправить меня восвояси?

— Ха, — он дразняще улыбнулся. — У тебя появляется немного надежды.

— Это не так, — невозмутимо заявила я.

— Это слишком.

Он сохранял кокетливую улыбку на своем чересчур красивом лице.

Я сделала долгий, раздраженный вдох.

— Ты можешь починить мою машину быстрее или нет?

— Ничем не могу помочь, мэм.

Он широко развел руки, подчеркивая свои красиво очерченные грудные мышцы. И снова ни проблеска привлекательности. Грр.

— Не мог бы ты отбуксировать меня в следующий город? Может быть, они смогут помочь, — с надеждой предложила я.

Он покачал головой.

— В соседнем городе с такими машинами, как у тебя, не работают.

— Почему, черт возьми, нет? Это же центр штата Мэн, черт возьми! — я взорвалась в отчаянии. — У всех здесь есть новейшие модели BMW и Tesla?

Он плутовато ухмыльнулся, и мне это не понравилось. Эта загадочная улыбка что-то скрывала, я просто знала это.

— У нас есть старые машины, но не такие, как у тебя. У тебя специальные шины.

Он быстро заморгал, словно дебютантка на балу, застенчиво взмахивающая ресницами; единственное, чего ему не хватало, — это декоративного ручного веера.

Я чуть не вскинула руки в воздух.

— Насколько они могут быть особенными, если мне приходится ждать целую неделю?

— Магазин у черта на куличках. Дай нам время, — ответил он, возвращая мне мои же слова, затем прикусил губы в жалкой попытке скрыть смех за мой счет.

— Где я должна жить, пока жду?

Теперь моя очередь разводить руками.

— У Алекса? — с надеждой рекомендовал он.

— Ты думаешь, я была бы здесь, умоляя убраться отсюда ко всем чертям, если бы могла остаться с ним? — я зашипела, но, похоже, его это не побеспокоило. Он просто продолжал улыбаться. — Он только что обвинил меня в том, что я навлекаю бурю дерьма на все ваши пороги. Не без твоей помощи, смею добавить, поскольку это ты бросил меня в его доме посреди леса без машины.

Я встретилась с ним взглядом, но затем добавила со вздохом:

— И он прав. Не могу с этим поспорить.

Он пытался вмешаться в мое отвращение к себе, когда я снова начала погружаться в жалость к себе, но я уже зашла слишком далеко.

— Просто оставь это, Джастин. Просто… Ты не можешь сделать что-нибудь, чтобы ускорить процесс? Я заплачу тебе столько, сколько ты захочешь. Просто назови свою цену.

— Дело не в деньгах, — он покачал головой. — Я просто не могу купить колеса раньше.

— Но если ты все-таки поставишь колеса раньше, я смогу взять свои проблемы и выкинуть их к чертовой матери из твоего замечательного Литтл-Хоуп, — возразила я. — Как насчет этого?

— По-прежнему ничего не поделаешь, мэм.

Его улыбка снова стала кривой и кокетливой, и мне захотелось влепить ему пощечину по его идеальному лицу. Еще раз. С тех пор как я встретила Алекса, идеально симметричные лица мне просто больше не подходили. Я хотела неровные и асимметричные. Интересные. Уникальные.

Сдаваясь, я официально отказывалась от этого разговора, потому что на него ничего не действует.

— Ладно, как насчет того, чтобы остаться со мной? — неожиданно предложил он. — Прежде чем ты примешь решение, ты должна помнить, что А: я морской пехотинец и могу надрать задницу, если нужно.

Он раскачивался вперед и назад на пятках, гордое выражение озарило его черты.

— Ты имеешь в виду бывшего морского пехотинца?

— Раз морской пехотинец, значит, всегда морской пехотинец, мэм, — поправил он, защищаясь, и немного чересчур громко. Я боролась с ухмылкой. — И Б: у тебя действительно нет выбора.

Моя ухмылка исчезла. Я обдумывала его слова. Не то чтобы у меня был большой выбор, он прав.

— Ты уверен, что я не побеспокою тебя? Намного, — добавила я, морщась.

— Не-а. Ты можешь быть даже полезной. Если я где-нибудь потеряю сознание, просто накрой меня одеялом, чтобы я не отморозил эту прекрасную задницу до смерти.

Он игриво потряс своей попой, и его штаны, и без того висящие опасно низко, сползли еще немного.

— Договорились.

Я улыбнулась, отводя глаза от буквы V, которую образовали его мышцы нижней части живота. Дамы и господа, у него тоже была такая. Но я смотрела на это прозаично, без восхищения. У него это было, я видела это, но это все. Все мое восхищение тратилось впустую на большого придурка с аппетитным запахом, который не хотел иметь со мной ничего общего, кроме как придушить меня за мои — глупые поступки — и я процитировала здесь. И я уже хорошо справлялась сама, без его вмешательства с этой стороны, большое вам спасибо.

— Давай я возьму твою сумку и провожу тебя наверх, — затем он на мгновение замолк. — Вообще-то, мне нужно, чтобы ты кое-что увидела.

— Хорошо, — медленно сказала я, мне не понравился его тон.

— Пошли, — он кивнул мне, чтобы я следовала за ним.

Он шел впереди, а я трусцой следовала за ним, и его штаны спущены так низко, что я видела верхнюю часть его ягодиц. О, Боже милостивый. Было бы вежливо попросить его застегнуть молнию?

— Ты что, пялишься на мою задницу? — он посмотрел на меня через плечо с дерзкой ухмылкой.

Меня поймали.

— Да, и мне интересно, сколько цветов я смогу втиснуть тебе между ягодиц.

Он засмеялся и застегнул штаны. Наконец-то.

— Не психуй, — предупредил он меня, ведя дальше в гараж, и я уже узнала, к чему это вело.

Он провел меня к моей "Импале". Дверцы открыты, и моя одежда разбросана повсюду. Черт!

— Я ни к чему не прикасался, — сказал Джастин, внимательно наблюдая за моей реакцией. Я сокрушенно вздохнула, и он спросил: — Как ты думаешь, они что-нибудь нашли?

Он не дурак, он знал, что тот, кто был здесь, что-то искал, так что немного откровенности мне не повредило бы.

— Нет.

— Ладно. Давай вызовем полицию.

Он собирался вытащить телефон из заднего кармана, когда я закричала:

— Нет!

Он мгновение смотрел на меня, решая мою судьбу, затем кивнул:

— Хорошо. Тогда позволь мне помочь тебе.

— Спасибо, — сказала я себе под нос и принялась за работу.

Нам удалось уложить всю мою одежду в чемодан меньше чем за две минуты, я запихнута ее внутрь, а Джастин вежливо пытался сложить ее, чтобы она выглядела более или менее презентабельно. Я чувствовала себя виноватой за те хлопоты, которые доставляла, куда бы ни пошла, и в тысячный раз задалась вопросом, стоила ли эта флешка того. Когда я открыла ее, там была куча закодированного дерьма, которое я не поняла, но если Эрик так сильно ее хотел, это должно быть важно. И я не хотела, чтобы она была у него, просто не хотела. Я хотела, чтобы у него были проблемы со своими партнерами и их деньгами.

— Ты в порядке? — спросил Джастин, как только мне удалось застегнуть чемодан.

— Да, — ответила я.

— Круто, — ответил он и схватил мой чемодан.

Мы пошли в заднюю часть гаража к лестнице, откуда он вышел. Она выглядела устаревшей и нуждалась в хорошей чистке. Если он не хотел брать мои деньги, может быть, я смогла бы помочь с уборкой его помещения. Квартира наверху маленькая; здесь нет столовой, вместо нее кухня-столовая с маленьким круглым столом и четырьмя стульями. В гостиной на стене висел огромный телевизор с кучей шнуров. Я заметила две разные игровые приставки и кучу других вещей для больших мальчиков. Кожаный диван, стоящий в ряд у стены, выглядел излюбленным и уютным. Он секционный, на нем легко могли разместиться четыре или пять человек. Джастин указал на одну дверь.

— Ванная.

Другая дверь.

— Моя спальня. Я сплю голым, — предупредил он, — так что не приходи без предупреждения, если не хочешь получить травму.

— Спасибо за предупреждение.

Я съежилась, как будто мысль обниматься с великолепным мужчиной была бы болезненной.

«Он просто не тот мужчина», — подсказало мое такое услужливое подсознание.

— Я так и думал, — он подмигнул мне и понес мои вещи к последней двери. — Твоя комната. Она небольшая, но в свою защиту скажу, что я не ожидал гостей.

Комната маленькая. В нее поместилась двуспальная кровать с темно-синими покрывалами и двумя подушками в тон, две белые деревянные тумбочки и небольшой комод. Вот и все, и места для прогулок больше нет. Но это больше, чем у меня было за последние несколько месяцев.

— Это здорово, Джастин. Спасибо. Позволь мне заплатить тебе. У меня достаточно денег для этого, поверь мне.

— Не-а, — он махнул рукой. — Все в порядке. Полотенца в ванной.

Его речь замедлилась, а глаза стали затуманенными.

— Ты выключаешься?

Я видела знаки.

— Ага, — он оставил букву «г» и оглянулся, прежде чем уйти. — Здесь ты в безопасности.

Он зевнул.

— Я ухожу.

Он с трудом добежал до своей комнаты — хорошо, что она всего в двух шагах — и с грохотом упал на кровать. Почти все части его тела добрались до кровати, кроме голеней. Он превратился бы в кузнечика, если спал бы так.

Я и представить себе не могла, что у Джастина такой тяжелый случай бессонницы. Когда он упомянул — сбой, я подумала, что он просто уставал и уснул бы, как только его организм сдавался. Теперь я знала лучше: он будет без сознания целую вечность.

Я подошла к кровати и попыталась пошевелить его ногами. Мужчина тяжелый, особенно полумертвый, как сейчас. Я обошла его, сняла ботинки и потянула за плечи к изголовью. Его кровать королевских размеров, поэтому мне пришлось забираться на нее вместе с ним. Чувак высокий, ниже Алекса на пару дюймов, но сейчас я не могла найти доказательств этой разницы. Казалось, что в нем десять футов роста и шестьсот фунтов веса.

Кряхтя и чертыхаясь, мне удалось поднять его так, что все его тело оказалось на кровати и нигде больше нет свисающих конечностей. Я повернула его голову набок, чтобы он мог дышать, и натянула на него одеяло. Я выполнила свой гражданский долг, и теперь могла свободно исследовать его кухню и утолить урчание в животе. Я не знала, как можно проголодаться в нынешних обстоятельствах после завтрака всего час назад — подъем тяжестей, должно быть, являлся быстрым процессом сжигания калорий.

Холодильник забит замороженными блюдами, пивом и яблоками. Безумное количество яблок разных сортов. Я не нашла ничего другого привлекательного, поэтому взяла яблоко и решила выйти на улицу, чтобы осмотреть окрестности моего нового временного жилища.

Внизу меня встретили три пары круглых глаз, уставившихся на меня. Затем кто-то засвистел, а кто-то еще засмеялся. Я закатила глаза. Некоторые мальчики оставались мальчиками, независимо от их возраста.

— О, пожалуйста, остыньте, ладно? — сказала я, проходя мимо них. Их смех звучал так, словно создавалась теория заговора, и я покачала головой. — Я иду в закусочную. Кому-нибудь что-нибудь нужно?

Парень под сорок с пышными усами спросил:

— Разогрелся аппетит? — и подмигнул мне.

Я вздохнула. Я хотела сказать ему, что да, разогрелся аппетит, милосердно перетащив коматозную задницу его босса туда, где он не перевернулся бы и не сломал нос, упав плашмя на пол, но я не знала, знали ли они о его бессоннице. Не мое дело.

— Конечно.

Я улыбнулась. Всегда плыви по течению, так легче.

— Когда он спустится? — спросил тот же парень. Я пыталась придумать ответ, который не указывал бы на проблему Джастина, но он опередил меня. — Он выключился, не так ли?

Я не знала, что сказать, поэтому кивнула. Он кивнул мне в ответ.

— Хорошо, я осмотрю магазин. Ты останешься здесь?

— Мне нужно выйти, но я останусь здесь на ночь, да.

Он снова кивнул.

— Хорошо. Я покажу тебе, как запираться.

Он возвращается под капот "Хонды", над которой работал, когда я приехала сюда. Двое других уже вернулись к своим делам, их смех затих после того, как усатый парень спросил о Джастине.

— Мне нравится Марина, — продолжил мужчина, о котором шла речь.

Затем он поднял голову из-под капюшона, чтобы посмотреть на меня широко раскрытыми глазами. Его щеки обжигающе красные, и это восхитительно.

— Я имею в виду, что мне нравятся ее блинчики, — он покраснел еще сильнее, если это возможно. — Я имею в виду, что мне нравится ее еда.

Затем он снова принялся за еду, скрывая свое смущение. Интересно. Теперь я хотела знать, кто такая эта Марина. Что угодно, лишь бы отвлечься от моей собственной драмы.

Прогулка до закусочной от дома Джастина короткая, и когда я добралась туда, заведение наполовину заполнено. Я села на свое обычное место (да, теперь это мое место, и у меня уже есть свой обычный заказ) и ждала, когда Кайла подошла бы поболтать.

Когда она, наконец, пришла, я сразу заметила каменное выражение, омрачающее ее ранее жизнерадостное лицо.

— Что тебе принести? — спросила она нейтральным голосом, почти механически. О'кей. Я думала, мы вчера поладили.

Я нахмурила брови.

— Эй, ты в порядке?

Выражение ее лица не изменилось.

— Конечно, все прекрасно. Итак, что я могу тебе предложить?

— Кайла, — раздраженно настаивала я, убедившись, что заставила ее встретиться со мной взглядом. — Что, черт возьми, произошло?

Моей ругани удалось разрушить ее маску, потому что она опустила руку, сжимающую блокнот, и посмотрела на меня. Я посмотрела в ответ. После нескольких секунд взаимного пристального взгляда, она опустила глаза и сказала, наблюдая за мной из-под густых ресниц.

— Я слышала, ты сейчас живешь с Джастином.

О, здорово.

— Я пробыла с ним буквально час, — пожаловалась я, — и все уже знают?

— Маленький городок, — она пожала своими узкими плечами. — Ну и что, ты живешь?

Она наблюдала за мной, как ястреб.

— А что, если это так? — я спросила, просто чтобы подтолкнуть ее, потому что понимала, к чему это вело.

— Тогда ничего. Просто любопытно.

Она снова пожала плечами, но это неестественное движение. Она смотрела куда угодно, только не мне в глаза. Мне жаль ее, потому что Кайла не плохой человек, она просто охвачена ревностью. На ее месте мог быть кто угодно.

— Моя машина сломалась, и он ее чинит, — объяснила я, смягчая тон. — Ты уже знаешь это. Мне негде остановиться, поэтому он предложил мне свою вторую спальню на пару дней.

Ее глаза немного загорелись, затем снова потускнели.

— Прости, я не могу предложить тебе остаться со мной.

— Не беспокойся об этом.

Я отмахнулась от нее. Я не знала ее истории, но не думала, что она легкая. Вот почему я буду держаться от нее как можно дальше со своими непостоянными проблемами. Ей не нужно, чтобы они тоже попадали в ее поле зрения.

— Это всего лишь вопрос времени, когда ты станешь… — продолжила она через мгновение, замолкая.

— Когда я что? — я сказала немного резче, чем намеревалась.

Ее щеки покраснели, и она, наконец, встретилась со мной взглядом.

— Прости, я веду себя как стерва. Это просто…

Я одарила ее понимающей улыбкой.

— Он тебе нравится, я знаю.

— Нет! — взвизгнула она, но, встретившись со мной взглядом, вздохнула. — Да, — ее взгляд опустился на стол.

— Так почему ты не с ним?

— Ты шутишь? — она засмеялась. — Потому что это смешно. Ты видела наше общение, верно? Он никогда не обратит на меня второго взгляда, разве что для того, чтобы подколоть.

Я посмотрела на нее и искренне удивилась, почему она так думала.

— Почему?

— Потому что я — это я, а он — Джастин.

Она махнула своей элегантной рукой с длинными артистичными пальцами, как будто это должно все объяснить. Это не так.

Я нахмурила брови.

— Что ты хочешь этим сказать?

— Он, типа, такой великолепный парень, о котором все мечтают. Он переспал со всеми блуждающими вагинами, и они, блядь, двенадцать по десятибалльной шкале, — она закатила глаза и слегка фыркнула.

— Блуждающие вагины? — я засмеялась так сильно, что фыркнула, и Кайла начала смеяться вместе со мной. Наверное, из-за моего поросячьего писка.

— Да, я их так называю.

— А кто они такие? — спросила я.

— Ты действительно хочешь знать? — ее глаза сверкнули, когда она играла с косичками, которые сегодня заплела, чтобы выглядеть привлекательно.

Кончики окрашены в красный цвет и гармонировали с накрашенными губами. На ней это мило смотрелось.

— Расскажи же! Я с нетерпением жду какой-нибудь драмы, в которой не участвую.

— Позволь мне принести тебе еды и кофе, и я сейчас вернусь!

Она улетела, не спросив, чего я хотела. Я надеялась, что это Курт, но я взяла бы все, что она мне принесла бы.

Десять минут спустя она принесла мне еду и питье. И это Одинокий Курт! У меня в груди разлилось тепло от того, что она уже знала о моем заказе, как будто я настоящий завсегдатай, и она уже моя подруга. Затем она плюхнулась на стул напротив меня, положила локти на стол и озорно улыбнулась.

— Приготовься к местным сплетням!

Ее глаза сверкнули, и у меня внутри возникло приятное, уютное чувство, как когда вы встречаете давно потерянного друга и просто возвращаетесь друг к другу, как будто вы никогда и не расставались.

— Итак, мы все вместе ходили в одну школу.

— Ты и Джастин?

Я удивлена, потому что она выглядела моложе его.

— Не-а. Он был на несколько лет старше, но он был моей первой влюбленностью. Практически, — она поморщила нос. — Пока одна из вагин не вонзила в него свои когти.

— Значит, они учились вместе в школе?

— Да. Нет. Перестань перебивать! — воскликнула она и кинула в меня пакетиком сахара.

Мне удалось словить его со смехом.

— Хорошо, хорошо, но ты сбиваешь меня с толку.

— Мы все ходили в одну школу, но в разные годы. Это как одна школа здесь и две в соседнем городе. Но мы все смешались. Ну, они смешались, — добавила она после паузы. — В любом случае, в каждой школе есть Реджина Джорджес. Популярная, красивая, богатая, ты знаешь этот тип.

Я кивнула.

— Итак, они все держатся вместе, и когда старая команда уходит, приходит новая. Они есть у каждого поколения. И каждая из них спала с ним.

Теперь моя очередь поморщить нос от отвращения. Не потому, что он трахал дрянных девчонок, кого это волновало, но мысль о том, что все эти подруги делили один член, заставила меня съежиться.

— О-о-кей.

— Да, он мужчина-шлюха. Настолько великолепен, насколько это возможно, — она тоскливо вздохнула.

— И я предполагаю, что ты хочешь быть одной из них? В этом нет ничего постыдного, он красивый мужчина.

— Хотелось бы. Бьюсь об заклад, одной поездки с ним будет достаточно, чтобы вспоминать, когда я состарюсь и покроюсь морщинами, — ее глаза остекленели, как будто она запуталась в своем воображении.

— Так почему бы и нет? — спросила я.

— Он ненавидит меня, — тихо сказала она.

Я почувствовала, что упускала большую часть того, что произошло между ними, и мне трудно примирить того Джастина, которым он являлся для меня, с тем Джастином, которым он был для Кайлы.

— Он не похож на человека, который кого-то ненавидит, особенно горячую женщину, но с тех пор, как я увидела, как он разговаривал с тобой… Милая, даже мне стало не по себе.

Она поморщилась.

— Представь, что это заставляет меня чувствовать.

— Прости.

Я сочувственно похлопала ее по руке через стол.

Она взяла полоску бекона с моей тарелки и запихнула себе в рот, прежде чем я успела выхватить ее обратно. Что хорошего в том, что люди здесь постоянно воровали мою еду? Неужели они не могли сами купить себе бекон?

— Он, типа, законно ненавидит меня, — продолжила она, как будто она не грязная воровка.

Возвращаясь в нужное русло, я скривила рот, размышляя:

— Честно говоря, в это трудно поверить. Он кажется таким покладистым и беззаботным.

Она покачала головой.

— Да, не со мной.

— Почему?

Мне искренне любопытно. Кайла горячая и умная; она выглядела как раз таким типом, который понравился бы Джастину — который понравился бы любому мужчине. Может, он и флиртующий, но ни в малейшей степени не глупый. Я могла сказать, что у этого мужчины большой мозг в его опасно красивой голове и такое же сердце, даже если он вел себя как клоун. У таких обычно самый острый ум.

— Понятия не имею, — я с сомнением посмотрела на нее, на что она вскинула руки в защиту. — Клянусь Богом, понятия не имею. Много лет назад у нас все было хорошо — ну, не хорошо, потому что он не знал о моем существовании, — но, по крайней мере, он не был злым… потом, когда он вернулся… — она оборвала себя, потому что не знала, как много знала я, и вот я увидела красивую женщину, которая все еще пыталась быть верной парню, который ее ненавидел.

— Из тюрьмы? — я помогла ей.

— Ты знаешь?

Она, казалось, удивлена.

— Маленький городок и все такое.

Я улыбнулась почти извиняющимся тоном, смущенная тем, что это звучало так, будто я сплетничала.

— И-и-и-и.

Теперь она заколебалась, как будто сказала слишком много и только что вспомнила, что я жила у него — по крайней мере, на одну ночь. И она до сих пор не знала о продолжительности моих почти несуществующих отношений с ним, если это вообще можно так назвать.

— Ну, когда он вернулся, он изменился.

— Тюрьма, как правило, так поступает с людьми, — мягко подсказала я, и она покачала головой.

— Нет, он изменился со мной. Как будто я его враг номер один. Он обращался со мной как с дерьмом, как и его брат.

Она взяла еще один кусок бекона, и на этот раз я не остановила ее, учитывая, что ей это нужно больше, чем мне. На самом деле, я почти готова разделить с ней моего священного Одинокого Курта.

Я все еще не могла представить, чтобы такой парень, как Джастин, обращался с какой-либо женщиной как с дерьмом, особенно с такой красивой и изворотливой, как Кайла.

— Останься рядом, и ты увидишь больше его с этой стороны рядом со мной. Зрелище, на которое стоит посмотреть, — сардонически усмехнулась она.

— Я скоро уезжаю, — тихо сказала я.

— Облом, — ее лицо вытянулось. — Я надеялась хоть раз в жизни подружиться с нормальным человеком.

— Конечно, здесь есть люди нашего возраста, — с сомнением сказала я.

— Да, но все они выросли здесь.

Она сказала так, как будто это должно все объяснить.

— И что в этом плохого?

На этот раз ее улыбка печальна.

— Я здесь не самая популярная девушка.

— Почему ты не уедешь?

Именно это я и сделала. Однако, мысля реалистично, я внутренне фыркнула над собой. И как тебе это удавалось, Фрейя?

Она встала и ушла.

— Было приятно познакомиться с тобой, Фрейя.

Возможно, я сказала что-то бестактное, но понятия не имела, что именно. Пять минут спустя она вернулась с упакованной едой и спокойно взяла мою карточку. Когда она вернулась, я осторожно взяла ее за руку.

— Посиди со мной немного, — она не сдвинулась с места, поэтому я жалобно добавила: — Пожалуйста, — она оглядела меня и решила удовлетворить мою просьбу. — Прости, если я тебя чем-то обидела, я действительно не хотела.

— Ты меня не обидела. Просто… это мои собственные проблемы, и я предпочла убежать от них, как я всегда делаю, когда мне приходится признавать их существование.

— Эй, я не осуждаю. В конце концов, именно поэтому я здесь.

Я развела руками с самоуничижительной полуулыбкой.

Она наморщила лоб.

— Ты здесь прячешься?

— Что-то вроде этого.

Мы обе замолчали, каждый в своем мире, когда я заметила знакомое огромное тело, прогуливающееся по улице. Я мгновенно оживилась и провела его взглядом. Должно быть, он почувствовал, что я подглядывала, потому что его голова резко повернулась в мою сторону, и наши взгляды встретились. Я сглотнула огромный комок в горле.

Кайла пнула меня под столом, и я оторвала от него взгляд, чтобы бросить на нее возмущенный взгляд.

— Не пялься на него! — зашипела она. — Он вернулся с войны с ранениями. Он не виноват, что он такой.

О, милая Кайла. Она пыталась защитить его, думая, что я пялилась на его шрамы. На самом деле, это последнее, что я видела, когда смотрела на него. Итак, я рассказала ей историю о том, как я оказалась ночевать у Алекса, и как я оказалась у Джастина всего через несколько часов — за вычетом нескольких интимных подробностей о моих особых моментах с Алексом. Ее глаза расширялись с каждой произносимой мной фразой.

— Ты спала в доме Алекса? Типа спала, спала? В доме Алекса? — она так взволнована, что похожа на ребенка в кондитерской. — Я слышала о вашем общении с ним, но я не полагала, что ты на самом деле была в его доме!

— Я бы сделала больше, если бы он был готов к этому, но мы вроде как поссорились.

Мои губы изогнулись вниз в почти детской гримасе.

— Срань господня! — воскликнула она высоким голосом.

Именно в этот момент высокая дама с большой грудью и стильными рыжими волосами вышла из-за прилавка.

— Хочешь еще немного поработать, милая?

— Вернусь через минуту, Марина! — Кайла крикнула в ответ, махая рукой. Так это Марина, в которую влюблен Усатый парень. — Я так счастлива! — выпалила она.

— Чему?

Я переключила внимание с наблюдения за Мариной, прославившейся Усатым парнем, обратно на Кайлу.

— Ты понятия не имеешь, как долго у него не было нормального общения с человеком, — объяснила она с сияющими глазами, — не говоря уже о женщине.

— Ты, кажется, ужасно заботишься о его благополучии.

Я прищурилась, глядя на нее точно так же, как она делала, когда подвергала меня вивисекции из-за Джастина.

Она засмеялась над этим.

— Туше.

Мы обе оглянулись на то место, где только что был Алекс, но я его не увидела.

— Наверное, он пошел получать посылку.

Должно быть, она увидела вопрос в моих глазах, потому что объяснила.

— Он заказывает запчасти для машин, которые ремонтирует, онлайн, но большинство из них доставляется вон в тот магазин Mac's, — она указала на одно из зданий снаружи, — потому что никто не может найти его адрес в лесу. Алекс забирает их раз в неделю или около того. Хотя это странно.

Она постучала пальцем по подбородку.

— Он только вчера утром забрал доставку.

С этими словами Алекс вышел из магазина с пустыми руками. Его взгляд устремлен на меня, смелее, чем я могла от него ожидать. Проходя мимо закусочной, он отвел взгляд на дорогу и вернулся к своему грузовику.

— Думаю, я немного обожглась, — засмеялась Кайла, затем мгновенно отрезвела и поморщилась. — Дерьмо — каламбур неуместен. Но он смотрел на тебя.

— И что?

Она посмотрела на меня так, словно у меня не хватало клеток мозга.

— Он смотрел на тебя, — повторила она.

Затем она вздохнула, и ее взгляд стал отсутствующим. — О боже, ты бы видела его, когда он был моложе, — вспоминала она. — Всеамериканский красавчик. Он мог заполучить кого угодно, буквально кого угодно, — она наморщила нос. — И раньше он их получал. Вместе с Джастином. В любом случае, он уже не тот. И люди, которые хвалили его, теперь относятся к нему как к изгою.

Ее печальный взгляд и видимая нотка разочарования в нем следовала за Алексом.

— Я так и слышала.

— Не верь всему, что слышишь, — почти мрачно напомнила она мне.

— Кайла! — Марина крикнула.

— Это мой сигнал уходить. Дай мне свой телефон.

Я передала его ей. Она что-то вбила и вернула.

— Я отправила сообщение самой себе. Если ты решишь остаться здесь подольше, позвони мне. Мне бы не помешал друг.

— Кайла! — Марина начала раздражаться.

— Я иду, боже! — крикнула она в ответ. — Еще раз, приятно было познакомиться. И на этот раз я серьезно.

Она хихикнула и ушла.

Радуясь, что по дороге сюда я зашла в местный магазин купить новый — на этот раз за наличные, — я проверила свой телефон, чтобы убедиться, что в него сохранился номер Кайлы, чтобы не потерять ее, взяла свои вещи и вышла через двойные двери в передней части закусочной. Затем я внезапно остановилась, потому что грузовик Алекса все еще припаркован на улице. И он внутри. Мне нужно пройти мимо него, чтобы попасть к Джастину. Я прошла мимо, чувствуя себя на взводе и стараясь не смотреть на него, но у меня ничего не получилось, потому что он резко открыл дверь и выпрыгнул из грузовика.

— Привет, — сказал он своим грубым, гортанным голосом.

— Привет.

Я видела его всего несколько часов назад, и мы расстались не как друзья, но при виде его сейчас у меня в груди возникло что-то подозрительно похожее на пение моего сердца.

Казалось, он подыскивал слова, потому что ему потребовалась минута, чтобы собраться с мыслями.

— Ты устроилась на новом месте? — наконец спросил он.

— Да.

Это вся информация, которую я предложила. Затем последовала многозначительная пауза, но я не двинулась с места.

Он проиграл битву и сдался первым. Ха. Я выиграла.

— Где ты остановилась?

— У Джастина.

— Какого хрена?

О, мне нравилась такая реакция. Он не выглядел счастливым, а это означало, что напряжение и неоспоримое влечение, которые я чувствовала все это время, не были односторонними.

— Ты остановилась у него дома?

— Да, — я пожала плечами. — Мне больше некуда идти, и ты бросил меня к его ногам. Почему ты сейчас такой раздражительный? Я переночую в дополнительной комнате этого парня. Подумаешь.

— Да пошло оно, — огрызнулся он, его челюсть напряжена. — Садись в машину.

Он подошел к пассажирскому сиденью и открыл дверь. Я стояла на том же месте, где он меня оставил, выведенная из равновесия его неожиданной яростью.

— Садись в гребаную машину, Фрейя, — повторил он низким рычанием.

— Почему? — его поведение начало меня раздражать.

Все это вызывающее поведение, когда он впускал меня в свой дом, потом выгонял из него, потом впускал, потом снова выгонял, не укладывалось у меня в голове.

— Значит, мы можем съездить туда, забрать твои вещи и уехать, — проворчал он, потому что не знал, как говорить по-нормальному, по-человечески.

— Куда уехать?

— Ко мне домой.

— Ты, блядь, издеваешься надо мной?

Мне даже все равно, услышал бы меня кто-нибудь или нет, и я уверена, что к вечеру все будут знать, что я набросилась на героя войны — такого же недооцененного ими, как и им самим, — и побег от моего жестокого бывшего мгновенно стал бы наименьшей из моих проблем.

— Ты просто выгнал меня сегодня утром, а теперь хочешь, чтобы я вернулась?

— Да, — это все, что он ответил.

— Это был не вопрос! Это было риторическое утверждение, чтобы я могла указать, насколько это чертовски абсурдно!

Я уверена, что сейчас у меня из ушей шел пар.

— Я никуда с тобой не пойду, — заявила я, скрещивая руки на груди.

— Садись. В. Машину, — зарычал он, его слова едва слышны.

И, наверное, это очень плохая идея — тыкать пальцем в человека, который признал себя жестоким, но, похоже, я ничего не могла с собой поделать. Итак, я подошла к тому месту, где он стоял, и оказалась совсем близко к нему, прямо в его пространстве. Между нами всего пара дюймов, и я зашипела ему в лицо:

— Нет.

Его ноздри раздулись, дыхание стало коротким, неглубоким и неровным. Он схватился за открытую дверь с такой силой, что побелели костяшки пальцев. Его губы превратились в одну тонкую линию. Он выглядел пугающим, очень пугающим, но почему-то я его не боялась. Совсем нет. Господи, мои инстинкты самосохранения, должно быть, дерьмовые. Бог знает, что это так.

— Садись в машину, Фрейя.

Он едва мог сдерживаться, и теперь я поверила, что у него проблемы с гневом. Серьезные. В противном случае нет никакого объяснения, почему он разогнался с нуля до сотни за полминуты из-за того, что я упомянула, где я остановилась.

— Ты сейчас не в себе, — честно сказала я ему. — И я не собираюсь ехать с тобой в одной машине, когда ты в таком состоянии.

Я сделала неуверенный шаг назад, и он сделал такой же шаг вперед, как будто мы вместе танцевали вальс на улице.

— Это именно то, какой я, — он саркастически развел руками. — Именно такой, как ты хотела, настоящий я. Я предупреждал тебя держаться подальше, но ты просто не слушала, не так ли? И теперь ты не оставляешь мне выбора, кроме как вмешаться.

Его глаза сосредоточены на моем лице, и, возможно, сейчас я немного напугана. Совсем чуть-чуть. Я уже бывала в этом месте раньше, когда позволила мужчине напугать меня, и я поклялась себе никогда туда не возвращаться. И все же я здесь.

— Я передумала, — я сделала еще один шаг назад. — Я уеду из этого города, когда моя машина будет готова, и ты больше никогда обо мне не услышишь.

Я сделала еще один шаг, и он, должно быть, увидел в моем лице что-то такое, чего не видел раньше, потому что все его поведение изменилось. Он опустил свои устрашающе демонстративные руки и отошел к грузовику.

— Мне жаль. Мне жаль, Фрейя, — прошептал он и зашагал к водительскому сиденью.

В следующее мгновение он унесся с места преступления, с места разговора. Я проглотила очередной комок в горле вместе с горькими воспоминаниями, которые всплыли после этого общения. Я сделала несколько глубоких, продолжительных вдохов, и когда почувствовала себя ближе к нормальному состоянию, я, наконец, заметила, что у нас была аудитория. По меньшей мере дюжина человек прекратили все, что они делали, чтобы вместо этого понаблюдать за нашим взаимодействием.

Да, мой бывший — наименьшая из моих проблем прямо сейчас, учитывая осуждающие лица вокруг.

Я плотнее затянула шарф и возобновила прерванное путешествие обратно к Джастину.