Призрачные сердца

Глава Двадцать Пятая

AЛЕКС

Моя собственность кишила полицейскими и медицинскими работниками. Слава богу, что Кен не допустил на место происшествия посторонних. Красные и синие мигалки пронзительно сверкали на фоне ночного неба. Кен прижался к окну моей гостиной, его плечи напряжены.

— Фрейя, мы просто хотим убедиться, что с тобой все в порядке. Ты не могла бы позволить нам войти, пожалуйста?

Сквозь шум донеслось сдавленное "нет" Фреи, и я быстро подошел к нему. Протиснувшись мимо него, я направился прямо к входной двери, доставая ключи из кармана.

— Алекс, не делай этого, — предупредил Кен из-за моей спины. — Она должна дать нам разрешение.

— Это мой гребаный дом, — зашипел я. — Моя девушка там с гребаным трупом! Только не говори мне, что я не могу войти!

Я вставил ключ в замок и услышал, как Фрейя издала пронзительный, опустошающий крик, как раз в тот момент, когда я пытался открыть дверь. Она отползла назад, пока не уперлась в стену спальни, и я даже отсюда увидел дикий блеск в ее глазах. Она не видела меня. Она все еще смотрела на него.

Кровь с тела Эрика на ее руках и в волосах — черт, я надеюсь, что это только его кровь — и начала просачиваться на мои половицы и на ковер.

Я в испуге отскочил назад, снова захлопнул дверь и выдернул ключ. В спешке связка ключей упала на пол, и Кен бросил на меня разочарованный взгляд.

— Ты же не думаешь, что мы не можем войти? Она одна женщина, а нас много, но она в шоке, мы не хотим травмировать ее еще больше, врываясь внутрь. С нее хватит этого на всю жизнь, — он сделал глубокий вдох и снова отворачивается к окну. — Фрейя, мы здесь не для того, чтобы причинить тебе боль. Нам просто нужно убедиться, что с тобой все в порядке.

Я посмотрел вокруг на множество мужчин, которые слонялись вокруг, на красные и синие огни и суровое выражение на лицах каждого. Несколько человек бросали на меня взгляд, прежде чем нервно отводили глаза, вероятно, вспоминая, когда их в последний раз вызывали в этот дом. Это было с Эдисон; она вызвала полицию той ночью.

Еще один звонок Алексу Кроули.

— Выключи фары в машинах, — мягко инструктировал я его. — Избавься от большинства этих людей. Мы с тобой вытащим ее, а потом разберемся с остальным.

Кен медленно повернулся, чтобы посмотреть на меня, прежде чем неохотно повернуться к своим людям и передать инструкции. Более половины из них ушли, свет погас, и в лесу снова стало темно и относительно тихо.

— Фрей? — мягко прошептал я, подходя к окну.

Я прикрыл пальцем отверстие от пули в армированном стекле и повернулся, чтобы проследить за ее траекторией. Кен тихо сказал у меня за спиной:

— Джейк отстранен от работы, и его оружие должно быть заперто в участке, — я услышал, как он сглотнул. — Но этим утром его там не было. Ты меня понимаешь?

Я кивнул, понимая, о чем он меня просил. Затем я попытался снова.

— Фрейя, ты меня слышишь?

Она подтянула колени к груди, ее взгляд прикован к телу перед ней, но когда я заговаривал, я видел, как ее взгляд устремился к окну.

— Ты слышишь меня, Фрейя? — я попытался снова, и она повернула голову, чтобы посмотреть на меня. — Я собираюсь войти сейчас, хорошо? Я зайду внутрь, накрою простыней то, что лежит перед тобой, а потом мы постараемся доставить тебя в больницу, просто чтобы убедиться, что с тобой все в порядке. Хорошо?

— Нет, — сказала она, но это звучало слабее, чем другие ее протесты.

Я медленно потянулся к дверной ручке и умудрился отпереть ее, не вызвав реакции, но в ту секунду, когда я начал открывать дверь, Фрейя снова издала душераздирающий вопль и отлетела назад, кувыркаясь в открытую дверь спальни и ударяясь головой о спинку кровати. Она застонала и приложила руку к затылку, прежде чем посмотреть на неё. Ее глаза расширились от испуга, когда она увидела кровь Эрика у себя на руках, думая, что это из ее собственной головы, и она посмотрела на меня с паникой в глазах.

Это тот же взгляд. Тот панический, преданный взгляд. Фрейя, Эдисон… их лица сливались в моем сознании, и я не мог сдвинуться с места, на котором стоял. Я сделал то же самое с женщиной, которую любил, даже не пытаясь.

Любовь? Да, я понимал, я влюблен во Фрейю. И я ее не заслуживал. И она, черт возьми, уверена, что заслуживала гораздо большего, чем тот ущербный засранец, которым я являлся.

— Давай сделаем это, — твердо сказал Кен, двое его людей и парамедик окружили меня. Я бы не смог, даже если бы захотел. — Я думаю, будет лучше, если тебя здесь не будет, когда мы выйдем с Фрейей. Ты, похоже, больший спусковой крючок, чем любой из нас.

Он исчез в доме, но я едва уловил, что он сказал.

Меня здесь не было, и Фрейе было больно. Я оставил Фрейю одну, потому что нес какую-то чушь, будто мне нужно побыть одному, когда я знал, что ее бывший был рядом. Я подводил людей, одного за другим — каждый человек вокруг меня так или иначе трепел неудачу из-за меня.

В тишине я услышал, как кого-то рвало в лесу рядом с домом, и на деревянных ногах повернулся в ту сторону.

Это Джейк, его руки и колени в грязи, его сильно рвало. Его желудок пуст, так что ясно, что он занимался этим уже некоторое время. Его руки тряслись, локти подрагивали, удерживая его в вертикальном положении, и я увидел пистолет рядом с ним в грязи.

Я сделал свои шаги громче, но он не сделал ни малейшего движения, чтобы скрыть происходящее.

Есть много вещей, которые я мог сказать, но я не озвучил ни одну из них. Я посадил его обратно на задницу и притянул его лицо, чтобы он посмотрел на меня.

— Я тоже помню свое первое убийство.

Это все, что я сказал, и его глаза расширились сначала от удивления, потом от боли.

Я до сих пор помнил глоток воздуха, который оказался его последним. Его лицо, когда он понял, что жизнь покинула его. Глухой звук его падения. Никакие тренировки, симуляции или ожидания не смогут подготовить вас к этому. И никто не говорил вам, что это лицо будет преследовать вас вечно, пока в конце концов вы не поддадитесь тьме и не откажетесь от борьбы со своим концом.

Глаза Джейка наполнились слезами, и я кивнул, притягивая его в свои объятия.

— Я знаю, — выдохнул я ему на ухо.

Его тело сотрясалось от рыданий, и я крепко обнял его, зная, что эта ночь будет преследовать Джейка вечно.

Точно так же, как это будет преследовать и меня, как ночь, когда единственная женщина, которую я когда-либо любил, пострадала из-за меня.

ФРЕЙЯ

Я проснулась от тяжелого сна и обнаружила себя на больничной койке. В голове у меня стучало, а все тело казалось напряженным и неуверенным в себе, как будто оно только что обнаружило силу тяжести и пыталось понять, как ее использовать.

Несколько минут я лежала без сна, пытаясь собрать воедино все, что произошло после того выстрела, который срикошетил от моего мозга, но все либо расплывчато, либо полностью отсутствовало. Все, что я могла вспомнить, это мертвое тело. Кровь, когда она текла ко мне, казалась рекой преднамеренного нападения, Эрик пытался заползти в меня даже после смерти. Я уже собиралась снова заснуть, когда медсестра выглянула из-за угла и улыбнулась слишком восторженно.

— О боже, ты проснулась!

— Что случилось? — прохрипела я.

Она проверила мои показатели и улыбнулась снова.

— Я не самый лучший человек, чтобы спрашивать об этом, но шериф Бенсон скоро будет здесь, чтобы проверить тебя. Что касается вашего здоровья, мисс Каннингем…

— Кеннеди, — тихо сказала я. Медсестра мгновение непонимающе посмотрела на меня. — Моя фамилия. Это Кеннеди. Каннингем — фамилия моего бывшего мужа.

Моего покойного бывшего мужа.

Образ его выпученных глаз и сочащейся крови вспыхнул у меня перед глазами, и я содрогнулась.

— Мисс Кеннеди, — многозначительно поправила она, — вы здесь только под наблюдением, учитывая, что прошлой ночью вам пришлось пережить довольно тяжелый опыт. Вы здоровы, и ни один из наших тестов не выявил ничего подозрительного. Психиатр приедет через несколько часов, и она обсудит с тобой кое-какие вопросы, и мы сможем решить, когда ты выйдешь отсюда.

Раздался стук в дверь, и медсестра улыбнулась.

— А, вот и мы.

Я подумала, что это будет Алекс, но я разочарована, когда это Кен с Джастином, идущим позади него.

Разочарование, должно быть, читалось на моем лице, когда Кен тихо хихикнул.

— Я попросил Алекса подождать, пока психиатр не разрешит тебе, Фрейя. Он совсем мной не доволен, но это к лучшему, — он неловко сел на стул у кровати. — Мы бы не хотели новых неудач.

Он обменялся взглядом с Джастином, но не вдавался в подробности.

— Ты помнишь, что произошло, Фрейя?

Я покопалась в своей памяти в поисках последних двадцати четырех часов, но последнее, что я помнила, — это телефонный разговор с Кайлой и Эриком и его пистолет, после этого ничего.

— Нет, не все, — прошептала я, слегка качая головой.

Кен посмотрел на Джастина, затем снова на меня.

— На тебя напали в доме Алекса.

— Я это знаю.

— Что ты помнишь из этого? — спросила Кен.

Я на мгновение задумываюсь. Стелла! Боже мой, Стелла!

— С твоей мамой все в порядке? — я вскрикнула. — Ты не должен быть здесь со мной. Тебе нужно быть со своей мамой!

— У мамы сломана рука, ее лечили из-за сотрясения мозга, и у нее есть повод купить новую машину, — сказал Кен со смешком. — Она уже дома, и папа и Лейла души в ней не чают. Они сделает все, что в их силах. Не беспокойся о ней.

Я слабо улыбнулась.

— Я ненавижу, что она была вовлечена в это. Я ненавижу, что кто-то еще был вовлечен, — я сглотнула и поиграла с одеялом в дрожащих пальцах. — Как Джейк?

Образ его, стоящего там с пистолетом на боку, в темных очках, снова возник в моей голове, и я задохнулась от страха, который пронзил мое тело.

Кен автоматически протянул руку, чтобы попытаться успокоить меня, но Джастин оттолкнул ее, заменяя его.

Кен поерзал на своем стуле и благодарно посмотрел на Джастина, явно чувствуя себя неловко. Он откашлялся, пока Джастин устроился на кровати рядом со мной, нежно поглаживая мое плечо.

— С Джейком все в порядке. Мы внимательно следим за ним в полиции. Не волнуйся за него. И Кайла тоже в порядке, немного потрясена…

— Кайла? — прошептала я. — Что случилось с Кайлой?

Джастин медленно выдохнул.

— Кайла, по-видимому, получила сообщение от Марины о том, что в закусочной сработала сигнализация, — объяснил он напряженным голосом. — Кайла сказала, что проверит её, когда будет проходить мимо. Ее связали и заперли в кладовке, пока горела кухня.

Я посмотрела на него, мое сердце разбивалось все больше и больше.

— Это все моя вина, — шепчу я. — Я знала, что не должна была оставаться. Я просто подвергаю всех еще большей опасности.

— В действиях психопата нет твоей вины, Фрейя, — твердо заявил Кен. — Я никогда не хочу видеть, как таким образом страдают невинные люди, включая мою собственную мать, но ты помогла нам раскрыть гораздо более крупную преступную группировку, которая спасет еще много жизней. Эрик был не одинок в своих делах, и теперь мы можем послать все большим парням в большом городе, чтобы они прекратили этот бизнес, через который они отмывали оффшорные счета. Мы — район маленького городка, в котором обычно не бывает подобных драм. Так что какое-то время ты будешь главной новостью — просто будь готова.

Я облизнула пересохшие губы и тихо сказала:

— У меня есть еще информация.

Кен и Джастин переглянулись.

— Хорошо, — сказал Кен, — давай проверим тебя у врача, чтобы ты могла дать нам показания.

Я слабо улыбнулась, когда раздался еще один стук в дверь и в комнату тихо вошла стильная женщина лет под тридцать в элегантном деловом костюме и со светлыми волосами, аккуратно зачесанными назад. Кен улыбнулся ей.

— Дженна. Рад тебя видеть.

— Шериф Бенсон.

Она протянула руку и тепло улыбнулась ему. Она повернулась к Джастину, и ее улыбка на долю секунды исчезла, прежде чем вернуться.

— Мистер Эттлборо. Я не знала, что ты принимаешь участие во всем этом.

Джастин опустил голову.

— Просто дружеское дело. Я обещаю, — он повернулся ко мне и улыбнулся. — Увидимся позже, Фрейя.

Он кивнул Кену и ушел, обходя Дженну стороной.

Кен тоже встал.

— Фрейя, это доктор Дженна Мортон, психиатр. Я оставлю тебя в ее очень умелых руках и через некоторое время свяжусь с тобой.

— Ты пришлешь ко мне Алекса?

— Я сделаю все, что в моих силах.

Я задумчиво смотрела, как он уходил, прежде чем неохотно согласилась поговорить с психиатром.

Я провела в больнице еще два дня, и мне разрешали выписаться, если в течение следующих нескольких недель я проведу еще несколько сеансов в офисе доктора Дженны в городе. Все мои слабые намеки на то, что мне нужно уехать из города, были тщательно проигнорированы. Она сказала, что хочет попытаться разобраться с тем, что случилось со мной, прежде чем это перерастет в ПТСР, и я не могла отделаться от мысли, что Алексу следовало пройти такое же лечение. Усилия по лечению его посттравматического синдрома, когда он вернулся, должны были быть более агрессивными. Зная Алекса, я могла сказать, что правильные слова от правильных людей могли бы помочь — и, вероятно, все еще могут.

Утром в день моей выписки из больницы я дала Кену свои показания. Я предупредила его, какого рода информацией и о ком я хотела бы поделиться, и он решил, что это выше его должностных полномочий, и вызвал подкрепление. Здесь присутствуют несколько крупных людей в черных костюмах, которые, так получилось, из ФБР. Я держалась поближе к Кену, поскольку он единственное знакомое лицо, которое я знала в комнате; он относился ко мне так, словно я его младшая сестра, и я бесконечно благодарна ему за это. Не думаю, что смогла бы пережить этот допрос, если бы не он. Костюмы пугали, но Кен стоял на своем, поддерживая меня. Каждый раз, когда я пугалась, он клал свою тяжелую руку мне на плечо и ободряюще сжимал, и именно так я справилась с этим процессом.

В результате я предоставила им доступ к моей доверенной компании, которой я поручила поделиться с ними информацией, которую я спрятала. Поскольку я делилась этим по собственной воле, они только заберут информацию и оставят деньги мне — я не арестована, так что нет необходимости конфисковывать деньги. Честно и беспристрастно.

После этого заявления я почувствовала себя на две тысячи фунтов легче — я не сидела на бомбе замедленного действия, готовой взорваться в любой момент, и я помогла людям. Я довольна и тем, и другим.

Кен поцеловал меня в лоб и ушел с костюмами, говоря, что ему нужно закончить давать показания в участке.

Алекс не навещал меня. Совсем. Ни до того, как меня выписали, ни после. Я позвонила Джастину, когда была в больнице в первый день, поскольку Кен избегал этого вопроса, как чумы, и он утверждал, что не видел его и ничего о нем не слышал с тех пор, как они вместе спасли Кайлу из огня.

Кен уже уехал в участок. И я не могла позвонить Кайле, не после того, как усомнилась в ней, и не после того, как почувствовала себя виноватой в ее нападении. Для того, чтобы она простила меня, потребуется нечто большее, чем простой телефонный звонок с просьбой об одолжении забрать меня из больницы.

Алекс — пропал без вести. Итак, в списке моих близких друзей остался только Джастин.

— Привет, Джас. Ты можешь забрать меня из больницы? — спросила я его, когда он ответил после второго гудка.

— Конечно, — прощебетал он без колебаний. — Буду через несколько минут.

Пока я сидела там и ждала, вышла медсестра, которая была со мной, когда я проснулась.

— Извините! Фрейя, верно?

— Верно, — медленно произнесла я.

— Вот. Это оставили для тебя.

Я взяла протянутый конверт и в замешательстве посмотрела на него.

— Спасибо, — пробормотала я.

Перевернула его и достала открытку.

Это безвкусная открытка «Выздоравливай скорее» с розовым плюшевым мишкой, держащим воздушный шарик. От ее содержимого я замерла.

Фрейя,

Твои вещи в "Танцующем пони". Я не думал, что ты захочешь пойти в дом, а технически это все еще место преступления. Я боролся за то, чтобы получить то, что сделал, так что это немного. Мой грузовик там, можешь им воспользоваться. Он мне не понадобится.

— Алекс

Мое сердце подскочило к горлу, когда я перечитала открытку еще несколько раз. Я пыталась читать каждое слово так, как будто у него есть другое значение, но мне ничего не приходило в голову.

Джастин остановился передо мной и посмеялся над открыткой в моей руке.

— От кого это? Держу пари, это Донна. Розовый — ее любимый цвет.

— Алекс мертв? — прошептала я.

— Что? Нет!

Он выглядел сбитым с толку.

Я протянула ему открытку и наблюдала, как расширялись его глаза, когда он читал ее.

— Что за черт? — прошептал он.

— Какого хрена, в самом деле.

Он нахмурился и открыл свой пикап, пропуская меня внутрь.

— Тогда, наверное «Танцующий пони»?

Я медленно вдохнула и выдохнула, чувствуя, как жизнь наполнила мои легкие.

— Наверное, да.