Призрачные сердца

Глава Семнадцатая

АЛЕКС

— Я вообще-то беспокоюсь за Джейка, — сказал Джастин, сидя утром на моем крыльце и поедая печенье, которое мы с Фреей купили во время нашего первого — и последнего — семейного похода за продуктами. Он хмуро посмотрел на коробку, прежде чем сморщил нос, но все равно съел еще одно.

Я свирепо посмотрел на него, занося топор, чтобы расколоть еще одно полено дров. Погода становилась теплее, но прямо сейчас я бы предпочел быть здесь и колоть дрова, чем смотреть, как Фрейя танцевала на моем участке, как будто это она три часа ехала в Вест-Элм по гребаным пробкам и сама выбирала мебель. Она интегрировалась в мою жизнь в мгновение ока, и я бессилен это изменить.

— Мне все равно, — пробормотал я. — Ему было бы все равно, если бы ситуация была обратной.

Джастин не мог не согласиться.

— Я думаю, ему могла понравиться Фрейя, — прокомментировал он после паузы, его голос звучал скромно.

Моя спина выпрямилась, и я обернулся, чтобы посмотреть на него прищуренными глазами.

— Какого черта ты здесь, Джастин? — я огрызнулся. — Я не приглашал и не просил тебя быть здесь.

— Я подумал, что тебе, возможно, понравится наша компания.

Я резко усмехнулся, прежде чем заверить его с большим, чем просто сарказмом:

— Я не знаю. У меня сейчас полно гостей.

Я хмуро посмотрел на дом.

Джастин приподнял бровь и ухмыльнулся.

— Я слышал о твоем ужине.

Я громко застонал.

— Что? Что я пошел? Вряд ли это заслуживает внимания.

— Фрейя пошла, — многозначительно уточнил он. — И Джейк был расстроен.

— Я, блядь, не понимаю, какое отношение все это имеет к Джейку, — зарычал я и снова встал во весь рост, занося топор на бок. — Почему ты здесь, Джастин?

Джастин целиком отправил в рот еще одно печенье.

— Вообще-то я беспокоюсь за Джейка.

— Так ты и сказал.

Я опустил топор на другое бревно и услышал удовлетворительный треск, когда оно раскололось.

— Но мне все равно все равно. И если бы у тебя все еще не было неправильного впечатления, что мы друзья, ты, вероятно, уже понял бы это.

Мои шрамы саднили от силы моей руки, и я сделал мысленную пометку попросить Фрею помассировать их позже. Я мог сделать это сам, но зачем мне хотеть этого, когда пальцы Фрейи на мне так невероятно приятны? Это как будто образовывало прямой контакт с моим членом каждый раз, когда она прикасалась ко мне, и, черт возьми, это доставит мне неприятности. Эта мысль — и последующее разочарование — означали, что я взламывал следующее полено с гораздо большей силой, чем необходимо.

— Вау, друг, — сказал Джастин, закрывая лицо руками, когда в него полетела щепка.

Я хмуро посмотрел на него. Теперь, когда все дрова нарублены, мне больше нечем отвлечь свои мысли.

— Не друг, Джастин, не друг. Мы уже давно ими не были.

Он перестал улыбаться, его взгляд потускнел так, что это почти пугало.

— Я думаю, ты, возможно, прав, — тихо ответил он, затем сплюнул на землю и оставил меня стоять с внезапным свинцовым комом в животе.

ФРЕЙЯ

— Это милое, — сказала Кайла, протягивая платье.

Мы пытались каждая найти что-нибудь надеть на вечеринку Стеллы, но, по-видимому, в Литтл-Хоуп есть только два фасона платьев для людей моего возраста — tramp или nun.

Я не знала, что пять дней спустя все еще буду здесь на вечеринке, но вот я здесь. Почему? До сих пор не понимаю.

В одежде, которую протягивала Кайла, был вырез в очень нелестных местах и ярко-оранжевый леопардовый принт. Я притворилась, что меня тошнит.

— Жестокий пас.

Она положила его обратно и вздохнула.

— Ты слишком привередлива, — я фыркнула и продолжила поиски. — Ты что-нибудь слышала о том, чье имя мы не называем? — спросила она небрежно, но я почувствовала ее острый взгляд на своем лице.

— Ни слова. Ты видела его снова?

Я знала, что нет, иначе она бы сразу дала мне знать. Она мой городской сторожевой пес, у которого есть постоянный доступ к сплетням в закусочной, которые умудрялись освещать все, что когда-либо происходило в Литтл-Хоуп.

Она покачала головой.

— Нет. И я не видела Эдисон, если подумать.

— Тишина пугает меня, — призналась я.

— Тебе больше не следует бояться.

— Почему?

— Потому что Алекс защитит тебя, — она вложила столько веры в свои слова, что я усмехнулась. — Кстати, как у тебя дела с Алексом?

Я бросила на нее взгляд, но она, как ни в чем не бывало, просматривала вешалку с платьями, игнорируя мой прищуренный взгляд.

— Прекрасно. Так же, как может неожиданно появиться сосед по комнате.

Кайла хмыкнула во все горло.

— В этом домике только одна спальня, не так ли?

Я вытащила случайное платье.

— О, какое милое.

Кайла ухмыльнулась, зная, что это задумано как отвлекающий маневр. Она права, это ужасное платье. Снова.

— Я начинаю думать, что ничего не найду, — вздохнула я, запихивая бельмо на глазу туда, откуда оно появилось.

— Я начинаю думать, что ты избегаешь любых вопросов о вашем текущем статусе отношений, — она прищелкнула языком.

Я закатила глаза.

— У меня нет текущего статуса отношений, если это отвечает на твои вопросы.

— Хорошо, да. Конечно, — она улыбнулась и обернулась. — Я просто думаю… Одна спальня, сексуальный мужчина, источающий феромоны…

Я повернула к ней голову, и она засмеялась, продолжая:

— Феромоны, которые, конечно, на меня не действуют, но твое лицо было бесценным. В любом случае, ты, сексуальное чудовище, и его феромоны и вы совсем одни в лесной хижине… Кажется, все указывает на какое-то горячее действие между простынями.

— Ты слишком много понимаешь в нашей ситуации, — я отстранилась от нее, пытаясь игнорировать свои быстро краснеющие щеки и надеясь, что она тоже это сделает.

— Правда?

Она постукивала пальцами по пухлым губам, которые сегодня окрашены в ярко-розовый цвет, в тон кончикам ее волос.

Нахмурившись, я размышляла об этом, пока Кайла уходила попытать счастья в другом отделе магазина. Почему мы с Алексом до сих пор не переспали вместе? Она права; у нас одна спальня, один сексуальный мужчина и полное уединение от остального мира. За вычетом того, что Джастин время от времени что-то вынюхивал. Это должно быть идеальным рецептом блаженства. Вместо этого Алекс продолжал спать на диване, не смотрел мне в глаза и проводил подозрительное количество времени, коля дрова. Такими темпами через месяц у нас не останется леса.

Да, когда-то давно (несколько дней назад) я думала, что мы познакомились не в тот момент в нашей жизни, чтобы бросаться друг другу в объятия, но с тех пор так много изменилось.

Хм.

Это одно утро перед тем, как я дала свое заявление, — все, что у нас было до сих пор, и это расстраивало.

— Ну, возвращаясь к Эдисон, я ее не видела, но слышала, что она вернулась в город, — сказала Кайла, возвращаясь ко мне с несколькими вариантами одежды, перекинутыми через предплечье.

С ее уникальной внешностью Кайле могло сойти с рук гораздо больше, чем мне. Я поморщилась, чувствуя, как внезапная волна ревности прошла через меня. Боже, что со мной не так? Я просто не знала, как дружить с женщиной. Да с кем угодно, на самом деле.

— С Эриком? — уточнила я, страшась того, что она может сказать.

— Я больше ничего не слышала о том, что у нее есть приятель, ты знаешь, я бы тебе сказала, — уверила она меня. — Он ничего не мог получить от нас, а она, ну… она не очень сообразительна, так что информации, которую она могла бы ему дать, не так уж много.

Я закатила глаза, потому что Кайла вела себя как Кайла, и я любила ее за это. Я достала сексуальное черное платье, которое не оставлял простора для воображения. Это более откровенно, чем я хотела, да, но я уже слишком отчаялась, чтобы вернуть слова обратно.

— Она разговаривала с Джейком, — Кайла предупреждающе подняла брови, и я почувствовала, как опустились мои плечи.

— С Джейком? Правда?

Мое настроение упало. Она переживала каждого мужчину в моей жизни. Ну, Джейк на самом деле не был моим мужчиной, но вроде как был. Скоро не останется ни одного неизведанного мужчины. Она как Эрик в юбке, забирающий у меня всех.

Джейк до сих пор остается для меня загадкой. Он злой, потом он милый, а минуту спустя он полный засранец, и теперь он якшается с бывшей Алекса. Странно.

Я расправила плечи и вернулась к поискам.

АЛЕКС

Я заметил, что Джастин стоял рядом со своим грузовиком и свирепо смотрел в свой телефон, пока я шел по Мейн-стрит. Я хотел пройти мимо него, но не сделал этого — что-то в его лице заставило меня замедлиться. Я собирался спросить, кто нассал ему в Хлопья, когда замер от удивления при виде Эдисон, улыбающейся и смеющейся с Джейком на другой стороне улицы, держа его за руку.

— Что за…

Джастин оторвал взгляд от телефона и хмуро посмотрел на картину перед нами.

— Да, — сказал он с отвращением.

— Черт. Эдисон?

Его нос поморщился, как будто он только что учуял что-то неприятное.

— Я знаю. Это беспокоит на очень многих уровнях. По-видимому, она нашла свою цель.

Джейку двадцать два, он младенец по сравнению с ее опытом и тем, как она может вцепляться в яремные вены смертных мужчин. Мне не нравился этот ребенок, но я бы не пожелал такой женщины-змеи своему злейшему врагу. Качая головой, я отложил заход в продуктовый магазин, чтобы спросить:

— Так вот почему Джейк обращался с Фреей как с дерьмом? Я видел их стычку.

Джастин просто пожал плечами и продолжил метать кинжалы в счастливую пару.

— Ты переспал с ней? — Джастин прокомментировал "в никуда", не сводя глаз с Джейка и гадюки.

Я повернулся и схватил его за рубашку спереди, толкая к его новенькому грузовику.

— Как насчет «это не твое гребаное дело»?

Он отталкнул меня и ободряюще улыбнулся пожилой женщине с широко раскрытыми глазами, выходящей из ближайшей к нам двери, прежде чем снова посмотреть на меня.

— Я не беспокоюсь о тебе, — прошипел он, его глаза сузились. — Я боюсь за женщину, которая живет в твоем доме. Джейк тоже. Как ты думаешь, почему он связался с ней?

Я бросил на него незаинтересованный взгляд, но ему все равно, и он продолжил говорить.

— Да, чтобы посмотреть, сколько дерьма он сможет узнать о тебе от нее, учитывая, что она была последней и все такое.

— Мне насрать на то, что он играет маленького детектива. Немного поздновато беспокоиться о Фрейе, тебе не кажется? — я прошипел в ответ и увидел вину, написанную на его лице. — Да, не думал, что я узнаю о твоем вмешательстве, не так ли? Ты так стремился уложить ее под меня раньше. Что изменилось, Джастин? А?

Он подошел ближе к моему лицу, его глаза сощурились, и я увидел того Джастина, которого видели немногие. Джастин, которого он выпускал очень редко. Тот, кто выполнял жесткие, невообразимые приказы, и когда большинство из нас часами рвало после задания, он просто стоял и курил сигарету, пустой и бесстрастный. Кто-то мог подумать, что он социопат, но я знал, что он чувствовал — многое, — но запихивал эти эмоции внутрь и задыхался от них, когда оставался один.

— Я раньше не знал ее истории, теперь все изменилось, — спокойно сказал он, и я знал, что это ложь.

Я сжал челюсть, пытаясь контролировать собственный гнев, который поднимался вместе с желчью. Что, если он прав, беспокоясь? Я знал, что он прав.

— Ты думаешь, я причинил ей боль той ночью? — прошептал я, когда вся борьба покинула меня, и мне действительно нужно услышать его ответ, потому что я до сих пор не знал, что произошло той ночью.

Когда-то давно он был моим лучшим другом. Моей семьей. Его мнение все еще имело значение, что бы я ни говорил. Единственное отличие от того времени в том, что я больше не заслуживал друзей или семьи.

Он на мгновение замолк, изучая мое лицо, затем сказал твердым тоном:

— Нет, я так не думаю.

Затем тихо добавил:

— Я никогда так не думал.

ФРЕЙЯ

Я откинула голову на подголовник машины Кайлы и надула губы.

— Спасибо, что подвезла.

— В часе езды отсюда есть город, где, возможно, есть еще несколько вариантов, — извиняющимся тоном предложила она.

Я устало хихикнула и выбралась из машины, прежде чем взять Одинокого Курта, которого прихватила из закусочной. Это должно было стать угощением для Алекса, но я достаточно голодна, чтобы съесть все это в одиночку.

— Спасибо за это. Я скоро тебе наберу.

Я заколебалась.

— Должна ли я сказать "детка"? Мне кажется, что цыпочки все время говорят ‘детка". Нам это нужно?

— О, черт возьми, нет. Пока, сучка!

И она уехала, на ходу махнув мне рукой.

Я махнула на прощание со смехом и вздохнула, когда ее машина исчезла, прежде чем медленно развернуться на каблуках и неторопливо пройти остаток подъездной дорожки. Я нигде не увидела грузовика Алекса, и это заставило меня застонать.

Сначала не повезло с поиском платья — хотя я и купила маленькое черное, но оно не подходило для того, чтобы надеть его на день рождения матери моей соседки по комнате (тьфу, соседа по комнате), — а теперь Алекса даже нет дома, чтобы отвлечь меня от мыслей.

Я услышала шорох листьев рядом со мной и медленно повернула голову, внезапно ожидая увидеть еще одного из нападавших на Эрика. Вместо этого мои глаза расширились, когда я столкнулась лицом к лицу с огромным, пушистым, злым медведем.

— О, черт, — выдохнула я.

Медведь направился прямиком ко мне, и я повернулась с намерением побежать к хижине.

— О Боже! Я думала, все шутят!

Черт. Медведи умеют лазать? Я не могла достать ключи из кармана. Я даже не могла сказать, что это за тип медведя, что делало все нерешительные попытки Алекса обучить меня совершенно бесполезными. Был ли это тот тип медведя, перед которым вам следовало притворяться мертвым? Или тот, перед которым вам не следовало притворяться мертвым? В любом случае, если я не решу, то уже не буду просто играть в это в ближайшее время.

Вся тяжелая работа Эрика, и я умирала от лапы медведя. Жаль.

Как раз в тот момент, когда медведь подошел слишком близко, мое сердце беспорядочно забилось в груди при виде большого дикого животного передо мной, я услышала шум слева от себя, который привлек внимание медведя.

— Эй! Эй, приятель! Иди сюда, ты, большой болван.

И снова Алекс спасал меня, и я испытала такое облегчение, что готова разрыдаться.

— Фрей… встань прямо, — твердо приказал он мне. — Широкая стойка. Выгляди крупной. Выгляди по-человечески.

Я всхлипнула и заставила себя взобраться по перилам крыльца и выпрямиться.

— Ты похожа на гребаное дерево, Фрейя. Человек.

Передо мной звучал другой голос, и я очень быстро отвела взгляд от медведя, чтобы увидеть Джастина, стоящего на подъездной дорожке с дробовиком, свободно висящим в его руке. Медведь теперь сбит с толку: Алекс стоял сбоку от него, Джастин позади него, а я стояла перед ним.

Он, очевидно, решил, что я не стоила таких усилий, и неторопливо ушел в лес справа от меня. Я опустилась на землю и ухватила голову руками, пытаясь унять головную боль, быстро разгорающуюся в моем черепе из-за выброса адреналина, который только что прошел по моему телу.

Алекс пробрался сквозь подлесок, и я уже могла сказать, что сейчас услышу лекцию.

— Черт возьми, Фрейя. Что случилось с тем, что я…

— Я не знаю! Я ничего из этого не могла вспомнить!

Он открыл рот, чтобы снова отругать меня, но Джастин положил руку на плечо Алекса.

— Отведи ее внутрь. Прямо сейчас ей это от тебя не нужно.

Я бросила благодарный взгляд на Джастина, но он уже пошел обратно к своему грузовику.

Алекс секунду наблюдал за ним, прежде чем повернуться ко мне и жестом указать на дом.

— Еще минута, и ты бы…

Он не закончил предложение, и я рада этому.

— Я знаю, — прошептала я, мои ноги едва держали меня. — У меня все вылетело из головы, когда я увидела его там.

Я ввалилась внутрь и упала на кровать, сворачиваясь в клубок, дрожа, несмотря на теплую температуру в доме.

Алекс стоял в дверном проеме, и я услышала его выдох отсюда. Его тяжелые шаги приблизились ко мне, а затем кровать прогнулась под его весом. Он легко потянул меня назад, и я внезапно оказалась в его крепких объятиях, смотрела в потолок и с каждой проходящей секундой чувствовала себя в большей безопасности.

Мое сердце все еще колотилось, как будто я только что пробежала бостонский марафон и чуть не умерла на финишной прямой (метафора, достаточно близкая).

Рука Алекса переместилась к изгибу моей поясницы и его пальцы рисовали там успокаивающие маленькие круги. У меня пересохло во рту, и я облизнула губы, пытаясь вернуть им хоть немного влаги.

Мои руки медленно переместились, чтобы полностью обхватить его широкий торс, пока он не вздрогнул, когда я случайно царапнула ногтями его бока, обнаженные задравшейся от его движений рубашкой, поэтому я сделала это снова и заставила его усмехнуться.

Адреналин медленно растворился в сексуальной энергии, и я развернулась из своего клубка и посмотрела на него, обнаруживая, что он уже смотрел на меня. Его язык высунулся, чтобы коснуться верхней губы, и его взгляд опустился к моему рту.

Не дожидаясь, пока он возьмет инициативу в свои руки, я извивалась в его хватке, приподнялась и страстно прижалась губами к его губам. Я открыла их почти сразу же, как только он начал целовать меня в ответ. Его сильная рука сжала мое бедро и притянула меня вплотную к нему, позволяя моим коленям скользнуть по обе стороны от его ног, и нам обоим прижиматься друг к другу.

Он жадно прижался губами к моей шее, грубо спускаясь по изгибу и разжигая почти болезненное желание быть рядом с ним, которое бурлило в моем сжимающемся животе.

Я не чувствовала ничего, кроме его твердой фигуры под моим телом, веса его тяжелых рук, обнимающих меня, и его влажных губ на моей коже. Мой разум настолько запутался, что я едва могла вспомнить собственное имя, задыхаясь от его поцелуев.

Как только я настроилась на ритм его бедер, прижимающихся к моим, и его пальцы скользнули по моей коже к тому месту, где я сгорала от желания, он отталкнул меня от себя, его глаза широко раскрыты и лихорадочно горели.

— Черт возьми, нет, Фрейя… Я не хочу…

Он отполз от меня, откинулся на спинку кровати и громко выдохнул.

— Ты не сделаешь этого, — прошептала я. — Ты не причинишь мне боль. Я знаю что ты этого не сделаешь.

— Ты не можешь этого знать. Я этого не знаю.

Я села лицом к нему и медленно провела пальцами по шрамам на его щеке, спускаясь к шее.

— До сих пор ты был единственным, кто спасал меня, Алекс Кроули.

Я проследила за сглатыванием, когда глоток прошел по его горлу, облизнула губы и придвинулась к нему, затем встала на колени перед ним, прежде чем сжать рубашку спереди в кулаке и стянуть ее через голову. Он позволил мне снять ее, и я медленно заползла на него сверху, зная, что он позволил мне это. Испуганный взгляд все еще застыл в его глазах, когда я полностью оседлала его колени, ухмыляясь новой идее.

— Как насчет… Может так ты будешь чувствовать себя более комфортно? — прошептала я, наклоняясь, чтобы завязать свой халат, который висел на краю кровати.

Он изучал пояс в моих руках, прежде чем поднять на меня удивленный взгляд, приоткрыв губы и протягивая руки, соединенные в запястьях.

АЛЕКС

Боже, как эта женщина могла превратиться из испуганной жертвы нападения медведя в одно из самых чувственных существ, которых я когда-либо встречал? Пояс на моих запястьях достаточно ослаблен, чтобы я мог вырваться, если бы захотел (я не хотел), но просто давления вокруг них достаточно, чтобы страх в моем животе не распространялся, а разум не метался туда, откуда я никогда не смог бы найти дорогу обратно. Она жестом велела мне поднять связанные руки, и я именно это и сделал, немного интересуясь, в чем заключался ее план. Она схватила мои кулаки и поднесла их к изголовью, прикрепляя их к решетчатой спинке моей деревенской кровати. Широко улыбаясь, она восхитилась работой своих рук.

Со связанными руками Фрейя контролировала, как все пойдет, и это настоящая пытка; Я хотел разорвать эти жалкие оковы и обхватить ее, чтобы почувствовать всю ее, но я не мог. Мне нужно оставаться неподвижным и передать ей полный контроль. Чтобы она меня не боялась.

Чтобы я не боялся себя.

Она одарила меня игривой улыбкой и потянулась к ремню на моих брюках.

— Подожди! — сказал я, затягивая завязки. — Фрейя, подожди!

— Что?

Она замерла, напуганная моим резким тоном, и я мысленно пнул себя за идиотизм — она плохо реагировала на громкие звуки, я это знал, и просто продолжал облажаться каждый раз, когда я открывал свой чертов рот.

— У меня нет презервативов.

Если бы мои руки не были связаны, я бы хлопнул себя по лбу.

— О.

Ее пухлые красные губы образовали идеальную букву "О".

— Да, — застонал я от боли.

Настоящая, физическая боль, когда вся моя кровь пульсировала ниже пояса.

Она положила свою задницу мне на бедра, отчего мне не стало удобнее.

— У меня ни с кем не было с момента моего развода, и я сдала анализы, когда поняла, что он мне изменяет. Я чиста и принимаю таблетки.

У меня пересохло во рту.

— Я… — я проглотил комок в горле. — Я никогда не делал этого без презерватива, к тому же я сдавал анализы, когда был в больнице. Да, и с тех пор прошло очень много времени.

— И с тех пор? — спросила она, облизывая губы.

Я покачал головой.

— Что? — спросила она, подталкивая меня к ответу.

— С тех пор у меня ни с кем не было, — сказал я, слегка смущаясь.

— О, — она прикусила нижнюю губу. — А как же Эдисон? Я думала, вы были вместе после того, как ты вернулся.

— Никогда не заходил… так далеко. Я бы хотел, чтобы мы никогда больше не оказывались в одном месте.

Ее глаза расширились, а затем превратились в крошечные щелочки, когда озорная улыбка расплылась по ее лицу.

— Хорошо. Все это, — она указала пальцем на мой торс, — теперь мое.

Фрейя зацепилась пальцами за пояс моих синих джинсов и быстро сняла их, оставляя меня с пересохшим ртом лежать обнаженным. Предвкушения ощутить ее обнаженной достаточно, чтобы я справился с этим ужасно быстро, поэтому я попытался составить список продуктов, которые могли бы пригодиться в моей кладовой, просто чтобы мое возбуждение… немного поутихло.

И это срабатывало, пока она не положила палец мне под пупок и не начала двигать его вниз. Просто так, ублюдок вернулся в полную силу. Ее губы шевелились в беззвучном одобрительном шепоте, и я ухмыльнулся.

— Да ладно, ты собираешься оставить меня вот так?

Она ухмыльнулась.

— Может быть.

Она перекинула волосы через плечо, прежде чем медленно стянула с себя одежду, оставляя только сексуальную пару кружевных черных трусиков и кружевной лифчик в тон. Я увидел, как ее напряженные соски выглядывали наружу, умоляя о моем внимании. Боже, она великолепна.

— Может быть, мне нравится, когда ты обездвижен, — дразнила она с намеком в голосе.

Затем она снова забралась ко мне на колени и устроилась поудобнее, не сводя своего страстного взгляда с моего лица все это время. Из робкого создания в мгновение ока она превратилась в соблазнительницу. Я гребаный везучий ублюдок.

Ее разгоряченная киска находилась прямо над моим членом, и я толкнулся бедрами ей навстречу, призывая ее принять меня. Она просто засмеялась, маленькая шалунья, и наклонилась, быстро целуя меня — в губы, но в этот момент я принимал все, что угодно, — не входя глубоко. Я застонал от разочарования, и внезапно мысль о том, чтобы быть связанным, больше не казалась такой уж забавной.

Фрейя приближала губы к моему уху и прикусила мочку, отчего по моему телу пробежала дрожь. Ей явно нравилась реакция моего тела на ее поддразнивания, потому что она чередовала укусы и поцелуи с мягкими дуновениями своего горячего дыхания. Мой член болезненно тверд, и я снова сжал бедра, надеясь, что она сдастся.

Но маленький дьяволенок этого не сделал. Вместо этого она осыпала мою грудь своими мягкими, как перышко, поцелуями, и я вот-вот кончу просто так, без ее непосредственного прикосновения к моему члену.

— Фр… Фрейя.

Мне удалось выговорить только со второй попытки.

— Да? — в ее голосе слышалась улыбка.

— Фрейя, пожалуйста. Ты должна что-то с этим сделать, или я разорву этот дермовый пояс в клочья, — прохрипел я, держась за изголовье кровати из последних сил воли.

— О, — она оторвала лицо от моей груди, и ее губы сложились в милую маленькую букву «О». — Ты думаешь, нам следует? — спросила она и посмотрела вниз на мой бедный, напряженный член.

— Да, Фрейя, нам следует.

У меня пересохло в горле. Прошло много времени с тех пор, как женщина делала со мной немыслимые вещи, но ни одна из них, даже до несчастного случая, не была Фрейей. Она делает все лучше.

Девушка озорно улыбнулась, медленно снимая лифчик и трусики. Это настоящая пытка, и я хотел закрыть глаза, чтобы сохранить то здравомыслие, которое у меня осталось, и в то же время я боялся потерять даже секунду этого шоу, которое, возможно, я никогда больше не увижу. Как только она закончила со своим нижним бельем, она наконец насадилась на мой измученный член.

У меня вырвался стон, когда она взяла в руку мой измученный, подергивающийся член и ввела его внутрь, медленно опускаясь вниз, ее глаза трепещуще закрылись, когда я полностью заполнил ее.

— О, черт, — пробормотал я. — С тобой так чертовски хорошо.

Я боялся, что она не будет готова, что это будет болезненно для нее, и это… желание доставить ей удовольствие… Как оказалось, я зря беспокоился, поскольку она такая скользкая, что мне было легко проникнуть внутрь. Она стала такой только от того, что поцеловала меня. От того, что поцеловала меня. Как, черт возьми, мне так повезло?

Она слишком занята, сосредоточившись на ощущении, чтобы реагировать, приспосабливаясь к моему размеру; и когда она начала двигаться, когда я изо всех сил старался держаться за эти жалкие завязки, которые вот-вот поддадутся моим напряженным рукам. Ее глаза закатились, и это стало моей последней каплей. Я щелкнул поясом и схватил ее за напряженные бедра, помогая ей сохранить равновесие и потеряться на долгое, блаженное мгновение во времени. Забывал, кто я такой и как плохо все это могло закончиться. Только ее тело в моих объятиях имело значение.